Цепной пёс Гитлера. Как умение угодить и льстить помогало Мартину Борману

Мартин Борман родился в небогатой семье служащего почты. Когда ему было три года, его отец умер. Но мать сумела устроить свою жизнь, выйдя замуж за преуспевающего банкира. Юный Борман не отличался блестящим интеллектом. Он закончил всего несколько классов школы. После того как он бросил учёбу, его призвали в армию. Но ему повезло, его призывной срок выпал на самый конец войны. Поэтому артиллерист Мартин Борман так и не побывал на фронте. После демобилизации он некоторое время проработал на фермах бухгалтером и управляющим.

В начале 20-х он примкнул к одному из влиятельных фрайкоровских лидеров Герхарду Россбаху. Фрайкор принял большое участие в подавлении социалистической революции в Германии. Однако после того, как всё успокоилось, фрайкоровцам оказалось трудно найти работу. В тех регионах, где были сильны левые профсоюзы, бывшим членам фрайкора объявлялся бойкот.

Тогда Россбах создал Трудовое сообщество Россбаха, разместив фрайкоровцев в нескольких регионах под видом рабочих на фермах. Они не только охраняли фермы от непрошенных гостей, которых в условиях сумасшедшей инфляции было немало, но и должны были первыми мобилизоваться на случай возможного восстания крестьян.

Но вскоре карьера Бормана завершилась, поскольку он оказался в тюрьме. Он, Рудольф Хесс (будущий комендант Освенцима) и еще несколько человек убили школьного учителя Вальтера Кадова. Они подозревали его в том, что он выдал французам бывшего фрайкоровца Шлагетера.

В 1923 году французы оккупировали богатый углём Рурский регион, обвинив немцев в задержках выплаты репараций. Разумеется, это вызвало сильное негодование у немцев и один из бывших фрайкоровцев Лео Шлагетер начал борьбу с ними путём диверсий и саботажа на предприятиях. Однако его планы раскрыл французам Кадов (Шлагетер был казнен), которому Борман с товарищами и отомстили. Его вывезли из дома, избили, а затем перерезали горло.

Французы вычислили убийц. Борман, не принимавший непосредственного участия в убийстве, отделался только одним годом заключения за соучастие.

После освобождения из тюрьмы в 1925 году Борман присоединился к Фронтбанну. Эта организация была аналогом штурмовиков, которые были запрещены после неудавшегося Пивного путча. Собственно эта организация и появилась для того, чтобы обойти запрет на штурмовиков.

В 1927 году Борман наконец вступает в НСДАП и устраивается работать в нацистскую газету, издававшуюся в Тюрингии. Местный гауляйтер рассчитывал сделать его своим пресс-секретарем для публичных выступлений, однако с этим возникла проблема. Борман не имел харизмы и с трудом мог связать несколько слов во время публичных выступлений. Зато у него проявился талант другого рода. Он оказался очень въедливым и дотошным канцелярским работником.

Вскоре он переезжает в Мюнхен, столицу нацистского движения, где начинает работать в страховой кассе штурмовиков. В то время жизнь штурмовиков была полна драк и опасностей, они регулярно участвовали в уличном насилии. Однако обычные страховые общества со временем прекратили выплачивать им пособия из-за их травм, полученных в драках. Тогда Борман предложил организовать кассу взаимопомощи. Каждый член НСДАП ежемесячно делал отчисления в эту кассу, из которой компенсировалось лечение пострадавшим штурмовикам.

Эта работа позволила ему обрести влияние в партии. Во-первых, выплаты пострадавшим штурмовикам зачастую определялись лично Борманом. Во-вторых, партия быстро расширялась, число нацистов росло, увеличивалась и страховая касса, в которой стало накапливаться по несколько миллионов марок в год. Нацисты в то время были ещё достаточно бедной партией, так что периодически приходилось делать заимствования из страховой кассы в партийную.

Работа в кассе стала для Бормана настоящим трамплином. Вскоре после прихода нацистов к власти он получил значительное повышение. Партия оценила исполнительного и трудолюбивого служащего, и Борман был назначен главой штаба заместителя фюрера. Если точнее, то главой штаба Гесса, который на тот момент был ближайшим сподвижником Гитлера и имел право личного решения партийных вопросов без вмешательства Гитлера.

Штаб заместителя фюрера занимался множеством партийных вопросов, координировал деятельность разросшейся партии и зачастую имел пересекающиеся с некоторыми государственными ведомствами полномочия.

Это назначение означало серьёзное повышение статуса Бормана, и вскоре он вошел в число полутора десятков рейхсляйтеров — высших должностных лиц в партии. Отчасти своим резким взлётом Борман обязан тому, что он породнился с очень влиятельным партийным функционером — Вальтером Бухом.

Бух в своё время был активным участником Пивного путча и пользовался большим доверием Гитлера, который назначил его председателем Высшего партийного суда. В то время они с Гитлером были близки, и тот нередко наведывался к Буху. К слову, там и состоялось личное знакомство Гитлера и Бормана, который тогда уже ухаживал за дочкой Буха. В 1929 году пара сыграла свадьбу, в качестве свидетелей на ней присутствовали Гитлер и Гесс.

Борман долгое время не вступал в СС. Только в 1937 году он всё же сделал это. Причем Гиммлер, дабы угодить одному из любимцев фюрера, отдельным приказом присвоил ему членский билет под номером 555, хотя в действительности в рядах СС к тому времени состояло более 270 тысяч членов.

Формально Борман продолжал оставаться главой штаба Гесса и его помощником и секретарем. Но с середины 30-х он все чаще сопровождал Гитлера в поездках, играя роль его личного секретаря.

Борман умел понравиться своим руководителям. Он никогда не спорил с ними, не отказывался от порученных заданий. Его преданность начальству, сумасшедшая работоспособность и исполнительность нравились и Гитлеру и Гессу. Чтобы охарактеризовать его подобострастие достаточно сказать, что своих первых детей он назвал в честь высших чинов рейха: Адольфом (в честь Гитлера), Ильзой (в честь жены Гесса), Рудольфом (в честь самого Гесса) и Генрихом (в честь Гиммлера). При этом, когда Гесс улетел в Британию и впал в немилость к фюреру, Борман тут же переименовал своих уже достаточно взрослых детей. 8-летнюю Ильзу он переименовал в Айке, а 7-летнего Рудольфа стал звать Гельмутом.

Скандальный и с трудом объяснимый полёт Гесса в Британию в 1941 году, из которого он уже не вернулся, стал очередным трамплином для Бормана. Теперь он занял место своего бывшего шефа в роли главного доверенного лица вождя. Пост заместителя фюрера был упразднён, а на базе его штаба была создана партийная канцелярия НСДАП, во главе которой встал Борман.

С этого момента и до самого конца войны Борман продолжал наращивать своё влияние в государстве, пока не добился того, что он стал своеобразным посредником Гитлера для общения с остальным миром. Будучи личным секретарём и помощником фюрера, а также самым доверенным его лицом, Борман ведал доступом к телу Гитлера. Только от него зависело, пускать того или иного функционера на приём или отказать под каким-нибудь предлогом.

В итоге даже вопросы государственной важности стали зависеть от прихотей Бормана. Он вполне мог не пустить к Гитлеру какое-нибудь ответственное лицо. Кроме того, он регулярно составлял для Гитлера различные короткие справки и характеристики на тех или иных людей и именно от подачи Бормана этой информации зачастую зависело отношение Гитлера к этому человеку.

Неудивительно, что, заполучив в свои руки столь громадную, хотя и неформальную власть, Борман превратился в одного из самых нелюбимых партийными функционерами людей. Его терпеть не могли Шпеер и Розенберг. Его недолюбливали Геббельс и Геринг. Даже могущественный глава СС Гиммлер и тот вынужден был считаться с Борманом, хотя наряду с Герингом обладал полномочиями приходить к вождю рейха, минуя Бормана. За глаза его называли дуболомом, цепным псом и тенью Гитлера.

Борман делал фюреру доклады, выполнял его всевозможные поручения и пожелания, выступал посредником в донесении до высоких чинов воли Гитлера и его пожеланий. Сам Борман никому не подчинялся, за исключением непосредственно Гитлера.

Борман обладал одной интересной способностью. Он настолько сжился с Гитлером, что научился предугадывать и схватывать ход его мыслей на лету. Стоило вождю обронить пару слов невзначай, как через некоторое время Борман являлся к нему с каким-нибудь меморандумом или справкой по озвученной теме.

Борман славился своей преданностью Гитлеру и не оставил его даже в последние дни в фюрербункере, когда старые соратники один за другим стали покидать сломленного вождя и предпринимать попытки устроить свою дальнейшую судьбу. Борман был с Гитлером до самой его смерти. В своём завещании (Борман был одним из заверивших его своей подписью) тот назначил его новым главой партии и распорядителем имущества самого Гитлера.

Поздним вечером 1 мая Борман в компании с врачом Штумпфеггером, личным пилотом Гитлера Бауром и главой Гитлерюгенда Аксманом покинул фюрербункер, чтобы вырваться из уже практически захваченного советскими войсками Берлина. У моста через речку Шпрее они разделились. Баур вскоре попался на глаза советскому патрулю и сдался в плен. Он несколько лет провёл в советских лагерях, после чего вернулся домой и прожил долгую жизнь, умерев в 1993 году в возрасте 95 лет.

Остальные под прикрытием танка попытались перебраться через мост, который подвергался обстрелу артиллерии. С большим трудом им удалось это сделать, после чего их оставил Аксман. Вскоре и он наткнулся на советский патруль, но смог от него убежать. Возвратившись к мосту он увидел тела Штумпфеггера и Бормана, но не стал к ним подходить. Ему удалось покинуть осаждённый город и залечь на дно в Баварии, где его арестовали только в конце 1945 года. Именно Аксман и поведал обстоятельства исчезновения Бормана на одном из допросов.

Однако ему никто не поверил. Союзники продолжали считать, что Борману единственному из всех высокопоставленных функционеров удалось ускользнуть. На Нюрнбергском трибунале он обвинялся наряду с остальными оставшимися в живых функционерами и был заочно приговорён к смертной казни.

Спецслужбы стран союзниц продолжали его поиски. Вплоть до 70-х годов регулярно появлялись сообщения в прессе, что Бормана видели в какой-то из латиноамериканских стран. Публиковались даже фотографии предполагаемого беглеца. Самые знаменитые охотники за нацистами были уверены, что он жив. За информацию о его местонахождении была объявлена награда в размере 100 тысяч немецких марок. Дети Бормана оставались под негласным наблюдением на случай попыток отца связаться с ними.

Одна за другой стали появляться конспирологические версии. Например, утверждалось что Борману помогли бежать британские спецслужбы, которых он будто бы снабжал ценной информацией. Затем первый шеф возрождённых спецслужб ФРГ Рейнхард Гелен озвучил в своих мемуарах шокирующую версию исчезновения. По его версии, Борман все время службы Гитлеру оставался советским агентом и снабжал Кремль ценнейшей информацией.

Гелен, в своё время работавший в нацистских спецслужбах, утверждал, что в окружении Гитлера был советский агент, передававший информацию Москве. Причем этот человек будто бы входил в самое близкое окружение вождя нацистов. И, сопоставив факты, а также исчезновение Бормана, Гелен пришел к выводу, что он и был агентом советской разведки. После войны он благополучно был вывезен в СССР. По мотивам этой истории позднее даже возникла популярная городская легенда, что Борман умер в Москве в 1973 году и даже находились люди, которые своими глазами видели его могилу на одном из московских кладбищ.

Пока публицисты и писатели из разных стран рассказывали о своих встречах с состарившимся Борманом в Парагвае или Аргентине, один немец, бывший служащий почты, пришел в полицию и сообщил информацию, которая могла её заинтересовать.

По его словам в первых числах мая 1945 года он по приказу советских солдат закопал тела двух человек возле того самого моста, где Бормана в последний раз видел Аксман. При этом, по словам мужчины, у одного из них было найдено удостоверение СС на имя Штумпфеггера.

В полиции заинтересовались этим рассказом и провели раскопки в месте, указанном мужчиной. Однако поиски ничего не дали и все решили, что это очередной охотник за пятью минутами славы.

Однако через семь лет при проведении строительных работ всего в 10-12 метрах от места неудачных раскопок были обнаружены два скелета. По ряду характерных признаков, типа прижизненных травм, о которых было известно, останки идентифицировали как принадлежащие Борману и Штумпфеггеру. Проведённая экспертами реконструкция лиц по черепу также подтвердила их сходство. После этого правительство ФРГ официально объявило Бормана погибшим.

В 1998 году была проведена экспертиза ДНК, которая окончательно подтвердила, что найденные останки принадлежат Мартину Борману. После этого они были кремированы, а прах одного из самых могущественных функционеров рейха развеяли на Балтике.