Неравный брак. Когда разница в возрасте имеет значение

Она стояла у картины "Неравный брак" уже полчаса, пристально всматриваясь то в старого генерала-жениха с его некрасивым, сморщенным и надменным лицом, то в совсем юное лицо невесты, весь вид которой говорил о нежелании выходить замуж за старого пердуна. Она много раз была в Третьяковке, но никогда особенно не обращала внимания на эту картину Василия Пукирева. Сегодня же она не могла отвести от неё глаз, прокручивая в голове события последних месяцев.

Вспомнила, что, по одной из версий, создатель картины сам оказался в подобной ситуации: девушка, в которую он был влюблён, вышла замуж за гораздо более пожилого, но выгодного кавалера. На картине художник изобразил себя в роли шафера — со скорбным выражением лица и розой, приколотой у сердца, — символом страдания.

Марина стояла на Павелецком вокзале с небольшим чемоданом в руках и яростным желанием завоевать столицу. В родном Ставрополе у неё остались мама, брат и экс-жених, с которым они были вместе пять лет. Он её бросил за месяц до отъезда в Москву, что и послужило причиной её "движухи".

Диплом местного вуза специалиста по рекламе позволил ей найти работу в небольшом агентстве и получить необходимый опыт. Она надеялась, что диплом поможет ей и в столице. Правда, если желания было хоть отбавляй, то ни денег, ни жилья у неё не было. Помогли знакомые из Ставрополя, которые на неделю приютили её у себя.

Пройдя с десяток собеседований, Марина через неделю вышла на работу в небольшое пиар-агентство.

— Надо с чего-то начинать. Главное, хватает заплатить за комнату, — говорила она по телефону маме, которая каждый раз заводила разговоры о возвращении. — Нет, я не вернусь.

Через год она перешла в агентство покрупнее. Небольшие романы, которые за это время случались, ни к чему серьёзному не привели. На новом месте шансы наладить не только карьеру, но и семейную жизнь увеличились. Впрочем, она быстро поняла, что реальных вариантов не так много. Молодняк — айтишники любили погулять, но на что-то серьёзное с ними рассчитывать не приходилось. Коллеги-пиарщики постарше (до тридцати) хоть и проявляли интерес, но были непостоянны и пропадали так же быстро, как и зарплата, большая часть которой уходила на съём квартиры и заботу о собственной красоте. Элегантная и недешёвая одежда и поддержание себя в форме в Москве стоят дорого, но, учитывая профиль работы, где клиенты пиарщиков встречают по одёжке, нужно было соответствовать.

Впрочем, один вариант Марине показался перспективным. Андрей Владимирович — замгендиректора их агентства — был предметом обожания большей части офиса: высокий и привлекательный, всегда внимательный. Правда, большинство сотрудниц, которые томным взглядом провожали его по коридору, годились ему в дочери. Ситуацию осложняла жена, с которой он прожил 20 лет, и сын, немногим младше Марины.

Завязать отношения помог случай. Марине поручили вести пиар-кампанию крупного предприятия, при этом курировал проект замгендиректора. А это ежедневные совещания, вечерние отчёты и много-много времени с "объектом".

Со временем она начала замечать, что Андрей Владимирович обсуждает с ней не только рабочие моменты. Говорили и про книги, и про последние кинопремьеры, и даже как-то обсудили недавно открывшийся неподалёку бар.

Вовремя начатый ремонт в его кабинете позволил ей перенести планёрки с шефом сначала в офисную столовую, а затем и в соседнее кафе. Чем больше времени они проводили вместе, тем более близкими становились их отношения.

Оказалось, что он не только умён, но ещё остроумен и обходителен. Он делился опытом работы в самых известных пиар-агентствах и смешными случаями из практики. Им обоим нравилось подолгу обсуждать проекты, а после пить кофе или ужинать в ближайшем от офиса ресторане.

В ней его привлекали красота, талант (она и правда была одним из самых эффективных сотрудников компании) и энергия. А ещё волны комплиментов, которые она не забывала обрушивать на него во время свиданий.

Со временем он признался, что брак с женой если и не трещит по швам, то точно не является образцом счастливой жизни.

Через пару недель они "случайно" оказались у неё в квартире, а ещё через пару месяцев он ушёл от жены к Марине. Точнее, своего дома у них пока не было — они сняли хорошую квартиру в центре, где искренне надеялись свить новое уютное гнёздышко.

Только в фильмах такие истории любви заканчиваются свадьбой и титрами в конце. В реальной жизни у Марины и Андрея Владимировича всё только начиналось. После пары "медовых месяцев" пошли суровые будни. Первая проблема была связана с работой. Для коллектива, который быстро прознал про их совместное проживание, они оба стали объектами для нападок. Замгендиректора женская часть прокляла, за спиной он слышал: "Старый дурак". Прекрасная половина офиса, раньше не замечавшая его возраста, теперь при каждом удобном случае старалась напомнить о нём. Для Марины же офисная жизнь превратилась в кошмар: её просто старались игнорировать, осуждая за разбитую "крепкую советскую семью". Руководство компании тоже вскоре заметило нездоровую атмосферу, и директор, вызвав обоих, поставил ультиматум: в компании должен остаться только один. На семейном совете решили, что уйдёт Марина.

Она, впрочем, устроилась довольно быстро на новое место, с большей зарплатой и перспективами. Но теперь они виделись гораздо меньше: часто, работая над проектами, она засиживалась до позднего вечера и домой приезжала за полночь. Андрей Владимирович, который раньше ценил её за работоспособность и энергию, неожиданно взбунтовался.

— Я прихожу с работы — тебя нет, в холодильнике хоть шаром покати. Мы с тобой даже не успеваем поговорить нормально, — предъявлял он претензии. Марина оправдывалась: надо закрепиться на новом месте.

Но это было не всё. Мужчина, который был теперь полностью её, совершенно не собирался расставаться с прошлым: бывшая жена и сын занимали и сейчас значительную часть его жизни.

— Он уехал с сыном на шашлыки в воскресенье. Представляешь, у нас два выходных, мы почти неделю не виделись, а он уехал, — жаловалась Марина маме по телефону. — А в прошлые выходные ездил к ней (экс-жене) помогать переставить шкаф.

Мать лишь вздыхала. Ей эти отношения 25-летней дочери и мужчины, который был практически ровесником её самой, изначально не нравились.

Сам Андрей Владимирович на претензии Марины говорил, что не может отказать бывшей супруге в помощи.

Бесили Марину и его постоянные воспоминания: как и куда они с экс-женой ездили, куда ходили, где ели и прочее. В планы девушки не входило быть объектом для сравнения.

Но ни бывшая семья Андрея, ни загруженность обоих на работе не были главными проблемами. Самое жуткое для девушки было столкнуться с совершенно маниакальной ревностью Андрея. Любая задержка на работе, взгляд в её сторону мужчин, неосторожная фраза про красоту молодого актёра в фильме — всё заканчивалось скандалом. Она пыталась убедить его, что все подозрения беспочвенны, на что он всегда заявлял: "Если не сейчас, то через пять лет, когда мне будет 50, ты точно будешь изменять".

Со временем скандалы на почве ревности стали постоянными — Андрею Владимировичу и повод уже был не нужен. Марина терпела недолго и вскоре действительно изменила ему с коллегой по работе. "Так хоть обвинения не напрасны", — подумала она.

Внезапно она поняла, что всё то, что ей нравилось в Андрее Владимировиче раньше — его спокойствие, размеренность, — теперь раздражает. Ей хотелось пойти в бар с друзьями, оторваться на концерте любимой группы, спонтанно поехать отдыхать за город. Её партнёр же предпочитал тихий семейный ужин или поход в ресторан, прогулку по городу и просмотр кино (нет, не в кинотеатре, а дома, на диване). Марина поняла, что долго так не выдержит, — она собрала вещи, когда его не было дома, и ушла.

Марина посмотрела на часы: оказалось, что у картины она провела уже минут сорок. Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, она уверенным шагом направилась к выходу из галереи.

На улице её уже встречал Витя — парень на год старше её, бывший музыкант, а теперь начинающий дизайнер. Они любили одну музыку, любили кататься по ночной Москве до утра, заниматься сексом в самых неожиданных местах и проводить время в шумных компаниях. Они не строили планов по поводу будущего, а просто жили на одной волне.