Божество для школоты

Видеоблогер Анатолий Шарий в ходе полемики с Навальным поднял одну очень важную тему.

— Алексей именно подыгрывает своей аудитории ("эй, чувак", я ещё ждал, когда "йоу" начнет говорить), — иронизирует Шарий в ролике "Ещё только приближаясь к корыту". — Он однозначно подыгрывает своей школоте, он пытается с ними опуститься на один уровень, а не пытается их подтянуть куда-то выше.

Ещё подробней он разбирает тенденцию в ролике "Навальный порвал Шария", анализируя общение Алексея со сторонниками в ходе открытия штаба в Екатеринбурге. Один из юных адептов кричит про "Петушария", собравшиеся вместе с вождём одобрительно ржут шутке в стилистике тюремных сидельцев (популярной и у косящей под зэков шпаны) про "петухов" и "опущенных".

— Эта шутка наглядно показывает интеллектуальный уровень тех, кто собирается — они ещё не могут голосовать, судя по возрасту, но со временем они так или иначе проголосуют за Алексея Навального, за своего короля. Король и его окружение тоже смеются, "вот такая шутейка, братан, давай на бис", — рассказывает Шарий и приводит аналогию. — У меня во дворе жил чушка один (представитель блатного мира. — Прим. Лайфа), так вот он тоже вечно собирал вокруг себя малолеток, потому что людям одного с ним возраста он был неинтересен. Этот дядька постоянно ходил в окружении малолеток, потому что на их уровне он казался себе значимее, плюс малолетки заглядывали ему в рот и слушали его блатные рассказы "по мастям и областям". 

И резюмирует: "Алексей, вот эта аудитория — это твой уровень... Ты навсегда останешься божеством школоты. Тебе самому, я уверен, становится страшно, что уровень твоей аудитории — вот такой вот".

И сложно с этим не согласиться. Директор "Левада-центра" Лев Гудков по горячим следам митингов 26 марта дал интервью "Чем закончится бунт школоты", где признал, что "на последних акциях протеста действительно было несколько больше молодёжи, потому что информация об этих акциях шла исключительно по социальным сетям, где активна как раз молодёжь". Точнее, агитацию сторонники Навального вели в молодёжных пабликах.

— Между тем обычные участники протеста — это люди, средний возраст которых 45–60 лет, иными словами, это люди зрелого возраста. Они в этот раз вышли на улицы в гораздо меньшем количестве, — добавил Гудков. Между тем ещё в 2011–2012 годах лицом протеста были не пацанчики в спортштанах и кроссовках, а квалифицированные работники среднего звена и выше, с пресловутыми "двумя высшими и тремя разговорными". Ныне же тех десятков тысяч офисных работников на митингах оппозиции нет, зато там прочно прописалась аудитория пиарящих протесты MDK и иных подобных ресурсов, ранее служивших для образованной публики синонимом интеллектуальной неразвитости.

О, я помню своих коллег, впервые в жизни вдохновившихся на Болотной протестом — наивных, идеалистичных, стенавших ранее про опыты на животных и гибель китов, точь-в-точь как западные хиппи. Только реальность последующих маршей — с анархистами и националистами, призывами к свержению власти и драками с ОМОНом — быстро отрезвила их, показав, что это отнюдь не собравшиеся подержаться вместе за руки "прекрасные люди с открытыми лицами". Уже к лету 2012-го, то есть ко второму "маршу миллионов", они ушли, утратив понимание себя в происходящем. 

Потом была мэрская кампания Навального 2013 года, вновь по максимуму цинично поэксплуатировавшая тягу образованных горожан к переменам. Навальный сначала нагнетал до последнего, мол, второй тур будет, а иначе мы выйдем на улицы, один за всех и все за одного, срывая аплодисменты скучающих без "движухи" студентов и менеджеров, — а потом так же беззастенчиво кинул поверивших ему, отказавшись от борьбы.

Люди не беспамятны и способны, сложив два и два, понять, что вновь будет дальше у Алексея. Поэтому ему и приходится опираться на тех, кто ничего не помнит в силу возраста, а лучше всего — принадлежат к части этой аудитории, наиболее точно отвечающей давно уже сформулированному Навальным требованию, ставшему крылатой фразой: "Не рефлексировать, а распространять". Не думать, а послушно агитировать и исполнять спущенные в соцсети призывы.