Кровь во имя Марса. Как Красная армия билась за Ржев

В январе 1942-го вермахт находился в тяжёлом кризисе. Группа армий "Центр" откатывалась от Москвы. Немецкие командиры без энтузиазма вспоминали судьбу армии Наполеона. Именно тогда в документах немецкой 9-й армии появился город Ржев. Он становился частью рубежа, на который немцы отходили для удержания всего фронта.

Почему именно он? Хотя Ржев сам по себе небольшой город, он был узлом дорог, которые немцы могли использовать и для переброски подкреплений, и для доставки остро необходимых войскам боеприпасов и горючего. Поэтому то, что немцы выбрали его в качестве одного из элементов своего нового рубежа обороны, было вполне логично. Однако в тот момент состояние немецких войск было самым плачевным. Ставка ещё не знала и знать не могла, что освободить Ржев удастся только через год с лишним и что этот район превратится в гнойник всего советско-германского фронта.

Как бы то ни было, с января по апрель вокруг Ржева бушевало сражение, в котором советские войска пытались выйти в тыл немецкой 9-й армии и сокрушить её. В ходе боёв линия фронта постоянно перемещалась, и в итоге образовался Ржевский выступ — изгиб линии фронта на северо-восток, по направлению к Москве. Ржев находился в северо-восточной точке этого выступа. Первоначально проблему пытались решить радикально — ударом под основание выступа, на Вязьму. Во время хаотичной борьбы на пределе сил в глубоком снегу и на морозе в немецком фронте образовался зазор. В этот зазор на Вязьму фактически в рейд пошла группа из состава 33-й армии во главе с генералом Ефремовым. Однако немцам удалось разгромить её основные силы и закрыть разрыв в своих построениях. Ефремов покончил с собой, так и не взяв Вязьмы.

Бросок Ефремова, конечно, отдавал авантюрой. Прорыв глубоко в немецкий тыл небольшими силами обещал громадный успех, но был очень рискованным. Это было одно из тех решений, которые называют гениальными в случае успеха и безумными при неудаче. В любом случае, теперь предстояло попытаться решить ту же проблему классическим штурмом по всем правилам.

Между тем уже тогда стало понятно, что Ржевский выступ — это серьёзный вызов для РККА. В лесах вокруг города немцы создали плотную линию обороны, а 9-я полевая армия вермахта была одной из наиболее многочисленных в германских вооружённых силах. Оставить Ржев в покое Ставка не могла. Дело в том, что из-за конфигурации линии фронта немцы могли использовать этот плацдарм с самыми разными целями, от нового удара в сторону Москвы до атаки на север, к Демянску, ради окружения уже советских войск восточнее Великих Лук. Глухая оборона означала бы сдачу инициативы противнику. Цена успешного прорыва немцев в тыл русским оказалась бы намного выше даже самого катастрофически проваленного собственного наступления. Поэтому пустить дело на самотёк Ставка не могла.

Следующий подход к решению проблемы Ржева состоялся летом 1942-го. На сей раз командовавшие Западным и Калининским фронтами генералы Жуков и Пуркаев попытались уничтожить выступ одним мощным ударом южнее города. Эта операция прошла более успешно, но выступ удалось только несколько уменьшить. Для вермахта это сражение не было лёгким, однако благодаря вовремя прибывшим резервам немцы отбили и летнее наступление. Советские войска остановились буквально на окраинах Ржева. К осени 1942 года Ржев всё ещё оставался головной болью советских военачальников. Сидевшие в залитых водой окопах солдаты ещё не знали, что впереди их ждёт одна из крупнейших трагедий войны.

В ноябре 1942 года ход Великой Отечественной изменился — Красная армия начала своё блестящее наступление под Сталинградом, операцию "Уран". Однако на тот же самый ноябрь планировалось ещё одно грандиозное наступление, получившее название "Марс", — против Ржевского выступа. Впоследствии его объявили отвлекающим, призванным сковать немецкие резервы и не пустить их под Сталинград. Фактически это, конечно, не так. Ржевский выступ штурмовали уже дважды, и новое наступление было не отвлекающим, а, наоборот, генеральным. Для атаки против Ржевского выступа собрали более 700 тысяч человек при 1718 танках, что даже несколько больше группировки, нацеленной на немцев под Сталинградом (около 670 тысяч человек, 1318 танков).

Трудно представить, чтобы более мощную группировку собирали только для того, чтобы отвлечь внимание противника от менее мощной. Более того, планы Ставки простирались значительно дальше прорыва непосредственно подо Ржевом. После реализации "Марса" предполагалось начать новое наступление — операцию под Вязьмой, причём для неё выделялись значительные силы. Опять-таки трудно вообразить, что для отвлекающей операции планируют амбициозный второй этап. Словом, версия об отвлечении таким образом внимания немцев от Сталинграда выглядит шатко.

Операцию вели два фронта — Калининский под командованием генерала Максима Пуркаева и Западный под началом генерала Ивана Конева. Оба командующих уже имели огромный опыт руководства войсками, и оба участвовали в предыдущих попытках разбить Ржевский выступ. На сей раз план отличался замысловатостью. Немецкий фронт предстояло сокрушить сразу на множестве участков. С запада наступал Калининский фронт Пуркаева, с востока — Западный Конева. На этот раз целью операции было создание нескольких небольших котлов для немецких войск, а не уничтожение всего выступа сразу. Однако конкретный план операции "Марс" имел целый ряд слабых мест.

Обилие участков прорыва привело к тому, что нигде ударные группировки не имели достаточно резервов и боеприпасов для развития успеха. Вдобавок силы распределялись между войсками, непосредственно ведущими операцию, и крупным контингентом, который должен был пойти в бой уже после её успешного завершения. Это означало, что внушительная на бумаге группировка наносила не один-два мощных удара, а множество сравнительно слабых. Этот недостаток усиливался ещё одним обстоятельством: Георгий Жуков, на которого возложили общее руководство операцией, во время планирования "Марса" находился под Сталинградом и теперь должен был воплощать в жизнь чужие планы.

Противостояла этим усилиям немецкая 9-я армия генерала Вальтера Моделя. Этот многоопытный командир начал войну с СССР в качестве командира танковой дивизии, но настоящую известность ему принесли не глубокие прорывы, а способность организовать оборону на широком фронте. В сражении за Ржев он обладал одним важным козырем. Хотя армия Моделя уступала советским войскам в числе пехоты, она имела серьёзное преимущество в мобильности. Фронты Пуркаева и Конева имели четыре танковых и механизированных корпуса против восьми немецких соединений. Кроме того, в начале ноября немцы получили сведения о будущей операции от разведки, поэтому советского наступления на Ржев ждали — хотя едва ли с нетерпением. 25 ноября ожидание завершилось. Советские войска пошли в бой.

На планы наступления сильно повлияла погода. Снегопад приковал к земле авиацию, но при этом мороз оказался не настолько силён, чтобы сковать реки и болота крепким льдом. Сражение началось под мерзким мокрым снегом, который также мешал артиллеристам вести наблюдение.

Планы наступления начали рушиться в первый же день. Артиллерия не могла подавить огневые точки, пехота залегала под огнём с не обнаруженных вовремя позиций противника.

На восточной стороне дуги красноармейцы форсировали речку Вазузу и ворвались в передовые траншеи немцев. Вазуза на карте не производит впечатления, да и по виду тоже, глубиной она всего от метра до двух. Однако машины не могли просто переехать её. Пехота сражалась на плацдармах, а переправы были забиты транспортом. Чтобы проломить фронт, Конев ввёл в дело танковый корпус. Танкисты смогли прорвать фронт, но сразу потеряли половину техники. Воспроизводился один и тот же дурной сценарий: взаимодействие нарушается, пехота и танки воюют отдельно, технику жгут противотанковые орудия в глубине обороны немцев, а пехота, которая могла бы расправиться с пушками, лежит под обстрелом пулемётов и миномётов. В опорных пунктах немцев удалось пробить небольшие бреши, но сквозь них удалось протолкнуть только отдельные потрёпанные танковые бригады и кавалерийские полки. Кстати, именно к боям на Вазузе относится один из тех случаев, когда немцы действительно накрыли советскую конницу, идущую верхами. Обычно кавалеристы вели бой спешившись, при помощи обычного пехотного арсенала, но на сей раз немцы расстреляли колонну, пытавшуюся проскочить обстреливаемый участок на высокой скорости.

Боец РККА рассказывал:

На снежном поле темнели изуродованные танки. В низине лежали убитые верховые лошади с полуоткрытыми остекленевшими глазами и оскалом белых зубов, а рядом с ними, распластавшись на снегу, в чёрных кубанках лежали погибшие конники 2-го кавкорпуса. Несколько дней тому назад они мчались здесь лавиной на прорыв к железной дороге...

Правда, для немцев происходящее тоже ничем не напоминало лёгкое избиение "монголов": танки, которые всё же смогли прорваться в глубину, начали выходить на немецкие тыловые позиции, уничтожать тяжёлые орудия, штабы. Подвижный отряд генерала Крюкова из танков и кавалерии прорвался в немецкий тыл, но связь с ним удавалось поддерживать только спорадически — прорыв получился слишком узким. Что ещё хуже — наступление шло слишком медленно. Потеря темпа означала, что трещины в своих редутах немцы могут быстро залатать резервными частями.

Красноармейцам приходилось вместо глубокого прорыва медленно прогрызать немецкую оборону, захватывая опорные пункты один за другим. Пехота несла ужасающие потери: за каждым пробитым рубежом немцы уже успевали выстроить новый.

Говоря о позиционных боях на Вазузе, нельзя не упомянуть классическую "легенду об усталом пулемётчике" вермахта, который якобы сошёл с ума, не выдержав нагромождённого перед ним количества трупов. Ржев действительно был кровавым чудовищным сражением, но бессмысленно впадать в истерику и превращать трагическую историю в передовицу жёлтой прессы. История "сумасшедшего пулемётчика" ходит давно и во множестве вариантов, но никто так никогда и не смог указать, где же конкретно произошло событие и к какой хотя бы части относился солдат, получивший нервный срыв от зрелища груд трупов. В реальности первое упоминание этого эпизода относится к 1944 году… но произошло это на Западном фронте в Арденнах и срыв случился у американского солдата-новичка, стрелявшего по немцам.

Книгу Ральфа Ингерсолла с описанием этого события перевели и издали в СССР сразу после войны, ну а кто впервые переделал его под отечественные реалии, сказать уже, видимо, невозможно. Однако все "советские" адаптации на разные лады пересказывают именно историю Ингерсолла. Факт состоит в том, что это обычная фронтовая байка, вдобавок взятая изначально с другой войны, и хлёсткие фразы вроде "немецкие пулемётчики сходили с ума" — это просто превращение трагедии в дешёвый балаган. Тем более что многие немецкие опорные пункты пали жертвой наступающих и в некоторых из них пулемётные точки захватывались десятками. Подо Ржевом шла мучительная битва, но не избиение младенцев.

Только к середине декабря в бой двинули подразделения, которые раньше предназначались для развития успеха. За отсутствием того, что можно развить, резервы попробовали применить, чтобы выполнить хотя бы какие-то задачи. Однако время уже было упущено. Потрёпанные части растратили запас боеприпасов и горючего, боевая техника по большей части была потеряна, и нанести новый мощный удар ослабленные части, прорвавшиеся за Вазузу, уже не могли. Наступление, длившееся двадцать пять дней, остановилось после захвата буквально считаных деревень и посёлков. Однако Вазуза была не единственным местом, где войска Конева пытались пробить фронт.

Ещё один удар русские нанесли западнее Ржева по торцу выступа, строго с севера на юг в районе села Молодой Туд. Здесь события развивались несколько иначе. На этом участке немцы имели более слабые войска, а командиры наступавших советских частей, наоборот, более тщательно подготовили прорыв. Пехота и танки начали наступление неожиданно успешно. Немецкие опорные пункты сносили комбинированной атакой танков, пехоты и артиллерии, фронт начал трещать и прогибаться.

Однако здесь сказался общий порок плана: из-за идеи со множеством направлений атак наступающие части отличались "коротким дыханием": чтобы продолжать наступление, требовалось быстро ввести в бой свежие силы, а их здесь не было. Немцы же вовсю пользовались дорогами вокруг Ржева, чтобы перебрасывать резервы на угрожаемые участки как можно скорее. Они и в принципе располагали более мобильными частями, чем русские, а конкретно подо Ржевом могли не огибать линию фронта по широкой дуге. Поэтому к моменту, когда под Молодой Туд прибыли советские резервы, всё важное уже случилось: немцы успели запечатать прорыв. Дальнейшие события стали хрестоматийной "битвой за избушку лесника": многодневные баталии приводили только к переходу из рук в руки нескольких печных труб на месте деревень. 23 декабря войска Конева окончательно остановились, потерпев полное фиаско. Недели страданий и жертв не увенчались ничем.

Атаки фронта Пуркаева с запада проходили по схожему сценарию. Наступающие атаковали по поросшей густыми лесами долине реки Лучеса к западу ото Ржева. Сражение в сумраке леса началось с впечатляющего успеха: немцев начали теснить в глубину Ржевского выступа. Когда в бой ввели механизированный корпус Катукова, для вермахта наступил критический момент. Навстречу прорыву бросили элитную дивизию "Великая Германия", которую усиливали буквально всем, что попалось под руку, включая боевые группы из солдат тыловых частей и спешно присланные с других участков резервы — некоторые моторизованные батальоны немцев успели повоевать сразу в трёх местах за время сражения. В засыпанном снегом лесу бои было крайне трудно вести обеим сторонам. Теперь в нём вязли уже немецкие контратаки.

При этом немцы использовали в качестве резерва те же части, что затыкали прорыв на востоке, у Вазузы. И опять-таки красноармейцы, даже достигнув успеха, не имели чем его развить. Однако для немцев невозможность срезать клин смазывала все успехи. Теперь уже немецкие танки горели под огнём накоротке, а пехота продиралась через глубокие минные поля, прикрытые снайперами. В итоге немцы так и не смогли уничтожить этот вбитый в их позиции клин. Удар в долине Лучесы завершился полууспехом: дорогой ценой русские создали плацдарм, который теперь угрожал немецкому флангу.

Однако если на Лучесе советские войска достигли некоторого результата, южнее разразилась настоящая катастрофа.

Наиболее масштабное наступление Пуркаев затеял юго-западнее Ржева, у Белого. В нём участвовали общевойсковая армия и механизированный корпус. Здесь у немцев стояла слабая дивизия с плохим уровнем подготовки, и поначалу русским сопутствовал наибольший успех. Передовые части немцев смяли и опрокинули, и даже мехкорпус пошёл не в бой, а в прорыв. В первые дни наступление шло просто как по маслу. Казалось, что всё-таки ненавистный Ржевский выступ удастся снести.

Однако Модель перебросил навстречу такое количество танковых дивизий из глубины обороны, что его хватило бы не на одинокий мехкорпус, а и на армию русских. Рвущийся к Белому корпус быстро оказался плотно охвачен немецкими резервными частями. В начале декабря у Белого разразилось двойное сражение: русские штурмовали сам Белый и одновременно отбивались от накапливающихся перед фронтом немецких танков. Вопреки известному стереотипу о лобовых атаках, Белый старались именно отсечь от внешнего мира и взять ударом в тыл.

Но именно стремление как можно глубже внедриться в тыл к немцам и сыграло злую шутку с авангардами РККА. После того как советские войска потеряли темп, немцы нанесли контрудар целой лавиной танковых, моторизованных и даже кавалерийских частей. Головные бригады оказались в окружении, хотя для вермахта некоторое время всё висело на волоске.

Окружённых возглавил генерал Соломатин. Положение выглядело просто кошмарным: боеприпасов и топлива мало, а кольцо немецких танковых дивизий сжимается. О числе попавших в окружение судить трудно — в кольце оказалось несколько танковых и стрелковых бригад из двух разных корпусов. Оказавшись перед лицом внезапной и почти неотвратимой смерти, Соломатин сохранил спокойствие и решительность. Он велел выкатить артиллерию в пехотные порядки (для контрбатарейной борьбы всё равно не было боеприпасов), использовал оставшиеся танки в качестве неподвижных огневых точек (опять-таки, из-за отсутствия топлива), создал общий резерв, занял круговую оборону и начал готовить прорыв. Свои были близко, всего в пяти километрах, — и бесконечно далеко, через эти километры проходил всё более плотный фронт немцев.

Петля вокруг отряда Соломатина затягивалась: четыре танковые дивизии обкладывали группу силой едва ли в одну дивизию. Правда, немцы сами находились не в лучшей форме: на передовую погнали даже стройбаты. В это время Соломатин советовался с Жуковым о том, каким образом лучше пробиться из кольца. Благо войска снаружи находились недалеко и могли оказать помощь артогнём. Поздно вечером 15 декабря в глухую темень артиллерия извне котла начала артподготовку для помощи прорыву. Удачный выбор места для атаки и помощь снаружи позволили сделать почти невероятное: группа Соломатина вырвалась из окружения. Этим солдатам не в чем было себя обвинить: они сделали всё, что от них зависело. Но битва за Ржев кончилась полным поражением Красной армии.

Советским войскам провал операции "Марс" стоил более 70 тысяч жизней, более 4 тысяч человек попали в плен. Немецкие потери не могут быть установлены достоверно, но они, как вскоре выяснилось, тоже оказались очень велики. Разумеется, кровавый провал подо Ржевом нуждается в разборе — особенно на фоне блестящего успеха под Сталинградом в то же самое время. Как обычно, катастрофе любят давать хлёсткие, чёткие и неправильные объяснения. Классическая "разоблачительная" концепция сводит дело к личной бездарности Георгия Жукова. Между тем подо Ржевом ничего не получилось не только у Жукова. Конев и Пуркаев не получили и десятой доли тех филиппик, которые обрушены на голову Георгия Константиновича, при том что и им нечем было похвастаться.

Дежурные обвинения в бездарности и любви к лобовым атакам звучат страшно, но критики почти никогда не имеют что сказать в ответ на простой вопрос: хорошо, а как надо было действовать? Операция "Марс" была не первой попыткой спилить Ржевский выступ, и ранее это пытались сделать разнообразно и изобретательно. Авантюрный бросок в немецкий тыл зимой 1942 года сменился грубым, прямолинейным штурмом летом — и снова принёс лишь ограниченный результат. Так что затейливый план "Марс" был просто попыткой найти выход из безвыходной ситуации. Но крах потерпел и он. Почему?

"Марс" проводился в условиях, ничем не напоминавших то, что было под Сталинградом. Подо Ржевом в редутах армии Моделя просто не было слабых мест, которыми зиял фронт Паулюса. Там не было податливых румынских или итальянских частей, а линия фронта проходила не по степям, а по лесам и болотам. Наконец, Модель располагал внушительным запасом мобильных резервов: именно кулак из танковых и моторизованных дивизий позволил ему заткнуть пробитые в немецких построениях разрывы. Последний по счёту, но не по значимости фактор — банальное превосходство немцев в навыках боевых действий. Тактически, батальон на батальон, в 1942 году вермахт превосходил РККА. Война — это командная игра, и подо Ржевом проиграли не только Конев и Пуркаев Моделю, но и советские лейтенанты немецким.

Почему так вышло — тема отдельного разговора, однако стоит подчеркнуть: проблему нельзя было исправить простой заменой генералов. Самопожертвование советских солдат и офицеров не вызывало сомнения, но не могло заменить профессионализма, а с ним зимой 1942 года были проблемы. Качественный рост РККА, способность быстро и эффективно расправляться с опорными пунктами немцев, навыки быстрого прорыва и развития успеха — всё это появится в будущем. А пока предстояло зализывать раны и анализировать причины случившегося. Кстати, если для широкой публики операция "Марс" надолго стала почти неизвестным сюжетом, военные профессионалы детально разбирали свои и чужие ошибки: в документах, посвящённых изучению военного опыта, Ржеву уделяется немало места.

Вскоре немцы сами очистили Ржевский выступ, чтобы сократить линию фронта после тяжёлых потерь. Между тем не стоит думать, что "Марс" оказался совершенно бессмысленной бойней и солдаты, погибшие в ней, умерли ни за что. Да, наступление на Ржев не было отвлекающим, как позднее пытались уверить. Но объективно оно сыграло именно такую роль, немцы действительно не могли безоглядно отнимать у Моделя дивизии и бросать их под Сталинград, зная, в каком тяжёлом положении тот находится. Кроме того, если для красноармейцев Ржев стал огненной купелью, то и для немцев "Марс" вовсе не стал лёгким избиением "красных орд". Ржев сказался на ходе Великой Отечественной войны самым неожиданным образом.

В 1943 году немцы планировали крупное наступление в районе Курска на знаменитую дугу. Широко известно, что наступление несколько раз откладывалось, благодаря чему РККА смогла накопить резервы, усовершенствовать полевую оборону и приготовить всё необходимое для сражения. Позднее Гитлера за эти проволочки неоднократно критиковали его бывшие генералы, существует точка зрения, что именно это промедление стоило нацистам победы. Мёртвый фюрер ответить на эти инвективы уже не мог. В действительности инициатором переноса сроков наступления выступил не кто иной, как командующий 9-й армией Вальтер Модель. Удержавший Ржевский выступ командир объявил, что большая часть его дивизий имеет только половину штатной численности пехоты, артиллерийские батареи сокращены с четырёх до трёх, а то и двух орудий и в таких условиях он не может гарантировать успех. Именно из-за этого, а не в силу каких-то личных капризов Гитлера немцы отложили наступление на Курск до июля. Более того, многие немецкие дивизии после тяжёлых потерь так и не были восстановлены к лету 1943 года и в итоге просто не участвовали в наступлении на Курск. Так неожиданно в 1943 году отозвалось сражение за Ржев. Погибшие на проклятом выступе подарили своим товарищам время, которое те смогли использовать с толком — и переломить ход войны.