Враг Горбачёва и "создатель" Ельцина. История хозяина Москвы

Виктор Гришин родился в Серпухове в 1914 году. Его отец работал в паровозном депо на железнодорожной станции. К тому же дом, в котором жила семья, находился всего в нескольких десятках метров от железной дороги. Как вспоминал позднее сам Гришин, его детство "прошло под гудки паровозов". Близость дороги предопределила его карьерные стремления. Гришин хотел работать на железной дороге.

Правда, путь к ней был тернистым. В железнодорожный техникум он не смог поступить, пришлось учиться в геодезическом. А затем работать землемером и топографом в Московской области. Эта работа ему не нравилась, и благодаря знакомствам ему всё же удалось перевестись в серпуховское депо. Но там молодому и грамотному человеку посоветовали пойти учиться. После окончания железнодорожного техникума Гришин вернулся в депо, но уже не простым рабочим, а заместителем начальника.

Параллельно Гришин занимался общественной работой по комсомольской линии и ещё до войны вступил в партию. Железная дорога сыграла важнейшую роль в его жизни. Благодаря ей и началась его политическая карьера. В 1941 году началась война. Будучи железнодорожником, Гришин имел "бронь" и не подлежал призыву на фронт. Тогда как партийное руководство на местах нередко подлежало специальной "партийной" мобилизации. В результате образовался вакуум власти, который заполнили не попавшие по тем или иным причинам в армию партийные работники. Гришин начинал войну секретарём партийного комитета серпуховской железнодорожной станции, а заканчивал её в должности первого секретаря Серпуховского горкома партии, т.е. главы города.

Серпухов был важной узловой станцией, через которую в одном направлении постоянно проходили эшелоны с военнослужащими, а в другом — с эвакуированными гражданами и заводами. Поэтому станция работала без перерывов и выходных, днём и ночью. К тому же к концу 1941 года линия фронта вплотную приблизилась к городу, а станция регулярно подвергалась воздушным бомбардировкам немецкой авиации.

Гришин выдвинулся во время войны и с тех пор уже не покидал партийную работу. Его заметили и в 1950 году перевели в аппарат обкома области, где он возглавил отдел машиностроения. В этот же период главой московского обкома во второй раз стал Никита Хрущёв, в прошлый раз руководивший Москвой ещё до войны. Так и состоялось их знакомство, в дальнейшем способствовавшее карьерному взлёту Виктора Гришина.

А после ухода Хрущёва Гришин по его инициативе был оставлен вторым секретарём областного комитета партии. Это было ещё не единоличное лидерство, но очень высокий пост. Именно в этот период Гришин близко познакомился с Леонидом Брежневым. На тот момент будущий генсек занимал руководящие посты в Казахстане, где полным ходом шёл амбициозный проект освоения целины. Значительную часть кадров, особенно квалифицированных, мобилизовали на освоение из Москвы. Брежнев не раз приезжал на "смотрины" и таким образом и наладил контакты с Гришиным, которые в дальнейшем помогли им обоим.

ХХ съезд партии, прошедший в феврале 1956 года, стал историческим не только для Советского Союза (и шире, всего мира), но и лично для Гришина. В первую очередь этот съезд запомнился тем, что Хрущёв неожиданно подверг критике политику Иосифа Сталина и начал развенчание культа личности, запустив поистине революционные процессы в партии.

На этом фоне незамеченным прошло новое назначение Виктора Гришина. Он сменил многолетнего сталинского руководителя профсоюзов Шверника. Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов, или коротко ВЦСПС, был несколько двойственным органом. С одной стороны, реальная независимость профсоюзов в СССР давным-давно была сведена к нулю, как и их политический вес. И в этом было их ключевое отличие от профсоюзов в капиталистических странах. С другой стороны, профсоюзная организация была одной из самых массовых в Союзе, гораздо многочисленнее партии. На балансе ВЦСПС числилось множество объектов: сотни санаториев и пансионатов, лагерей отдыха, дворцов культуры, спортивных объектов и т.д.

Кроме того, профсоюзы были немаловажным средством влияния, т.н. профсоюзная дипломатия была дополнением к традиционной. Председатель ВЦСПС регулярно совершал заграничные поездки, порой встречался с весьма влиятельными заграничными политиками, ВЦСПС состоял во Всемирной федерации профсоюзов. Помимо этого председатель в силу должности нередко входил в состав различных государственных делегаций.

В должности председателя ВЦСПС Гришин объехал множество стран, познакомился со всеми влиятельными профсоюзными деятелями в других странах. В СССР он запомнился несколькими нововведениями. По его инициативе часть зарплаты каждого состоявшего в профсоюзе рабочего отчислялась в общий фонд, на культурное просвещение трудящихся и их воспитание в духе преданности коммунистическим идеалам. Вторым нововведением стало появление при каждом рабочем общежитии штатной должности воспитателя, следившего за нравственным уровнем обитателей общежитий. Кроме того, по инициативе Гришина на баланс ВЦСПС были переданы многие санатории, пансионаты и дома отдыха.

Гришин хорошо знал Хрущёва по работе в московском обкоме и отчасти именно благодаря ему и выдвинулся на пост председателя ВЦСПС. Однако когда в хрущёвском окружении возник заговор против вождя партии, он, не колеблясь, примкнул к нему. Инициатором смещения Хрущёва Гришин не был, но когда к нему для конфиденциальной беседы прибыл Брежнев и попросил поддержать смещение Хрущёва от имени многомиллионной профсоюзной организации, без долгих колебаний согласился.

Гришин принимал участие в историческом заседании Президиума ЦК, на котором Хрущёв был подвергнут жёсткой критике и отправлен в отставку. Гришин не только выступил с критикой генерального секретаря, но и собственноручно написал для Хрущёва текст заявления об уходе на пенсию, который поверженный генеральный секретарь и подписал.

Активные участники смещения Хрущёва вскоре получили повышения, однако Гришина это не коснулось, и он продолжал руководить профсоюзами. Следующим назначением он был обязан развернувшемуся конфликту между двумя властными кланами. Точнее, конфликту между Брежневым и Шелепиным.

Александр Шелепин находился в то время на пике влияния. Он имел группу ставленников на серьёзных постах (вплоть до главы КГБ), которую именовали шелепинцами или комсомольцами (Шелепин в своё время возглавлял комсомольскую организацию) сыграл очень активную роль в смещении Хрущёва и вскоре после этого начал борьбу за власть с Брежневым. Московский обком также возглавлял один из шелепинцев Николай Егорычев.

Именно Егорычев в 1967 году неожиданно подверг критике состояние дел в стране на заседании ЦК КПСС. Однако Брежнев был крепким орешком и оказался не по зубам шелепинцам. И в итоге конфликт закончился тем, что весь клан лишился своих постов и был отправлен на второстепенные должности.

В итоге кресло секретаря московского обкома оказалось вакантным, и Брежнев предложил кандидатуру Гришина, который был удобен тем, что в придворных интригах почти не участвовал и вместе с тем был знаком самому генеральному секретарю.

Гришина называли хозяином Москвы. И действительно, ни один человек в советскую эпоху не усаживался в этом кресле столь основательно. Гришин установил абсолютный рекорд, оставаясь в этой должности на протяжении 18,5 лет.

Гришин любил ставить себе в заслугу, что принял город с коммуналками, а оставил с отдельными квартирами. Хотя жильё в Москве активно строилось и до Гришина, при нём действительно изменился баланс жилищного фонда. Если поначалу большинство жителей проживало в коммунальных квартирах, то к началу 80-х большая часть москвичей уже жила в отдельном жилье.

Многие вельможи брежневской эпохи имели яркие отличительные черты. Брежнев был без ума от наград и почестей. Щёлоков покровительствовал богеме и дружил со многими артистами. Андропов ни с кем не дружил, зато имел досье на каждого и посадил на каждом заводе, НИИ и при каждом университете штатного сотрудника госбезопасности. У Гришина таких ярких черт не было.

Он пытался покровительствовать моднейшему тогда Театру на Таганке и режиссеру Любимову. Посещал спектакли, построил для театра новое здание (обойдя правительственное ограничение на строительство новых театров в столице), выбивал квартиры для ведущих артистов театра. Всё это не помешало объявить Гришина гонителем свободного театра, когда он попал в опалу в годы перестройки. Гришин сильно обижался на появлявшиеся в СМИ утверждения о том, что он был гонителем Любимова, что он хотел выгнать его с поста директора и чуть ли не закрыть театр, и пока был жив, регулярно писал в газеты письма, требуя опровержений.

Гришин страстно увлекался футболом и был болельщиком московского "Спартака", которому совершенно не стеснялся помогать как только мог. Например, после серии неудачных выступлений Гришин лично добился перевода тренера олимпийской сборной СССР Константина Бескова в "Спартак".

Кроме того, именно Гришин настоял на запрете строительства атомных электростанций в столице и её окрестностях. Хотя проект продавливал гораздо более влиятельный тяжеловес из ближайшего окружения Брежнева, министр обороны Дмитрий Устинов, Гришину удалось добиться своего.

Гришин входил в состав Политбюро, но не был членом ближайшего круга Брежнева. А с середины 70-х они и вовсе несколько отдалились друг от друга. Гришин был в хороших отношениях с Косыгиным, который серьёзно повздорил с Брежневым и его окружением. Косыгин был весьма влиятельной самостоятельной фигурой, поэтому его долгое время не решались убрать, однако отношения между главой правительства и главой партии были весьма натянутыми. Из-за связей Гришина с Косыгиным ухудшилось и отношение к нему Брежнева.

После смерти Брежнева и Андропова партию возглавил уже тяжело больной Черненко. Его назначение стало результатом компромисса брежневских старцев. Черненко был чем-то вроде передышки, которая позволяла одним накопить сил в дальнейшей борьбе за власть, а другим подготовить уход в почетную отставку.

Гришин по своему статусу автоматически претендовал на место преемника. С одной стороны, он обладал крайне внушительным стажем в ЦК (более 30 лет) и Политбюро (почти 20 лет). При этом из кремлевских старцев он был одним из самых молодых, ему было всего 70 лет. На его фоне Горбачёв, всего несколько лет назад вошедший в состав Политбюро, был почти мальчишкой.

Но именно в этом и было его преимущество. Даже оставшиеся в живых старцы понимали, что дальше так продолжаться не может. За 2,5 года в стране умерло три генеральных секретаря и эти "гонки на лафетах" негативно отражались на имидже партии в стране. Все понимали, что дальше так продолжаться не может, нужны новые фигуры. Это понимали и брежневские вельможи, поэтому фигура Горбачёва с самого начала пользовалась широкой поддержкой статусных лиц. Поначалу ему покровительствовал Суслов — второй человек в стране. После его смерти явную протекцию молодому партийному деятелю оказывал самый статусный из остававшихся в живых старцев — Андрей Громыко.

Ещё при живом Черненко Горбачёв постепенно стал продвигать на некоторые посты людей из своей команды. Гришин же вместо придворных интриг попытался сблизиться с ещё живым Черненко, рассчитывая получить от него поддержку. Гришин регулярно навещал его в больнице и даже добился того, что больной генсек доверил Гришину выступить от его имени с речью на собрании избирателей в Кремле.

Однако Горбачёву удалось добиться куда большего. Поскольку Черненко почти весь срок своего правления провел в больнице, Горбачев добился права вести заседания Политбюро от его имени. По негласной традиции, человек, который подменял генерального секретаря на заседаниях Политбюро, считался вторым в партийной иерархии и претендовал на роль преемника.

Ослабляло позиции Гришина и резонансное дело о коррупции в руководстве московского Главторга (т.н. Елисеевское дело), в котором фигурировали близкие к Гришину чиновники. Дело было начато ещё Андроповым, но раскручиваться стало уже при Черненко и Горбачёве. В рамках дела было арестовано несколько директоров крупнейших столичных гастрономов и высокопоставленных чиновников, включая близкого к Гришину начальника Главторга Трегубова.

Гришин видел в этом деле козни Горбачёва и Лигачева, а они, в свою очередь, возможность свалить сильного конкурента. Но дело затянулось надолго, во многом из-за того, что никто из арестованных так и не дал показаний на Гришина.

Гришин фактически отстранился от борьбы за власть, поняв, что большая часть номенклатуры поддерживает Горбачёва. Отношения между ними были натянутыми, и было очевидно, что после прихода к власти новый генсек постарается максимально быстро избавиться от неудобного столичного руководителя.

Так и произошло. В марте 1985 года Горбачёв стал генеральным секретарем, а уже в декабре он потребовал от Гришина уйти в отставку. Формальным предлогом для отставки послужили будто бы имевшиеся многочисленные жалобы москвичей на положение дел в столице. Генсек заявил, что от простых москвичей приходит множество писем с жалобами на столичное руководство. Кроме того, Гришин был подвергнут критике за состояние дел в городском строительстве.

Через некоторое время Гришина вывели и из состава Политбюро. А в 1987 году отправили на пенсию с должности советника Президиума Верховного Совета. В ходе начавшейся кампании гласности фамилия Гришина часто упоминалась в прессе. К тому времени он был одним из немногих остававшихся в живых старцев и ассоциировался с брежневской эпохой и всеми присущими ей недостатками.

Гришин представал то тираном-автократом, который завёл в московском обкоме абсолютистские порядки. То гонителем прогрессивных деятелей культуры. То покровителем кумовства и взяточничества в рядах столичной номенклатуры. То брежневской копией, со своим собственным культом личности в виде прижизненного памятника в Серпухове и двумя звездами героя соцтруда. В общем, Гришин стал живым воплощением всех минусов эпохи застоя, как прозвали брежневские времена в тот период.

Хотя Гришин после отставки не участвовал в политической деятельности, он косвенным образом поспособствовал не только падению Горбачёва, но и многим другим историческим процессам. Дело в том, что на "выкорчёвывание" ставленников Гришина был переброшен мало кому известный секретарь Свердловского обкома Борис Ельцин (сам Ельцин позднее вспоминал, что прекрасно понимал, с какой целью его перевели в Москву, но от назначения всё же не отказался). Лигачёв посоветовал его кандидатуру Горбачёву. Это назначение стало стартом яркой политической карьеры. Вместо пожилого и тихого недоброжелателя, каким был Гришин, Горбачёв обрёл в лице московского градоначальника молодого, энергичного и харизматичного критика, который набирал популярность не по дням, а по часам и вскоре стал равной Горбачёву фигурой, а затем и человеком, лишившим его власти.