А на левой груди — профиль Сталина...

Наколки с изображением Ленина и Сталина на груди уберегли от неминуемой смерти десятки заключённых в Советском Союзе — стрелять в вождей у тюремщиков не поднималась рука. А пошла эта традиция — украшать тело спасительными татуировками — со времён, когда человечество жило родоплеменным строем.

Когда-то вождям, претендующим на наследственное правление, рисовали на теле тотем племени — это был знак власти и одновременно "охранительный талон", спасающий в трудную минуту. Как правило, на грудь или бедро наносилось изображение животного. Убить человека с тотемом племени было невозможно, поскольку злоумышленник становился как бы убийцей всего рода.

Эта традиция, кстати, нашла отражение в приключенческой литературе. Индейца Ункаса — сына Чингачгука в романе Купера "Последний из могикан" спасает от неминуемой смерти изображение черепахи на груди — тотема племени. Делавары, которые сначала хотели убить Ункаса, в ужасе падают ниц, а потом провозглашают его вождём.

Похоже развивается ситуация и в романе Хаггарда "Копи царя Соломона". Кукуанские воины, увидев на бедре подозрительного пришельца Амбопы знак священной змеи, не только не убивают его, а провозглашают королём и помогают свергнуть тирана Твалу.

Впоследствии татуировки на теле утратили сакральный смысл, но как "охранительный талон" не раз спасали жизнь их обладателям. И пошло это ещё с царской каторги, когда каторжане стали рисовать на груди симпатичные женские головки, веря, что тюремщики их не застрелят — неблагородно стрелять в даму.

Позже, в 30–50-е годы двадцатого века, этот спасительный ход переняли узники ГУЛАГа. Многие воры в законе накалывали себе на груди татуировку Сталина и Ленина, чтобы избежать казни — экзекуционные команды трусили стрелять в изображения вождей, и рецидивисты оставались жить.

Если зэк колол себе профиль Сталина на груди, — это означало, что он готов "пойти к зелёному прокурору", проще говоря, уйти в побег. И когда его настигала поисковая команда, то он рвал рубаху на груди — стреляйте! В профиль вождя и учителя, разумеется, никто бы стрелять не стал, зэка били смертным боем, но оставляли в живых. Некоторые кололи себе на груди целый иконостас — Маркса, Энгельса, Ленина, но в центре обязательно должен был быть Сталин.

Отметим, что портреты Ленина и Сталина на груди не всегда спасали заключённых. Правда, официально зафиксирован только один такой случай. Документы свидетельствуют, что начальник барнаульской тюрьмы Свиридов в январе 1938 года, будучи свидетелем подобной сцены, приказал подчинённым винтовочным штыком срезать с груди заключённого кожу с изображениями вождей, после чего тот был расстрелян.