Когда тюрьма – это благо. Украинские военные отказываются воевать

Накануне из Луганска пришла информация сенсационного характера. Представитель Народной милиции ЛНР Андрей Марочко, ссылаясь на данные военной разведки, рассказал о нежелании украинские военных участвовать в боевых действиях в Донбассе. Вот, в частности, что было заявлено: "По информации наших источников, вторая рота третьего батальона 59-й мотопехотной бригады в полном составе отказалась выходить на закреплённые за ними позиции. Командир роты с позывным Руслан произвёл доклад вышестоящему командованию, в котором заявил о нежелании личного состава роты принимать участие в боевых действиях, мотивируя это тем, что военнослужащие ждут ротации и хотят вернуться домой живыми". Командир роты и командиры взводов уже задержаны военной полицией, прибывшей на место происшествия. Впереди следствие и суд.

Что в этом сообщении сенсационного? Аналогичных случаев в истории пятилетней донбасской войны было немало. Причём фактически с самого начала. В первые месяцы многим украинским военным казалась дикой сама мысль применять оружие против мирных граждан, перекрывавших дороги с целью воспрепятствовать проходу военной техники. Так, кстати, были отбиты первые САУ, которые использовались при обороне Славянска. Случаев открытого отказа отправиться на фронт тоже хватало.

К примеру, ещё в сентябре 2014 года десять пограничников Белгород-Днестровского погранотряда Одесской области заявили, что не будут принимать участия в боевых действиях, и написали соответствующие рапорты начальству. В отношении военнослужащих было открыто уголовное производство по части 1 статьи 402 УК Украины (неповиновение), которая предусматривает наказание в виде служебного ограничения на срок до двух лет, или содержания в дисциплинарном батальоне на срок до двух лет, или лишения свободы на срок до трёх лет. На суде они признали свою вину и получили условные сроки, после чего были уволены с воинской службы по причине судимости.

Из самых свежих примеров — инцидент, произошедший в конце ноября 2018 года на железнодорожной станции Покровск во время разгрузки техники танковой роты 57-й бригады. Военнослужащие требовали отправить их вместе с техникой обратно на Раденский полигон Херсонской области. Сотрудники военной полиции применили против смутьянов спецсредства.

В общем, подобного рода происшествия происходят с завидным постоянством, но случай, о котором было рассказано вчера, особый. Отказ выходить на боевые позиции, которые ты по уставу обязан оборонять, может рассматриваться как дезертирство, то есть "самовольное оставление части или места службы". А это серьёзное преступление, за которое предусмотрен тюремный срок от двух до трёх лет. То есть резоны у офицеров и рядовых военнослужащих взбунтовавшейся роты, которые решились на подобный поступок, должны были быть более чем серьёзными, поскольку им гарантированно впаяют немалые сроки. Сейчас уже не 2014 год, когда в силу ещё довольно высокой лояльности судов к отказникам можно было отделаться условным наказанием. Сегодня нарушителей устава стопроцентно ожидают тюремные нары. Армейское руководство, чтобы предотвратить повторение подобных случаев, старается максимально ужесточить репрессивную атмосферу в армии, нейтрализуя страхом перед тюремным сроком бунтарские настроения.

Можно, конечно, объяснить всё простым нежеланием солдат и офицеров погибать, однако это слишком просто. Вероятность смерти не очень высока на линии соприкосновения, где уже в течение долгого времени не идут позиционные бои. От обстрелов неплохо защищают хорошо оборудованные за долгое время окопы и блиндажи, которые на украинской стороне, кстати, укреплены намного грамотней, чем со стороны республик.

Я могу предположить, что главной причиной, толкающей военных на решение отказаться от участия в боевых действиях, является не столько страх за свою жизнь (хотя и он тоже), сколько полная бессмысленность, с их точки зрения, войны, которая продолжается уже почти пять лет. Если, как утверждает Киев, в Донбассе украинская армия воюет с Россией, тогда победа, учитывая разность потенциалов, в принципе невозможна. В этом случае война превращается в самодостаточный процесс — нечто такое, что ведётся не ради того, чтобы повергнуть врага и вернуть Донбасс, а чтобы было на всякий случай. Боевые действия используются исключительно для политической мобилизации общества. Я могу понять, насколько это психологически невыносимо и унизительно — ощущать себя заложником циничной и бесчеловечной игры власти на крови военных.

Пару месяцев назад новостное агентство "Ньюс фронт" распространило информацию о том, что значительная часть офицеров украинских вооружённых сил ожидают, что Россия наконец начнёт на Украине операцию по принуждению Киева к миру. Это массовые настроения. В это довольно легко поверить, глядя на то, с какой легкостью офицеры и солдаты обменивают военную службу на тюремное заключение. Ведь высокомотивированные националисты из бывших территориальных батальонов, которые готовы воевать до последней капли крови, — это очень незначительная в процентном отношении часть силовых структур. А подавляющее большинство — это обычные, в меру рациональные и прагматичные украинские мужики, которые прекрасно понимают, что нынешняя война — это позор и величайшее жульничество политиков, пришедших к власти в стране. И лучше сесть в тюрьму, чем ощущать себя хворостом, который забрасывают в топку чужих интересов, не имеющих ровным счётом никакого отношения к тому, что действительно важно для будущего Украины и её граждан. Да и убивать людей с той стороны должно быть стыдно. Хотя бы кому-то.