Загадка гибели Столыпина. Убийца-миллионер, ошибка охраны или тайные службы

14 сентября 1911 года в Киеве был застрелен глава российского правительства Пётр Столыпин. Убийцей оказался осведомитель охранного отделения Дмитрий Богров. Хотя преступник был схвачен и вскоре повешен, гибель Столыпина вызвала немало вопросов к чиновникам, отвечавшим за охрану первых лиц государства. Ведь именно они провели убийцу внутрь театра, где присутствовали не только министры, но и сам император.

14 сентября в киевском театре давали представление в честь приезда внушительной делегации, открывавшей памятник Александру II. В составе делегации были не только российские министры, но и сам император, а также наследник болгарского престола Борис. Был среди них и Пётр Столыпин.

В антракте между актами Столыпин подошёл к перилам барьера оркестровой ямы, где завёл разговор с министром императорского двора Фредериксом и военным министром Сухомлиновым. В этот момент к нему неожиданно приблизился молодой человек, который выхватил пистолет и почти в упор произвёл два выстрела.

Первая пуля попала в руку премьер-министра, вторая срикошетила от нательного креста и поразила печень. Свидетелем убийства оказался киевский губернатор, через несколько секунд подоспел и сам император, которого теряющий сознание Столыпин успел благословить и перекрестить.

Убийца тут же был схвачен. Им оказался Дмитрий Богров, бывший анархист, а ныне помощник присяжного поверенного и тайный осведомитель охранного отделения.

Существовала надежда, что глава правительства оправится от ран, но он скончался спустя четыре дня. А ещё через несколько дней по приговору военно-полевого суда был повешен и Богров.

Убийство Столыпина произошло при стечении публики, на глазах у множества свидетелей. Однако несмотря на то, что убийца был схвачен и казнён, в этом деле осталось немало тайн и загадок.

Дмитрий Богров был весьма странным человеком. Во многих источниках указывается, что его настоящее имя было Мордехай, или Мордко, но это не так, во всех прижизненных официальных документах он фигурировал как Дмитрий, хотя действительно имел еврейские корни.

Его отец был очень богатым юристом. Богров ни в чём не нуждался, мог легко сорваться в Монте-Карло и проиграть на скачках или в карты годовую зарплату генерала. В юности Богров прибился к анархистам, что вызвало беспокойство у его родственников, которые стали ещё больше заваливать его деньгами и всё чаще отправлять за границу, чтобы он не попал в неприятную историю.

Тем неожиданнее, что в один момент Богров явился в охранное отделение и добровольно вызвался быть осведомителем. Мотивы Богрова понять трудно, в деньгах он не нуждался, товарищей по подполью сдавал жандармам десятками, при этом своих политических взглядов не менял. Во всяком случае, монархистом он точно не стал. Богров три года исправно сдавал революционеров и ни разу не дал повода заподозрить его в двойной игре.

Иногда в качестве объяснения мотивов убийства указывается на то, что его раскрыли анархисты и поставили перед выбором — совершить резонансное покушение или умереть. Однако это несколько сомнительно.

Во-первых, "провокаторов" подпольщики сразу убивали или изгоняли из своих рядов и перед выбором их не ставили. Во-вторых, из переписки Богрова и показаний его родственников ясно, что намерение совершить громкое преступление вызревало у него давно. И дело было не в конкретной личности Столыпина, а в том, что пресыщенный и психически неустойчивый (что отмечал его родной брат) Богров устал от жизни, от юридической практики, от скачек и котлет в Монте-Карло и решил совершить что-то, что впишет его имя в историю. Депрессивность и неврастению Богрова отмечали практически все его знакомые и родственники.

По делу об убийстве Столыпина было проведено весьма тщательное расследование, и даже не одно. Первое было начато ещё по горячим следам. Второе, не доведённое до конца, открыли вскоре после Февральской революции. В рамках обоих дел были допрошены сотни человек — вплоть до филёров (сотрудников наружного наблюдения) охранного отделения.

Главный косвенный виновник убийства — начальник киевского охранного отделения подполковник Николай Кулябко, выдавший билет в театр Богрову и позволивший ему беспрепятственно поразить Столыпина. Сам он на допросах утверждал, что Богров на протяжении трёх лет был одним из самых ценных его осведомителей, что он добровольно поступил на службу и никогда не вызывал подозрений. По этой причине Кулябко ему доверял и, когда Богров накануне покушения сообщил ему, что некий революционер "Николай Яковлевич" прибыл в Киев с целью покушения на Столыпина, у него не было оснований ему не верить.

Богров заверил Кулябко, что "Николай" находится в его квартире. Поскольку арест революционера в этих обстоятельствах привёл бы к раскрытию работы Богрова на охранное отделение, он предложил другой план. Он проникнет в театр по поручению "Николая Яковлевича", якобы чтобы добыть для него приметы Столыпина. А уже потом революционера арестуют жандармы. Но для этого Богрову необходимо получить билет на спектакль, где будут первые лица государства.

Кулябко поддержал идею и обеспечил ему проход. Затем он разыскал его в первом антракте и отправил домой — проверить "Николая". Богров вскоре вернулся и заверил, что тот ужинает и ни о чём не подозревает. Во втором антракте Кулябко потребовал от Богрова вернуться домой и задержать своего гостя разговором. Богров согласился, но после беседы с Кулябко направился к Столыпину и застрелил его.

По итогам расследования обвинение в преступной бездеятельности и превышении служебных полномочий было предъявлено начальнику киевского охранного отделения Кулябко, товарищу министра внутренних дел (заместителю самого Столыпина) Курлову, начальнику дворцовой полиции Спиридовичу и вице-директору Департамента полиции Веригину.

Кулябко обвинялся в грубом нарушении сразу нескольких инструкций безопасности. Спиридович и Веригин обвинялись в том, что не приняли никаких мер (они присутствовали на одной из бесед Кулябко и Богрова). Спиридович, кроме того, покровительствовал Кулябко, поскольку тот был женат на его сестре (некоторые сослуживцы полагали, что не имевший особых талантов Кулябко получил свой пост благодаря протекции родственника). Что касается Курлова, то его вина тоже заключалась в том, что он, получив соответствующие донесения от Кулябко, не принял никаких экстренных мер и, по сути, положился на него, доверив ему разрешить эту ситуацию самостоятельно.

Дело принимало серьёзный оборот, ведь неподалёку от Столыпина находился и сам император, который легко мог пасть жертвой бездействия отвечавших за безопасность чиновников. В итоге расследование завершилось отставкой всех фигурантов. Кулябко, сверх того, получил 16 месяцев тюрьмы за недостачу казённых средств, однако отбыл только половину срока.

Быстрая казнь Богрова и отсутствие серьёзного наказания для Кулябко, Спиридовича, Веригина и Курлова породили слухи о том, что Столыпин пал жертвой дворцовых интриг. А чины охранного отделения сознательно содействовали его гибели.

Действительно, трудно поверить, что опытные жандармы могли допустить столько нелепых промашек, не свойственных даже новичкам. В их распоряжении было достаточно средств, чтобы проверить слова Богрова, однако Кулябко безоглядно ему доверился. Можно ли было ожидать такой наивности от человека в звании подполковника? Ведь, запуская Богрова в зал, где находилось высшее руководство страны, его даже не обыскали на предмет оружия. Да и объяснения Богрова должны были вызвать подозрения у опытного сотрудника охранного отделения.

Зачем убийцам приметы Столыпина, если его внешность и без того была прекрасно известна любому подпольщику? Почему Кулябко не дал указание проверить слова агента? Почему не была установлена слежка за ним? Даже сам Богров на одном из допросов дал понять, что его объяснения были настолько неубедительными, что Кулябко легко мог бы его раскусить, если бы был внимателен.

Косвенные улики позволяют выдвинуть версию о причастности нескольких вышеназванных человек к убийству Столыпина. Однако существенным недостатком этой версии является полное отсутствие мотивов. Их не было ни у кого из них. Скорее, наоборот: гибель Столыпина при подобных обстоятельствах стала бы крахом их карьеры. Например, Курлов совершенно не мог рассчитывать на то, чтобы занять место Столыпина в Министерстве внутренних дел. После такого ЧП он неминуемо был бы отправлен в отставку, если бы не ушёл сам.

Представить, что они ввязались бы в эту историю по приказу некой таинственной высокопоставленной фигуры, тоже трудно. У Столыпина были враги и среди левых, и среди правых. Но убивать его, тем более в тот период, когда его слава и могущество уже миновали свой пик, не было никакой причины.

Сторонники этой версии часто указывают на цитату, якобы принадлежащую Столыпину, который сказал, что его убьёт охранное отделение. Однако эта цитата вызывает большие сомнения. Современникам она была неизвестна и впервые была опубликована в парижской газете Милюкова "Последние новости" в 1936 году. Вероятно, она не принадлежала Столыпину, а была вдохновлена более поздними слухами и домыслами.

Словом, версия о причастности охранного отделения базируется только на фактах вопиющей халатности и нарушения инструкций. Но, если посмотреть на ситуацию под другим углом, действия этих лиц становятся понятнее.

Если представить, что Кулябко и компания решили эффектно предотвратить покушение на Столыпина, поэтому не приняли сразу необходимых мер безопасности, а по ходу действия упустили нити контроля из своих рук, то всё становится на свои места.

Для Кулябко предотвращение этого покушения было шансом всей жизни. Спасти премьер-министра от террористов на глазах у императора — что может быть эффектнее? От обилия будущих наград, чинов и званий могла бы закружиться голова и у основательного человека, а Кулябко вдобавок был довольно легкомысленным и поверхностным (по словам брата Богрова, тот не раз отмечал беспечность Кулябко в их разговорах).

Когда Богров за несколько дней до покушения сообщил о нём Кулябко, тот загорелся этой идеей. Он не стал держать всё в тайне, и о готовящемся покушении было осведомлено его начальство. Но и начальники видели в этом свой интерес, от эффектного обезвреживания террористов на глазах у царя выиграли бы все. Выиграл бы и Кулябко, и Спиридович, а Курлов мог бы стать главным кандидатом на пост министра внутренних дел в случае будущей отставки Столыпина с этого поста.

Но Спиридович и Курлов целиком положились на Кулябко, а тот просто потерял голову и допустил ряд промашек. От азарта он перестал замечать очевидные и новичку нестыковки в словах Богрова (убийца даже отметил это на допросе) и всецело ему доверился. Представляя себе картины спасения Столыпина на глазах у царя, Кулябко забыл и об инструкциях, и о правилах безопасности — и в итоге максимально упростил задачу убийце.

Не существует никаких убедительных данных о существовании какого-то разветвлённого заговора. Ни одна из революционных сил также не взяла на себя ответственность за убийство премьера. Следствию не удалось найти ни одного сообщника Богрова. К гибели Столыпина, скорее всего, привело стечение обстоятельств. Встреча двух людей. Неврастеничного и пресыщенного сына богача, намеревавшегося "красиво уйти" из жизни, и провинциального подполковника без особых талантов, решившего эффектно спасти главу правительства, который так увлёкся своими грёзами, что позабыл об элементарнейших мерах предосторожности.

Существует ещё одна версия, согласно которой гибель Столыпина была делом рук немецких спецслужб. Согласно этому предположению, причиной гибели Столыпина стало его намерение отстранить с поста военного министра Владимира Сухомлинова, назначенного в 1909 году, который будто бы работал на немецкие спецслужбы и тайно саботировал подготовку России к будущей мировой войне.

Когда Столыпин узнал о связях Сухомлинова с немцами, он попытался добиться от императора отстранения министра, но был убит немецким агентом Дмитрием Богровым. Богрова завербовали ещё в тот период, когда он учился в германском университете. Позднее по заданию немцев он якобы внедрился в охранное отделение (поскольку Богров не нуждался в деньгах и не испытывал симпатий к царю, логичных причин добровольно становиться осведомителем у него не было) и периодически выезжал за границу якобы для слежки за заграничными кружками революционеров. А в действительности для получения инструкций. Богров работал хорошо, поскольку его целью было заручиться доверием высоких чинов.

Что касается Сухомлинова, то в 1915 году после неудач на фронтах Первой мировой оппозиция стала обвинять его в плохой подготовке оборонного ведомства к войне и в конце концов добилась отставки. После Февральской революции Сухомлинов был арестован и обвинён в срыве подготовки к войне и работе на немецкие спецслужбы. Но позднее его освободили из тюрьмы и он уехал в Берлин.