Викинги с нашего двора

Неподалёку от города Елец, где проходит фестиваль, в XIV веке закончилось наступление Тамерлана на Москву. Поступок полководца легко объяснить: после приезда на "Русборг" наша съёмочная группа изнывала от палящей жары. Солнце было столь беспощадно, что реконструкторы прямо в одежде ныряли в реку. Некоторых жара так довела, что они даже начали сбивать парящие в небе беспилотники. 

Видео: © Геннадий Толчеев|канал "Беспилотник над Липецком"

Цивилизация заканчивается за огромным рвом – здесь уже не встретишь автомобили и не услышишь трели телефонов. В дальнейшем здесь планируют возвести крепость. Опыт в этом нелёгком деле у реконструкторов уже есть. В прежние годы "Русборг" довольно много кочевал по Липецкой области, так что теперь едва ли не во всех её концах есть своя крепость. 

Сейчас на её месте разбит палаточный городок. Если не вглядываться, то и впрямь можно ощутить себя в другой эпохе. Воины готовят оружие к битве, расстилают на траве сверкающие кольчуги, женщины помешивают в котелках какое-то варево... Однако если всё-таки присмотреться, то на фоне можно различить топливный генератор или, скажем, мегафон, который висит на кушаке дружинника. 

Наша съёмочная группа проходит под тент, где нам предложили подождать проводника. Навстречу выбегает мальчишка. 

— Вы снимать приехали? А у нас тут иностранец есть! Из Таиланда!

— А американцы есть?

— Не-е, американцам вход воспрещён. 

— Даже Обаму не пустите?

— Не пустим! А вот Путину можно. 

Так начался наш день в Раннем Средневековье.

Впоследствии мы узнали, что таец приехал по настоянию брата, который побывал на "Русборге" в прошлом году. "Пока не съездишь в Россию, не сможешь считать себя настоящим мужчиной", — заявил он. В итоге гость был несколько разочарован. Ему пообещали холод, изморозь на траве, а погода оказалась как в родном Таиланде. Зато ему удалось схватиться с русскими витязями на мечах и даже выйти из боя невредимым. В фельдшерско-медицинском пункте нам рассказали, что реконструкторы регулярно приходят с колотыми и резаными ранами. Некоторых уносят с поля на носилках, – когда сшибаются две армии, ничего не стоит заработать перелом.Однако пока до битвы далеко и лагерь пребывает в дремотном оцепенении. Появляется наш проводник Роман, облачённый в форму древнерусского дружинника. В "обычной" жизни он работает в отделе охраны труда в крупной компании. Тем не менее по образованию Роман преподаватель истории и культурологии. Первым делом я интересуюсь у него, откуда пошло движение реконструкторов.

– Изначально наш фестиваль был сосредоточен на войне и был довольно "мужским". Сюда приезжали любители исторического фехтования и занимались преимущественно реконструкцией предметов вооружения и доспехов. Ребята приезжали подраться, хотели ощутить себя матёрыми викингами. Постепенно к движению стали подключаться женщины. Битвы им были не очень интересны. Кроме того, свидетельств участия женщин в походах не сохранилось. Теперь едва ли не половина участников фестиваля относятся к прекрасному полу. Занимаются они в основном ремёслами — гончарным делом, ювелиркой, пошивом одежды. 

— Все привязаны к гендерным ролям? Или викинг может и на кухне пригодиться?

— От увлечения зависит. Многие бойцы потом увлекаются историей и уходят с головой в ремёсла. Но вот чтобы женщины воевали — такого нет. Это всё голливудская мода или же увлечение мифологией. Да и чисто психологически сложно будет выйти стокилограммовому мужику в железе сражаться с девчоночкой-тростиночкой. Что же до скандинавских мифов, то там были валькирии, девы-воительницы, но в хрониках и сагах подобных свидетельств нет. Вот у ролевиков...

Здесь надо сделать ремарку о том, что реконструкторы и ролевики друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Обычный человек едва ли различает два этих движения. Реконструкторы занимаются воссозданием предметов быта, одежды и вооружения, без погружения в психологию древнего человека. Ролевики же, напротив, жертвуют историчностью в пользу вживания в образ какого-либо героя.

— Реконструкция и ролевые игры не имеют каких-либо точек соприкосновения, — продолжает Роман. — Ролевики играют в историю, мы же её изучаем и тестируем. Занятие реконструкцией подразумевает серьёзное изучение материала. Мы перешиваем свои комплекты, чтобы добиться полной историчности, а там ребята нацепят рожки, возьмут пластиковый топор и всё. Поэтому для реконструкторов это сравнение немного оскорбительно. Хотя многие ролевики переходят потом в реконструкторы. Возможно, им надоедает вся эта юношеская фэнтезийная чепуха — и они начинают изучать реальную историю, а не выдуманную.        

— Неужели никакая духовная составляющая не примешивается? Скажем, на полигоне все реконструкторы поневоле становятся язычниками, как, собственно, объекты реконструкции. 

— Мы не занимаемся тем, что касается духовно-сакральной области. Исторические источники и археологические находки не позволяют точно восстановить, скажем, древнерусскую свадьбу. Реконструкция всяких культовых празднеств будет нести на себе отпечаток более поздних наслоений (и современной психологии). В основном этим занимаются неоязычники. То, что они делают, не имеет никакого отношения к историческим реалиям. Они просто забивают людям голову неправильной информацией. Для современного общества это очень опасно. Реконструкторы рассказывают и показывают, основываясь на проверенных источниках, как всё было на самом деле. Мы ничего не додумываем. А неоязычники — просто-напросто вредители общественного сознания. 

— Но вот у вас на шее висят обереги и амулеты. Они ведь что-то означают. 

— Да, это, например амулет Локи, покровителя кузнецов. Вот такие бусины находили в мужских захоронениях, хотя, казалось бы, странно, бусы всё же больше женское украшение. Это молот Тора, очень распространённое украшение среди скандинавов, а рядом с ним — ранний образец христианского креста. 

— У вас боги не подерутся?

— Люди тогда находились на переходном этапе между язычеством и христианством. Люди принимали христианство, но при этом продолжали отправлять культы языческих божеств. При этом они понимали, что для более успешного ведения торговли, для политики, христианство полезнее. Так оно постепенно вытеснило язычество. 

— Я так понимаю, у вас здесь тоже есть люди разных конфессий. 

— Да, у нас свобода вероисповедания, всё демократично, как и на Руси в те времена. На фестиваль приезжают католики, православные, возможно, даже мусульмане, однако все здесь как-то абстрагируются от религии. Лично я не ощущаю себя здесь язычником. Атеисты вполне могут ощущать себя здесь язычниками, им никакая вера не мешает. 

Наш разговор прерывает мегафон — на поле объявляют общий сбор. Роман начинает готовиться к битве — затупляет меч и облачается в доспехи. Попутно он рассказывает о конфликтах на поле. 

— Мы обходимся без лишней агрессии, хотя, конечно, в бою можно легко получить травму. Никаких неуставных отношений нет — команды постоянно перемешивают. А ещё у нас есть так называемая мода на "обнимашки". Сделали люди пять сходок, распалились, уже готовятся кому-нибудь врезать, отомстить... Но тут объявляют "обнимашки" — все бросают оружие, обнимаются и благодарят друг друга за хорошую войну и аккуратность в поединках.  

Мы прощаемся с Романом и отправляемся к ограждению. Там начинается строевая подготовка: викинги поднимают стену щитов, выстраиваются клином и в боевом порядке пересекают поле. Сражение начинаются с так называемого "круга Одина" — схваток один на один. Затем начинается "круг Локи" — поединок без правил, где все все сражаются со всеми. Здесь в ходу неожиданные союзы, которые в итоге могут закончиться предательским ударом в спину. Ведь, как и в сериале "Горец", выживет только один.  

Потом начинается общий бугурт, в ходе которого сталкиваются две армии по сто человек. Гремят мечи, бойцы картинно падают, чтобы потом встать для следующей сходки. Команды названы по сторонам света — "Север" и "Юг". После этой импровизированной войны между "Севером" и "Югом", наша съёмочная группа отправляется опрашивать туристов.Большинство людей восхищены средневековыми сражениями. Однако на вопрос, что же они узнали с фестиваля об истории, ответить затрудняются. Несмотря на культурно-просветительскую миссию фестиваля, основная масса людей приезжает просто отдохнуть на природе: пожарить шашлыки и выпить. Иначе говоря, пображничать. После показательных поединков мы решили узнать, какие развлечения предлагает "Русборг" туристам.        

Несмотря на поистине княжеский размах, "Русборг" некоммерческий фестиваль — билет в Средневековье бесплатный. Каждый год сюда съезжаются десятки тысяч туристов, не говоря уже об участниках со всех концов России. На "Русборге" можно встретить реконструкторов не только из Москвы и Липецка, но и из Уссурийска и Карелии. Фестиваль многим обязан хорошо поставленной волонтёрской работе и тщательному контролю со стороны НКО, которая контактирует с чиновниками и привлекает средства на организацию фестиваля.  "Русборг" финансируют из трёх источников. Управление молодёжной политики Липецкой области выделяет на организацию порядка 550 тысяч рублей. Областной центр событийного туризма даёт около 300 тысяч, а собственные средства реконструкторов составляют в районе 200 тысяч. Сюда также можно включить затраты участников на дорогу, что добавляет к основной сумме ещё около трёх миллионов рублей. Область возвращает вложенные деньги за счёт торговли. 

Торговцы собираются по периметру от лагеря. Здесь можно найти всё, чтобы ощутить себя древним русичем. Всевозможные амулеты, бутафорские мечи и щиты, конные перевязи — всего и не упомнишь. Продавцы охотно рассказывают далёким от реконструкции туристам происхождение предметов и проводят мастер-классы.  

Кроме того, туристам предлагают пострелять из лука, метнуть копьё в нарисованного на холсте кабана и попробовать себя в гончарном деле. После всех этих подвигов викинги зазывают посетителей в таверну на медовуху и "древнерусьбургер" – образец средневекового фастфуда.   

В конце дня мы встретились с Павлом Семёновым, руководителем военно-исторического клуба "Копьё" и организатором "Русборга". Павел рассказал нашей съёмочной группе о политических воззрениях реконструкторов и будущем фестиваля. 

— "Русборг" во многом проект энтузиастов. Однако сегодня труд энтузиастов всё чаще пытаются вписать в какую-либо политическую повестку. Вот одной из целей фестиваля значится "использование опыта наших предков для формирования идеологии современной России". 

— Знаете, когда плывёт акула, вокруг неё всегда есть рыбы-прилипалы. Поэтому вокруг любого интересного мероприятия появляются новые смыслы, которые с самим мероприятием никак не связаны. Однако в этом случае мы только за работу с молодёжью в патриотическом ключе. Нас совершенно не смущает, если в официальных документах это так поворачивают. 

 — Мне показалось, что участники фестиваля довольно аполитичны. 

— У нас есть своя жёсткая позиция по многим вопросам, и политика здесь не исключение. Допустим, мы не принимаем идей нацизма, в том числе украинского нацизма. Если такие люди захотят к нам приехать — мы их здесь не ждём, даже если они очень любят историю. Мы — патриоты своей страны, мы хотим изучать её историю и историю сопредельных государств, которые стали её частью. Людям с теми же интересами мы рады. Тех же, кто считает нашую страну плохой или ущербной, мы к себе в гости не ждём. Им здесь будет просто-напросто некомфортно. 

— Когда мы говорим про реконструкторов с жёсткой позицией по политическим вопросам, сразу вспоминается Игорь Стрелков, бывший министр обороны ДНР. 

— Да, мы с ним знакомы. 

— Можно рассматривать занятие реконструкцией как своеобразную военную подготовку? — Рассматривать можно как угодно. Вот люди занимаются боксом — можно сказать, что они занимаются спортом, а можно сказать, что они готовятся морды бить на улице. Работа с молодёжью подразумевает дисциплину. Любая дисциплина — это в некотором роде военная подготовка. 

Что до Стрелкова, то меня совсем не удивляет, что среди реконструкторов нашлись такие люди. Среди нас есть военные, юристы, журналисты — очень разные люди. Я, например, горжусь, что такой человек занимался реконструкцией и, дай бог, он ещё к этому вернётся. Однако в нашем сообществе есть те, кто занимает диаметрально противоположную позицию. Кто занимает нейтральную позицию — это тоже некий срез общества.

— Он, кстати, как-то сказал, что, надевая форму российской императорской армии, принимаешь на себя определённые обязанности перед теми, кто её носил. Вы на себя принимаете какие-то обязанности?

—  Прежде всего обязательно должно быть уважение. Уважение — это игра для двоих. Если ты не уважаешь, то тебя тоже имеют право не уважать. Надевая на себе форму солдатов Первой мировой войны, ты должен уважать этих людей. Это одна из причин, по которой наш клуб не видит себя в реконструкции Великой Отечественной войны. Шить форму надо и на русских, и на немцев, а я себя в немецкой форме вообще никак не вижу. У меня дедушка живой, восемьдесят шесть лет, он этих немцев ещё видел. Он меня просто не поймёт. Я не осуждаю людей, которые реконструируют форму солдат вермахта, но для себя принять этого не могу.

Есть конфликты, которые от нас уже довольно далеко и с этими конфликтами себя люди не ассоциируют. Вот Бородинское сражение уже никто не воспринимает так близко, хотя там французы тоже жгли, насиловали и убивали. Или междоусобные войны между русскими князьями. Если же мы говорим о недавних конфликтах, о Второй мировой или той же войне в Донбассе, которая ещё не закончилась, их ещё нельзя оценивать с точки зрения истории, только с точки зрения идеологии.

—  И всё же вернёмся к военной подготовке. Насколько я знаю, вы встречались с липецким ОМОНом для обмена опытом. 

— Важно понимать, что подготовка современного бойца ОМОНа гораздо выше, чем подготовка любого реконструктора. Для людей это работа. Они учатся по римской тактике, это тактика римских легионеров. У нас же другая эпоха, другая тактика. ОМОН едва ли столкнётся с кавалерией. Но у них от кавалерии есть другие средства, прямо скажем. Проблема в том, что их тактика заточена под определённый тип противника, с определённым набором вооружения. Средневековая армия в этом плане более гибкая. Но ещё раз скажу, что современные бойцы ОМОНа очень квалифицированные, а те из них, кто занимается исторической реконструкцией, всегда занимают высокие места в турнирах. 

Разговор завершился на будущем фестиваля. С каждым годом требования к аутентичности костюмов становятся всё жёстче и жёстче — тут уже не до современных проблем.    

Так что через год "Русборг" обещает стать ещё больше и ещё достовернее. Даже викинги, и те не заметили бы разницы.