Непокорённый дух Захи Хадид в Москве

Великого британского архитектора иракского происхождения Захи Хадид не стало в марте 2016 года. Вместе со всем миром её оплакивают и в Москве: в ЦДХ прошла фотовыставка её работ, а на ВДНХ во время "Ночи музеев" показывали документальный фильм "Кто не рискует, тот не выигрывает", где Заха рассказывает о влиянии русского авангарда на своё творчество.

О том, что Малевич и Кандинский во многом сформировали вкус Захи Хадид как художника и архитектора, известно давно: свою дипломную работу в британской школе AA School она посвятила именно этой теме. Её проект 14-этажного отеля над Темзой под названием "Архитектон Малевича" принёс Хадид Притцкеровскую премию (аналог Нобелевской), в первый раз вручённую архитектору-женщине.

Московские девелоперы несколько раз подступались к бюро Zaha Hadid Architects (она создала в Лондоне масштабную архитекторскую компанию на 400 человек), и Заха всегда с готовностью соглашалась делать проекты для России. Одним из них, так и оставшимся на бумаге, стал жилой дом "Живописная тауэр". Другое строение, заказанное Владиславом Дорониным для своей возлюбленной, модели Наоми Кэмпбелл, возводится в Барвихе. Единственным на сегодняшний день завершённым проектом Zaha Hadid Architects в Москве является офисное здание "Доминион тауэр" в районе Дубровки на юго-востоке столицы.

Первая реакция архитекторов и журналистов на здание, открывшееся в сентябре 2015 года, — непонимание. После гигантских инопланетных сооружений (последний шедевр — центр Гейдара Алиева в Баку) 7-этажный "Доминион" кажется скромной постройкой правильной геометрической формы. Обвиняют проект и в моральной устарелости: дескать, задумка была давнишняя, и пока строили-строили, достроили нечто, не соответствующее по духу сегодняшнему дню. Вместе с тем проект "Доминиона" делался на год позже того же центра Гейдара Алиева, в 2008 году (проект центра — 2007 года). Значит, дело не в этапе творчества Захи Хадид и не в устарелости проекта.

Дело в том, как сама архитектор увидела конкретную творческую и бизнес-задачу в конкретном месте. Хадид лично приезжала исследовать окрестности Дубровки, чтобы понять, какая архитектура лучше всего впишется в среду. Среда эта непростая: район "средней депрессивности", плотно застроенный заводскими коробками позднесоветского периода. Ходит байка о том, как Хадид не могла выговорить название улицы Шарикоподшипниковская и в шутку просила девелоперов переименовать её. Но, кроме шуток, лондонское бюро подошло к проработке проекта со свойственной британцам дотошностью. И хотя первые эскизы несколько отличаются от полученного результата, готовым зданием они остались довольны.

Несмотря на то что в целом архитектуре Захи Хадид и её команды близок деконструктивизм (направлению присущи неожиданные изломы и деконструктивные формы), назвать "Доминион тауэр" образцом этого стиля едва ли получится. Но всё же свою уникальную идею здание имеет: в форме башни заложен полёт. Этажи сдвинуты друг относительно друга, будто они скользят. Исполнительный директор бюро Хадид говорил об идее "Доминиона" так: 

Лайф на месте пообщался с замдиректора девелоперской компании "Доминион-М" Ольгой Ерёменко, которая вела проект от задумки до завершения. Изначально, говорит она, компания строила это здание для себя, но позже решили, что выгоднее будет проект отстроить, заселить арендаторами и продать. Пока и это лишь планы — спустя полгода после открытия здание стоит наполовину пустым. Государственный фонд содействия реформированию ЖКХ, занимающий первые три этажа здания, является единственным арендатором "Доминион тауэр".

Дотошные британцы

Мы стоим на первом этаже у монументальной стойки ресепшена. Вокруг великолепный интерьер, точно в космическом корабле: причудливые чёрные полосы, ведущие к лифтам, хитросплетение лестниц над головой. Людей совсем немного, ведь занято только три этажа из семи. На последнем этаже даже не закончен ремонт.

Архитекторы работали как художники, дорабатывали проект по ходу. Хадид настаивала на глубокой проработке всех визуальных элементов. Они детально изучали все чертежи, давали замечания и буквально бились по каждому отступлению. А отступления были. 

С основной концепцией здания — свет, светопрозрачность, открытость — пришлось повозиться. Проект Хадид предполагал, что вылетные консоли будут парить в продолжение полностью открытых для света и взгляда помещений. То есть несущих стен в эскизах интерьеров не было. Но когда российские строители поняли, что без внутренних укреплений не обойтись, им пришлось долго убеждать в этом авторов. Те под гнётом сопромата и привлечённых испанских консультантов сдались, но с одним условием: несущие стены будут декорированы отверстиями в виде этаких "сырных дырок".

Так на втором и седьмом этажах появились стены — арт-объекты, которые, правда, оценили не все. Фонд ЖКХ вместо открытых пространств в стиле open space, которые задумала Хадид, по советской традиции начал перестраивать площадь под кабинеты, строить перегородки. Технические специалисты, обслуживающие здание, жалуются, что работать с проектом стало сложно: арендаторы переделали под себя и отопление с вентиляцией, отойдя от изначального инженерного замысла.

Но опыт работы с британским бюро, отметила Ерёменко, стал для девелопера хорошей школой и показал, что незначительных деталей в строительстве и дизайне не бывает. Бюро вмешивалось буквально в каждый этап, каждый элемент согласовывался по многу раз: 

 Интерьеры

— С точки зрения внутренней атмосферы тут комфортно. К чёрно-белому дизайну здания мы тоже не сразу привыкли. Чтобы оценить этот нарочитый минимализм, в него надо погрузиться, — говорит Ольга Ерёменко. — Здесь всё очень выверено. Арендаторы тоже не сразу поняли это здание. Теперь уже прошло время. И только ленивый не выставил селфи в этих интерьерах.  

Не получилось пока сделать один любопытный элемент интерьера, задуманный бюро Захи Хадид: трёхмерную "розу" (именно так её назвали в бюро), которая должна расположиться на стене седьмого этажа под стеклянной крышей здания. Представители "Доминион-М" рассказали нам, что в России пока не удалось найти подрядчика, который бы смог претворить эту идею в жизнь. Девелоперы поделились с Лайфом эскизом. 

Экстерьеры

Фантазиям Хадид о монолитной облицовке фасадов, как и о "космически" открытых офисах, не суждено было сбыться. Это оказалось не под силу нашим строителям из-за климата и разброса температур: материалы зимой сжимаются, а летом разбухают. А скруглённые линии на облицовке фасадов пришли в голову Хадид уже в процессе стройки (на первых эскизах видно, что изломы линий изначально задумывались более чёткими), и с этим справились на ура. Правда, вместе с гнутыми стёклами (к тому же "просветлёнными") это серьёзно удорожило объект.

Кстати сказать, девелоперам здание в итоге обошлось в 2,3 млрд рублей, хотя изначально планировали на 25% меньше, порядка 1,7 млрд.

Человек, отвечающий за техническую поддержку здания, высказал мнение, что вылетные консоли здания не для нашей широты:

— На консолях зимой скапливается снег, и это довольно опасно: при падении они начнут выламывать стёкла. Во время снегопада уборщикам приходится ежечасно обходить все здание и стряхивать снег. По правилам его не должно скопиться больше 20 сантиметров. 

И даже в тёплое время года в здании ни на минуту не заканчивается процесс мытья и чистки — блестящие поверхности пола после прохождения каждого человека нуждаются в "освежении". Взад-вперёд по зданию постоянно ходят уборщицы, которые на вопрос, каково им работать в здании, тяжело закатывают глаза и отмахиваются: "Моем полы, не покладая швабр". 

Представители фонда содействия ЖКХ в неофициальной беседе говорят, что чувствуют себя комфортно в таком современном здании, но с нетерпением ждут, когда же оно заполнится арендаторами: будет не так пустынно и должна заработать столовая.

Ольга Ерёменко рассказала, что одним из обязательств компании было обустройство территории вокруг здания для общественного пользования. Насыпные дорожки, скамейки, ландшафтный дизайн делали по проекту Хадид, и они доступны теперь всем жителям города. Из заросшего бурьяном участка развалин больницы получился компактный, но приятный сквер.

Девелоперы говорят: несмотря на то что проект "Доминион тауэр" как инвестиционный пока никак себя не окупает, компания им очень гордится: 

— Нам было важно оставить яркий след, оживить визуально район. Нам будет грустно расставаться со зданием, мы много сюда вложили труда и любви. — Но мысль о том, что мы первые смогли не просто взяться на проект Захи Хадид, но и достроить его, греет. Многие начинали, потом бросали — "дорого", "не реализуемо". А мы просто взяли и сделали. Критика журналистов и архитекторов? Встаньте внизу у здания или в атриуме под лестницами и задайтесь вопросом: а вы смогли бы так сделать? Когда всё готово, кажется: чего тут такого.