Русская кровь в сирийской пустыне. Часть II

Часть I. Двое сирийских бойцов в дозоре у Старого города прячутся от группы ИГИЛ. Незадолго до событий один боец признаётся другому, что вырос в России

Террористы приближались и явно не ждали, что в плантациях кто-то подслушивает. Речь становилась громче. Судя по звуку, теперь они остановились и спорили в полный голос. 

Гайдар сконцентрировался на разговоре и чуть не фыркнул, когда расслышал русское слово "братан". Обращение террористов из Северного Кавказа. 

Говорили быстро, эмоционально, с ярким горским акцентом. Большую часть ополченец разобрать не мог, но хватало и отдельных фраз: "пятьдесят человек", "стрелять из-за деревьев", "с другой стороны", "гостиница", "машина", "взрывчатка". 

Гайдар понял: теперь с Халедом нужно как можно скорее и тише свалить. Информация получена с избытком, оставаться на месте опасно. Оба они алавиты из Латтакии — таких казнят с особым пристрастием. А уж запытать алавита-москвича для радикалов будет как джекпот. 

Он дал знак оцепеневшему радисту — оттягиваться назад. Тот повернулся спиной и активнее, чем следовало, начал переступать корни оливковых посадок. Гайдар крался метрах в тридцати от напарника по параллельной траектории. Голоса боевиков постепенно таяли. Ещё метров пятьдесят — и Гайдар с напарником будут вне зоны слуховой досягаемости.

И вдруг неуклюжий Халед наткнулся на острую ветку, распорол рукав гимнастёрки. Затрещала не только форма по швам, но и дерево. Гайдар замер. Началась стрельба. 

Гайдар сорвался с места и понёсся в сторону своих, петляя между оливками. Где-то справа ломился сквозь чащу Халед. Выстрелы замолкли. Игиловцы отреагировали на подозрительный звук дежурными очередями, прочесали зелёный сектор и успокоились. 

Гайдар сбавил ход. Напарника не слышно. Сердце сжалось. Нельзя возвращаться к отряду без товарища. Но снова рисковать? Мысленно выбирал из двух зол, пока не услышал стоны. 

Нашел радиста в рытвине, где он пустым взглядом смотрел на ногу и что-то бормотал. Шальная пуля рассекла икроножную мышцу, артерии и сухожилия не задеты, кровь останавливалась легко. Гайдар быстро наложил повязку. Должен доковылять до лагеря самостоятельно. 

Поддерживать Халеда всё-таки пришлось, хромал сильно. Что злило Гайдара — у радиста заела болванка. По дороге он выл и во всём винил русских — за последний час они стреляли в него дважды, включая вертолёты. И тем не сидится на базе, и эти басмачи понаехали, будто местных мало. 

Гайдар, конечно, обронил сквозь стиснутые зубы (когда волочишь тушу, иначе не можешь), что у террористов нет национальности, но искромётная реплика не убедила раненого умника. 

Основная группа ждала их. Все слышали стрельбу в плантациях, капитан Халиль был встревожен. Увидев разведчиков, без лишних вопросов перехватили Халеда, а Гайдара командир отвёл в сторону и протянул бутылку с водой. Сделав один экономный глоток и прополоскав рот, ополченец взахлёб пересказал командиру подслушанное. 

Боевиков в посадках не меньше сотни, одна группа планирует атаковать гостиницу с левого фланга, другая пойдёт через пустырь для отвлечения внимания. Пока "Соколы пустыни" будут отстреливаться, из Старого Города к ним отправят автомобиль, набитый взрывчаткой. Смертник приведёт устройство в действие.

Капитан оценил расклад: через пустырь к гостинице не вернуться, в плантациях пятьдесят террористов, "соколов" — одиннадцать. Вступать в прямое столкновение бессмысленно, рация не работает, пацанов в гостинице надо предупредить о заминированной тачке и ещё передать координаты русским, чтобы авиация нанесла удар. Редкий шанс застать террористов без прикрытия пальмирских артефактов. 

Гайдар и сам, пока тащил Халеда, прокручивал варианты. Придумал план, но боялся предложить командиру. Идея означала двойной риск с минимальными шансами на успех. Капитан сам спросил Гайдара, и тогда он сказал:

— Давайте разведём костёр. 

Конечно, дым заметит противник и начнёт закидывать их самодельными ракетами. У игиловцев их что у дураков фантиков. Зато чёрную гарь можно использовать как ориентир для своих. А посыльный доберётся до штаба и скорректирует огонь российской авиации. 

Пока гонец будет в пути, есть вероятность, что плантации начнёт вспахивать сирийская артиллерия. Откуда им знать, кто решил пожарить шашлыки в оливковой роще. В этом случае несладко здесь станет всем. 

Идею вызова огня на себя приняли без энтузиазма, но других вариантов не предложили. Поколебавшись, капитан Халиль согласился и дал приказ одним рыть хоть какие-то углубления, чтобы укрыться от мин, другим — собрать хвороста часа на полтора. Путь до тыловых позиций не близкий, опасный, обходными тропами. 

Одиннадцать "соколов" в спешке готовили место костра, обсуждали, у кого больше шансов выжить — посыльного или оставшихся? Решили, что их не так много у всех.

Гайдар добрался до оперативного штаба на катарской вилле. Отсюда открывался вид на всю Пальмиру. Он сообщил координаты русским офицерам в командный центр. Запросил авиаудар на триста метров левее дыма в плантациях. 

Костёр полыхал исправно, столб гари виден отчетливо. Генерал, командующий на этом фланге, признался еле живому добровольцу, что сначала недоумевал. Неужели террористы настолько глупы, что открыли своё месторасположение? Артиллеристы уже вычисляли координаты и собирались пристреливаться. Гайдар подоспел вовремя. 

Теперь дело за россиянами. Над виллой пролетели четыре вертушки, сделав вираж над зелёнкой. Над оливковыми деревьями поднялись обширные густые клубы. Дым ополченского костра было уже не разглядеть. 

Гайдар стремительно сбежал по мраморной лестнице виллы и уговорил ребят из сводного подразделения подбросить его как можно ближе к гостинице "Тадмурта". Той самой, куда несколько часов назад их группу во главе с Халилем бросили на подкрепление. Там ополченец собирался ждать сослуживцев, вызвавших огонь на себя. Надеялся, что кто-то из них выжил. 

В отеле его вновь встретил Ибрагим. Он будто поседел ещё больше, хотя было уже некуда. Гайдар в подробностях пересказал все события с момента их последней встречи. 

Они сидели на крыше ещё три, четыре, пять часов. Ждать было невыносимо. Глаза Гайдара покраснели и слезились от напряжённого наблюдения в бинокль. Ополченец тщетно пытался разглядеть в плантациях отряд. 

На самом закате линзы нащупали, наконец, десять фигур. Бойцы группы Халиля перебежками возвращались через пустырь к гостинице. Один из них заметно прихрамывал.