Не опозориться на ЧМ-2018. Можно ли спасти российский футбол?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Здравствуйте. В Кремле назвали вечеринку Мамаева и Кокорина безобразием, причём тщеславным безобразием. Так всё-таки беспредел это или имеют на это право наши футболисты? Будем разбираться сегодня. У нас в студии Николай Грамматиков, генеральный секретарь Профсоюза футболистов и тренеров России. Николай, здравствуйте.

Н. ГРАММАТИКОВ: Добрый день.

С. А.: И Максим Лисовой, ведущий и комментатор, обозреватель газеты "Советский спорт". Максим, добрый вечер.

М. ЛИСОВОЙ: Добрый вечер.

С. А.: Прежде чем начать эти дебаты, давайте вспомним, как это было. Всем известен этот ролик. Но само приятное, наверное, в этом — гимн Российской Федерации.

М. Л.: Да, всегда приятно очень уху.

С. А.: Из всех плюсов только гимн Российской Федерации или есть ещё, Максим? Нашли плюсы ещё в этой вечеринке?

М. Л.: Ну вечеринка — всегда хорошо, весело, хорошее место — Twiga на Лазурном побережье и так далее.

С. А.: Хорошее шампанское.

М. Л.: Да, хорошее шампанское. Во всём остальном, может быть, не очень хорошо всё это в итоге обставлено было.

С. А.: А что не очень хорошо? Ну ребята зарабатывают большие деньги. У них отпуск. Имеют право гулять.

М. Л.: Да, согласен абсолютно, но здесь смотрите какое дело. Понятно, что широчайшую огласку нашла эта тема, раскрутили её все мало-мальски значимые СМИ.

С. А.: Подождите, все ещё впереди.

М. Л.: Не только издания выговорились по этому поводу. Очень жёстко выговорились по этому поводу уже, по-моему, абсолютно все.

С. А.: А вы молчали до этого?

М. Л.: Я до этого молчал, абсолютно никак не реагировал. Но вот теперь высказываюсь. Здесь я просто не хочу быть голословным, я бы хотел как-то разделить эту историю, всю эту ситуацию на две составные части. Первая часть относится к самой возможности наших футболистов закатывать такие вечеринки, причём история-то тоже пока ещё до конца не прояснена, насколько я понимаю.

С. А.: Кто платил.

М. Л.: Кто платил, да.

С. А.: Что они там делали? Зашли на 5 минут.

М. Л.: Есть комментарий Флавио Бриаторе, знаменитого в гоночном мире человека, который является хозяином этого заведения. Там надо будет ещё разбираться и проводить внутреннее расследование. Очень интересно будет узнать его итоги. Так вот, по поводу деления. Первая часть — это возможность самой организации таких вечеринок, траты таких денег и так далее. Я считаю, что эта возможность — это не проблемы футболистов. Я хочу быть адекватным, сегодня я против Мамаева и Кокорина выступаю, но это действительно так. Но я объясню, почему я против. Сама возможность — это не проблема игроков, они что, дураки, не подписывать такие контракты, если их им предлагают? Это проблемы как раз всей нашей замечательной структуры, нашего футбола. Соответственно, такие контракты, такие деньги, такие вечеринки и так далее — это всё частности, следствие всей этой системы. Другое дело — это элементарное чувство такта, именно чувство профессиональной ответственности публичных людей, в том числе футболистов. В нашей стране футболисты невероятно публичные люди.

С. А.: Почему? Странно, кстати.

М. Л.: Да, согласен. Странно то, как это обставлено людьми, которые адекватно именно по спортивным результатам не подтверждают свой профессионализм.

С. А.: С этим разберемся ещё. Николай?

Н. Г.: Да.

С. А.: Видите, две составляющие Максим выделил: саму возможность и второе — то, что сейчас он говорил. Вот против этого и выступает Максим. В чём ребята провинились на самом деле?

Н. Г.: Если честно, обсуждать поведение футболистов в момент их отпуска, я считаю, по большому счёту, неуместным.

С. А.: А момент того, что они проиграли?

Н. Г.: Секундочку. Момент того, что они проиграли. Как вы думаете, матчи, которые проводит сборная на уровне чемпионата Европы, чемпионата мира, это три матча или это всё-таки какой-то цикл?

С. А.: Цикл, конечно.

Н. Г.: Правильно. Теперь смотрите, у нас много лет говорится о том, что у нас не хватает футболистов, что у нас одни и те же клубы гоняются за одними и теми же футболистами. Я десять лет это слышу. Больше десяти лет мы создавали профсоюз. В 2008 году мы дали подробный отчёт, что нас ждёт к 2018 году, если не поменять систему управления. И вот прошли годы, а мы видим всё то же самое.

С. А.: К вам не прислушались?

Н. Г.: Мы пытались разным людям доносить наши аргументы, был у нас сначала Виталий Леонтьевич Мутко, потом Фурсенко, потом Толстых, потом снова Мутко. Вот Мутко уверен, что 6+5 — это такая система лимита, это благо для нашего футбола. Мы цифрами доказывали, что это не благо, что это приведёт к увеличению зарплат, что мы не добьёмся результата, но есть какая-то внутренняя убеждённость у министра. И сейчас, когда ему говорят, ну как же лимиты, результаты, он говорит: "А дело не в лимите". Лимит — это искусственное ограничение конкуренции, не мотивация производителя, давайте говорить откровенно. Футболисты — это сегодня результат большой работы. Начиная с 7 лет, каждый футболист, каждый мальчик 6 раз в неделю ходит на тренировку. Это спортсмен. Любой другой вид спорта точно так же — регулярные занятия спортом, летние сборы, поездки. Это не очень лёгкий труд. Поговорите с любыми ребятами, с тем же Мамаевым и Кокориным, были ли в их выпускном году какие-то ребята, которые были не менее талантливы в этот момент, чем они? Любой футболист вам скажет: "Точно были". Двое, трое. Потом у них не сложилось что-то в карьере, травмы, не очень удачный переход и так далее. Так вот. Всё, что мы обсуждаем, на самом деле, — немножко непропорциональная эмоциональная реакция, на самом деле, даже не на их вечернику — они в клуб пришли.

С. А.: Но они в клубе устроили свою вечеринку. Какая разница? Мы сейчас к словам придираемся.

Н. Г.: Минуточку. Нет, не к словам мы придираемся, потому что ни вы, ни мы подробности того, что там происходило, не знаем. Мы знаем, что сборная неудачно выступила на чемпионате, вот это мы знаем 100%.

С. А.: Неудачно, это вы мягко сказали. Понимаете?

Н. Г.: Правильно.

Максим — эксперт, он не даст соврать. Вызовите специалистов, которые сегодня все в один голос говорят: "У нас ужасная разрушенная система профессионального спорта". У нас сегодня обсуждается вечеринка футболистов национальной сборной, а на самом деле надо обсуждать, почему у нас клубы снимаются с соревнований.

С. А.: Николай, но мы не обсуждаем, естественно, саму вечеринку, сколько они там выпили, сколько потратили. Мы обсуждаем поведение наших футболистов в определённый момент жизни, по итогам определённых мероприятий. Если бы они хорошо себя показали, то, я думаю, сказали бы: "Ребята молодцы! Вы заслужили эту вечеринку".

Н. Г.: Угостили бы ещё большим количеством шампанского.

С. А.: Да, ещё бы что-то сделали. Но здесь же — вечеринка, это селфи в самолете. Понимаете, здесь очень много нюансов. Эта драка... Широков, по-моему, ударил Мамаева. Он же там такой задиристый?

Н. Г.: Нет, Мамаев не задиристый. Я Пашу знаю лично.

С. А.: Давайте, рассказывайте. Что там за история со Слуцким? Когда он ходил на тренировки. Я напомню слушателям, а вы потом скажете, что это всё неправда. В общем, якобы он ходил там, ругался. Слуцкий ему говорил: "Перестань, перестань, извинись". На следующий день он не извинился, опять ругался на Слуцкого и на своих коллег. И Широков подошёл и ударил его, поэтому у него там какая-то или царапина, или травма небольшая на лице.

Н. Г.: Мне всё рассказали. Говорю: неправда.

С. А.: Правду рассказывайте тогда.

Н. Г.:

У нас есть какая-то черта — 2018 год, потому что это домашний чемпионат мира. А мы приходим к этому домашнему чемпионату мира, и нам откровенно говорят Лёша и Вася Березуцкие, Сергей Игнашевич: "Надо было нам готовить смену".

С. А.: И думаете, другие ребята были бы другими?

Н. Г.: Другие ребята могут. Давайте так скажем.

С. А.: Если система такая же, то и выращивают они одних и тех же.

Н. Г.: Отличные слова, Светлана.

Не среди футболистов, а среди клубов. У нас есть система, когда в детские тренеры идут по остаточному принципу. Мне неинтересно как бывшему футболисту идти в детские тренеры, потому что там низкие зарплаты и крайне низкая мотивация. И с точки зрения профессионального роста, и с точки зрения финансов. И когда мы говорим о разрушении профессионального футбола, 

М. Л.: Самоокупаемых вообще нет. "Зенит", конечно, об этом заявляет, но в это верится с трудом.

Н. Г.: А есть цифры, которые можно взять и посчитать. Мы знаем, сколько можно заработать на билетах, мы знаем, сколько можно заработать на Лиге чемпионов. Победитель чемпионата России получает 5 миллионов долларов. Это меньше, чем многие зарплаты футболистов. Это не бизнес, извините, это издевательство. Людям под предлогом какого-то социального фактора не дают строить бизнес. А мы должны сегодня, если мы переживаем за наш футбол и называемся общественностью, делать всё возможное, чтобы это прекратилось.

С. А.: Николай, так я не поняла. Вы защищаете футболистов в этой ситуации или вам всё равно?

Н. Г.: У нас профсоюз, мы всегда футболистов защищаем.

М. Л.: Ну а мы, журналисты, всегда ругаем.

С. А.: Максим, ругайте тогда, потому что Николай достаточно сказал. Но я понимаю, что вы зрите в корень этой всей проблемы, так же, как и Максим. Если это обсуждать, то времени не хватит.

М. Л.: Да. Абсолютно любой адекватный человек, который так или иначе связан с индустрией мирового футбола, понимает, что у нас...

С. А.: Что-то не так.

М. Л.: Мягко говоря. Я бы такую параллель провёл.

Его сломали лимитом, вот этими искусственными, просоветскими методами. В Советском Союзе это, может быть, действовало. Всё-таки в современном мире у нас все стремятся сделать искусственно какие-то нацпрограммы, госпроекты.

С. А.: Это понятно. Что в голове у наших российских футболистов сейчас?

М. Л.: Ничего у них в голове нет. Но это следствие, опять-таки. Можно, конечно, копать.

С. А.: Ну конечно, виновата система опять, виновата страна, виноват Мутко, ещё кто-нибудь. А сами люди-то чем думают?

Н. Г.: Послушайте, вот вы правильно сказали, есть вопрос среды. Сегодня мы стараемся защищать футболистов. И в первую очередь, в части их контрактов.

С. А.: Чтобы им исправно платили.

Н. Г.: Не только.

С. А.: А что ещё?

Н. Г.: Смотрите, я вам объясню. Вот возник вопрос, перевод в дубль, в молодёжный состав и так далее. Мы сразу сказали: "Независимо от фамилий игроков, независимо от клубов, за которые они выступают, мы всегда выступаем категорически против этого". Почему? Потому что это ухудшение условий труда для работника. Забыли, что это футболисты, это такие же работники, как и мы с вами.

С. А.: Ну, понятно.

Н. Г.: А дальше его фактически унижают, притом бывают случаи, когда говорят, что это дисциплинарное наказание. А я знаю гораздо больше случаев, когда на футболиста таким образом оказывается давление. Потому что пришёл новый руководитель и сказал: "Ты мне не нужен, ты будешь теперь тренироваться с детьми, я тебе не дам возможности играть за основную команду". А карьера футболиста — это не наша с вами, мы выходим в пенсионным возраст за 60 с лишним лет. Карьера футболиста — 33 года.

С. А.: Вы что, Мамаева защищать теперь будете, которого перевели?

Н. Г.: И не только Мамаева. Нет, Мамаева перевести не могут.

С. А.: А что за новости тогда это?

М. Л.: Пункт в контракте есть, по которому нельзя переводить игрока в дублирующий состав. У Кокорина, насколько понимаю, нет такого пункта.

Н. Г.: Я не знаю подробности контракта Кокорина. Я могу вам сказать следующее: унижение, когда тебя отправляют, когда тебя лишают фактически твоей работы, — есть наказание безотносительно фамилий, конкретной ситуации. Совершен проступок, тебя лишили премии, нормальная рабочая ситуация. А вот эти неожиданно громкие, эмоциональные заявления, как будто руководители клубов собрались перед кем-то оправдываться за игроков...

С. А.: Конечно, перед нами оправдываться.

Н. Г.: Минуточку, Мамаев на уровне клуба провёл, Максим не даст соврать, очень хороший сезон, он был одним из лучших игроков на уровне клуба в российском чемпионате. Сборная сыграла не очень удачно, мягко говоря, как вы заметили. У нас, как я говорил уже сегодня, есть система клубного соревнования. На самом деле, мало кто за ним следит. Сегодня, чтобы было понятно, российская премьер-лига у себя в стране проиграла аудиторию в пользу английской премьер-лиги и ведущих европейских клубов. Можете себе это представить?

С. А.: Потому что неинтересно смотреть на них, потому что они не играют. Даже я, человек, который вообще в этом ничего не понимает, болею за Германию, Францию.

Н. Г.: Потому что картинка. Всё начинается с картинки. Есть американский чемпионат MLS, который не самого высокого спортивного уровня, но у него отличная картинка, отличное качество, и у людей есть желание прийти на стадион. У нас картинки нет, у нас клуб может выйти в премьер-лигу, а дальше играть на чужом стадионе, и у него будет тысяча зрителей. У нас 11 лет одни и те же люди руководят лигой. Лига 11 лет зарабатывает одну и ту же сумму — 50 миллионов долларов на 16 клубов. Вы знаете, какой процент бюджета клубов это покрывает?

С. А.: Не знаю.

Н. Г.: 2—3%. Вы можете себе представить, что вы работаете всё время себе в убыток? То есть можно, конечно, обсуждать поведение футболистов, но это результат.

М. Л.: Но вы понимаете, что тут всё-таки закольцованная такая история-то получается? Нет, вы всё правильно говорите. Вот в этом смысле я с вами согласен абсолютно. Но спортивная составляющая — это давно не просто спорт. И чтобы привлечь людей на трибуны, для начала нужны стадионы.

Н. Г.: 

М. Л.: Да, для начала нужны стадионы…

С. А.: Слушайте, некоторые в шоу-бизнесе зарабатывают на этом, а мы ничего не зарабатываем.

Н. Г.: Нет, простите, не некоторые зарабатывают…

С. А.: Все зарабатывают!

Н. Г.: Не просто зарабатывают, а идёт огромный прирост у всех лиг, они воюют сегодня за рынки, они развиваются.

М. Л.: Я ведь и говорю, что вы всё правильно говорите — это шоу-бизнес. Мы сейчас в такие дебри зашли, что прямо лопату можно взять и копать.

С. А.: Будем периодически возвращать вас к реальности.

М. Л.: Я бы с удовольствием тоже не говорил о том, как себя ведут футболисты в отпуске, но это всё закольцовано. Во-первых, нужны стадионы, у нас стадионов нет. Ладно, скоро будут более или менее несколько хороших, не только в Москве и Санкт-Петербурге, но даже и в регионах. Но чтобы люди туда пошли, нужен не только высокий уровень футбола. В принципе, уровень футбола в российской премьер-лиге достаточно высокий. У нас, правда, по силе шестая-седьмая лига в Европе. Вот именно по уровню, по качеству футбола. Это тоже адекватная оценка. То есть мы играем так же, как во Франции, может быть, чуть-чуть похуже.

Н. Г.: Похуже.

М. Л.: Примерно так же, как в Бельгии, как в Голландии, в Португалии. Но опять-таки пиар...

С. А.: Слушайте, а может, это пиар был, а?

М. Л.: Но это уж настолько чернющий пиар, который непонятно к чему ведёт.

Почему мы никогда не слышим о том, что Гарет Бейл кутит в клубах? Он кутит в клубах, понятно, но он самый дорогой футболист в мире!

С. А.: Он результативный, поэтому и кутит.

М. Л.: Он, естественно, кутит в клубах, естественно там и шампанское тоже не за 120 рублей бутылка. Но это по-другому преподносится.

С. А.: Им удовлетворены, поэтому к нему нет претензий никогда.

М. Л.: Но вы ведь понимаете, что даже если бы Гарет Бейл с его просто замечательным, идеальным продуктом…

Н. Г.: Приехал на наш российский чемпионат, он бы не стал звездой. Можно я уточню кое-что? Сейчас мы видим, что звёзды уезжают, да? Халк уехал, который считался у нас звездой, Вагнер Лав уехал.

С. А.: Слушайте, Аршавин тоже уезжал, но вернулся.

Н. Г.: Аршавин уезжал в лучший чемпионат, да?

С. А.: Но вернулся же?

М. Л.: Когда стал худшим игроком этого лучшего чемпионата, тогда и вернулся.

Н. Г.: На самом деле мы выяснили, что мы суть проблемы видим одинаково. Так вот. Футболисты сегодня уезжают. Какая у нас сегодня концепция развития лиги? Это подготовка собственных талантов? Нет, вроде мы не видим собственных талантов. Это приглашение иностранных звёзд.

С. А.: Но нам это тоже запрещено, да?

Н. Г.: Нам?

Поэтому первое, что мы видим — это концептуальный провал. То есть, есть такое ТЗ, когда вам говорят: мы ждём от российского чемпионата хорошей игры собственных футболистов. Будем ли мы их защищать. Конечно! Потому что мы знаем, что у нас сегодня по статистике наименьшее в Европе число молодых футболистов, играющих за свои клубы. Можете себе представить? Наименьшее! Абрамович не случайно в Тольятти закрыл свою собственную академию. Он её просто фактически передал на баланс области, сказал: "Я больше этим заниматься не буду".

М. Л.: А область уже разобралась, да? Подчистила.

Н. Г.: Оттуда вышел Юсупов, который сейчас играет, ещё несколько ребят…

С. А.: Кокорин и Мамаев, наверное, икают там круглые сутки.

Н. Г.: Бедные ребята!

М. Л.: С похмелья болеют там.

С. А.: Они, наверное, уже говорят: "Что нужно сказать, чтобы о нас забыли?" Николай, тут решили их всё-таки оштрафовать, слышали об этом?

Н. Г.: Этого мы тоже не знаем. Их вчера в дубль переводили, а потом выяснилось, что не перевели. Сейчас говорят: "Мы их оштрафуем". Бывали истории, когда объявляли, что оштрафовали, а на самом деле не штрафовали.

С. А.: То есть вы сейчас намекаете, что нам нужно держать руку на пульсе?

М. Л.: Нет, мы теоретически не сможем этого сделать. Это всё-таки конфиденциальная информация. Понятное дело, что происходит что-то, не украшающее и клуб, и вообще футбол в стране. Кокорин 250 тысяч иностранных рублей потратил на выпивку, грубо говоря.

С. А.: На пьянку!

М. Л.: На пьянку, да. Естественно, клубы должны как-то отреагировать. Конечно, и пиар отдел, и пресс-службы договариваются с футболистом. "Мы вот сейчас скажем, что мы тебя ух как приложили, а не будем тебя прикладывать". Более того, зачастую клубы просто юридически этого не могут сделать. Штрафовать можно за очень ограниченное количество проступков каких-нибудь.

С. А.: То есть Мамаев к вам не обращался ещё?

М. Л.: И основание должно быть сумасшедшим.

Н. Г.: Оштрафовать не могут.

С. А.: Враньё вокруг!

М. Л.: Другое дело, если бы Мамаев с пузырём шампанского вышел на тренировку в Краснодар. Тогда бы — да.

С. А.: Это нарушение договора?

М. Л.: Да, это режим.

С. А.: Вот смотрите, оштрафовать Кокорина на 290 тысяч евро.

Н. Г.: Написали журналисты.

М. Л.: Да.

С. А.: Мамаева — на 130 тысяч евро. Почему такая несправедливость?

М. Л.: Больше выпил, видимо, меньше танцевал.

Н. Г.: Одну историю хочу напомнить. Вот мы сейчас вот эту историю обсуждаем, да? Она резонансна, Максим правильно говорит. По-моему, в 2011 году избили Спартака Гогниева, мы все видели это видео. Помните эту историю?

М. Л.: Да, конечно. В Грозном было дело…

С. А.: Я не помню.

Н. Г.: Мы не помним эту историю, мы не помним, как избили футболиста Никезича, да?

С. А.: Николай, но вы же понимаете, почему это?

Н. Г.: Потому что

С. А.: Нет-нет, вы совершенно здесь не правы. Я сейчас объясню, почему. Потому что люди наконец-то проснулись. Потому что люди, окунувшись в этот кризис, начали считать чужие деньги. Потому что очень многие считают, что зарплаты футболистам завышены. И когда у людей стало в два раза меньше денег...

М. Л.: А иногда и больше чем в 2 раза.

С. А.: В среднем — в 2—3 раза стало меньше денег, они каждый раз смотрят информацию про пьянку, про гулянку, про "Роснано", про эти все корпоративы, у них уже другое восприятие этого, они говорят: "Да надоело это всё! Надоело мне на это смотреть, сколько можно!"

Н. Г.: Но это реактивное поведение. А теперь давайте мы всё-таки поймем, а что мы делаем дальше? Должен же быть план развития.

С. А.: Если бы мы это не обсуждали, если бы эта история не пошла в СМИ, если бы вот не было такого резонанса, я думаю, что никто бы в Кремле не говорил, что это безобразие, никто бы не вливал информацию о том, что их оштрафовали. Я так понимаю, что это всё для того, чтобы успокоить нас?

Н. Г.: Мы не знаем.

С. А.: Но они, по крайне мере, хотя бы зашевелились, они хотя бы понимают, что люди-то перестали молчать.

Н. Г.: Я серьёзно говорю, у нас через два года на домашнем чемпионате мира, с точки зрения выступления национальной сборной, может произойти ещё больший позор, с точки зрения спортивного результата.

С. А.: Какова вероятность этого?

Н. Г.: Сегодня вероятность больше 50%.

М. Л.: Я не понимаю, как до сих пор люди на полном серьёзе говорят о том, что мы должны выиграть домашний чемпионат мира.

С. А.: Прямо многие?

Н. Г.: Фурсенко так точно говорил.

М. Л.: Находились некоторые такие. У нас болельщики — люди очень непостоянные. То есть из жары в холод арктический какой-то. Сборная что-то выиграла, клуб что-то выиграл — все молодцы, все красавцы, сборная проиграла — все уроды, всех распустить, всё отвратительно, всё ужасно. Болельщики — это такая, отдельная история, отдельная целевая аудитория в нашей стране. Нужно стирать все вот эти отметки, отсечки: 2018, 2022, 2059 и так далее. Надо разделить возможности и те деньги, которые они получают. Они в этом не виноваты, как бы странно это ни звучало.

С. А.: Понятно.

М. Л.: И их поведение. Их поведение — это уже какие-то индивидуальные, личностные характеристики людей.

С. А.: Их поведение и их игра.

М. Л.: Вот! И они могут, конечно, теоретически воздействовать и на их профессиональные качества. Естественно, общая информационная ситуация в стране ужасающая.

Всю нашу систему! Может быть, у несколько большего количества людей сейчас открываются глаза на реальное положение дел в нашем футболе.

С. А.: Но два года же не было никаких международных мероприятий, вот мы и молчали.

М. Л.: Да-да.

С. А.: Российскую лигу, как вы говорите, никто и не смотрит.

М. Л.: Наш футбол нужно делить на две части. Система подготовки, лимит на легионеров, завышенные цены на контракты — всё это гипертрофированное, изуродованное и неправильное, в корне неправильное в нашем футболе. Абсолютно никакой коммерции, а коммерция нужна, она просто крайне необходима в современном спорте, потому что современный спорт, футбол в частности — это гигантский бизнес, который направлен на заработок денег. И чем больше денег зарабатывается, тем качественнее зрелище, и всё.

С. А.: Редко увидишь нашего футболиста с каким-нибудь ребёночком, которому бы он подарил футболку.

Н. Г.: У меня как раз таких случаев много, но ребята об этом не говорят.

С. А.: А потому что пиар плохой. Правильно?

М. Л.: Да-да. Популяризация.

Н. Г.: Нет, на самом деле очень часто это происходит. У нас была история, когда я их свозил в детский дом, ребята назад ехали молча 2,5 часа. Слова не проронили, потому что действительно очень тяжёлая картина и действует эмоционально очень сильно. Потом мне позвонили люди, которые детский дом курировали, говорят: "Слушай, такие хорошие ребята, приехал один из них через две недели, привёз полную машину подарков". Я ему звоню и говорю: "Ты такой молодец", он обиделся и говорит: "Кто тебе сказал? Зачем тебе сказали?" Поэтому ребята, о которых мы сегодня говорим, тоже оказывают помощь, только не любят об этом говорить. У нас нет культуры публичности. У нас нет культуры создания медийного продукта.

С. А.: У нас жены футболистов вечно в какие-нибудь ДТП попадают.

Н. Г.: Это социальная жизнь футболиста за пределами поля. То, что футболисты так себя ведут, — это потому, что их не учили.

М. Л.: Люди хотят любить и сборную и наши клубы, они хотят ходить на стадионы, они хотят орать, срывать глотки и так далее, пусть даже будут проигрывать. Но и выигрывать тоже, конечно же, нужно.

С. А.: Понятно, без этого никак.

М. Л.: Именно. Но у нас нет этого — индустрии, популяризации.

Вот и получается, что естественная среда обитания — это клуб Twigo в Монте-Карло, это 250 евро за одну бутылку, это 500 бутылок.

С. А.: Самолет за 70 тысяч евро.

М. Л.: Самолёт, да. Вот и получается такая честная жизнь.

С. А.: Время для звонков. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня удивляют меры, которые предлагают для наказания этих товарищей. За что их штрафовать? Они что, били французских полицейских? Снимали проституток? Танцевали голыми при луне? Их может оштрафовать только французская полиция. Ну ребята недальновидные, не понимают, что творят.

С. А.: Надо рублём наказывать тогда.

С.: А дело в системе. Они что, выдающиеся люди, что могут себе позволить выкидывать такие деньги за такой короткий промежуток времени?

С. А.: Человек, который попадает в национальную сборную, априори, наверное, выдающийся?

С.: Если бы она была национальной сборной Германии, Франции или Испании, это был бы другой разговор. Но по технике игры нашей сборной я всегда понимаю, что играет Россия, а не Испания, не Португалия, Бразилия. За что им такие привилегии?

Н. Г.: Так мы кого должны спросить? Тех, кто платит. Это же логично. Разница между нашим чемпионатом и чемпионатом Англии в том, что в чемпионате Англии платит потребитель — человек, который покупает права на телетрансляции, билет на стадион и сувенирную продукцию своего клуба. Это потребитель. Отсюда и огромное общественное давление, которое действительно имеет значение. А наши футболисты знают, что от нашего потребителя сегодня их рубль, к сожалению, не зависит.

М. Л.: У нас тоже получается, что потребитель платит. Например, футбольный клуб Ростова полностью зависит от бюджета Ростовской области, то есть люди, сами того не желая, платят.

Н. Г.: Опосредованно. Но губернатор не захотел дать денег — ничего не будет. Фактически у нас сегодня вместо бизнес-системы спекулируют заявлением о том, что футбол — это социальное явление. До тех пор, пока это будет продолжаться, ничего у нас не поменяется. Сборная будет выступать, мягко говоря, не очень успешно, футболисты будут попадать не в самые приятные истории, их будут критиковать, на них будут отрываться, обсуждать их поведение вместо того, чтобы обсуждать системные проблемы. До тех пор, пока будут продолжаться спекуляции о том, что это — социальные явления, ничего не произойдёт.

М. Л.: А по поводу того, за что штрафовать — за непрофессионализм именно в этом смысле. То есть публичный человек должен быть натасканным в этой сфере. Надо людей, по всей видимости, обучать с учётом того, какие проблемы у половины населения нашей страны с морально-этическими нормами. Видимо, публичным людям, в частности футболистам, действительно нужно читать какой-то курс лекций, обучать их.

Н. Г.: В американских лигах так и делают, а у нас нет.

М. Л.: В европейских клубах в контрактах прописываются такие вещи. Например, Динияр Билялетдинов играл за "Эвертон" в английской премьер-лиге. А это — клуб из города Ливерпуль. А в городе Ливерпуль есть ещё один клуб, который называется "Ливерпуль". "Эвертон" — синие, "Ливерпуль" — красные. У Билялетдинова было в контракте прописано, что он не может ходить по городу Ливерпулю в одежде красного цвета.

Н. Г.: Это вопрос построения бренда, это и есть коммерция, когда вы всё подчиняете законам бизнеса.

С. А.: А как же самоограничение? Где оно?

М. Л.: По всей видимости, нет. Понятно, что люди, изначально воспитанные и культурные, даже если будут тратить безумные деньги...

С. А.: Скажите ещё, что всё дело в генах.

М. Л.: А, может быть, и так.

С. А.: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А о чём думали наши ребята, когда киевское "Динамо" играло с фашистами? Когда в 1952 году Олимпиаду взяли? Когда московское "Динамо" громило англичан у них дома? А сейчас нет страны, нет государства, сейчас всё наёмное: армия, правительство. Такое государство скоро вообще развалится, как Римская империя.

С. А.: "А может, отправим их всех на исправительные работы за растрату госденег куда-нибудь в Мордовию? Пусть почувствуют разницу", — пишет слушатель. Вот вам настроения людей, видите?

Н. Г.: Это же тоже — часть пиар-политики. Настроения людей акцентированы не на причинах, а на следствиях. Вы — болельщик?

С. А.: Не очень, но я наблюдаю.

Н. Г.: Болельщики — это большая сила.

М. Л.: Это — самая главная сила, это всё ради них.

С. А.: А они отвернули от себя болельщиков.

М. Л.: Вот поэтому они и дураки, а не потому, что у них есть такие деньги.

Н. Г.: Один хозяин клуба точно так же тратит сегодня деньги, имея гарантированный убыток. Вы можете представить себе бизнес, в котором люди кладут по 40-50 млн евро в год как убыток?

С. А.: Ну, это фанатиком нужно быть.

Н. Г.: Мы их не осуждаем, мы говорим, что это нормально. Но, может быть, первопричина, в том числе, и в том, что у нас нет экономической модели? Потому что когда твоя жизнь и контракт зависят от настроения одного человека, а не от потребителя, то у тебя возникает совершенно другая оценка жизни и событий. И тогда становится неважно, что обо мне скажут болельщики, потому что моя финансовая судьба от них не зависит. Мне важно, что скажет непосредственно один владелец клуба, который сегодня строит какую-то корявенькую бизнес-модель.

С. А.: Мы с вами не затронули историю с национальной идеей, с ответственностью за страну, за любовь к ней. Как-то в сторону это ушло, а ведь это же тоже движущая сила спортсменов.

М. Л.: Ответственность за страну на вечеринке в Монте-Карло или в матчах чемпионата Европы?

С. А.: В матчах чемпионата Европы.

М. Л.: 

С. А.: Они были едины?

М. Л.: Возможно, как команда.

С. А.: Как-то не похоже.

М. Л.: Они выходили и играли на полную катушку. Другой вопрос в том, что эта "полная катушка" у них гораздо менее полная, чем у тех же валлийцев.

С. А.: Такой вопрос: мы проигрываем так позорно на Евро-2016, вы — футболисты, вы расстраиваетесь, что логично, если вы — патриоты. Как после этого можно так гулять?

Н. Г.: Если безотносительно футболистов: когда у людей что-то не получается и они уходят, они могут быть расстроены? Могут. Могут пойти в какое-то заведение и там расстраиваться? Могут.

С. А.: Да, но мы говорим про тех людей, которые на виду.

Н. Г.: Мы должны отделять какую-то конкретную историю от первопричин, которые возникли.

С. А.: То есть они могут себе это позволить в такой ситуации?

Н. Г.: Ребята точно оказались в неправильном месте в неправильное время.

М. Л.: У нас свободная страна и свободные люди, они могут делать всё, что хотят. Но они должны быть выше этого и умнее.

С. А.: А в том, что они не очень умные, виновата, по-Вашему, система?

М. Л.: В этом виноваты люди.

С. А.: Спасибо. В студии были Николай Грамматиков, генеральный секретарь Профсоюза футболистов и тренеров России, и Максим Лисовой, ведущий и комментатор "Спорт FM", обозреватель газеты "Советский спорт".