Комментатор Твалтвадзе: Должность тренера сборной РФ по футболу – это эшафот

Д. НАДИНА: Давайте начнём с кандидатуры главного тренера сборной России по футболу. Опять Мутко оттянул время оглашения имени тренера, слухи ходят разные. Одни говорят, что точно Черчесов будет. Другие — что есть ещё шансы у Карпина. В его пользу на сайте change.org петицию подписывают, за него голосуют очень многие, как за будущего главного тренера. Вы бы за кого проголосовали?

Г. ТВАЛТВАДЗЕ: Там есть ещё кандидатуры, которые озвучивались: и Бородюк, и фамилию Семака люди называли. Я просто хочу сказать, что у меня вообще отношение к должности главного тренера сборной России по футболу такое, что я всегда сочувствую этим людям. Потому что эта должность — фактически эшафот. Это как идти на плаху.

Полную версию программы "Позиция" с Григорием Твалтвадзе читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.

Д. НАДИНА: Добрый вечер. У нас в гостях Григорий Твалтвадзе, спортивный комментатор, журналист. Здравствуйте, Григорий Александрович!

Г. ТВАЛТВАДЗЕ: Здравствуйте!

Д. Н.: Говорить будем о спорте. Не только об Олимпиаде, которая, честно говоря, оскомину набила нашим слушателям, но и о футболе.

Г. Т.: Он ещё не набил оскомину.

Д. Н.: Он набил, но потом был перерыв. И поэтому снова не набил. Давайте начнём с кандидатуры главного тренера сборной России по футболу. Здесь опять Мутко оттянул время оглашения имени тренера, слухи ходят разные. Одни говорят, что точно Черчесов будет. Другие говорят, что нет, ещё есть шансы у Карпина. В его пользу на сайте change.org петицию подписывают, за него голосуют очень многие, как за будущего главного тренера. Вы бы за кого проголосовали?

Г. Т.: Там есть ещё кандидатуры, которые озвучивались: и Бородюк, и фамилию Семака люди называли. Я просто хочу сказать, что у меня вообще отношение к должности главного тренера сборной России по футболу, я всегда сочувствую этим людям. Потому что эта должность фактически эшафот. Это как идти на плаху.

Д. Н.: Это примерно как министр образования в нашей стране.

Г. Т.: Вы знаете, у нас в стране были хорошие министры образования.

Д. Н.: Когда?

Г. Т.: Когда я ещё учился.

Д. Н.: А, ну при царе Горохе, вспомнили.

Г. Т.: Ну вы меня сейчас фактически в могилу столкнули. Я просто хочу сказать, что, начиная, наверное, с Олега Ивановича Романцева, у нас складывается такая ситуация.

Это произошло с Романцевым, это произошло, к большому сожалению, с Юрием Павловичем Сёминым. Это произошло с Газзаевым. Хитрый Слуцкий оставил за собой место в ЦСКА, поэтому он вернулся на эту позицию. Судите сами, и у Романцева после чемпионата мира 2002 года всё развалилась, и с Сёминым то же самое произошло. И у Газзаева то же самое. Поэтому я с определённой степенью осторожности и, может быть, даже сочувствия отношусь к тем людям, которые собираются стать тренером сборной.

Но с другой стороны, в любом случае эту должность кто-то займёт. Мне на данный момент наиболее серьёзной представляется кандидатура Станислава Черчесова, потому что он сейчас не обременён никакими заботами. Последний сезон в польской лиге показал ещё раз, что это очень толковый специалист. Но с другой стороны, тренировать клуб и тренировать сборную это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Д. Н.: А почему?

Г. Т.: Разница заключается, наверное, функционально. В том, что ты, работая с командой, имеешь под руками постоянный материал. Работая со сборной, ты занимаешься собирательством, как в Древней Руси, бортничеством. Ты в условиях современного российского футбола очень здорово ограничен.

Тот же Слуцкий: мы же понимаем прекрасно, что он хотел выиграть чемпионат Европы. Если не выиграть, то хотя бы выступить достойно. Любой тренер на его месте хотел бы выступить достойно. Но с кем?

У нас есть определённый набор футболистов, потому что все остальные места заняты иностранцами, и из этого малого состава мы должны формировать сборную. Кто бы ни пришёл сейчас — Черчесов, Бородюк, Карпин — не имеет значения. Они столкнутся с теми же проблемами. Меня в этой ситуации настораживает одна такая пробивающаяся, капающая на мысль ситуация. У нас перед чемпионатом мира быстро натурализовали Нойштедтера. Как выяснилось, ничего собой парень не представляет сверхъестественного. Мы натурализовали Фернандеса в ЦСКА и уже говорим о том, что у нас фактически готов правый крайний защитник к чемпионату мира. Мы начинаем идти по ложному, очень скользкому пути. Мы один раз обожглись — сейчас у нас второй вариант наклёвывается. Мы уходим от проблемы. 

Д. Н.: Если говорить про тренера. Те фамилии, которые называли вы, прославленные, успешные, действительно провалились. Вы говорите, что из-за того, что плохие футболисты. Но разве это не работа тренера — делать из плохих футболистов хороших?

Г. Т.: Я так не сказал — что все они провалились, потому что плохие футболисты. Я сказал о том, что сейчас у нас очень ограничен круг игроков, из которых можно что-то собирать. У нас проблема началась с развалом Советского Союза. Это же для любого болельщика понятно, что советский футбол был силён различными школами. Московские клубы, украинские клубы, грузинские, армянские, азербайджанские, узбекские. Это было такое разнотравье. Это была мощная река, в которую вливались представители различных футбольных школ. И в этом была изюминка нашего футбола. И когда мы говорим о том, что у нас начались большие проблемы, они начались с того, что, когда Советский Союз развалился, у нас какие-то немыслимые команды формировали чемпионат России. "Камышинский текстильщик" даже играл в Еврокубках. У нас тут же появились такие команды, о которых сегодня мало кто что-то вспомнит. Я имею в виду "Асмарал", "Нижегородский локомотив", "Сочинскую жемчужину". Команды, которые не то чтобы в высшую лигу советского футбола не попали бы — они не попали и во вторую, и в третью.

Д. Н.: Но Советский Союз не вчера развалился, 25 лет прошло.

Г. Т.: Я понимаю, но за это время у нас пропал целый слой, целый пласт мощных тренерских кадров.

Д. Н.: А новый не вырос?

Г. Т.: Новый растёт, но этим людям очень мало место для работы. Давайте посчитаем, сколько у нас в высшей лиге специалистов-россиян. Их немного. 

Д. Н.: Команды есть, и деньги есть, вообще-то говоря, потому что наши госкопорации очень щедро финансируют. Да и не только госкорпорации, олигархи наши тоже, вон на "Анжи" посмотреть.

Г. Т.: Ситуация с "Анжи" неоднозначная. Первоначально финансовый вопрос со стороны господина Каримова был действительно мощный, а потом, когда он разобрался с тем, кто у него работает в этих структурах, понял, что многие деньги ушли на ветер. Поэтому здесь ситуация немного другая. А что касается госкорпораций, у нас один клуб поддерживается госкорпорациями — это "Зенит". И по большому счёту всё. Все остальные, я бы их на одну ступеньку с "Газпромом" не поставил.

Д. Н.: Если вернуться к вопросу о том, что в советское время было много школ, а сейчас нет. Что мешает нам сейчас приглашать игроков из той же самой грузинской лиги? Ведь я знаю, что некоторые клубы в Европе покупают и грузинских футболистов. А что нам-то мешает их приобретать? Давайте точно так же, как в советское время, будем у своих соседей кого-то забирать.

Г. Т.: Забирать и натурализовывать?

Д. Н.: Почему не попробовать?

Г. Т.: Там есть свои сборные. И там тоже теперь вопрос национальной гордости — выступать за свою команду. Есть такие варианты. Тот же Фернандес, принял российское гражданство, или голкипер "Локомотива". Примеры такие есть. В мини-футболе вообще, как я называл в своё время, "Динамо-Сан-Пауло", когда организовалась мини-футбольная команда "Динамо", там вообще были одни бразильцы, половина из них сейчас представляет сборную России по мини-футболу. Можно идти по этому пути, но насколько это продуктивно, насколько та самая национальная гордость...

Д. Н.: Но, судя по разгромам и поражениям, которые мы потерпели на последнем чемпионате, лучше пускай иностранцы бегают, чем плакать каждый раз из-за того, что кривоножки не смогли ничего забить, свои родные, русской землёй вскормленные. Нет разве?

Г. Т.: Сложный вопрос. Такая философская полемика может развиться.

Д. Н.: Давайте подключим слушателей. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Я против натурализации футболистов. Вот почему. Спорт в нашей стране — это как одна из социальных лестниц, и эти лестницы нужно предоставлять своим ребятам, молодым. Вот посмотрите, у нас из нормальных футболистов, последний нормальный — это был Аршавин.

Г. Т.: Это то, о чём я говорил вначале.

Это всё было. Я вам аплодирую за вашу позицию, потому что как историк по образованию могу сказать однозначно, никогда легионеры для чужой страны ничего не выигрывали.

Д. Н.: Ещё звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Категорически против легионеров. Мы должны смотреть на свою команду, гордиться, чтоб на никто не упрекнул, что за вас там играли, мы должны своих растить.

Г. Т.: Да, я ещё раз говорю, я с вами согласен. Но понимаете, не может не быть исключений. На сегодняшний момент опасность заключается в том, что мы можем свернуть на эту дорогу. И тогда у нас их будет столько натурализованных, сколько играет в клубах российской премьер-лиги. Один-два, в этом ничего страшного нет, потому что люди разные, люди могут быть благодарны той стране, где они работают и где они счастье обрели, женились, детей родили и так далее. Ничего ужасного в этом нет, если мы говорим о таких вкраплениях — один-два игрока. Но если это станет массовым явлением, тут атас.

Д. Н.: Слушатель пишет: "По такой логике и станки надо только российские использовать, какая разница-то?"

Г. Т.: Встречный вопрос этому слушателю: он одевается только в российскую одежду и, наверное, ездит на Lada?

Д. Н.: Очевидно, что нет. И телефоны у нас тоже все иностранные, так в чём проблема в таком случае взять ещё иностранного вратаря, если он хорошо мячи ловит? Пускай, у нас же такое взаимопроникновение со всеми странами, мир большой.

Г. Т.: Нет ничего страшного, если, допустим, натурализация будет такая точечная. Я ничего не имею против Гильерме: парень, который говорит на русском языке, который очень хорошо общается. Но я никогда не забуду того же Холдена, который принёс нам победу на чемпионате Европы 2007 года, — баскетболиста, который ни одного слова по- русски не знал, будучи при этом гражданином России. Дискомфорт от этого испытываю. Может быть, я не прав, может, моя позиция субъективная. Но это немного не то, 

Д. Н.: Ещё один звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотел всем радиослушателям напомнить, что, возьми любую фамилию начала прошлого века — это фамилии и шведские, и немецкие, и какие угодно. В то же время эти люди считали себя русскими. Русские — это объединяющее понятие. Если игрок женат на русской девушке, почему он не может быть гражданином России? Точно так же может быть гражданином России Абдулахметов, между прочим, он с Узбекистана, никто даже не думает, что он легионер, когда он выходит на поле за футбольный клуб "Краснодар".

Г. Т.: Я не вижу здесь противоречий с теми словами, о которых я говорил. Никто не против того же Гильерме. Я говорю о том, чтобы это не стало массовым явлением. А то, что касается людей, которые зарождали футбол в России, во-первых, честь вам и хвала, что вы это знаете, а с другой стороны, не будем забывать, что именно они привезли в Россию футбол. И они считали себя русскими людьми. Екатерина II, у которой не было ни капли русской крови, была российской императрицей и сделала для нашей страны столько, сколько мало кто из русских сделал.

Д. Н.: Здесь вам слушатели пишут, спрашивают, что вы думаете по поводу истории с нашими болельщиками. Согласны с решением РФС или нет? Я так понимаю, речь идёт о том, то их обвинили на последнем заседании РФС, Мутко говорил о том, что наши болельщики вели себя неправильно, распустили Федерацию болельщиков.

Г. Т.:

Потому что, зная, кто её возглавлял, какого пошиба болельщики, я был против этого. Это была игра с фанатами. Возвращаясь во времена царя Гороха, когда люди ходили на стадион семьями, с детьми, с жёнами, с сёстрами, братьями, и получали удовольствие от футбола, умея воздать должное и соперниками и своим игрокам. И после матчей, ветераны футбола знают, как на стадионе "Динамо" собирались толпы болельщиков после игры и обсуждали. Вот это было боление, а вот фанатизм — это совсем другое. И РФС решил поиграть именно с фанатами, а не с настоящими болельщиками. Это намного сложнее.

Д. Н.: И получилось что в итоге из этого?

Г. Т.: А получилось то, что и было. Когда это фанатское движение возникло, мы же очень часто, как попугаи, смотрим на то, что же там вон — мы сейчас у себя тоже такое организуем. И что? Кроме позорных проколов, и не только у нас в стране — за границей тоже огромное количество. Нас один раз наказывали, второй раз наказывали. Наши клубы заставляли играть при пустых трибунах. Воз и ныне там. Что-нибудь это объединение болельщиков сделало?

Д. Н.: Как вы объясняете симпатию со стороны некоторой части общества к этим футбольным фанатам? Я очень часто слышала такую формулировку "наши футболисты выступили отвратительно, наши фанаты — молодцы, всем показали кузькину мать, заставили уважать Россию".

Г. Т.: Что?! Каким образом уважать? Это говорят идиоты! Как можно таким образом вызвать уважение к стране? Ты приезжаешь, устраиваешь дебоши, и после этого твою страну будут уважать? Да это бред какой-то.

Д. Н.: Как вы относитесь к идее отдельную метку для болельщиков выдумать?

Г. Т.: Я сейчас вспомнил один эфир, по-моему, в 2014 году, когда наши отличились в Польше. Там стоял вопрос о том, что наши маршем прошли по улицам Варшавы, по-моему, и их оттуда смели, как так посмели. Мы приехали, мы кричали, мы приехали, чтобы победить. Я задал встречный вопрос человеку, который выступал с этих позиций. Я говорю, давайте представим такую ситуацию, 2018 год, допустим, сборная Германии играет в Санкт-Петербурге, предположим. И приезжает толпа немецких болельщиков, которая аналогично нашим болельщикам, идёт по Невскому проспекту и скандирует на немецком "Мы приехали, чтобы победить". Какие ассоциации должны быть у нормального человека в этот момент?

Д. Н.: Тут слушатели пишут: "Вместо этой футболчуши в год миллиарды долларов, лучше племенных быков покупать". Это к разговору о финансировании. "А разве вообще нужны болельщики, вспоминая все истории, которые были в последнее время?". "Не трогайте наших вратарей, Акинфеев великолепен". Вот, кстати, про Акинфеева хотела спросить. Он же сколько лет выступает. Такое чувство, что он единственный бессменный. Он прекрасно защищает наши ворота, объективно говоря. И все те возмущения, которые были в последнее время, они ему не были адресованы. Все ругали команду, ругали тренера — Акинфеева мало кто ругал, ему все говорили спасибо.

Г. Т.: Ему тоже доставалось в своё время за вратарские ляпы, которые он допускал. Вратарская судьба такая. Яшин в своё время гол пропустил от ворот до ворот, поэтому что уж тут говорить.

Д. Н.: Акинфеев тоже не молодеет с годами. Он уже не юноша, кто его заменит в случае чего?

Г. Т.: В своё время Владислав Александрович Третьяк сказал такую фразу: "Я, к своему сожалению, убил не одно поколение советских вратарей". Потому что рядом с ним конкуренции не было. Хотя были великолепные вратари. То же самое, наверное, и в эпоху Яшина. То же самое происходит и с Акинфеевым.

Не знаю, сколько это будет длиться. Повторяю, что в нашем футболе есть и сейчас целый ряд классных голкиперов. Но одним не хватает стабильности, другим удачи, третьим не знаю, чего ещё.

Д. Н.: Стабильности ведь многим не хватает. У нас ведь очень мало стабильных игроков, который показывают одинаковый результат от игры к игре. Это с чем связано? Опять тренерский пропуск?

Г. Т.: Вот сейчас в новостях говорили, что Сергей Тетюхин будет знаменосцем сборной команды России.

Всё начинается с букваря. Как ты научился читать, как ты впитал с молоком матери и со словами своего первого учителя, что такое добро и что такое зло, дальше ты так и будешь жить, дальше будешь так и в футбол играть. И всё будешь делать в этой жизни так, как тебя научили. Что в тебя в детстве заложили. Вот говорят, что последним футболистом, кто у нас был — Аршавин. Для меня, несмотря на то, что он был действительно неплохой футболист…Я вспоминаю 2008 год, когда наши вернулись с бронзовыми наградами. И на одном и телеканалов был прямой эфир, и туда пригласили молодую семью, у которых только что родился ребёнок, ведущий сказал, что они назвали ребёнка в честь вас. Реакция Аршавина меня просто в могилу вогнала. Он сказал: " Что ж, если все в честь меня будут называть детей-новорождённых, денег не хватит". Это было в прямом эфире. Как человека научили по жизни, так он и в этой ситуации повёл, дальнейшая его судьба, карьера, личные неурядицы. Эти люди, к сожалению большому, забывают, что они теперь публичные люди. Что на них ориентируется молодёжь, за ними вся страна наблюдает.

Д. Н.: Они просто дворовые ребята, которые привыкли собираться вечером за пивом...

Г. Т.: У этих дворовых ребят, возвращаясь во времена царя Гороха, была намного серьёзнее цензура. Вот он приходил домой, и во дворе его встречали отцовские приятели и говорили: "Ты что, балбес, ты что там сегодня ваньку гонял, за тебя всему городу стыдно". Это мне рассказывали многие наши выдающиеся и футболисты, и хоккеисты, которые через цензуру проходили. А эти сейчас миллионеры. Кто к ним подступится? Кто им посмеет сказать что-то? Он тебе в Twitter так ответит. Для того чтобы с ним пообщаться, надо записаться к пресс-атташе. Это же стали люди теперь совсем с другой планеты.

Д. Н.: У нас же есть ощутимая разница между игроками командных видов спорта и теми, кто играет самостоятельно за себя. Вот наши олимпийцы, приходя к теме Олимпиады. Они тренируются в одиночку много лет. С этой точки зрения, особенно трагична вся эта история вокруг Олимпиады, потому что по 4 года люди шли к этому, тренировались и жили в каких-то невероятных условиях, стремились к этой Олимпиаде. Сейчас получили по носу. Они понимают, что результат только от них зависит и выкладываются на 200%. Наши футболисты так плохо выкладываются, потому что надеются на соседа, на того, кто его прикроет?

Т. Г.: Приведу такой пример. Наша замечательная легкоатлетка, олимпийская чемпионка Лена Слесаренко, которая родом из Волгограда, мне рассказывала, что футболисты из команды волгоградского "Ротора" к ним обратились, чтобы туда в "Ротор" отдали тренера по физподготовке. Буквально через 2 недели они сказали, заберите вашего тренера, потому что наши игроки не справляются с нагрузкой. Это анекдот есть такой старый добрый, как комментатор сидит на позиции и, тараторя, перечисляет, говорит о том, что с мячом Иванов, Иванов отдаёт Петрову, Петров возвращает мяч Иванову, Иванов на Кузнецова, Михайлов там на Васильева и прочее. Буквально через минуту открывается дверь, и взмыленный тренер: "Слышь, давай помедленнее, ребята за тобой не успевают". Это из этой же категории.

Д. Н.: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛь: Послушаешь вас, аж плакать хочется. Я делаю вывод для себя один: надо возвращать Советский Союз, иначе у нас будущего нет.

Г. Т.: Подготовку спортсменов!

СЛУШАТЕЛЬ: Хотя бы. Дворы там облагородить, чтобы можно было в футбол поиграть, а не пиво пить.

Г. Т.: Я недавно был в славном городе Воскресенске, где в пятидесятые-шестидесятые-семидесятые годы в каждом дворе была хоккейная площадка. Мы говорили всегда, что Воскресенск — совершенно уникальное явление, семидесятитысячный городок, который имел потрясающую хоккейную команду и дал миру такое огромное количество великолепных мастеров. Вот прошёлся я по Воскресенску. Не знаю, может быть, там с пяток хоккейных площадок внутри дворов насчитал. Это к вопросу о том, что вы сказали. Потеряли мы систему.

Д. Н.: Ещё звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотелось сказать на примере клуба "Локомотив". Был Валерий Филатов, который создал в постсоветском пространстве этот клуб, построил стадион, при помощи, при поддержке, понятно. Но он создал школу. Мы говорим сейчас о подготовке ребят не только как спортсменов, но и как людей. Он создал общеобразовательную школу, он её построил. Дети занимались, футболисты Блока читали, вот эти детишки маленькие. И пришла госпожа Смородская и уничтожила то, что было создано.

Г. Т.: Не совсем так, до Смородской были ещё люди. Вопрос, наверное, в другом. Кому понадобилось убирать Филатова. Вот этим людям я бы очень хотел посмотреть в глаза. Потому что "Локомотив" был образцово-показательным комплексом на тот момент.

Рушить очень легко. Намного проще, чем создавать.

Д. Н.: Смородская "Локомотив" покинула. И всё время, пока она была, слушатели писали, что где баба, там спорта быть не может, да что это такое, да зачем её назначили. Было очень много обидных гендерных замечаний на тему того, что женщина и футбол — это вещи очень далёкие друг от друга. Вы к этому как относитесь?

Г. Т.: Женщины играют в футбол, и очень неплохо. В 2006 году на чемпионате мира в Германии, после одного из матчей, в Гамбурге, я увидел толпу, которая кого-то окружила, я не мог понять кого, и все стояли с листочками, бумажками, я понял, что все за автографами. Знаете, к кому они стояли? К Биргит Принц, знаменитой немецкой футболистке, чемпионке мира, чемпионке Европы. Это к гендерному вопросу.

Д. Н.: К Олимпиаде. Голова уже идёт кругом от всех этих сообщений, что WADA очень давит на наших спортсменов, приходит, будит их в 6 часов утра, постоянно берут пробы, хотя больше ни у кого не берут. Вся эта история вокруг Олимпиады, это давление, отстранения, кого вы вините, что это произошло? Вы вините условно Запад, который давит на Россию ещё и со стороны спорта, или вы вините кого-то другого в произошедшем?

Г. Т.: Я всех виню. И Запад, и наших.

Я уже задавал вопрос, на который у меня до сих пор нет ответа. Почему у нас уволили трёх заместителей министра спорта? Если мы ни в чём не виноваты. Где вот эта золотая середина лежит? Мы сами проштрафились, а теперь пытаемся сказать, что это всё мерзкая провокация против нас. Да, это провокация, но мы дали повод для этой провокации. И здесь надо очень и очень аккуратно разбираться с ситуацией. То, что против нас на протяжении последних лет велась охота, никто не отрицает. Но не только против нас. Но против нас особенно. Может быть, мы давали больше поводов?

Д. Н.: Допинг в российском спорте действительно повсеместно используется, или это разовая точечная история? Ваше предположение. Вы чуть ближе к миру спорта находитесь, чем очень многие наши слушатели.

Г. Т.:

Когда там кто-то купил в аптеке какие-то БАДы. Я видел, как Ирина Александровна Винер рвала и метала. Она готова была разнести вдребезги, уволить всех подряд, потому что это был прокол. Зачем представительнице художественной гимнастики, где совсем другие факторы влияют на победу, где пластика, гибкость, где умение выразить в танце то, что заложено тренером в эту композицию. Там совсем другое. Это же не велосипед. Это не марафонские дистанции.

Получается, что непонятно, есть ли у нас вид с порта, где не применяют какие-то препараты. Медицинское обеспечение есть во всех видах спорта. Другое дело, что сегодня это аспирин, который разрешён, а завтра это аспирин, который запрещён.

Д. Н.: В советское время?

Г. Т.: Тут вопрос очень интересный. Не мы это дело начали. Это совершенно однозначно. Я уже не помню, какой это год был — 1965-й или 1967-й, когда датчанин умер от передозировки. Умер прямо во время велогонки. У нас ничего подобного не было. Были, наверное, разные способы, разные пути для того, чтобы организм восстанавливать. Но в шестидесятые, семидесятые годы даже мы ни с чем подобным не сталкивались. Это началось позднее. Это началось, наверное, говорят, после немецких спортсменок: в душевую входить было нельзя, шприцы валялись. Это и не ловили в какой-то момент. И они совершенно спокойно к этому относились. Это была отработанная система. И не мы это начали. Это начали немцы, я имею в виду, в ГДР. Потому уже, когда доктор Донике развернул широкую кампанию по выявлению допингов, потом уже с повеления WADA, когда лаборатории стали появляться, это приобрело совсем другой масштаб. Сегодня WADA, может быть, даже перевешивает МОК по количеству финансов, затрачиваемых средств, по содержанию лабораторий, содержанию комиссаров. Представляете себе, какие деньги там крутятся.

Д. Н.: Как должны мы здесь, внутри, бороться с допингом для того, чтобы на международных соревнованиях к нам вообще не было никаких вопросов и претензий.

Г. Т.:

За какой рецептурой надо ходить. Вы послушайте, почитайте, что сказал президент. Что бороться с допингом надо так, чтобы никто не придрался, никто даже заикнуться не смел бы. Благими намерениями вымощена дорога в ад — так у нас получается на сегодняшний момент. Мы хотим быть сильнее, но кто-то воспринимает это по-разному. Сигнал "На старт, внимание, марш" воспринимается многими по-разному. Кто-то бежит честно, а кто-то пытается срезать угол.

Д. Н.: Давайте примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Может, я отстал от жизни, может, какая-то новая школа комментаторства, но раньше я смотрел матч, я даже мог не смотреть на экран, но я знал, что сейчас мяч у этого спортсмена, он передал другому игроку, пошёл дальше. Сейчас я смотрю 5—10 минут и даже не могу понять, с какой стороны играет наша команда, потому что комментаторы не говорят про то, у кого мяч, не называют игрока. Они говорят о чём-то своём. Или школа изменилась, или я дурак.

Г. Т.: Дело в том, что футбол я давно не комментирую.

Вот от этого, наверное, все проблемы.

Д. Н.: Вы кого-то отмечаете из молодых ребят? Многие и на матче молодые ребята комментируют. Есть имена, появляются.

Г. Т.: Я отмечаю из самых молодых Юрия Розанова и Александра Елагина. Вот это самые молодые.

Д. Н.: То есть и вы недовольны тем, как воспитываются комментаторы?

Г. Т.: Они не воспитываются.

Д. Н.: А почему?

Г. Т.: А кто их будет воспитывать?

Д. Н.: В советское время же воспитывали? Вас же кто-то воспитывал?

Г. Т.: Нет. Меня никто не воспитывал.

Д. Н.: А как это было?

Г. Т.: Так случилось.

Д. Н.: Как стать футбольным комментатором?

Г. Т.: Замечательный вопрос. Вот несколько лет назад еду в машине, слушаю радио "Спорт", играют "Ювентус" и "Зенит", комментирует Нобель Арастумян. И вдруг я слышу истошный вопль "Гооооооооол". И думаю, здорово, "Зенит" забил, наши забили. Три минуты восторгов, какой удар, боже мой, как это было исполнено. После чего следует: "Как же пробил дель Пьеро". Оказывается он вопил от восторга, когда забил "Ювентус". Он болеет за Ювентус. Это одна из сторон современного комментаторского цеха и искусства.

Д. Н.: К разговору, Стогниенко...

Г. Т.: Нормально отношусь к Стогниенко.

Д. Н.: Он один из тех, ток не стал бы, наверное, кричать "гол", потому что он с такой горечью комментировал наши матчи, что это чувствовалось. Это был Григорий Твалтвадзе, спортивный комментатор, журналист.