Мозги из России, железо из Китая. Клименко — о компьютерах для чиновников

 

Г. КЛИМЕНКО: Я думаю, что в силу сегодняшней концепции, которая развивается, когда железо и софт, и когда софт на порядки дороже, чем железо, может быть, немножечко крамольную мысль скажу, но стремиться к железному импортозамещению, может быть, и не надо. Основная задача — заменить софт, потому что софт — это мозги. Мозги всегда были дороже. Они и сейчас есть. Сейчас реальная картина мира, когда на простых серверах Intel, не очень дорогих, работает очень дорогая компания "Яндекс". Или на тех же дешёвых серверах стоит компания "ВКонтакте". Понятно, что в некотором, правда, уже сейчас сложно сказать, будущем мире, когда нам, например, перестанут продавать процессоры, представьте, почему бы и нет, если Крым запретили, если Олимпиаду, тогда возникнет вопрос, справится ли наш Эльбрус, наши процессоры, которые мы сейчас выпускаем, и у нас есть несколько примеров продажи. И смеялись по части, когда тяжёлые ноутбуки, защищённые, но справятся ли наши процессоры? И всё-таки на сегодняшний момент самая актуальная замена — это замена программного обеспечения. И замена программного обеспечения как операционного, так и функционального. То есть, условно говоря, нужно заменять операционную систему, нужно заменять базу данных. Совершенно не дело, когда у крупных государственных структур, например, компания Oracle, прекращают обслуживать. Это очень плохо, мне кажется. И всё-таки проблема замещения софта сейчас важнее, чем железа. Заменим софт, займёмся железом. Это будет, правда, тяжелее, всё-таки вроде бы с Китаем отношения у нас не портятся, поэтому, я думаю, что оттуда будет всегда конкурентная среда по железу, по крайней мере, точно.

Читайте ниже и слушайте в аудиозаписи полную версию программы "Рейтинг Клименко" с Германом Клименко.

Олимпиада в Рио: Россия как белая ворона

С. КОРОЛЁВ: У микрофона Сергей Королёв. Приветствую в этой студии Германа Клименко. Герман, добрый вечер.

Г. КЛИМЕНКО: Да, добрый.

С. К.: Советник президента, председатель Института развития Интернета, как всегда по понедельникам. 21% наших слушателей говорит: "Слежу за Олимпиадой, интересно всё то, что происходит в Рио". 79% говорят, что тошнит уже от всего этого. С чем вы связываете такое отношение?

Г. К.: Ситуация сложная, скажем так. У меня эмоции, с одной стороны, даже хотел на эту тему написать в соцсети Facebook у себя. Я достаточно редко высказываюсь эмоционально.

С. К.: А эмоции из разряда "за державу обидно, за спортсменов, за наших"?

Г. К.: Вы знаете, меня немножечко должность сдерживает уже. Я как-то стараюсь менее эмоционально высказываться.

С. К.: А можно же, как человек. Вот я сейчас к вам обращаюсь, Герман, не как к советнику президента.

Г. К.: Я объясню, в чём дело. С одной стороны, я бы, например, если бы лично от меня зависело, наверное, туда не поехал.

С. К.: На месте, если бы вы принимали решение, ехать ли туда сборной? На месте Мутко, скажем, были бы?

Г. К.: Да. Но к счастью, я не на его месте. У меня такого выбора нет, потому что есть две позиции. Первая — не ехать, потому что когда тебя вот так пинают, есть две позиции. Первая — это полностью проигнорировать, а вторая позиция приехать и, несмотря ни на что, победить. Но вот когда для меня какой-то момент отсечки, это когда сейчас полностью сняли команду наших паралимпийцев, потому что есть какие-то вещи, которые, мне кажется, даже в политике неуместны. И понятно, что снять всю олимпийскую сборную инвалидов — это мне кажется, как-то совсем перебор.

С. К.: Ниже пояса?

Г. К.: Да. То есть, как я это понимаю, вся эта возня действительно как-то немножечко давит очень сильно на мозг.

С. К.: А как вам позиция немецкого издания Bild, который не публикует результаты российской сборной на Олимпиаде?

Г. К.: Они же об этом заявили, по-моему, недели три назад.

С. К.: В 20-х числах июля, и они сдержали своё обещание и, собственно, выходят без наших побед. Мы на 7-м месте, кстати, в медальном зачете по итогам первых двух дней. Третий уже начался, и у нас уже седьмая медаль сегодня вечером.

Г. К.: Всё, что происходит, — это, на мой взгляд, хороший медийный урок.

С. К.: Нам?

Г. К.: Да, нам. Потому что мы очень долго жили по лекалам, что всё, что приходит оттуда, хорошо. Всё, что диктуется и форматируется оттуда, тоже хорошо. И сейчас мы видим, как по отношению к нам это, мягко говоря, странно. То есть как бы, с одной стороны, нас учат вести себя правильно, корректно, стильно, как положено.

С. К.: Но ведь мы себя так и ведём. Мы же в этой ситуации, пожалуйста, создали комиссию, назначили расследование, поехали, мы все действуем по чужим правилам, по тем правилам, по которым выиграть нам невозможно в этой истории.

Г. К.: Но выясняется, что двойные стандарты всегда присутствуют.

С. К.: Правильно, но как возможно выиграть по чужим правилам, если не мы их задаем, если задаёт наш противник? А выясняется, что это наш противник.

Г. К.: Я думаю, что наши слушатели, очень много тех, кто хорошо помнит 80-й год, 84-й год потом, когда бойкот Олимпиады в Москве, и поехали вот эти все процедуры. К сожалению, вернулось то, что, казалось бы, ушло. Причины этого странные, меня в этом больше всего занимает, что будет с чемпионатом мира по футболу при таком подходе.

С. К.: И что, его не будет?

Г. К.: Я не знаю. Практически за 3—4 месяца вывести ситуацию, когда вся прогрессивная общественность признает, что Россию надо запретить с точки зрения Олимпиады, и это всё нормально. Никто же не вышел в защиту нас.

С. К.: А мы можем как-то с этим бороться или нам плевать должно быть, что о нас говорят? Понимаете, когда вы говорите бойкотировать и не ехать, это значит, что мы бы показали, ну и пусть говорят, плевать, мы не поедем, мы гордые. Или как?

Г. К.: У меня в Facebook очень хорошо в комментариях один товарищ написал, что нам надо всех, кого не пустили, параллельно пустить соревнования.

С. К.: В Сочи. Простаивает олимпийский объект.

Г. К.: Неважно, но синхроном.

С. К.: Исинбаева выступает, пожалуйста.

Г. К.: Выступает Исинбаева, прыгают они, прыгает она, просто зеркально. То есть одновременно в эфире и то и то, чтобы было видно и можно было с чем-то сравнить. Мне кажется, то ли мы не готовы были к такому развитию событий, но мне кажется, что какие-то пиарно-юридические методы надо применять, а мы находимся в такой позиции защитной постоянно. Единственное, что мне кажется, что мы до конца не верили, что такое возможно.

С. К.: "Потому что это не наш праздник. Там другие пилят бюджеты", — пишет слушатель через СМС-портал. "Радуюсь хорошим результатам, но не смотрю. Если бы америкосов так гнобили, давно бы за углом плакали. А наши молодцы. Не тот палец она там показала", — это по поводу Юлии Ефимовой.

Г. К.: В спорте, конечно, всегда должен быть некий накал страстей, это безусловно. И надо честно признать, когда ты выходишь на ринг или выходишь на татам, или ещё куда, ты должен ненавидеть противника. Безусловно, столкновения вокруг Олимпиады были всегда. На чемпионатах мира всегда страсти кипят. Всегда люди склонны там нарушать, но есть грани.

С. К.: Наш слушатель пишет: "Если бы команда России состояла полностью из секс-меньшинств, то ни одна международная организация не посмела бы её отстранить от Олимпиады".

Г. К.: Давайте, ещё представим борцов из секс-меньшинств, я подозреваю, это было бы там весело.

С. К.: Вы знаете, да, что Милонов предложил запретить представителям ЛГБТ выступать на Олимпиаде. И было такое заявление.

Чем удивит Клименко интернет-сообщество на этой неделе?

С. К.: Шмель, наш постоянный слушатель, пишет: "Традиционный вопрос для Клименко: над чем сейчас работаете, чем собираетесь удавить интернет-сообщества?"

Г. К.: Вопрос хороший. В среду собираюсь поехать на "Территорию смыслов", поговорить с медиками о перспективах внедрения интернет-технологий в медицинскую сферу. Если это называется "удавить", значит, наверное, поеду, на медиков перейду. То есть, чего в Интернете давить? Яровая уже всё сделала. Теперь будем дальше разбираться с медициной, потом займемся образованием, тем, чем надо.

С. К.: А Яровая как там, ещё собирают ведь подписи, я так понимаю, протестовать собираются?

Г. К.: Не слежу, честно говоря. Там, по-моему, была какая-то попытка митинга. Но я, честно говоря, пока не понимаю, о чём.

С. К.: Против "пакета Яровой".

Г. К.: Мне кажется, те, кто митингует, не очень понимают, о чём идёт речь. Пакет Яровой стал мемом, такой как биткоин, такой вирус в мозг, о котором никто не знает, что, собственно говоря, происходит, как в биткоинах никто не разбирается, точно так же в пакете Яровой никто не разбирается, но мы против. В случае биткоинов все за, то есть, я встречался с людьми, которые не знают, что это такое, но при этом говорят, биткоин это счастье, биткоин, это честность, биткоин — это не будет нотариусов. Вот то же самое говорят про "пакет Яровой", только в обратном смысле. Так-то, протестуют и протестуют, что здесь поделаешь.

С. К.: Есть ещё одна инициатива, профессия медиаполицейский может появиться уже в самое ближайшее время. Я так понимаю, что часть функций Роскомнадзора хотят делегировать медиаполиции так называемой. Федеральная служба по надзору в сфере связи информационных технологий и массовых коммуникаций сообщила о создании в России в ближайшие 4 года профессии медиаполицейского.

Г. К.: Называться-то она будет, наверное, как угодно.

С. К.: Мы вам звонили по этому поводу. Вы поддержали, а вот Владимир Познер, тележурналист, высказался категорически против. Он увидел за этим опасность цензуры. Говорит, что принятие подобного рода предложений противоречит базовым вещам, таким как свобода печати, свобода слова и так далее.

Г. К.: Я в чём-то завидую Владимиру Познеру. Можно с его высот, я даже не могу сказать, что не разбираясь, что-то говорить, но можно под настроение поругать, потом под настроение похвалить. Вот как ему нравится, так он и поступает, поэтому здесь, мне кажется, что к словам придираться не надо.

С. К.: Вы представляете, Шмель, оказывается, опечатался.

Г. К.: Мы его не за дело то есть.

С. К.: Он говорит, на самом деле имелось в виду — удивить.

Г. К.: А выкрутился хорошо, кстати, надо отдать должное.

С. К.: Правда?

Г. К.: На удивлять у нас, возможно, на этой неделе сформируется всё-таки список. У нас, во-первых, оказалось, что есть люди, которые умеют писать мессенджеры, у нас поступило порядка уже 10 заявок от компаний.

Gov-чат для чиновников: во сколько обойдётся государственный мессенджер?

С. К.: А мы начали с вами разговор, помните, про gov вы говорили?

Г. К.: Gov.ru

С. К.: Да, но gov-мессенджер или госмессенджер?

Г. К.: Госмессенджер.

С. К.: А gov-чат?

Г. К.: Но это не я говорил. Без малейшего понятия, что вы вкладываете в понятие gov -чат, я не знаю.

С. К.: Дмитрий Мариничев говорил.

Г. К.: Вот Дмитрий Мариничев вернётся, вы его и спросите. А мы пытаемся внедрить, подступиться к внедрению в чиновничью среду мессенджеров, современных технологий, я считаю, это важно. И пытаемся добиться, чтобы наши же компании, которые занимаются программированием, поучаствовали.

С. К.: А сколько стоит создание такого госмессенджера? Я имею в виду вообще разработки. Вы говорили, что могут быть инвесторы, что возможно, для госбюджета это не будет стоить ни копейки.

Г. К.: Разработка, я думаю, не будет стоить, я думаю, что есть много готовых решений, и нет смысла заново изобретать велосипед. Собственно говоря, это та позиция, с которой мы идём, потому что ничего заново создавать не надо.

С. К.: Но всё-таки ж должен быть тендер?

Г. К.: Безусловно.

С. К.: И, соответственно, под тендер выделяются деньги.

Г. К.: Я сейчас объясню. Для того чтобы проводить тендер, нужно как-то написать ТЗ хотя бы. Понять, как это всё работает, понять, что требуется. Нужно хотя бы где-то поэксплуатировать, потому что не очень понятно.

С. К.: А чем, допустим, госмессенджер должен отличаться от Telegram?

Г. К.: Очень просто: во-первых, это чёткая иерархия.

С. К.: Например, для президента один интерфейс, для советника другой?

Г. К.: Не совсем. Вот есть уровень доступа. Понятно, что в военной организации командиру части солдат написать не может, как в обычной армейской истории. Заблокировано, можно написать только своему начальнику непосредственному.

С. К.: А служба собственной безопасности?

Г. К.: Это я не знаю, как. Так вот, на эти вопросы мы не знаем ответа.

С. К.: Телефон доверия, линия доверия, чат доверия может же быть?

Г. К.: Где-то ящик ещё на стене обычно висит ФСБ для анонимок. Смысл в том, что мессенджер, который государственный, грубо говоря, жёстко структурированная история. Вот сейчас человек устраивается на работу, он получает сразу же в руки почтовый адрес физический. То есть мне дают, у меня есть klimenko-gs.gov.ru. Мне его дали. Я его не меняю, тот, который был. Мне сразу, правда, дали ещё логин и пароль, мне это понравилось. У меня тайн особых нет, поэтому должен быть такой же служебный мессенджер.

С. К.: А у вас есть доступ к гостайне?

Г. К.: А зачем вы такие вопросы задаете? Вы сейчас получите знания, и нам тогда придётся с вами.

С. К.: Не только с нами, но и нашей многотысячной аудиторией.

Г. К.: Зачем? Мы по этому вопросу должны быть корректными. Так вот, я пишу письма, у меня сразу же есть список адресатов, кому я могу писать. Например, я могу писать всем. Мой сотрудник в аппарате может писать не всем, у него уже ограниченная зона.

С. К.: У вас уже есть такой мессенджер?

Г. К.: Я говорю про почту.

С. К.: То же самое будет с мессенджером?

Г. К.: Конечно, иначе смысла нет.

С. К.: Всё равно база, вы же сами говорите, что база может быть и Mail.ru Agent, чего угодно.

Г. К.: Да, но вопрос в том, сколько стоят эти доработки. Мы не знаем. Более того, мы не знаем структуру. Вот есть, извините, губерния, и вниз пошли. А есть ФОИВы, министерства и ведомства и вниз пошли. Они разные. И, соответственно, нужно сперва провести пилотные проекты. Знаете, обычно проводятся пилотные проекты для испытания, чтобы по результатам их можно было написать нормальное грамотное ТЗ для проведения тендера.

С. К.: Вот тут Восток пишет, так слушатель подписывается: "Когда появятся наши росфоны, планшеты и ноутбуки, и не один или полтора, а массово?" Ну и про госпрограммы, госмессенджер мы сейчас обсудили, но, наверное, это не единственная должна быть программа?

Г. К.: Давайте по очереди. С программами нам легче.

С. К.: Хорошо. Росфон?

Г. К.: Это что такое?

С. К.: Это iPhone, только наш. Ну, "госфон", давайте, его назовем. Но почему "госфон," "росфон" хорошо же звучит.

Г. К.: Я думаю, что в некотором приближении был YotaPhone.

С. К.: YotaPhone уже китайский. Всё, поезд ушёл.

Г. К.: Это бизнес так устроен. Его купили, он стал китайским. Я думаю, что в силу сегодняшней концепции, которая развивается, когда железо и софт и когда софт на порядки дороже, чем железо, может быть, немножечко крамольную мысль скажу, но стремиться к железному импортозамещению, может быть, и не надо. Основная задача — заменить софт, потому что софт — это мозги. Мозги всегда были дороже. Они и сейчас есть. Сейчас реальная картина мира, когда на простых серверах Intel, не очень дорогих, работает очень дорогая компания "Яндекс". Или на тех же дешёвых серверах стоит компания "ВКонтакте". Понятно, что в некотором, правда, уже сейчас сложно сказать, будущем мире, когда нам, например, перестанут продавать процессоры, представьте, почему бы и нет, если Крым запретили, если Олимпиаду, тогда возникнет вопрос, справится ли наш Эльбрус, наши процессоры, которые мы сейчас выпускаем, и у нас есть несколько примеров продажи. И смеялись по части, когда тяжёлые ноутбуки, защищённые, но справятся ли наши процессоры? И всё-таки на сегодняшний момент самая актуальная замена — это замена программного обеспечения. И замена программного обеспечения как операционного, так и функционального. То есть, условно говоря, нужно заменять операционную систему, нужно заменять базу данных. Совершенно не дело, когда у крупных государственных структур, например, компания Oracle, прекращают обслуживать. Это очень плохо, мне кажется. И всё-таки проблема замещение софта сейчас важнее, чем железа. Заменим софт, займёмся железом. Это будет, правда, тяжелее, всё-таки вроде бы с Китаем отношения у нас не портятся, поэтому, я думаю, что оттуда будет всегда конкурентная среда по железу, по крайней мере, точно.

 

Российская поисковая система "Спутник": преимущества и недостатки

С. К.: Как вам два миллиарда рублей, потраченные на создание и запуск отечественного поисковика "Спутник"? Эти вложения себя оправдали? В "Ростелекоме" говорят, что всё только начинается, что будет отдача и коммерческое использование не ограничивается одним только поисковым порталом. Я как раз комментарий сейчас "Ростелекома" читаю. Вам нравится, вы пользуетесь "Спутником"?

Г. К.: Нет, я "Спутником" вообще не пользуюсь.

С. К.: Почему?

Г. К.: Мне привычнее "Яндекс" и Google.

С. К.: А Bing?

Г. К.: Bing уже выбыл, по-моему. Точнее, он ещё где-то есть.

С. К.: Это майкрософтовский, он ещё в Apple есть. То есть, не пошёл "Спутник". То есть два миллиарда получается, если эти деньги были затрачены, были спущены куда? Пущены.

Г. К.: Вы сейчас хорошо сказали, но давайте попробуем подойти к другим историям. Всегда существует понятие пилотных проектов. Не только бизнес ошибается, но и государство может ошибаться. Пришли ли мы к точке, когда выяснили, что "Спутник" — это ошибочная инвестиция? На самом деле, на госуслуги потрачены, по-моему, десятки миллиардов рублей.

С. К.: А вот я, честно говоря, могу похвалить. Я только начал пользоваться госуслугами.

Г. К.: А вспомните начало. Я сейчас не защищаю "Спутник" ни в коей мере, я подозреваю, что вообще идея "Спутника" должна была быть не поисковая система, а браузер защищённый, который государственным чиновникам раздавать, если они как-то могут. Другой вопрос, что я считаю, что должна быть конкурентная среда. С точки зрения государства, Ростелеком, по-моему, госуслуги — это около 40 миллиарда рублей. Цифры звучат астрономические, но вот, если копнуть внутрь, а я поинтересовался, как там внутри всё устроено, это впечатляет. Поэтому по "Спутнику" я бы пока не спешил вербными веточками махать.

С. К.: Герман, очень много сообщений, адресованных вам и связанных с одной из главных тем недели. Я уже говорил об этом в начале, это Олимпиада, открытие Олимпийских игр и всё, что с этим связано. Иван пишет: "В соцсетях очень популярен пост о победе наших ребят в олимпиадах по точным наукам, но про это никто не рассказывает толком. Может действительно нужно делать в СМИ акцент на науку, а не на прыжки в высоту и плаванье? Это же и есть наше  будущее". Согласны с такой точкой зрения?

Г. К.: Да, согласен. Но надо понимать, что СМИ никто не заставляет писать. Например, мы первые полчаса разговаривали про Олимпиаду и про закон Яровой, потому что основной массе, как это не грустно, интересно то, что было обозначено. И пока нам самим не станут интересны наши местные проблемы — это из той же серии. Я всегда говорил на эту тему, нас должно больше беспокоить то, что во дворе, а не то, что в Гондурасе. И мне кажется, что наши программисты побеждают, наши футболисты побеждают молодые. Но вы знаете, закон СМИ говорит, во-первых, о том, что хорошие новости менее популярны, чем новости плохие, а это связано с физиологией нашей. В силу того, что волки-волки, всегда знание ценнее, чем где-то еда. Еда ещё может быть подождет, а вот волки, надо убегать. Поэтому плохие новости всегда популярны, к сожалению. А как продавать хорошие новости в отсутствие спроса на них? Плюс ещё надо понять, что у нас, если внимательно посмотреть, как живут социальные сети, ощущение, что мы всё время ждём какой-то бяки.  Приходят хорошие новости, на ушко шепчут: "Ну, там наши где-то". А ты говоришь: "Да вообще этого не может быть, вообще это не надо. Давайте сейчас подождем, может быть, там наших с Олимпиады вообще выгонят".

С. К.: Руки потирают там уже?

Г. К.: Насчёт потирают, я бы не сказал, расстроены даже, но ждут плохого. И в этот момент с чем-то хорошим приходить, не знаю, может быть, это связано с тем, что у нас сейчас такая экономическая ситуация, может быть, ещё что-то.

С. К.: А как же Амур и Тимур, это исключение? Или котики и животные это отдельное?

Г. К.: Извините, Сергей, можно, я грубо скажу? А у вас, право, деформация. А кто вам сказал, что Амур и Тимур — это хорошая новость? Ну, если так задуматься совсем?

С. К.: Это сказка, это развлекательно, согласен.

Г. К.: Это развлекательно, пингвины, если помните, котики, секс между ними, они популярны.

С. К.: Не напоминайте, Герман.

Г. К.: Почему не напоминать? Вам наконец-то стало стыдно за них?

С. К.: Мне всегда было.

Г. К.: Но вы же их и инициировали. Это понятно, это бывает. Так вот, я о том, что есть хорошие новости, но мы их подменяем развлекательными историями, как вы сейчас, Сергей, попытались это сделать. И, действительно, больше психологии вопрос.

С. К.: Хорошо, вот был праздник сыра, к нам приходил сюда в воскресенье Олег Сирота.

Г. К.: А не верят, ещё раз не верят. Я читал комментарии на это. Я приходил, читал комментарии: "Как эти русские Ваньки посмели вообще пармезан производить? Вы знаете, что он негодяй? Вы знаете, что он хочет? Он хочет, чтобы санкции подольше не отменяли. И ему ещё годика два, и он бы тут ещё сыра в 10 раз больше продавал".

С. К.: Кстати, я на Лайфе читал. Великолепный был материал на прошлой неделе про фермеров, которые помидорами занялись и которые сейчас не знают, что им делать, если Турцию откроют в плане помидоров.

Г. К.: Я всё-таки советник по Интернету, поэтому я по остальным вещам говорю, что кажется.

С. К.: Вы бизнесмен, да. Вы же в бизнесе не первый день.

Г. К.: Мне кажется, что у государства должны быть очень чёткие сигналы: "Вот, ребята,  выращивайте помидоры, производите сыр. Это всё теперь навсегда ваше. Это ваша территория, это ваша зона. Всегда будут высокие пошлины. Если кто-то хочет пармезан". Может быть, единственное, что я бы не совсем запрещал эти истории, просто установил бы там пятикратные пошлины или какие-то трёхкратные. Если кому-то хочется эту историю, мы бы сразу выяснили баланс цен. Но в целом, одна из основных задач государства – это всё-таки давать бизнесу очень чёткие указания. Потому что бизнес должен себя как-то планировать. Понятно, что мы их не очень считаем, мало ли, сколько бизнесменов, туда-сюда. Но иногда надо бы их поберечь.

С. К.: "Здравствуйте, — пишет Евгений, очевидно, ко мне обращается, — как же всё-таки к вам обращаться? Почему-то в рекламе Лайф, а в новостях "Русская служба новостей". Так оно и есть, Евгений. Новости выходят, как и раньше, под брендом "Русская служба новостей", под таким  названием на Русском радио, у нас на радио. А основной канал — Лайф, теперь мы Лайф, мы одно целое. Большой медиахолдинг, наверное, один из самых крупных частных медиахолдингов сегодня.

Вы сказали, что вы поедете на "Территорию смыслов", это на Клязьме, да, форум?

Г. К.: Да.

С. К.: "А какие смыслы, — пишет слушатель, — может предложить молодёжь, которую 20 лет успешно разлагают?"

Г. К.: Ничего не могу сказать. Возможно, мы живем в параллельных реальностях. В той реальности, в которой я живу, когда я к сыну приезжал в Высшую школу экономики лекции читать, на "Территорию смыслов" приезжаю, куда приехали со всей страны, их уже и детьми нельзя назвать, это студенты, кандидаты наук, это в концентрированном виде то будущее, которое, если они действительно вырастут, это то будущее, которое, мне кажется, вообще не стыдно с такими руководителями, мы-то когда-то уйдем, а они явно и образованные, и умные, и талантливые, и способные. Я не знаю, что имел в виду автор этого текста, но мне кажется, что это тот случай, о котором мы перед этим говорили, ожидание негатива. Есть очень много позитивных историй. Понятно, что не все должны быть прекрасными, кто-то действительно спивается, кто-то курит или пьёт, но есть масса детей, которые очень молодцы и у нас в вузах набирают в МГУ на мехмате, ВМК, великолепные факультеты и выигрывают олимпиады, между прочим. Как-то очень смелое обобщение, я бы сказал.

С. К.: "Мы просто боимся сглазить хорошее", — пишет Дмитрий из Тосно.

Г. К.: Это верно, только иногда надо не забывать давать этому хорошему, что мы его видим.

С. К.: "Можно создать агентство только хороших новостей и посмотреть на спрос", — слушатель предлагает.

Г. К.: Есть такой аналог "Сделано у нас" называется, у него посещаемость 40—50 тысяч в день. А это хорошо, но с другой стороны, "ВКонтакте" 70 миллионов в день — и вот тут как-то начинается проблема. Даже у "Компромат.ру", по-моему, побольше посещаемость. То есть у нас всё-таки спрос на хорошие новости, где открыты заводы, какая подводная лодка спущена, не такой высокий.  

С. К.: Давайте через две минуты запустим рубрику "Обращение к советнику президента Российской Федерации".

ФАС против Apple

С. К.: И ещё одна новость, которую я хочу попросить вас прокомментировать, Герман — это дело против компании Apple, которое было сегодня возбуждено Федеральной антимонопольной службой. Вы усматриваете в этом политику? Вроде против Samsung ничего не возбуждают, а там тоже цены одинаковые, идёшь в "Связной", фирменный магазин или "Евросеть" — цены одни и те же. Претензия к Apple ровно такая же. Что это как не политика?

Г. К.: Я не совсем силён в отношении того, что требует ФАС.

С. К.: У вас же Apple в руках?

Г. К.: У меня iPhone, всё верно.

С. К.: Надо их оштрафовать?

Г. К.: Вы вопрос задаёте в лоб. Во-первых, у нас правовое государство, поэтому ФАС возбудил, но не приговорил, я хотел бы заметить. То есть идёт следствие, идёт разбирательство, действительно ли Apple жестко контролирует цены, запрещает ли он продавать дешевле, запрещает ли он продавать дороже. Самое главное, плохо ли это или хорошо? Тут самый тонкий вопрос. Опыт сотовой связи подсказывает, если вы зайдёте в салоны сотовой связи, как не смешно, там везде будут одинаковые цены, тарифы же одинаковые, поэтому вопрос спорный, я бы подождал хоть каких-то комментариев от юристов. Мне представляется на текущий момент, что это вопрос пока спорный, надо посмотреть. И в рамках даже конспирологии, я бы предположил, что, так как в сентябре ожидается 7-й iPhone, то это подогрев интереса.

С. К.: Я так помню, что Google уже проигрывал нашему антимонопольному органу, опыт был.

Г. К.: Да, опыт был.

С. К.: Теперь второй, что называется, пошёл, и снова американская компания.

Г. К.: Они у нас присутствуют. У нас YotaPhone тоже стал китайским. Может быть, YotaPhone тоже когда-нибудь попадёт под подобные санкции. 

Продажа еды с помойки: британский проект Too Good to Go

С. К.: "Датские разработчики запустили в Великобритании оригинальный сервис Too Good to Go. Он даёт возможность заказать ресторанную еду с большой скидкой". Ресторанную, которая списывается, которая на помойку должна пойти. Например, можно оформить интернет-заказ на скоропортящиеся блюда, подлежащие списанию. Уже сто партнёров, сто заведений лондонских в этом участвует, и цена на еду списанную варьируется от трёх до пяти долларов. То есть можно из хорошего ресторана заказать блюдо за три-пять долларов.

Г. К.: Сложный вопрос. Её же продают не потому, что нарушен технологический процесс либо ещё что-то. Мне почему-то кажется, что государство такие вещи не должно регулировать, а должно запрещать. Мы же не просто так уничтожаем просроченные продукты.

С. К.: Когда за час до конца, например, в конце дня во многих магазинах или кафе делают скидку 20—30%, кто сколько.

Г. К.: Это безусловно.

С. К.: И здесь то же самое. Здесь же не списание, час два до того, как она начнет портиться, это запеканка, можно её заказать.

Г. К.: То есть, мы говорим о готовой еде, которая разрешена, которая не порченая, да? Вдруг, я не знаю, расшифруйте запрос. Вы же сказали: с помойки. На помойку выкидывают то, что испортилось.

С. К.: Это заголовок такой.

Г. К.: Я же не знаю, кто пишет такие заголовки. Я же строго по заголовку.

С. К.: Понятно, что из помойки, наверно, не стоит. Я с вами согласен.

Г. К.: Так вы уточните, пожалуйста.

С. К.: Вы хотите, чтоб я прочитал ещё раз заголовок?

Г. К.: Заголовок не надо, вы суть вопроса, потому, что по идее с одной стороны ничего плохого в том, что со скидкой продаётся еда. В конце концов, у нас есть в ресторанах бизнес-ланчи, которые отличаются резко от цен ресторанов, возможно, такой ночной бизнес-ланч.

С. К.: "Проект Too Good to Go направлен на спасение денег, еды и планеты", потому что много еды потом оказывается на помойке. Еда с помойки это та, которую ждёт участь помойки, а её могут съесть. Понимаете? Ладно, поехали дальше.

Г. К.: Тонкий вопрос, я бы сказал.

С. К.: Но вы бы не стали пользоваться таким приложением, я уже понял по вашему ответу.

Г. К.: Я бы уточнил. Всё-таки купить йогурт, который за день до просрочки, это ещё можно понять. А именно между рестораном и помойкой, в этот момент перехватить, это сомнительный стартап, я бы сказал. При этом, конечно же, знаете, эти теги современные, что это экологично и ради спасения Земли, это конечно изменяет всё.

С. К.: Можно придумать какой-то знак зелёный.

Г. К.: Экологов вы, кажется, не любите.

Выборы в Госдуму: дебатлы Oxxxymiron, рейтинги и звёзды в политике

С. К.: Вы мне скажите, пожалуйста, дебатлы Oxxxymiron как вам? А чего вы так вздыхаете разочарованно?

Г. К.: Вы знаете, мне кажется, что, когда люди приходят в Интернет, я уже столкнулся несколько раз, общался с некоторыми руководителями движения, которые выходят в Интернет партийными историями, всегда существует какая-то страшная ошибка целеполагания. Это примерно как если бы меня попросили сформировать балетную труппу. Я же в балете не разбираюсь, и нам с вами, я "допустим" говорю, ни Волочкова, ни Цискаридзе ни разу не симпатичны. Мы же в балете ничего не понимаем, нам бы их позвать для консультации, а мы с вами на свой вкус и сформируем балетную труппу. Это будет очень смешно, кстати, я могу сказать. У нас  с вами разные приоритеты и вкусы, но нам будет нравиться, а народ будет смеяться. Вот когда руководители партии заказывают некий интернетовский мем или какие-то продвижения и при этом обращаются в компании, которая, я даже не знаю, кто это.

С. К.: А Вы знаете, сколько это стоило?

Г. К.: Вот это тоже восхищает.

С. К.: 350 тысяч рублей. Нормальная цена для такого ролика? В нашем эфире заявил об этом Миронов.

Г. К.: Ему должны были доплатить, я подозреваю, та компания, которая это делала, мне кажется.

С. К.: Судя по конечному продукту, как говорят, на выходе.

Г. К.: С одной стороны, после выхухоли и это уже неплохо.

С. К.: То есть что получилось на выходе? Как бы вы могли это охарактеризовать?

Г. К.: Вот прям тут Оххх, там три "х"?

С. К.: Oxxxymiron.

Г. К.: Не знаю, мне кажется, что серьёзная партия должна идти, вот если бы был не Миронов, а например, Децл возглавил бы партию "Справедливая Россия".

С. К.: Да кто у нас помнит Децла?

Г. К.: О, Иван Гай, он молодой ещё, не подходит. Кто у нас молодой, фетиш. Сергей Лазарев, например.

С. К.: Он не поёт рэп, другое направление.

Г. К.: Пусть будет Тимати. Он бы по этому пути, это был бы его стиль, и, возможно, он был бы даже в плюсе. Всегда, мне кажется, должна идти реклама с одной стороны, когда объясняли Миронову, что реклама должна быть вызывающая, заметная, ему забыли добавить, что любой вирусный ролик может пройти и в головах не остаться. Вот мне кажется, что в данном случае есть некоторое соответствие хорошего человека в целом, профессионального геолога, но он наступает на одни и те же грабли. И выхухоли не помогли, и это не поможет. Это арсенал, как у бойцов, у них там размер не тот доспехов. Мне кажется, что Миронову нужно выступать в другой весовой категории с другими лозунгами именно, даже если привлечение аудитории. Таким образом, этот стиль больше бы название интернетовское, всё-таки если бы выступал Тимати, возглавил партию. Он, когда петь закончит, пойдёт в политику, это было бы как раз для него.

С. К.: Вы, кстати, знаете, что Партия молодёжи обогнала и Партию роста, и "Гражданскую платформу", и даже партию "Родина"?

Г. К.: И партию, которой не существует, как оказалось. Во-первых, надо называть партии, есть такое слово нейминг. Партия молодёжи звучит, все вспоминают сразу ВЛКСМ. Кто сказал, что ВЛКСМ не было? Но в целом я не любитель политический баталий, но, наблюдая за тем, что сейчас происходит, что нас ждет за ближайший месяц огромный пласт вот таких ОххЮ, Оксимироновых — в общем, я хочу записную книжечку анекдотов завести.

С. К.: "Децл, кстати, в эфире Лайфа раскритиковал дебатл, — пишет нам Андрей Андреевич сообщение.

Г. К.: Почему Децлу отказали в праве возглавить "Справедливую Россию"?

С. К.: А он разве просил?

Г. К.: Я как возможность сказал, я говорю о вероятности.

С. К.: Вот Иван комментирует это приложение по поводу еды: "Смотрите, просрочка на самом деле не просрочка, Герман. По-английски, best before — это наилучшее до. То есть дата "годен до" автоматически не значит, что йогурт в эту минуту портится, то есть лучше использовать до". Значит, что после этой даты продукт начнёт постепенно портиться. Вы можете есть, он ещё окончательно не испортился.

Г. К.: То есть можно есть не весь, а чуть-чуть. Сначала почти весь, потом половиночку. Санэпидстанция обычно предполагает, это классика жанра, рыба бывает либо свежая, либо не свежая, рыбы второй свежести не бывает. То есть мне кажется, нужно очень чётко различать. Если остался день, быстрый ликвид, в аптеках также распродают лекарства. То есть это обычная распродажа. Мне кажется, что это не очень солидно для дорогих ресторанов. Они поэтому и берут высокую цену, чтобы у них был запас для этих всех историй. Поэтому солидные рестораны не будут в этом участвовать, но, возможно, какой-то спрос будет, не знаю.

С. К.: Покемоны появятся в нынешней предвыборной гонке?

Г. К.: Я думаю, да.

С. К.: У кого?

Г. К.: Мне кажется, что у всех. Все будут гнаться за аудиторией.

С. К.: Даже у партии власти?

Г. К.: У партии власти нет, зачем?

С. К.: А у коммунистов?

Г. К.: Я думаю, нет. Слушайте, если господин Зюганов крестится, то и покемоны там же. Понимаете, я как бывший коммунист, которому объясняли, что религия и КПСС — несовместимая история.

С. К.: А вы раскаявшийся коммунист?

Г. К.: Нет, я не раскаявшийся. Я выбывший идеологически. Про покемонов в КПРФ могу допустить. Почему бы и нет? У них же абсолютная беспринципность.

С. К.: Тут такое дело, мусульманам в Малайзии по инициативе духовной власти запретили играть в Pokemon Go. В Таиланде тоже введён временный запрет на ловлю покемонов. А у нас?

Г. К.: Мне кажется, когда из игр делают религиозные или политические аспекты, это не очень хорошо. Я не видел никаких грехов в покемоне в момент появления. Очень много же и у вас спрашивали, звонили мне. Я всё-таки считаю, что не надо путать игру. Многие сейчас путают Олимпиаду с политикой, так же и игру путают с какими-то злыми намереньями. Мне кажется, в этом есть какая-то доля лукавства. И это как раз тот случай, когда люди лучше бы делом занялись.

С. К.: Что бы вы выделили из главных событий недели? Мы частично уже их коснулись, я имею ввиду Олимпийские игры.

Г. К.: Олимпиада.

С. К.: Ещё?

Г. К.: Скандал был с учителем. Дмитрий Анатольевич, очень разделился лагерь. С одной стороны, Медведев не сказал ничего необычного, потому что это вопрос учителя, это всё-таки действительно выбор души, но мы сошлись на том, что это было не в то время не в том месте сказано. Всё-таки в конечном итоге и у меня лента разделилась напополам, и я вообще перестал принимать чью-то сторону. Это такая жёсткая позиция. Те, у кого родители, или кто был причастен к образованию, конечно, категорически против, вообще в бунт. Те, кто никогда не имел дела с образованием, задаются простым вопросом: а уверены ли вы, что увеличение зарплат приведёт к улучшению образования.

С. К.: Я смотрю, что в топах история с Oxxxymiron. А вот тема: Путин рассказал, когда лучше брать ипотеку. Он говорит, не ждите, берите сейчас. Вы как банкир бывший согласны с президентом?

Г. К.: Понимаете, тут я вообще с президентом исхожу из того, что он знает гораздо больше, чем мы с вами, потому что, например, сегодня Центральный банк заявил, что рецессия пройдена и начинается накопление перед ростом ВВП. Если это так, то стоит ожидать, что цены на недвижимость находятся на своем низу, и это логично, что самый выгодный объём сейчас брать, если это так. А более того, по-моему, за полгода наши граждане взяли 600 тысяч ипотечных кредитов. То есть какой-то процесс идет. И если мы исходим из того, что экономика начинает расти, то есть смысл покупать.

С. К.: То есть ипотеку брать, говорит Герман Клименко.