Перестрелка на варшавском вокзале. Как убили посла в Польше Петра Войкова
Шокирующее убийство российского дипломата Андрея Карлова в Турции потрясло весь мир. Покушения на дипломатических работников с древнейших времён категорически осуждаются, и к нему никогда не прибегают даже воюющие друг с другом стороны. Слишком велик ущерб от подобных действий, это абсолютное табу на протяжении сотен лет. Поэтому убийства дипломатических работников, тем более столь высокопоставленных, происходят чрезвычайно редко, и каждый такой случай становится событием, потрясающим всех, ведь это является максимально дерзким и оскорбительным попранием всех писаных и неписаных законов и традиций.
В отечественной истории были случаи нападения на рядовых сотрудников дипломатических миссий (последнее из которых произошло в Ираке 10 лет назад), но до вчерашнего дня было известно лишь три случая покушений на послов. Последний раз такое событие происходило почти 90 лет назад, когда советский полпред в Польше Пётр Войков был убит эмигрантом Борисом Ковердой. Лайф вспоминает обстоятельства громкого убийства почти вековой давности.
Пётр Войков
Войков был типичным советским дипломатом 20-х годов. Никакого опыта дипломатической работы он не имел, а должность получил благодаря приличному эмигрантскому стажу. 10 лет, проведённых в Европе, заставили его выучить иностранные языки, а человек с подобной квалификацией в те годы вполне мог рассчитывать на дипломатическое назначение, поскольку весь старый дипломатический корпус разогнали.
Перворанговым большевиком Войков никогда не был, до революции он вообще не был большевиком, примыкая к меньшевикам. Уехав в Европу из-за проблем с законом (он принял участие в организации нескольких неудавшихся террористических актов против чиновников), он женился на богатой дочери польского купца и вёл богемный образ жизни, периодически публикуясь в изданиях для эмигрантов.
Сразу же после Февральской революции Войков оставил семейную жизнь (к тому времени у него уже родился сын) и уехал в Россию в пломбированном вагоне вместе с лидером меньшевиков Мартовым. В революционной России его отрядили на Урал, где он перебежал от меньшевиков к большевикам и после Октябрьской революции занял должность фактического главы Екатеринбурга. Этот город тогда был типичным уездным городком (губернским городом была Пермь), и назначение это было, откровенно говоря, третьестепенным.
До сих пор остаётся дискуссионным вопрос о степени участия Войкова в убийстве царской семьи. Точно известно, что он голосовал за казнь лично императора (вопрос о казни всей семьи на голосовании не поднимался), однако советский невозвращенец Беседовский уверял, что Войков в подробностях рассказывал ему о своём участии в расстреле. С другой стороны, ни один из подтверждённых участников расстрела не вспоминал в своих мемуарах о присутствии Войкова. Поэтому непосредственным участником расстрела он, по-видимому, не был.
После окончания Гражданской войны Войков некоторое время работал по линии кооперации, а затем был отправлен полномочным представителем РСФСР в Канаду. Однако канадцы отказались принимать его, по некоторым данным, в связи с причастностью к убийству императорской семьи.
Тем не менее, в 1924 году он получил назначение в Польшу и не без некоторых проволочек, связанных с протестами русских эмигрантов, всё же получил агреман и вступил в должность.
Борис Коверда
К моменту Октябрьской революции и начала Гражданской войны Борису Коверде было всего 10 лет. Родом он был из Вильно, но в годы Первой мировой в связи с наступлением немцев его семью эвакуировали в Самару. Несмотря на совсем юный возраст Коверда стал свидетелем террора времён Гражданской войны. Его двоюродного брата убили большевики, а священника, бывшего близким другом семьи, расстреляли прямо на глазах у 11-летнего Бориса. Поэтому совсем не удивительно, что светлых чувств к советской власти он не испытывал.
Строго говоря, эмигрантом Коверда не был, он просто вернулся домой в разгар Гражданской войны, но Вильно в скором времени оказался в составе Польши, так он и стал невольным эмигрантом.
В Польше Коверда вёл неприметную жизнь, работая корректором в скромной газете, издававшейся на белорусском языке, а также пытался учиться в местной русской гимназии, но незадолго до убийства был исключён из-за невозможности оплачивать учёбу. В гимназии его характеризовали как тихого и впечатлительного молодого человека.
После исключения Коверда начал задумываться о том, чтобы вернуться в Россию, легально или нелегально, и завязать знакомство с антибольшевистски настроенными кругами, чтобы примкнуть к их борьбе. Однако сделать этого он не сумел и решил отомстить по-своему — убить кого-то из высокопоставленных советских работников в Польше.
Он активно читал газеты и хорошо знал Войкова и его внешность. Окончательно подтолкнула его к убийству прочитанная им в одной из польских газет заметка, в которой сообщалось, что Войков покидает Варшаву и выезжает в Москву. Коверда прекрасно знал расписание поездов и знал, когда подкараулить советского посла. Удивительно, но заметка, сыгравшая роковую роль в судьбе Войкова, была с ошибкой. В действительности советский полпред не уезжал из Варшавы, а только должен был встретить другого советского дипработника Розенгольца, который ехал из Лондона в Москву с остановкой в польской столице.
Убийство
Утром 7 июня 1927 года 19-летний Борис Коверда прибыл на варшавский вокзал. Около 9 утра туда же прибыла посольская машина Войкова, которого сопровождал сотрудник полпредства Григорович.
Войков оставил Григоровича в машине, а сам отправился на встречу с Розенгольцем, с которым они некоторое время беседовали в буфете вокзала. За несколько минут до отправления поезда они вышли из здания и Войков проводил коллегу до вагона. В этом время Коверда, опознавший советских дипломатов, следовал за ними. Когда Розенгольц начал заходить в тамбур, Коверда достал пистолет и открыл стрельбу.
Стоит отметить, что Войков не был пай-мальчиком и имел опыт боевика, ещё в молодости он участвовал в боевых дружинах РСДРП и перестрелках с полицией. Кроме того, и у Розенгольца, и у Войкова с собой были пистолеты. Однако Розенгольц был не самым умелым стрелком, он спрыгнул на рельсы и выстрелил в Коверду, но промахнулся. Войков рванул через перрон, по пути достав пистолет и начав отстреливаться. Завязалась перестрелка, на перроне началась паника. В итоге Войков так ни разу и не попал в Коверду, а вот две пули (из шести) Коверды достигли цели.
К этому моменту подбежали полицейские. Войков был тяжело ранен и его сразу же увезли в больницу, где он скончался через час с небольшим. Коверда даже и не думал бежать, сразу же сдавшись полицейским. При аресте он заявил, что стрелял в Войкова не как в дипломата, а как в агента Коминтерна и сделал это, чтобы отомстить.
Суд
Суд над Ковердой был весьма скоротечным. Польша опасалась ухудшения отношений с СССР, а СССР опасался повторения истории с убийством в Швейцарии советского посла Воровского. Тогда русский эмигрант Конради, застреливший посла, заявил на суде, что отомстил за своё разорение и убийство большевиками большей части его семьи. Кроме того, сторона защиты привлекла множество свидетелей — беглецов из советской России, которые рассказывали леденящие кровь истории об ужасах "красного террора". Суд над Конради постепенно превратился в суд над большевизмом, и в итоге присяжные оправдали убийцу. Теперь в СССР опасались, как бы в Варшаве не повторилась швейцарская история 4-летней давности.
По причине такого совпадения желаний обеих сторон, Коверду удалось осудить очень быстро благодаря тому, что его дело передали не в обычный суд, а в чрезвычайный, который отличался упрощённым порядком. Приговор был вынесен уже спустя 8 дней после убийства.
На процессе выступили родственники, знакомые и бывшие одноклассники Коверды. Все они характеризовали его как тихого, замкнутого и набожного юношу, находившегося под сильным впечатлением от действий большевиков, которые он видел, будучи ребёнком, и о которых он читал, будучи эмигрантом в Вильно.
Сам Коверда на суде не отрицал своей вины, попросив прощение у Польши за то, что этим убийством доставил ей немало неприятностей и повредил её имиджу. Он также пояснил, что не является монархистом, а по убеждениям он демократ. В качестве мотива преступления он назвал месть за убийство и разорение большевиками миллионов русских людей.
С заключительным словом к судьям обратился прокурор, сказавший: "Коверде, господа судьи, следует дать суровое наказание, суровое, даже несмотря на его молодой возраст, ибо его вина весьма велика. Выстрел, произведённый им, убил человека, убил посланника, убил чужестранца, который на польской земле был уверен в своей безопасности. Этот безумный и роковой выстрел, последним эхом которого будет ваш приговор. Польская Республика, которая будет говорить вашими устами, должна осудить и сурово наказать. Слишком тяжёлое оскорбление нанесено её достоинству, чтобы она могла быть мягкой и снисходительной. Она обязана быть суровой в отношении виновного, значит, и вам нельзя не быть суровыми".
Коверда был признан виновным в убийстве советского полпреда Войкова и приговорён к пожизненным каторжным работам. Однако в СССР приговором не были удовлетворены и в порядке мести расстреляли даже не по приговору суда, а по простому постановлению ОГПУ 20 совершенно случайных людей из представителей дореволюционной знати, которые не имели ни малейшего отношения к Коверде.
Войков, прежде не очень известный в СССР, был похоронен с государственными почестями в некрополе у Кремлёвской стены. Его именем называли улицы, заводы и прочие объекты, вплоть до самого распада СССР.
Приговор Коверде, через некоторое время после того, как страсти улеглись, был пересмотрен. Его приговорили к 15 годам каторжных работ, то есть ему существенно смягчили наказание. Отсидел он только десять лет, в 1937 году он был амнистирован. В дальнейшем он скитался по европейским странам и после Второй мировой войны осел в Америке, где был достаточно популярной личностью в среде эмигрантов, сотрудничая с различными эмигрантскими изданиями.
Он прожил достаточно долгую жизнь и умер в 1987 году, не дожив нескольких месяцев до своего 80-летия. В СССР его личность была засекречена, и он не был известен до самого распада страны, в энциклопедических словарях неизменно указывалось, что Войков был убит неким "монархистом" или "белогвардейцем", которого никогда не упоминали по имени.
Что касается ещё одного героя этой истории — Аркадия Розенгольца, то он сделал неплохую карьеру, став наркомом внешней торговли, однако не пережил Большого террора и в 1938 году был расстрелян.
