Пять мифов о Февральской революции

23 февраля — 3 марта все российские телеканалы и другие СМИ выдали волну передач и публикаций, посвящённых столетию Февральской революции. В иных из них так и писали: "В эти дни ровно 100 лет назад началась Февральская революция". Конечно, на самом деле столетие этого события — 8–16 марта 2017 года. Причём перелом в сторону победы революции случился только после начала восстания в запасных частях, то есть 12 марта. Юбилей много где отметили невпопад в силу слабого знания истории и непонимания различий в календарях (напомним, что Великая октябрьская социалистическая революция всегда в СССР праздновалась 7 ноября!).

Комичное несовпадение в очередной раз подчёркивает, насколько мало мы знаем о Феврале,  определившем дальнейшую судьбу нашей страны. Разбирать все мифы и несообразности на эту тему слишком долго — как мы уже отметили, ни массы, ни многие СМИ не знают даже точной даты Февральской революции. Ниже мы опишем лишь самые крупные и забавные заблуждения насчёт этого крупнейшего исторического события.

Миф № 1. Революция случилась из-за недовольства крестьян нехваткой земли

С советских времён принято считать, что в России 1917 года крестьянам катастрофически не хватало земли и те хотели забрать её у помещиков. Якобы это было главным фактором, привлекавшим крестьян на сторону революцию — при царе чёрный передел был невозможен. При этом ссылаются на массовые самозахваты земель, начавшиеся сразу после февраля 1917 года.

На практике крестьяне владели 90 процентами пахотных земель и 94 процентами скота. Легенда о том, что перераспределение земли могло им всерьёз помочь, базируется на незнании этого простого факта. Данное поверье появилось после одного из удачных пиар-ходов большевистского правительства (Декрет о земле). Раздача крестьянам ещё 10 процентов земли мало что могла сделать. И, ожидаемо, она ничего не дала: урожай зерновых 1913 года не был достигнут ни к 1928 году, ни вплоть до самого конца существования крестьянского землевладения в 30-х годах.

Самозахваты, конечно, были. Вот только в ходе них земля отбиралась крестьянами не столько у помещиков, сколько вообще у всех, кто не мог её защитить. Например, у отрубников, вышедших из общины по столыпинской реформе, или у общинников из соседней деревни. Однако искать за этим антимонархические настроения странно. Поговорку "Отчего не воровать, коли некому унять" русский народ придумал за века до событий 1917 года. Если в современной России, как это было сделано после Февраля, распустить полицию и отменить право армейских офицеров командовать, то самозахваты тут же начнутся сами собой. Причём не только земли, но и всего, вплоть до патронов и тушёнки. Наконец, и это самое главное, сама революция произошла совершенно безо всякого участия тех, кто жил в тот момент в сельской местности.

Миф № 2. Февраль был неизбежен из-за нехватки хлеба в городах

Многочисленные рассказы о том, что в Петрограде в 1917 году не хватало хлеба, упираются в одну проблему: её сторонники редко приводят конкретные цифры. Между тем на 15 февраля (здесь и далее — по старому стилю) запасы хлеба составляли 714 тысяч пудов. Среднемесячный его расход в городе в 1916 году был 1276 тысяч пудов, то есть 42 тысячи пудов в сутки. Запасы хлеба были равны 17-дневному потреблению. И даже к 25 февраля они снизились лишь до 460 тысяч пудов — 11-дневной нормы. Хлеб никак не мог кончиться ранее 8 марта, а вот хлебные бунты у магазинов начались 23 февраля. Более того, и 8 марта он кончиться не мог: во второй половине февраля 5700 вагонов из-за небывалых снегопадов застряли на пути к столице империи. Они задержались в пути на неделю-другую, то есть в начале марта стали бы прибывать. О том, что хлеба хватало, свидетельствует простой факт: несмотря на хаос, вызванный Февральской революцией, подача его продолжалась и никаких голодных смертей в столице так и не было.

С точки зрения других воевавших держав, русские просто зажрались. В Британской империи в этот момент от голода уже гибли люди. 100 тысяч английских женщин (далеко не крестьянок) весной 1917 года вышли на поля, чтобы избавить страну от голода. В Германии из-за блокады начали умирать дети. До конца войны только прямые жертвы голода достигли там 400 тысяч человек. Сколько же людей погибли от него в России в Первую мировую? По документам заметного количества голодных смертей просто не было. Ни до, ни после Февраля, вплоть до прихода к власти большевиков. И это несмотря на то, что после переворота, в силу дезорганизации госаппарата, хлебные заготовки резко упали.

Реальной проблемой в хлебном обеспечении империи была излишняя свобода. Крестьяне продавали хлеб за деньги по свободным ценам. Продразвёрстка, при Временном правительстве ставшая обязательной, до Февраля была необязательной для исполнения, лишь рекомендованной нормой. Хлеб в большинстве городов продавался также свободно, за деньги, в то время как Англия и Германия уже давно раздавали его только по карточной системе — да и как иначе можно кормить население в ходе ожесточённейшей изо всех когда-либо виданных к тому времени войн? Впрочем, что Антанта — к 1916 году карточки внедрили даже в нейтральной Швеции.

В России, увы, до тотальной карточной системы было далеко. Правительство шло по линии минимально возможного ограничения рыночных свобод. Дефицит хлеба в Петрограде случился в первую очередь из-за того, что, читая газеты, в которых сообщалось, что хлеба скоро не будет, все побежали скупать его впрок (как в недавние годы гречку). И вот тут-то с прилавков он пропал. Это психологически понятная ситуация. Именно для борьбы с ней и завышенными ценами страны Западной Европы в ту войну и перевели снабжение важнейшими продуктами на карточки.

Миф № 3. Царизм так плохо вёл войну, что взрыв недовольства был неизбежен

Эта точка зрения весьма стара — её транслировали кадетские газеты ещё до свержения самодержавия. Им было легко сделать это, потому что статистика потерь сторон в то время была секретна и недоступна. Поэтому они не знали, что русские к началу 1917 года держали в своих лагерях более двух миллионов военнопленных, а остальные страны Антанты — впятеро меньше.

Россия к Февралю удерживала часть территорий своих врагов, а те — часть её. Зато Франция к тому же моменту времени не контролировала 30 процентов своей территории, причём наиболее промышленно развитую часть. На совещании, собранном в феврале 1917 года немецкими властями, те констатировали: война проиграна, причём не только в смысле снабжения, но и в чисто военном. В итоге было принято решение о неограниченной подводной войне, также закончившейся плохо. Если царизм вёл войну плохо, то как вели её Англия, Франция и Германия, не говоря уже об истрёпанной в 1916-м на Востоке Австро-Венгрии, — и описать сложно.

Миф № 4. Распутин и царица, предатели в верхах

Ни в немецкой, ни во французской, ни в английской прессе ни тогда, ни сейчас никто не писал, что их государство вело войну плохо. И это неудивительно — там существовала цензура военного времени, которая даже об оперной постановке не давала написать лишнего.

В России была другая история. Газеты и журналы либерального направления выпускали то, что хотели. Вот как это описывает будущий маршал Мерецков: "Главным поставщиком новостей во Владимирской губернии считалась газета "Старый владимирец". Она содержала сведения, несколько отличавшиеся от обычных, официальных. Это объяснялось тем, что её издатели, связанные с партией кадетов, могли получать новости из Питера и Москвы. <...> С нетерпением ожидали свежие газеты. Всех волновало, что происходит в столице. А судя по отрывочным сообщениям, надвигались грозные события. Газеты глухо писали о беспорядках и выстрелах на улицах в Петрограде, об ожидаемых переменах. Ходили всевозможные слухи о генералах-изменниках, о том, что царица продаёт Россию немцам. Большое оживление вызвало известие об убийстве в конце 1916 года Распутина, пользовавшегося неограниченным расположением царицы и распоряжавшегося в стране, как в своей вотчине".

Изложение всех деталей феерических историй, что рассказывала либеральная пресса той поры, заняло бы большую книгу. Поэтому ограничимся констатацией фактов, давно установленных отечественными и западными историками: никаких генералов-изменников и выстрелов на улицах Петрограда в 1917 году до самой Февральской революцию не было.

Распутин никакого заметного влияния на власть не оказывал, во дворце бывал редко. Фантастические истории о его связях с дамами из высшего общества и любовных письмах, которые ему писала царица, всегда и везде приводятся без указания конкретного источника, откуда они взяты. Не существует ни одного современного историка, который не поднимал бы на смех реальность этих связей. Все рассказы такого рода возникают из пересказа популярных бестселлеров, вышедших давным-давно, ещё до того, как документы по распутинской теме стали доступны исследователям. Увы, то, что читали Мерецков и миллионы других русских в те годы, было влиянием газетных "издателей, связанных с партией кадетов" и другими партиями.

Те же партии не стеснялись использовать и трибуну Думы для транслирования зарубежной антигосударственной пропаганды. Известная речь кадета Милюкова "Глупость или измена?" вообще опиралась на сообщения в германской прессе, описывавшие разложение в России. Базируясь на одной немецкой газете, Милюков заявил, что "партия" императрицы Александры Фёдоровны и Распутина с министрами готовит сепаратный мир с Германией. Разумеется, его речь была озвучена и в газетах. Представить себе что-то подобное во Франции или Англии времён Первой мировой невозможно. Так же как, например, и Калинина, клеймящего Сталина в Верховном Совете за связь с американскими евреями и мирные переговоры с Гитлером — с опорой на данные Die Deutsche Wochenschau.

Миф № 5. Февральская революция дала России шанс пойти по либеральному пути

Часто считается, что наша страна в феврале 1917 года могла стать буржуазно-демократической парламентской республикой. И лишь случайно большевики сбили её с этого пути, придя и захватив власть. Мол, если бы не они, то Временное правительство довело бы Россию до республики и Учредительного собрания. В конечном счёте — до западной модели общества. Что не так с этой идеей?

Мировая история не знает случаев, когда страна в разгаре мировой войны устраивает у себя революцию и дальше сражается до победного конца. Так не бывает, поскольку любая революция требует разрушения всего старого и принятия ряда популистских решений. Хотя Февральская революция победила в столице, она не была в безопасности до тех пор, пока в стране существовала армия. Офицеры — часто монархисты — были не восторге от Временного правительства. Части, осуществившие революцию в Петрограде, в военном плане не стоили вообще ничего. Это были тыловые учебные подразделения с множеством проходящих обучение рядовых, но почти без офицеров. Собственно, иначе не было бы и перехода армии на сторону восставших.

К тому же в ходе бунта солдаты там убивали своих крайне немногочисленных офицеров или отстраняли их от исполнения обязанностей. Без офицеров артиллерия, управление частями, организованная оборона и многое другое вообще невозможны. Довольно небольшая воинская часть, быстро снятая с фронта, разогнала бы весь петроградский гарнизон просто за счёт наличия управления и офицерского состава.

Поэтому сразу после прихода к власти силы, что вели революцию, объявили Приказ № 1, уничтоживший реальную власть офицеров по всей армии. Без этого она неизбежно начала разлагаться. Все попытки наступления летом 1917 года заканчивались неисполнением приказов, да и на упорную оборону "освобождённые" солдаты были неспособны. То есть даже в чисто военном плане Временное правительство не могло дожить до победы Антанты. Новости о позорных событиях на фронтах вместе со слухами и дезертирами быстро достигли отдалённых губерний, готовя новый революционный взрыв. Стало ясно очевидное: армии без власти офицеров могут воевать только в головах тех, кто не знает, что такое война. Впрочем, авторы Приказа № 1 к таковым не относились. Они хотели развалить армию вполне сознательно.

 "Приказ № 1— не ошибка, а необходимость… В день, когда мы сделали революцию, мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили — я смело утверждаю это — надлежащее средство", — с ледяной откровенностью говорил социал-демократ Иосиф Гольдберг. Выбрав революцию вместо армии, ни воевать, ни просто дотянуть до конца мировой войны нельзя. После уничтожения армии в угоду Февралю его деятели автоматически обрекали военную ситуацию на постоянное ухудшение. Без власти офицеров некому было и остановить левую пропаганду в войсках. Крах Временного правительства и пришествие революционных матросов после этого решения были вполне неизбежны.