Бойкот Олимпиады и гонения на рокеров. Чем ещё запомнился генсек Черненко

10 марта 1985 года скончался генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Черненко. Он стал последним человеком, похороненным у Кремлёвской стены. С его смертью завершилась эпоха пышных похорон, когда один за другим ушли из жизни почти все члены брежневской команды. Правление Черненко продолжалось всего один год и 25 дней, к тому же значительную часть своего правления тяжело болевший Черненко провёл в больнице. 

Константин Черненко родился в 1911 году в далёкой сибирской деревне Большая Тесь, ныне уже не существующей. Отец Черненко происходил из украинских переселенцев, перебравшихся в Сибирь, мать, предположительно, была из долган (небольшой родственный якутам народ, проживающий на севере Красноярского края).

Детство будущего генсека пришлось на революцию и Гражданскую войну. После её окончания он закончил трёхлетнюю школу сельской молодёжи, где его научили читать и писать. Позднее, уже в 40-е годы, он закончил курсы парторгов в Москве, а уже занимая очень высокий пост в Молдавской ССР, — Кишинёвский педагогический институт, без отрыва от работы.

Обладая таким ценным бонусом, как умение читать и писать, Черненко пошёл по комсомольской линии. В крупных городах агитаторами становились люди пограмотнее, но в провинции новой власти очень не хватало людей и в агитаторы пытались привлечь всех, кто умел сносно читать и писать. Черненко становится заведующим отделом агитации и пропаганды одного из сибирских райкомов, а также вступает в комсомол. 

Вскоре его призывают в армию. Как раз тогда был выдвинут лозунг "Комсомолец — на границу", и его как комсомольца направили служить на границу нынешних Казахстана и Китая. Позднее, уже когда Черненко стал членом Политбюро, про его службу на границе была написана книга, по примеру брежневской эпопеи с Малой землёй,  про отважную борьбу Черненко с бандитами из отряда некоего Бекмуратова, однако книга получилась не очень хорошей и в широкий тираж её выпускать не стали. Во время службы Черненко стал парторгом пограничного отряда и вступил в партию. 

После демобилизации он несколько лет проработал в райкомах заведующим отделов агитации, а в 1941 году был повышен до секретаря Красноярского крайкома. Это стало возможным благодаря поддержке со стороны старшей сестры, которая работала заведующей орготдела Красноярского горкома и состояла в хороших отношениях с Аверкием Аристовым, возглавлявшим Красноярский край. 

В разгар войны в 1943 году Черненко отправляют на партийные курсы в Москву. Это хороший знак, ведь после этих курсов карьерный рост практически гарантирован. И действительно, после окончания курсов Черненко переводят поближе к столице — в Пензу, где он становится секретарём обкома, фактически вторым человеком в области после первого секретаря. 

К Черненко присматриваются. Он исполнителен, не увлекается теоретизированием и в плане впадения в партийную ересь совершенно безопасен. Три года он исправно работает в Пензенском обкоме, и наконец, в 1948 году, вопрос решается в его пользу. Начинается подготовка к переводу Черненко в аппарат партии в столице. 

Но вскоре в Москве неожиданно отказались от перевода нового сотрудника в аппарат, а самого Черненко сослали аж в Молдавскую ССР, подальше от Москвы. Как оказалось, всё дело было в женщинах.

Конечно, те, кто видел этого седого старца по советскому телевидению, с трудом поверят, что он был ловеласом, но в молодости он действительно был большим любителем женщин, что едва не стоило ему карьеры. 

Узнавшая про карьерные успехи Черненко одна из его бывших сожительниц написала красочное письмо Шепилову — потенциальному начальнику Черненко, в котором сообщила в подробностях, что во второй половине 30-х, будучи на партийной работе в Сибири, Черненко сожительствовал сразу с несколькими женщинами (официальных жён за всю жизнь у него было только две) за короткий срок, некоторых из которых он оставил с детьми или в трудных жизненных обстоятельствах, и что любовные похождения Черненко были предметом партийного разбирательства и из-за них его даже перевели в другой райком и сделали выговор.

Шепилов сведения поручил проверить и, видимо, что-то подтвердилось, поскольку он передумал брать нового работника к себе — и Черненко вместо Москвы оказался в Кишинёве.  

Черненко отправили заведующим отделом пропаганды и агитации в ЦК Молдавии. Молдавская ССР была создана только накануне войны, в 1940 году, и в первые послевоенные годы была проблемной республикой. Вакантных мест там было очень много, местных партийных кадров очень мало, поэтому в этот образовавшийся вакуум отправляли кадры со всей страны. Вскоре после назначения Черненко первым секретарём ЦК Компартии Молдавии был назначен Леонид Брежнев. 

Получилось как в пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло. Попади Черненко в партийный аппарат в 1948 году, скорее всего, он бы остался неприметным третьеранговым чиновником. А в Молдавии Черненко сдружился с будущим генеральным секретарём ЦК КПСС и окольными путями вернулся в Москву на первые роли. 

При Брежневе Черненко расцвёл, оказавшись в своей стихии. Он никогда не был интеллектуалом или теоретиком, толком не имел образования, но зато он был очень исполнительным работником и умел работу организовать и наладить. При этом у него не было властных амбиций, ему нравилось находиться в тени и на вторых ролях, копаться в бумажках и не вызывать повышенного внимания. Многие руководители оценили бы такого работника, и Брежнев не был исключением. 

После перевода Брежнева в Москву Черненко следует за своим патроном, с которым уже успел не только сработаться, но и сдружиться. В 1960 году, с назначением Брежнева председателем Президиума Верховного Совета СССР, Черненко становится начальником секретариата этого органа. А после того, как Брежнев одерживает победу над Хрущёвым и сам становится генеральным секретарём ЦК, Черненко получает пост главы Общего отдела ЦК. 

Общий отдел ЦК занимался канцелярской работой. И хотя "главный канцеляр партии" — звучит как-то не очень громко, тем не менее традиционно это была важная должность для доверенных людей. Общий отдел занимался делопроизводством ЦК, и через него проходила вся важнейшая государственная документация, в том числе и наиболее секретная. Если ещё добавить, что с самого начала своей деятельности партия большевиков стремилась к утаиванию многих аспектов своей деятельности, неудивительно, что в своё время данный отдел так и назывался — Секретный.

Глава этого отдела фактически считался личным и особо доверенным секретарём первого лица в стране, он сочетал функции секретаря и личного помощника вождя. Кроме того, в силу своей должности глава отдела в обязательном порядке присутствовал на заседаниях Политбюро.

На протяжении следующих 17 лет Черненко был бессменным руководителем Общего отдела, лишь несколько лет недотянув до рекорда Поскребышева, который в сталинские времена оставался на этом посту без малого четверть века. 

Черненко стал незаменимым помощником для Брежнева. Весьма энергичный в начале своей деятельности, Брежнев стал стареть и постепенно терять интерес к работе, увлекшись более приятными бонусами власти — подарками, путешествиями, охотой и застольями. Черненко в те времена ещё был бодр, и порой для решения каких-то вопросов партийные деятели предпочитали обращаться не к Брежневу, который мог про что-то забыть, а к исполнительному Черненко.

В последние годы правления Брежнева Черненко стал едва ли не соправителем страны и зачастую имел право визировать документы вместо Брежнева, который ему безгранично доверял. 

Те, кто пытался достучаться до Брежнева, обычно сначала обращались к его секретарю. Надо отдать ему должное, по отзывам многих имевших с ним дело, Черненко был человеком отзывчивым и по мере возможности проблемы решал. 

Он также постоянно отслеживал все важные даты, помимо расписания Брежнева, он держал в базе данных дни рождения различных сотрудников, которые и подсказывал генсеку: кого и когда с чем поздравить, у кого внук родился, у кого дочь замуж вышла и т.д. Черненко стал незаменимым помощником Брежнева, и в 1978 году был введён в состав Политбюро, хотя и прежде по своей должности присутствовал на всех заседаниях. 

В 1982 году умер Брежнев. Ещё до его смерти Черненко наряду с Андроповым был одним из двух наиболее вероятных кандидатов в качестве преемника. Вопрос о сменщике Брежнева решался в узком кругу на заседании Политбюро. Сам Брежнев перед смертью сделал ставку на Андропова, что и было утверждено Политбюро.

За "понимание момента" Черненко, не ставшего противиться решению, вознаградили Ленинской премией якобы за участие в работе над книгой "История внешней политики СССР, 1917—1980 гг", в которой он, разумеется, не участвовал.

Однако правление Андропова было недолгим. Уже через год и три месяца должность генерального секретаря партии вновь оказалась вакантной. На этот раз победу одержал Черненко, но этот выбор был далеко не идеальным. После дряхлого Брежнева и больного Андропова страну возглавил одновременно и дряхлый, и больной Черненко. 

За несколько месяцев до избрания его генсеком Черненко отравился копчёной ставридой, которой его угостил министр внутренних дел, и несколько месяцев провёл в больнице на грани жизни и смерти. Его удалось оживить чудом, но он уже так и не оправился от последствий болезни. 

Новый генсек по меркам политиков был не так уж стар, ему было всего 72 года. Для сравнения, нынешнему президенту США Дональду Трампу к моменту вступления в должность исполнилось 70 лет, а правивший одновременно с Черненко Рональд Рейган был на полгода старше советского генсека. Однако Черненко имел очень большие проблемы со здоровьем, во-первых, сказывались последствия тяжелейшего отравления, во-вторых, Черненко курил с 9 лет, и курил очень много, из-за чего получил эмфизему лёгких. Он с трудом говорил из-за проблем с дыханием и вынужден был пользоваться баллончиком, он уже с трудом ходил и вообще производил тяжёлое впечатление, когда его показывали по ТВ. 

Черненко пробыл у власти один год и 25 дней. Значительную часть этого времени он провёл в больнице, что привело к появлению злых шуток на тему того, что новый генсек правит страной, не приходя в сознание. Периодически в больницу даже приезжали делегации от партии, незадолго до смерти Черненко в больнице ему даже было устроено "выездное голосование" и вручено удостоверение депутата Верховного Совета РСФСР. Эта церемония была снята на плёнку и продемонстрирована по союзному ТВ и произвела на зрителей большое впечатление, поскольку генсек находился в таком плохом состоянии, что уже практически не ориентировался в обстановке. 

В последние годы жизни на Черненко, за всю жизнь заслужившего только медаль "За доблестный труд в ВОВ" — чисто символическую награду, посыпался настоящий дождь из всевозможных наград. За последние 8 лет жизни Черненко получил три Звезды Героя Социалистического труда. Таким образом, Черненко стал одним из 16 человек, трижды удостоенных этой награды.

В пантеоне героев он соседствовал с лучшими умами СССР: Сахаровым, Келдышем, Туполевым. Его соседями-политиками оказались Хрущёв и Кунаев. Но у тех можно было найти хоть какие-то заслуги, при Кунаеве состоялась индустриализация Казахстана, при Хрущёве случился космический прорыв, Черненко же всю жизнь был на вторых-третьих ролях и исправно перебирал бумажки Леонида Ильича, напоминая ему поздравить кого-нибудь с днём рождения. Несомненно, такая работа тоже нужна, но вряд ли это тянет на три Звезды Героя Соцтруда и четыре ордена Ленина. 

Черненко является единственным генсеком, о котором складывается впечатление, что при нём не происходило вообще ничего. Он не делал никаких резких изменений, но и не прерывал начатое предшественником. Самый тихий и неприметный генсек за всю историю. Компромиссная фигура.

Даже Андропов, хотя и правил почти столько же, оставил о себе память облавами в парках и кинотеатрах, а также громкими коррупционными делами. А вот деятельность Черненко практически не отложилась в коллективной памяти. Тем не менее и при нём произошло несколько достойных упоминания событий. 

Прежде всего стоит вспомнить школьную реформу, которая придала советской школе тот вид, в котором она просуществовала примерно до конца 90-х годов. В школах появился 11-й класс. Первое сентября превратилось в официальный праздник — День Знаний, который существует до сих пор. В школьную программу впервые было внедрено преподавание информатики. Планировалось, что учебный возраст будет понижен и в школу будут принимать не с 7–8 лет, а с шести. Целью реформы было "всеобщее трудовое образование", чтобы закончивший школу старшеклассник уже имел профессию и не тратил больше времени на учёбу, а сразу шёл на завод. Вероятно, реформа была вызвана наметившимся снижением советского ВВП. Темпы производства падали с каждым годом, денег на модернизацию производства не было, поэтому проблему планировалось решить увеличением числа рабочих и производств, а не их совершенствованием. 

Гораздо более запомнившимся решением Черненко стал бойкот СССР и некоторыми странами соцлагеря Олимпийских игр 1984 года, которые проходили в американском Лос-Анджелесе. Формально советская делегация отказалась от участия в Играх, поскольку американская сторона не гарантировала спортсменам безопасность. Но всем было понятно, что бойкот Олимпийских игр является ответом на бойкот московской Олимпиады 1980 года со стороны нескольких западных государств. 

Наиболее запомнившейся инициативой Черненко стало усиление борьбы с нетрудовыми доходами (начавшееся ещё при Андропове), вылившееся в гонения на рок-музыкантов. Нетрудовые доходы в данном случае лишь эвфемизм. В действительности деятельность могла быть сколь угодно трудовой, но если она при этом сопровождалась выплатой денежного вознаграждения без посредничества государства, это считалось нетрудовыми доходами и строго наказывалось. Под определение нетрудовых доходов попадала не только спекуляция валютой, но и, к примеру, репетиторство и даже частный извоз. Если какой-то обладатель автомобиля подвозил кого-то за плату, ему грозило до пяти лет лишения свободы с конфискацией имущества. 

Деятельность музыкантов, которые выступали самочинно, а не под крылом филармоний, попадала под определение незаконного частного предпринимательства. Сама по себе рок-музыка под запретом не была, вопреки популярному мифу, однако основные гонения пришлись именно на рок-музыкантов. 

Дело в том, что для того, чтобы выступать легально, музыканты должны были числиться в составе какой-либо государственной филармонии. Барды могли числиться при клубах самодеятельной песни. Однако сделать это для рокеров было затруднительно, поскольку музыкальный репертуар таких групп тщательно проверялся специальными художественными советами и большая часть советских рок-музыкантов со своим репертуаром цензуру бы не прошла. Поэтому единственным выходом для них были подпольные квартирники — акустические концерты прямо в квартирах, на которые приходило небольшое количество зрителей, в зависимости от размера квартиры. 

Особого финансового ущерба от этой деятельности не было, суммы там были в основном чисто символические, и при Брежневе на это закрывали глаза. Но Черненко предложил "призвать молодёжь к порядку", и в его правление продолжились облавы на квартирники в крупных городах, начавшиеся ещё при Андропове. Чаще всего всё заканчивалось просто общественным порицанием и угрозами исключения из института\комсомола. Для самих музыкантов в основном обходилось без трагических последствий, правда, для организаторов квартирников облавы нередко заканчивались уголовными делами. Непосредственно за музыку никто не сел, но после одной из облав солистка группы "Браво" Жанна Агузарова была выслана на трудовые работы в сибирский колхоз за нарушение паспортного режима, а лидер "Воскресения" Алексей Романов получил 3,5 года условно за продажу билетов на собственный концерт.

Иногда встречаются утверждения, что Черненко планировал реабилитировать Сталина. Не совсем понятно, на чём основано это убеждение. Вероятно, вывод о намерении реабилитации был сделан после восстановления в партии исключённого ещё Хрущёвым сталинского соратника Вячеслава Молотова. Восстановление в партии 94-летнего Молотова привело к появлению популярной шутки о том, что Черненко готовит себе преемника. 

Самым масштабным, но так и не осуществлённым проектом Черненко был поворот сибирских рек. Если бы этот проект вдруг был реализован, это стало бы беспрецедентным в человеческой истории изменением природы. Огромный судоходный канал Сибирь — Средняя Азия длиной более двух с половиной тысяч километров, поворот реки Иртыш в Среднюю Азию — всё в лучших традициях сталинских "строек века". 

Стоит отметить, что сам Черненко отнюдь не относился к инициаторам проекта, его разработка медленно шла ещё начиная с 50-х годов, при Черненко он был только окончательно одобрен. Однако реализован он так и не был. После смерти генсека команда Горбачёва подсчитала примерную стоимость проекта, оценила бедственное положение бюджета и отменила проект под предлогом серьёзной опасности для экологии. 

По традиции, каждый советский генсек стремился облагодетельствовать свою малую родину. Черненко не забыл Красноярск и в порядке исключения добился начала строительства в городе метрополитена. Красноярск стал единственным советским городом, чьё население было менее миллиона человек и который не являлся столицей союзной республики, но в котором было начато строительство метро. Правда, завершить его не удалось до сих пор. 

Черненко умер вечером 10 марта 1985 года от остановки сердца на фоне печёночной и лёгочной недостаточности. После смерти 73-летнего генсека в стране был объявлен трёхдневный траур. Несколько городов переименовали в честь покойного генсека: один в Красноярском крае, другой в Молдавии. Однако уже в конце 80-х, после запрета чрезмерного увековечения памяти деятелей партии, названные в его честь города переименовали обратно. 

Константин Черненко стал последним человеком, похороненным в Кремлёвской стене — главном советском пантеоне. Вообще-то, позднее там планировали похоронить умершего в конце 80-х Громыко, но тот в своём завещании настоял на погребении на Новодевичьем кладбище. 

В отличие от всех остальных советских вождей, которые вызывали у граждан и потомков полярные мнения — от обожания до ненависти, Черненко не вызывал ни положительных, ни отрицательных эмоций. Скорее недоумение: зачем старичка мучают, видно же, что ему плохо, ему надо на пенсию и в санаторий, а у него в больнице устраивают выездные заседания Политбюро.