Если бы Ленина не было

Нобелевский лауреат по литературе Анатоль Франс считал Ленина "величайшим человеком на земле", а самого себя — "большевиком по духу и сердцу".

Другой Нобелевский лауреат — писатель Иван Бунин — называл Ленина "выродком": "...Нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек — и всё-таки мир уже настолько сошёл с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет."

Прошедшие 80 лет не добавили в этот спор никаких принципиально новых аргументов.

Это вполне объяснимо: во всей российской истории не было более случайной фигуры, чем Ленин, и ничего более закономерного, чем большевизм.

И чтобы понять значение Ленина для истории, нам нужно просто представить, как бы сложилась история страны без Ленина.

Причём представить это очень легко: Ленин пережил больше покушений, чем все российские монархи и генсеки, так что его приход во власть можно считать случайностью. Например, в декабре 1909 года Ленин чуть было не погиб под колёсами автомобиля — произошло это близ французского местечка Жювизи-сюр-Орж, что в 15 километрах от Парижа. Ленин ехал на велосипеде, а на него наехал какой-то французский виконт. В итоге чудом оставшийся в живых Ленин отсудил у виконта 115 франков моральной компенсации.

Но что было бы, если бы Ленин тогда погиб?

И в ближайшие семь лет ровным счётом ничего бы не изменилось. Точно так же, как и в нашей истории, началась бы Первая мировая война.

За ней — революция, вернее военный переворот в феврале 1917 года, который так и так произошёл без Ленина.

А дальше в стране проходят выборы в Учредительное собрание.

На этих выборах большинство голосов завоевали эсеры — партия социал-революционеров. После февральского переворота это крупнейшая "партия власти", миллион членов, включая и лидера революции Алексанра Керенского, сделавшего всё для демонтажа государства. Недаром Троцкий писал: "В лице эсеровской учредилки Февральская республика получила оказию умереть вторично…"

На втором месте были социал-демократы и большевики, на третьем — Украинская партия эсеров, выступавшая за отделение Украины.

Конституционные демократы — единственная партия, выступавшая за сохранение единой России — набрали менее 2 процентов голосов.

И раскол страны де-факто произошёл: на самом деле делегаты от различных партий и губерний ехали в Петроград, чтобы уже юридически расчленить территории Российской империи на несколько десятков маленьких государств.

Например, в Якутии сразу же после Февральской революции был создан Якутский трудовой союз федералистов, который своей основной задачей видел получение национально-территориального суверенитета Якутии.

Депутаты Сибирской областной думы мечтали предоставить суверенитет Сибири. Кстати, один из пунктов их программы был направлен против переселенческой политики царизма и русских крестьян-переселенцев. Сибирская дума собиралась утвердить "способ деколонизации (переселения) переселенцев…"

Образовались и такие экзотические "государства", как Северная область со столицей в Архангельске, Русская Северо-Западная область, Идель-Урал-Штаты, Олонецкая и Кубанская республики, Кокандская автономия. Что же касается "России", то ей отводилась декоративная роль — типа той, что сегодня играет СНГ.

Философ Василий Розанов, наблюдая за этой вакханалией, писал: "Русь слиняла в два дня. Даже газету нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь... Не осталось буквально ничего — ни царства, ни церкви, ни армии… Как же это мы развалили всю Россию, делая с нею то же самое, что и поляки в Смутное время?"

Как и в Смутное время, в стране появилось огромное количество несогласных с таким разделом людей. Не то чтобы это были принципиальные сторонники "единой и неделимой России", как генерал Антон Деникин, нет, эти люди были скорее недовольны пропорциями раздела собственности. Эти миллионы людей прибыли с фронта, где они привыкли убивать. И единственным лозунгом, который они тогда хотели слышать, были слова: "Грабь награбленное!"

Кстати, и в нашей истории германский фронт рухнул только из-за того, что прошёл слух, будто бы в тылу начался стихийный передел земли. И мужики пошли домой — боялись не успеть к дележу.

Поэтому и Гражданская война в России вспыхнула бы без малейшего участия Ленина.

Но победил бы в войне вовсе не Керенский или интеллигентный лидер партии эсеров Чернов, мнивший себя уже первым президентом Российского союза свободных республик. Нет, победу в гражданской войне одержал бы условный "ленин" — самый беспринципный и ловкий политик, готовый устроить самый кровавый террор, готовый заключать союзы хоть с чёртом и тут же нарушать их. Ленинские кульбиты порой приводили в изумление даже ближайших партийцев, но от всех упрёков в беспринципности тот только раздражённо отмахивался: "Было бы величайшей ошибкой, если бы мы стали укладывать сложные, насущные, быстро развивающиеся практические задачи революции в прокрустово ложе узко понятой "теории", вместо того чтобы видеть в теории прежде всего и больше всего руководство к действию".

И кстати, массовые расстрелы заложников, концентрационные лагеря и продразвёрстку, которая прочно ассоциируется у нас с "военным коммунизмом", придумал вовсе не Ленин — последняя была внедрена ещё в 1916 году по указу царского министра Александра Риттиха, подписавшего постановление "О развёрстке зерновых хлебов и фуража, приобретаемых для потребностей, связанных с обороной".

Единственное, что принёс стране Ленин, — это фантастическую идеологию, которая соблазнила миллионы необразованных мужиков. Российская империя долгие годы пыталась построить земной аналог Царства Небесного — Православное царство со столицей в Царьграде, а в перспективе и в Иерусалиме. Большевики же пообещали построить Царствие Небесное в мировом масштабе, но уже без Бога и церкви. Дескать, хватит слушать эти поповские сказки, сами справимся. Поддержка тысяч европейцев-коминтерновцев со всего мира словно говорила мужикам — точно справимся. Весь мир с нами!

А теперь представьте, что победу в гражданской войне одерживает столь же беспринципный военный диктатор, но без идеологии.

Первая мировая война принесла революцию не только России. По сути, мировая война привела к слому всей сословно-монархической модели общественного устройства в мировом масштабе. И на руинах империй человечество взамен сословного принципа придумало лишь две модели новой организации общественного устройства — одна во главу угла ставила понятии нации, другая — имущественных классов. (Конечно, иные идеалисты вспомнят и о модели буржуазной демократии, но демократия — цветок прихотливый, который не растёт на руинах государств.)

Сто лет назад на Небесах — или, скорее всего, в Преисподней — словно был брошен жребий: где и какая идеология будет внедряться в жизнь.

И, надо сказать, человечеству очень повезло, что идеология коммунизма, созданная в Западной Европе исключительно для развитых стран Западной Европы, неожиданно прижилась в отсталой архаичной России. А вот идеология национал-социализма прижилась в Германии.

Не будь Ленина, всё произошло бы наоборот: немецкие коммунисты смогли бы действительно зажечь мировой пожар революции, а в России бы тем временем пылали бы печи крематориев для инородцев и иноверцев.

Затем могучие панцердивизии Нового коммунистического рейха без особых хлопот смели бы с карты разрозненные полуфеодальные государства, стерев из истории цивилизации саму память о русском этносе. Собственно, в Мировом коммунистическом рейхе никаким нациям и этносам вообще не было бы места.

Возможно, коммунистический эксперимент продолжался бы и сегодня, но только у этих западных коммунистов уже не было бы конкурентов в лице буржуазного Запада, перед которым было бы необходимо "держать марку". Всё было бы чётко и правильно организовано — в точности, как это и представляли себе Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Население рейха на пожизненный срок мобилизовано и ударно трудится в трудовых армиях. Зато есть бесплатное питание, бесплатное здравоохранение и образование, плюс ударникам труда положена чистая роба раз в два месяца. И возможность регулярных половых сношений с мобилизованными женского пола – герр политфюрер вам сам подберёт лучшую кандидатуру.

Немцы, они прекрасно умеют организовывать такие лагеря.

Думаете, это нереалистичный сценарий? Интересно, что бы вам сказали немецкие романтики XIX века, все эти пылкие юноши, рыдавшие над стихами Гейне, если бы им довелось услышать о подвигах их детей и внуков в Дахау или в Освенциме?

Скорее всего, они бы и не стали вас слушать: дескать, такое невозможно, ибо невозможно никогда.

Поэтому нам давно надо расстаться со всеми спорами о личности Ленина — человека, угробившего идеологию мирового коммунизма. За что честь ему и хвала от благодарных потомков.

Интересно, что в нашей с вами реальности идеология коммунизма всё равно проникла на Запад, но уже в сильно изменённом и практически кастрированном виде — как идеология глобализма. Но российским коммунистам эта идеология тоже не нравится, за что тоже отдельное спасибо Ильичу.