Призёр Игр в Лондоне Гречин: С плаванием пока завязал, может, стану юристом!

Собеседником Лайфа стал двукратный чемпион Европы, участник трёх Олимпиад, обладатель бронзы Игр-2012 и член знаменитой эстафетной четвёрки вольным стилем Андрей Гречин.

Ещё вчера он боролся за олимпийский пьедестал, входил в элиту российского плавания, а сегодня оказался среди болельщиков. 29-летний бронзовый призёр Игр в Лондоне Андрей Гречин не спешит кричать о том, что закончил карьеру. "Я просто взял паузу", — утверждает спортсмен.

— Андрей, недавно завершился чемпионат России по плаванию. Тяжело было наблюдать за соревнованиями с трибуны?

— Нормально! Ничего не ёкало, если вы об этом…

— То есть вы уже перевернули спортивную страницу своей жизни?

— Скажу так: сейчас я нахожусь в процессе переворачивания этой страницы. Я не то что бы завершил карьеру, я просто отдыхаю. Сколько можно? С 2003 года, считай, 14 лет, я без отдыха. Наверное, долговато, не так ли? В общем, после Игр в Рио я и решил взять паузу.

— А вот в Сети есть информация о том, что вы завершили карьеру.

— Журналисты — неисправимые выдумщики! Официально я карьеру не завершал.

— Когда это произойдёт, вы сообщите поклонникам и журналистам?

— Думаю, это произойдёт тихо, без пафоса. Когда я смотрел на чемпионате России сто метров вольным стилем, подумал, что, наверное, лучше не плыть, чем поплыть и никуда не отобраться. Это всё равно, что не плыть.

Я продолжаю ходить в бассейн, но тренируюсь очень редко. Я отдыхаю. Слишком много я провёл времени в воде.

— И как же вы отдыхаете? На диване лежите?

— Я просто живу и наслаждаюсь жизнью. Делаю то, на что раньше не было времени: общаюсь с друзьями, знакомлюсь с новыми людьми и узнаю, по каким правилам существует мир без спорта.

— Вероятность того, что вы вернётесь на дорожку, есть? Вы ведь ещё довольно молодой спортсмен…

— Да нет! Я уже старый. В октябре мне исполнится 30 лет…

— Есть же спортсмены, которые выступают и после 30.

— Бывают такие уникумы. Например, итальянский пловец Филиппо Маньини. Кажется, ему 35 лет. Есть люди, которые плавают долго и достаточно успешно, но лично мне для того, чтобы вернуться, нужен мой тренер Геннадий Геннадьевич Турецкий. На сегодня я не имею возможности тренироваться с ним, а он не имеет возможности тренировать меня.

— А в чём причина?

— Я уехал из Швейцарии, где он живёт и работает. Все контракты и договорённости закончились. Вот, собственно, и всё. Чтобы вернуться в плавание, мне нужно возобновить работу с Геннадием Геннадьевичем.

— Сотрудничество с другим тренером вы никак не рассматриваете?

— Нет!

— Категорично… Андрей, сейчас у вас есть время определиться с тем, кем быть вне спорта. Ещё не задумывались об этом? Стася Комарова, например, довольно успешно работает тренером.

— Пока я занимаюсь своими личными делами.

— Может быть, планируете свадьбу? Многие спортсмены берут для этого паузу.

— Может быть… (Смеётся.) Я за семью и детей, но для этого нужны определённые условия.

— И кто эта счастливица?

— Позвольте личную жизнь оставить за кадром… (Улыбается.)

— Так и быть, позволяю. Андрей, по-вашему, почему российское плавание сейчас не занимает ведущих позиций в мире?

— У нас очень длительное время не меняется система подготовки спортсменов, не меняется система координат у федерации плавания. Всё нацелено на юношей: чиновникам важен сиюсекундный результат. А из юношей мало кто доплывает до взрослого спорта…

— О том же самом мы говорили со Стасей Комаровой. Получается, что спортсмены ясно видят проблемы, почему же тогда их не видит руководство?

— Всё дело в личных амбициях людей. Федерация плавания, на мой взгляд, на сегодняшний день рассматривается не как средство достижения спортивного результата и продвижения России на международной спортивной арене, а как бизнес, способ зарабатывания денег.

— На юношах…

— Да!

— Но ведь победа на Олимпиаде важнее юношеских достижений?

— Тут, наверное, неправильно во всём обвинять федерацию. Молодой тренер вынужден форсировать подготовку спортсмена, потому что у него небольшая зарплата и, к сожалению, она во многом зависит от уровня подготовки его воспитанников. Тренер нацелен на то, чтобы его ученик как можно быстрее начал показывать результаты, и не думает о долгосрочной перспективе. К сожалению…

— Вы доплыли до взрослых соревнований и даже выиграли олимпийскую медаль. Получается, вам повезло?

— Да, мне повезло. В первую очередь с тренерами. В Барнауле на первых порах со мной занималась Нина Олеговна Арвачёва, позднее — Владимир Данилович Мануилов, который как раз и порекомендовал мне отправиться в Санкт-Петербург, в спортивный интернат. Это была его инициатива.

В Питере я один год тренировался у Виктора Анатольевича Баранова, потом перешёл в "бригаду" к Михаилу Владимировичу Горелику и только потом попал к Геннадию Геннадьевичу Турецкому, у которого я тренировался четыре с половиной года. Очень жаль, что этот переход поздно состоялся, я мог бы большему научиться у наставника. Эх, отмотать бы время назад…

— Давайте и правда отмотаем время назад. Кто привёл вас в бассейн?

— Мама с папой. На тот момент, а мне было лет восемь, никаких решений в жизни я не принимал. Они просто хотели укрепить моё здоровье. Спортивными заслугами в моей семье никто похвастаться не мог, поэтому родители и не думали о каких-то дальнейших перспективах.

В секцию плавания я пришёл следом за братом. Он на тот момент занимался уже шесть лет.

— Вы сразу поняли, что плавание — это ваше, или вас тянуло в футбол, например?

— В восемь лет я ещё ничего не понимал. Временами меня даже приходилось заставлять ходить на тренировки. Ну, сами посудите: друзья, например, бегут играть в футбол, а мне надо в бассейн. А может быть, я тоже хотел погонять мяч. Впрочем, родители никогда на меня не давили. Мол, занимайся спортом. Мама вообще хотела, чтобы я больше времени посвящал учёбе, книгам. Но обстоятельства так сложились, что я выбрал спорт. У каждого своя судьба… У меня получилось так.

— Мама, наверное, расстроилась?

— Мама сильно расстроилась, когда я в 15 лет уехал из Барнаула учиться и тренироваться в Питер. В Северной столице мне очень не хватало друзей, родителей, домашнего уюта, но я выдержал.

— Вы уже тогда ставили перед собой амбициозные цели? Может быть, мечтали о золоте Олимпиады?

— Знаете, когда мне было лет десять или одиннадцать, я думал, что мастер спорта — это венец спортивного совершенства. Как оказалось позже, ошибался. Я предполагал, что буду плавать до того момента, как заслужу это высокое звание, но задержался в плавании намного дольше и не жалею…

— Несмотря на травмы?

— Несмотря на травмы… У меня было два разрыва лёгких — в 2010-м и в 2015 году. Не то что бы это были разрывы самого лёгкого — повреждены были альвеолы.

— Второй разрыв лёгких у вас, получается, произошел за год до Игр в Рио. Это как-то повлияло на вашу спортивную форму в Бразилии?

— Вы о том, что мы неудачно выступили в эстафете… Нет, дело не в этом! Руководство федерации не сочло нужным взять Геннадия Турецкого на Олимпиаду — в итоге наша мужская эстафета осталась без наставника. Командой занимался Михаил Горелик настолько, насколько было возможно. Собственно, как к нам отнеслись, так и получилось.

— Завоевать медаль Игр мужская эстафета не смогла…

— Да… У нас не было человека, который бы нас тренировал, выводил на старт. Все очень надеялись и ждали, что Геннадий Геннадьевич будет с нами работать, но не сложилось. Насколько мне известно, президент федерации плавания Владимир Валерьевич Сальников лично принял решение, что Турецкий в Рио ехать не должен.

— У них был конфликт?

— Не знаю. Это вам лучше у Владимира Валерьевича спросить. Геннадий Геннадьевич очень уважает Сальникова, очень много о нём рассказывал, особенно про Игры-88, когда Владимир Валерьевич выиграл, наверное, свою самую тяжёлую медаль.

— Стася Комарова сказала, что Олимпиада — это страшно… Это так?

— Нет… Страх где-то внутри, конечно, присутствует, но ты всегда стараешься от него абстрагироваться или направляешь его в правильное русло. Просто выходишь и делаешь свою работу.

— Какая Олимпиада запомнилась вам больше всего — в Пекине, в Лондоне или в Рио?

— Наибольшее впечатление на меня произвели Игры в Лондоне. И не только потому, что там мы с парнями выиграли бронзу эстафеты. Сама организация мне очень понравилась, атмосфера внутри олимпийской деревни. Вообще там чувствовался праздник. А вот атмосферу праздника в Рио изрядно подпортили скандалы до Игр. То едем, то не едем. Да и на самой Олимпиаде праздника я не ощущал…

— В Рио-де-Жанейро, говорят, очень опасно… Хоть в одну историю попали?

— Я же не Женя Коротышкин, на меня никто не нападал. (Смеётся.) Я смог спокойно прогуляться по городу, посетил знаменитую статую Христа-Искупителя. Там не так уж и опасно. Поверьте. Представляете, съездил на один из местных пляжей и меня никто не ограбил.

Наверное, в любом мегаполисе страшно. Иностранцы, например, считают, что в Москве страшно… Убьют, застрелят.

— Ваши главные медали вы завоевали в эстафетах 4х100 вольным стилем. Почему не сложилось в индивидуальных соревнованиях? Насколько я знаю, в своё время вы даже побили рекорд России самого Александра Попова.

— По разным причинам. Но главная причина заключается в том, что у меня просто не было наставника, который смог бы меня верно направить. Что касается рекорда Попова… Ну побил и побил… Я уже и позабыл об этом. Вот вы напомнили. Рекорд России и рекорд России. Ну и что?

— Вы командный игрок?

— Наверное, да! Командного духа, да и вообще духа мне не занимать. Я считаю, что с командой — что в спорте, что в обычной жизни — всегда можно добиться большего, чем в одиночку.

— Как ни странно, но на запрос "Андрей Гречин" поисковик в Сети выдает сплошные скандалы. Читала, что вы якобы стреляли из пистолета по байкерам в Барнауле. Чем история закончилась?

— Ничем. Да и вообще, это бред, честно говоря. Никак не могу это прокомментировать. Была стычка с байкерами, но я в них не стрелял.

— Вы в родном Барнауле знаменитость?

— Нет! Даже если кто и узнаёт, то в обморок не падает. (Смеётся.) Мы же все цивилизованные люди.

— Такое впечатление, что из вашей эстафетной четвёрки вы самый немедийный персонаж…

— Да, это так. Наверное, я не особенно привлекаю внимание журналистов, не такой общительный, как другие ребята. Да я никогда и не стремился к медийности.

— Никита Лобинцев, Володя Морозов, например, часто выкладывает фото в "Инстаграме". У вас есть своя страничка?

— Есть, но последнюю фотографию я сделал… (Задумался.) Даже не помню, когда. Мне кажется, в 2015 году. Точно! Я тогда сфотографировался в самолёте с Виталием Мутко. Мне кажется, она последняя. Можно посмотреть…

В этот момент Андрей достал смартфон и открыл свою страничку в "Инстаграме".

— Я ошибся, последний снимок я опубликовал с открытия фонда "Ты не один". Но раньше этого снимка было сделано только фото с Виталием Леонтьевичем в 2015 году.

— Да вы скромный?

— Говорят, что я совсем не скромный. Правда, это говорят люди, которые меня совсем не знают.

— Спортивные газеты читаете?

— Нет, скорее, что-то в Интернете листаю. Телевидение я смотреть устал, потому что у нас в стране, похоже, всего две беды — Украина и Сирия. В России, видимо, других проблем нет. В общем, устал от одного и того же, поэтому федеральные каналы больше не смотрю.

— У вас есть охотничье оружие… Вы — охотник?

— Нет, я не охочусь. Просто мне нравится оружие. Как-то раз я хотел сходить на охоту, но, понимаете, купить сейчас мясо в магазине — это не проблема. Всё доступно. По тарелкам попалить можно, но стрелять в живое существо из огнестрельного оружия? Неправильно…

— Вы получаетесь какой-то идеальный. Недостатки у вас есть?

— Люблю поспать. И этот мой недостаток очень не любил Геннадий Турецкий. Я мог проспать тренировку. Да-да, грешил этим постоянно.

— Стася Комарова сказала как-то, что у каждого чемпиона должна быть какая-то заморочка. У вас она есть?

— Вы знаете, я человек без увлечений. Мне просто интересно жить. Конечно, есть вещи, которые мне нравятся: морское дело, военная техника, особенно истребители. Я завидую людям, которые управляют воздушными кораблями. Это особая каста людей. Это впечатляет. Как-то в Швейцарии был авиасалон. Мощное зрелище! Наблюдал за пилотажной группой "Стрижи" в Барнауле — фантастика.

— Так, может быть, стоит решиться на штурм Токио в 2020 году? Вы ведь тоже своего рода истребитель. Только в воде.

— Вряд ли! Да и ребята не зовут. Наверное, когда ты завершаешь какие-то этапы в жизни, нужно их завершать и открывать новые двери, чтобы начать всё заново. Этот шаг можно откладывать сколько угодно, но сделать его всё равно придётся.

— Признайтесь, ведь страшно?

— Я понимаю, что будет сложно, но, наверное, для того и есть наставники, чтобы помочь с выбором. Всегда есть человек, на кого стоит ориентироваться.

— Может быть, на борца Романа Власова. Он, например, окончил юридический…

— Да, учёба есть в моих планах. И, действительно, я бы хотел попробовать нечто кардинально иное. Не спорт. Не плавание. А почему бы и не юриспруденция? Знание законов никогда не помешает…