Главноуговаривающий. Триумф и падение Керенского

4 мая 1881 года родился Александр Керенский — человек, сыгравший огромную роль в событиях 1917 года. Всего за несколько месяцев он проделал путь к вершинам власти, а затем лишился всего. Летом 1917 года он был самым популярным человеком в стране, осенью — самым презираемым. Противники дали ему насмешливое прозвище — Главноуговаривающий. Керенский, с детства мечтавший красоваться на театральной сцене, действительно очень любил произносить речи. Но тогда такими главноуговаривающими были все: и Троцкий, и Ленин, и другие лидеры политических партий, боровшиеся за власть.

Летом 1917 года не было политика популярнее его. Но уже через несколько месяцев из-за нагромождения своих собственных ошибок он лишился популярности, власти и едва не лишился жизни. Лайф выяснил, как Керенский из всеобщего любимца превратился в ненавидимого всеми политика и как ему удалось развалить то, что не успели развалить его предшественники.

Как Илья Николаевич подружился с Фёдором Михайловичем

Российская империя была большой страной. Очень большой. И надо же было такому случиться, что в крошечном провинциальном Симбирске подружились две семьи интеллигентов: Керенские и Ульяновы.

Илья Ульянов был инспектором народных училищ, а Фёдор Керенский — директором местной гимназии. Симбирск был небольшим городом, интеллигенты дружили семьями. Не стали исключением и Ульяновы с Керенскими, тем более что Ульянов приходился Керенскому непосредственным начальником. Если бы Фёдору Керенскому в 80-е годы XIX века рассказали, что через 30 с небольшим лет его сына во главе страны свергнет сын его товарища и к тому же начальника, тот самый Володька Ульянов, которого он учил в гимназии и которому помог с поступлением в Казанский университет, он бы, вероятно, сошёл с ума.

Правда, их сыновья — Владимир Ульянов и Александр Керенский — друзьями не были в силу разницы в возрасте. Когда родился Саша, Володе уже исполнилось 11 лет. В 1889 году, когда Керенскому исполнилось восемь лет, семья переехала в Туркестан — в связи с тем, что отец получил повышение по службе. Поэтому вырос Александр Керенский уже в Ташкенте.

Детство

Керенский рос в атмосфере всеобщего обожания. Он был центром семьи. Его родители долго ждали мальчика (первыми родились три девочки) и, когда наконец родился Александр, перенесли всё внимание на него. И даже рождение младшего брата не изменило ситуацию, он всегда оставался в тени семейного любимца. Кроме того, в шестилетнем возрасте Александр перенёс туберкулёз бедренной кости, от которого долго лечился, что ещё больше усилило экзальтированное отношение к нему.

Отношение родителей к Керенскому хорошо характеризует история, рассказанная директором гимназии, в которой он учился. Однажды Александр хулиганил в гимназии, и учитель написал в его дневнике замечание. Это вызвало настоящий скандал, его отец, в ту пору занимавший пост инспектора народных училищ, вызвал к себе директора этой гимназии (который являлся его фактическим подчинённым) и потребовал объяснить, на каком основании его замечательному и талантливому сыну сделали запись в дневнике. В семье Керенского беспрекословно верили, что Александр рождён, чтобы стать великим человеком, и он непременно им станет.

Подобная атмосфера не могла не наделить Керенского некоторыми чертами. Он с юных лет любил красоваться и одевался как франт. Ловко заигрывал с девушками, хорошо танцевал. Очень любил находиться в центре внимания, поэтому, в отличие от многих гимназистов, которые уже в старших классах интересовались политикой, Керенский мечтал стать артистом императорских театров. Он с успехом участвовал в школьных театральных постановках.

Однако актёром он так и не стал. Завершив обучение в гимназии с золотой медалью, он уехал в столицу учиться на юриста.

Политический адвокат

Некоторое время после окончания университета Керенский работал помощником адвоката. Начался революционный 1905 год, и Керенского тоже захватила эта буря. Родственник его жены был революционером и организовал подпольную Организацию вооружённого восстания. Керенский помогал с распространением их листовок и сам писал пламенные революционные манифесты. Очень скоро к Керенскому пришли жандармы, заподозрившие его в принадлежности к террористической дружине эсеров, в которую он действительно предпринимал попытки вступить. Керенский провёл под следствием три месяца, после чего был отпущен в связи с недостатком улик.

После этого он и начал деятельность, которая принесла ему первую славу. Он стал политическим адвокатом. В те времена политические адвокаты были гораздо большим, чем просто адвокаты. Разбираться в мелких тяжбах крестьян и ремесленников или в каких-нибудь уголовных делах было скучно. А вот политические дела — другое дело. Интерес к ним был огромный. Политические адвокаты произносили пафосные речи, закатывали глаза, жестикулировали — словом, вели себя почти как актёры театра. А в случае удачного исхода дела, если такому адвокату удавалось снизить наказание или оправдать подзащитного, он становился звездой. Прогрессивная пресса и студенты носили его на руках, такой славы достигал не каждый артист императорских театров. Поэтому особых раздумий у Керенского не было. Он твёрдо решил стать знаменитым политическим адвокатом.

Он защищал экспроприаторов, грабивших кассы и банки, боевиков, участвовавших в перестрелках с полицией и армией, и т.д. После нескольких успешных процессов, когда ему удалось добиться существенного смягчения приговора или даже оправдания подзащитных, он стал достаточно известным и респектабельным адвокатом с доходом на уровне генерала. К этому времени Керенскому едва перевалило за 30 лет.

Депутат

В 1912 году 31-летний Керенский становится депутатом Государственной думы. Это была последняя Дума в истории империи. Керенский всегда сочувствовал эсерам, которые тогда считались самой популярной левой партией, поскольку ориентировались на большинство населения — крестьянство. Однако эсеры решили бойкотировать выборы, поэтому Керенскому пришлось примкнуть к трудовикам — Трудовой группе, которая по своим взглядам была наиболее близка к эсерам.

Дума в те времена также походила на театр. Депутаты имели возможность продемонстрировать свой ораторский талант и актёрское мастерство во время обличительных или патриотических выступлений и сорвать свою порцию аплодисментов от коллег. Керенский и здесь чувствовал себя в своей тарелке и скоро выдвинулся в лидеры парламентской фракции трудовиков, став их самым заметным депутатом. Во время работы в Думе Керенский получил очень выгодное предложение, от которого не смог отказаться.

Масон

По собственным воспоминаниям Керенского, ему предложили вступить в масонскую ложу вскоре после получения депутатского мандата. "Великий восток народов России" был не совсем типичной масонской организацией. В отличие от традиционных лож, принципиально аполитичных, ВВНР был в первую очередь политической организацией и объединял значительную часть политических активистов, позднее ставших ключевыми государственными деятелями постфевральской России (10 министров Временного правительства разных составов состояли в организации).

ВВНР не признавался другими масонскими ложами за братьев, и каждый его член в дальнейшем вынужден был заново проходить обряд посвящения в случае перехода в другую ложу. ВВНР, в свою очередь, не поддерживал никаких контактов с другими ложами.

Первым его руководителем был будущий близкий соратник Керенского Некрасов-Голгофский. Затем его сменил Колюбакин, добровольцем ушедший на фронт и погибший в 1915 году, а затем дошла очередь и до Керенского, который к тому моменту стал одним из самых заметных оппозиционных депутатов Думы и в своих речах, особенно второй половины 1916 года, едва ли не открыто призывал к революции.

Революция

В революционные дни Керенский становится одним из самых активных деятелей среди думской части заговорщиков. Никакого заранее продуманного плана действий после успешного свержения царя у них не было, поэтому приходилось импровизировать на ходу. Керенский сразу же сменил пиджак респектабельного депутата на военный френч и с головой окунулся в революцию. Вот Керенский агитирует революционных солдат, вот Керенский арестовывает царских министров, вот Керенский лично меняет охрану революционного Таврического дворца.

Как принявший активное участие в революции Керенский получает пост министра юстиции, на котором сразу же развивает бурную деятельность, приступив к слому прежней судебной системы, к слову, весьма неплохо работавшей (во всяком случае, ни в одних мемуарах революционеров не встречается упоминаний сфальсифицированных уголовных дел, это считалось просто немыслимым).

Керенский проводит масштабную политическую амнистию, освобождая всех политических заключённых. Стоит отметить, что в те времена политическими считались и убийцы, и грабители банков, и террористы, если они заявляли, что руководствовались в своих поступках политическими мотивами.

Звёздный час

Уже очень скоро Керенский понимает, что он обладает такими ораторскими и актёрскими талантами, что своей харизмой может легко выдавить вялых буржуазных министров из Временного правительства.

Чтобы увеличить свои возможности, Керенский вступает в партию эсеров, которая тогда находилась на пике популярности. Теперь у Керенского за спиной была серьёзная сила, которая уже спустя полтора месяца после революции позволила ему перейти в атаку.

Заручившись поддержкой Советов, в которых главную роль играли делегаты от эсеров, Керенский начал шантажировать Временное правительство, требуя включения в его состав социалистов, в противном случае угрожая нелояльностью Советов. Керенский оказался в своей стихии: выступая перед толпами солдат, он испытывал, по собственным словам, "пьянящее чувство восторга", тогда как Милюков и Гучков были неплохими парламентскими ораторами, но совершенно не умели держать себя перед толпой полуграмотных солдат и рабочих, вчерашних крестьян. Они просто не могли подобрать нужных слов, а у Керенского это получалось.

Керенский добивается своего. Гучков и Милюков покидают правительство, а сам он занимает гораздо более значимый пост военного и морского министра. Находясь в этой должности, он начинает продвигать на ключевые посты лично преданных ему людей, порой связанных с ним узами родства. В частности, начальником министерского кабинета он назначает брата своей жены Барановского, который за два месяца превращается из подполковника в генерал-майора.

Группа людей Керенского в армии получила прозвище младотурки — по аналогии с революционным офицерством Османской империи довоенного периода. Новым главнокомандующим Керенский назначает Брусилова.

Наступает звёздный час Керенского. Публика сходит от него с ума. Газеты наперебой соревнуются в как можно более изящном титуловании Керенского. Его называют то рыцарем революции, то символом демократии, то другом человечества, то гением революции. В тот период на всей территории России не было человека более популярного, чем он. И Керенский упивался этой популярностью, ездил с митинга на митинг, где с изрядной долей артистизма призывал к вере в свободу и революцию.

Разгром большевиков

Вскоре у Керенского появился опасный конкурент слева — большевики. Если Керенский был матёрым популистом в сравнении с первым буржуазным составом Временного правительства, то большевики были матёрыми популистами уже в сравнении с Керенским. Тем не менее первое их сражение закончилось в пользу "друга человечества". Июльское восстание большевиков провалилось, их поддержали слишком незначительные солдатские массы, тогда как большинство осталось на стороне Керенского.

Большевистское выступление с лёгкостью разогнали. Партия ушла в подполье. Часть активистов и даже членов ЦК была арестована. Ленин был объявлен немецким агентом и бежал в Финляндию, где залёг на дно.

Керенский воспользовался неудавшимся выступлением и совершил мини-революцию, сместив председателя Временного правительства и заняв его пост, одновременно оставшись военным министром.

Новым главнокомандующим он назначает Корнилова, рассчитывая воспользоваться его популярностью в армии себе на пользу, поскольку позиции самого Керенского несколько поколебались после провала Июньского наступления армии.

Теперь Керенский ищет союза уже не с левыми, а с умеренно правыми, и пытается навести порядок в армии, основательно разваленной за минувшие революционные месяцы.

Корниловское выступление

Однако вскоре ситуация меняется кардинальным образом. Чем в действительности было знаменитое корниловское выступление, в настоящий момент однозначно сказать нельзя. Существует как минимум три версии, каждая из которых с равным основанием может считаться истинной.

1. Корнилов действительно пытался свергнуть Керенского и установить военную диктатуру, в которой центристы и правые видели единственное спасение России от сползания в хаос.
2. Корнилов не пытался свергнуть Керенского, но Керенский испугался за свою власть и решил действовать на опережение, опасаясь переворота справа.
3. Конфликт спровоцировал провокатор, депутат Львов, который взял на себя роль самозваного посредника между Корниловым и Керенским и сталкивал их друг с другом.

В итоге Корнилов так и не перешёл к активным действиям, но Керенский, опасаясь правых, пошёл на союз с левыми и выпустил из тюрем арестованных им же большевиков, раздав им оружие на случай мятежа Корнилова. Этим поступком он сам вырыл себе яму. В итоге Корнилов и значительная часть генералов были отправлены под арест, но это окончательно разложило армию, которая стала совершенно неуправляемой после нескольких месяцев гучковских чисток, демократизации и чисток Керенского.

Диктатор республики

После конфликта с Корниловым Керенский в очередной раз подвергает Временное правительство переформатированию, создав из него Директорию. Сам Керенский фактически становится полновластным диктатором страны, совмещая посты председателя Директории и верховного главнокомандующего.

Не дожидаясь выборов в Учредительное собрание, которые постоянно откладывались, он провозглашает создание Российской республики в сентябре 1917 года.

Однако позиции Керенского уже не так крепки, а власть иллюзорна. Он сам сделал всё, чтобы это случилось. Опасаясь переворота справа, он просмотрел угрозу слева. Более того, сам её выпестовал, когда в страхе перед Корниловым восстановил разгромленную структуру большевиков и раздал им оружие, фактически создав им боевые отряды, которые в будущем примут участие в его свержении.

Керенский просто не в состоянии был оценить обстановку и понять, что главная угроза не справа, а слева. Он сам кричал на всех углах о правых могильщиках революции в период конфликта с Корниловым, и петроградские солдаты его услышали. Но, привыкшие за несколько месяцев революции к анархической вольнице, они теперь боялись, что их отправят на фронт, а единственной силой, обещавшей распустить их по домам, были большевики. Петроград резко полевел буквально за несколько часов.

Он по-прежнему разъезжал по митингам, но теперь солдаты, ранее с рёвом приветствовавшие каждое его слово, слушали уже большевиков. Керенский был похож на слепца, который заучил одну дорогу и ходит только по ней. Он произносил те же самые лозунги, что и несколько месяцев назад, ещё не видя, что они уже не работают. Большевики же проявляли чудеса прагматизма и эквилибристики, умудряясь каждую неделю выдвигать совершенно разные и порой тотально противоречившие друг другу лозунги, пользуясь тем, что память толпы коротка, а прихоть сиюминутна. Ленин не жалел яда в отношении Керенского, которого именовал то хвастунишкой, то дурачком.

Они били Керенского тем же оружием, которым он побеждал Временное правительство несколько месяцев назад. Теперь в роли Милюкова оказался сам Керенский. Ему не на что было опереться. Не было ни одной значительной силы, которая бы поддержала его. Армия относилась к нему с презрением, солдаты ненавидели его как "буржуя", а офицеры — за то, что он сделал с Корниловым. Пролетариат всегда больше поддерживал большевиков и меньшевиков, чем эсеров. Крестьяне — основная целевая аудитория эсеров — были далеко и не оказывали никакого влияния на революционный Петроград. К тому же задача Керенского изначально была сложнее. Ему надо было уговорить гарнизон Петрограда поддержать его, тогда как большевикам было достаточно уговорить солдат сохранить нейтралитет (что наиболее всего соответствовало солдатским пожеланиям).

Страна сползала в хаос и анархию, а Керенский продолжал ездить по митингам и уговаривать, не понимая, что популизм большевиков он уже не способен побороть. Вместе с тем он отказывался и от решительных действий против большевиков. Уже ни для кого не было секретом, что они готовят революцию, это делалось совершенно открыто, но никто им не мешал. Меньшевик Суханов позднее вспоминал, что революционный штаб большевиков в Смольном можно было захватить небольшим отрядом, но никто ничего не делал.

Одна из выходивших тогда газет с недоумением писала: "Просто не верится, что в то время как бунтари так открыто бросают преступный вызов, власть ходит вокруг да около, собирает сведения и ждёт, приведут ли большевики свои угрозы в исполнение или не приведут".

Более того, подготовка большевиками захвата власти обсуждалась даже на заседаниях Временного правительства, но Керенский не предпринимал активных действий. Во-первых, он считал, что всё ещё популярен и сможет победить большевиков, как и в июле. Во-вторых, он доверял своему соратнику Кишкину, который уверял его, что в его распоряжении достаточно сил, чтобы подавить выступление, но недостаточно для превентивного удара по большевикам.

Лишь за несколько часов до революции он опомнился и попытался взять инициативу в свои руки. Но и здесь он побоялся брать ответственность на себя, отправившись согласовывать приказ об аресте лидеров заговорщиков в Предпарламент — чисто символический орган, не имевший никакой реальной власти. Но и там Керенскому уже не верили, опасаясь, что он хочет выторговать себе ещё больше диктаторских полномочий и заодно свалить на них ответственность, поэтому отказали ему.

Исчёрпывающую характеристику Керенского оставил Суханов: "Он был по природе агитатором, лидером оппозиции, народным трибуном. Но он не был по природе государственным человеком. Не отдавая себе должного отчёта в окружающих его общественных процессах, он не видел даже самых очевидных подводных камней, грозящих неизбежной катастрофой. Не умея смотреть в корень, наблюдать и обобщать, он был заведомо не способен нащупать в процессе работы надлежащий фарватер, по которому только и можно было кое-как, хотя бы не без членовредительства, протащить государственный корабль среди невиданной бури мировой войны и революционной встряски".

Бегство

В ночь революции Керенский приказывает развести мосты, надеясь, что это помешает большевикам. Те воспринимают это как сигнал к наступлению и берут инициативу в свои руки. К утру все стратегические учреждения города в их руках, сопротивления никто не оказывает.

Временное правительство остаётся в Зимнем дворце, а Керенский захватывает автомобиль американского посольства и под этим прикрытием уезжает на поиски лояльных армейских частей. Он добирается до штаба Северного фронта в Пскове, однако армия не спешит ему на помощь. Солдаты не хотят участвовать в авантюрах, а офицеры презирают за то, как он поступил с Корниловым. Командующий Северным фронтом генерал Черемисов просто саботировал все распоряжения Керенского, причём делал это ещё задолго до революции.

Керенский, не добившись ничего, обращается к Краснову. Тот согласен выделить ему лишь тысячу казаков, практически без артиллерии. Суханов описывает эту невероятную картину: "Совершенная фантасмагория! Керенский идёт на революционный Петербург во главе войск, недавно объявленных им мятежными. Среди их командиров нет человека, который не презирал бы Керенского как революционера и губителя армии".

Они занимают Гатчину, но дальше их наступление останавливается. Во-первых, казаки не горели желанием участвовать в этих разборках, во-вторых, обещанные Керенским подкрепления с фронта не появились. Керенскому чудом удаётся избежать выдачи казаками большевикам. Он залегает на дно.

Сбитый лётчик

Следующие несколько месяцев Керенский живёт в подполье и пытается прибиться к какой-нибудь из антибольшевистских сил, но никто не хочет принимать дискредитировавшего себя политика. Летом 1918 года он под видом сербского офицера покинул Россию, чтобы больше никогда не вернуться.

В эмиграции Керенский поначалу надеялся, что его будут воспринимать как крупного политика, главу страны в изгнании. Но после нескольких приёмов на высоком уровне европейские правящие круги разочаровались в нём, поняв, что он ничего из себя не представляет.

Керенский отрицательно относился как к красным, так и к белым, считая и тех и других губителями революции. В эмиграции он оказался в изоляции, большую часть эмигрантских кругов составляли либо монархисты, либо белые, презиравшие Керенского и считавшие его губителем России.

Однажды, когда он шёл по улице, одна русская женщина-эмигрантка громко и демонстративно сказала своей маленькой дочери: "Посмотри, вот этот человек погубил Россию". После этого Керенскому несколько дней "было очень плохо". В другой раз прямо на лекции какая-то девушка поднесла ему букет цветов, но, когда он наклонился к ней со сцены, отхлестала им его по лицу.

Керенский, привыкший к всеобщему обожанию с детства, очень болезненно переносил подобные инциденты и долгое время после них был сам не свой. Кроме того, его до конца жизни очень тяготил тот факт, что в СССР все считают, что он бежал, переодевшись в женское платье (картины на эту тему даже помещались в советских учебниках истории), тогда как он уехал на машине американского посольства в своей обычной одежде.

Он писал мемуары, иногда выступал с лекциями. Но его позиции в эмигрантских кругах оказались гораздо слабее, чем мог ожидать бывший глава государства. Большевики всерьёз опасались некоторых лидеров русской эмиграции, но не Керенского, о чём свидетельствует до боли обидная кличка, под которой он проходил в разработках советских спецслужб, — Клоун.

Спасаясь от надвигавшейся войны, Керенский уехал в Америку, где и провёл остаток жизни. Периодически он читал лекции в Стэнфордском университете и выступал в газетах как специалист по СССР. Один конгрессмен помог ему с жильём. Керенский не бедствовал, но и не шиковал. Жил достаточно скромно. На закате жизни продал свой архив за достаточно неплохую сумму.

В 60-е годы, накануне 50-летия революции, Керенский неожиданно вновь стал популярен. Он был живым динозавром, одним из последних людей, кто не только помнил 1917 год, но и принимал в нём самое активное участие. К нему приезжали журналисты, в том числе и из СССР. Планировалось даже пригласить Керенского в Страну Советов, чтобы старик засвидетельствовал, что на 50-м году советской власти "жить стало лучше, жить стало веселее". Но он в итоге отказался ехать на этих условиях.

Керенский умер в 1970 году в возрасте 89 лет. Он стал не только самым молодым из ненаследных правителей России (возглавил страну в возрасте 36 лет), но и главным долгожителем. Керенский стал ярким примером того, как положительные качества приводят к отрицательному результату. Он был вполне патриотичным человеком, и слово "Родина" не было для него пустым звуком, но вместе с тем именно при нём страна окончательно пошла вразнос. Он был сторонником свободы, но именно в результате его действий в России установился жестокий режим. Он не был кровожаден и жесток и не желал крови даже своих заклятых врагов, но его правление в итоге привело к тому, что пролились реки крови. У него всё получалось наоборот: когда надо было действовать, он говорил (восстание большевиков), а когда надо было говорить — действовал (корниловское выступление).

Словно в наказание он принуждён был прожить в изгнании очень долгую жизнь и бесконечно вспоминать те несколько месяцев пьянящего восторга в 1917 году. Его неожиданный триумф и столь сокрушительное и скорое падение могли бы сделать его персонажем древнегреческой трагедии, но для широких масс он остался в памяти клоуном в женском платье.