Пятилетка Макрона: что впереди?

Президентские выборы во Франции так и не завершились сенсацией, которую ожидали некоторые комментаторы: восьмым президентом Пятой республики стал Эммануэль Макрон. Впрочем, ожидаемым этот финал можно назвать с большой натяжкой. Ещё год назад его мало кто смог бы предвидеть.

Избрание на высший пост в стране молодого, ещё три года назад никому не известного 39-летнего политика без серьёзного опыта, слабо вписанного в систему французских властных институтов, — это явный симптом того, что во Франции не всё идёт ладно. Впрочем, по сравнению с тем, что ждёт Макрона впереди, избирательная кампания вполне может показаться лёгкой прогулкой. Уже сейчас видны те проблемы, с которыми ему придётся столкнуться в ближайшее же время.

1. Как управлять страной? Этот вопрос далеко не тривиален. Можно долго рассуждать на тему того, что новый президент — ставленник политических и финансовых элит. Так это или нет, но элиты управляют государством не по щучьему велению. Для этого создаётся сложная система институтов, которая действует как механизм, в котором все детали чётко подогнаны друг к другу. Такая система существует и во Франции. Французский президент наделён большими полномочиями. Сильная президентская власть — это ключевой элемент той модели, на которой в середине XX века Де Голль основал Пятую республику. Но, чтобы успешно управлять страной, президент должен обладать определённым ресурсом.

Во-первых, политическим. Глава государства во Франции принадлежит к одной из партий, но действует как надпартийный политик, олицетворяя те ценности, которые объединяют всех французов вне зависимости от их взглядов. Но надпартийный — не значит внепартийный. Макрон с его лозунгом "Нет левым и правым!" фактически апеллирует к пустоте. Это во многом помогло ему выиграть выборы: французский избиратель сегодня настолько расколот, что охотно воспринимает общие фразы.

Но на посту президента ему придётся определяться, а это то, что Макрон очень не хотел бы делать. Его курс на объединение всех французов вокруг неких новых идей был в значительной степени предвыборным ходом. В действительности новый президент не до конца понимает, кто именно и почему за него голосовал, как выстраивать отношения с этими людьми и как не отвратить окончательно от себя тех, кто сделал иной выбор. Для технократа Макрона всё это — тёмная материя.

2. Как работать с парламентом? Президент во Франции обладает большой властью, но он — далеко не монарх. Чтобы эффективно управлять страной, ему нужна поддержка парламента. Оппозиционный парламент — это головная боль президентов Пятой республики. Не имея большинства в нижней палате, президент не может сформировать правительство, которое бы проводило согласованную с ним политическую линию, и превращается в своего рода английскую королеву, выбранную на основе всеобщего избирательного права.

Макрон здесь находится в крайне сложном положении. У него нет собственной политической партии, которая могла бы победить на парламентских выборах, намеченных на июнь этого года. Его движение "Вперёд!" — это, скорее, не партия, а сетевое объединение сторонников, большой клуб по интересам. Во Франции вообще нелегко создать партию.

Для этого надо иметь прочные связи с тысячами нотаблей — обладателей административного или финансового ресурса на местах. Обзавестись партией теоретически можно, но не в столь сжатые сроки, не со столь расплывчатой программой и с гораздо более серьёзным организационным потенциалом.

В этой связи перспектива Макрона — сделка со старыми партиями, которые, скорее всего, вновь поделят между собой нижнюю палату парламента. Союз с правоцентристами, чей кандидат Ф. Фийон выбыл в первом туре выборов, представляется наиболее вероятным. Но готов ли новый президент к роли английской королевы? И что важнее: готовы ли его избиратели к фактическому реваншу правых? Как на это отреагируют умеренные социалисты, поддержавшие Макрона? В любом случае осуществление данного сценария переворачивает вверх дном всю политическую систему Пятой республики с перспективой нового витка социальной конфронтации.

3. Что с экономикой? Здесь Макрона ждут не менее серьёзные проблемы. Он предлагает ни много ни мало сократить государственные расходы на 60 миллиардов евро за пять лет. Фактически — лишить французов значительной части социальных выплат, сократить финансирование здравоохранения и пенсионной системы. В сочетании с предложением пересмотреть в сторону ужесточения статус безработных это практически гарантирует ему жёсткий клинч с профсоюзами. Во французских условиях это означает непрерывные забастовки, паралич всех публичных служб, манифестации студентов и прочие прелести разъярённого Парижа образца 1968 года.

"Третий тур" выборов, соглашение с общественными силами о проведении в жизнь новой социально-экономической программы, Макрону практически наверняка не выиграть. Этим, разумеется, не преминут воспользоваться его многочисленные оппоненты и главный из них — Марин Ле Пен, которую, видимо, вполне устраивает полученный по факту президентских выборов статус лидера второй политической силы в стране, сохраняющего шансы преуспеть на голосовании 2022 г.

4. Внешняя политика как обуза. В ходе дебатов накануне второго тура президентских выборов Макрон уделил этому вопросу не более 10 минут своего времени. Международные отношения как сфера сложных непрозрачных договорённостей, где два плюс два не всегда равняется четырём, ему не до конца понятны. Де Голль считал, что идея величия Франции играет роль несущей конструкции всей политической системы страны.

Макрон предлагает новую её трактовку, которая фактически лишает смысла сам исходный посыл. Для него величие Франции заключается в дальнейшей интеграции в глобальную экономику, углублении связей внутри ЕС и двустороннего сотрудничества с США. Место Парижа здесь — явно не в первых рядах.

Основатель Пятой республики считал важнейшим компонентом величия Франции особые отношения с Россией. Макрон, судя по всему, вообще не считает их чем-то самоценным. Они важны с точки зрения позиционирования Парижа как верного союзника Вашингтона и Берлина. Критикуя Москву, можно бесконечно долго петь дифирамбы западным ценностям, которые изнутри выглядят всё менее привлекательными. Но по существу большая мировая политика при Макроне будет всё меньше волновать Францию, а о тесном франко-российском двустороннем сотрудничестве, видимо, придётся забыть — по крайней мере на пять лет.

Проблемы вновь избранного президента Франции этим далеко не исчерпываются. Как он будет их решать? Вряд ли кто-то может сейчас дать ответ на этот вопрос. Очевидно одно: Франция вошла в период наиболее сильной политической турбулентности за последние 60 лет своей истории.