Дизайнер Большакова: Марина Анисина предпочла меня французским кутюрье!

Собеседницей Лайфа стала выдающийся художник по костюмам для ведущих российских и иностранных спортсменов Наталия Большакова.

Спорт — яркая, эффектная картинка, в центре которой находятся личность спортсмена и, может быть, тренер, однако далеко не всегда этими двумя людьми ограничивается команда, которая работает на результат. Есть хореографы, композиторы, дизайнеры, стилисты — люди, которые создают образ, обёртку от вкусной конфеты, если хотите.

С одним из таких дизайнеров и встретился Лайф. На её глазах вот уже 30 лет вершится история фигурного катания и синхронного плавания. В костюмах! Знакомьтесь, потрясающий художник и просто элегантная женщина с копной фантастических рыжих волос — Наталия Большакова.

— Наталия, не обидно всё время находиться в тени большого успеха?

— Начнём с того, что образ создаю не только я. Образ мы создаём вместе со спортсменами, тренерами и хореографом. Я работаю в команде. Изначально передо мной ставится задача, я слушаю музыку, которую, на минутку, создал композитор, смотрю программу, поставленную хореографом, и пытаюсь соотнести полученную информацию с образом. Понимаете, всё это уже создали до меня, я же должна насытить номер другими красками.

Мне, конечно, приятно думать, что моя роль здесь очень большая, но на самом деле над созданием образа работает команда, хотя мою работу зритель видит в первую очередь, ещё до того, как зазвучала музыка и началось выступление. Впрочем, сказать "мою работу" тоже будет не совсем правильно: костюмы тоже делает команда, и роль мастеров-исполнителей в процессе создания очень большая.

Мне повезло: я всю жизнь работаю с замечательными мастерами. Если бы не Юлия Гурская, не просто мастер, а мастер-творец, с которой мы вместе много лет, мои костюмы не смотрелись бы так, как их видит зритель.

— И всё-таки… Мы знаем по именам девочек-синхронисток, их тренера Татьяну Покровскую, ведущих фигуристов, а вот Наталия Большакова всё равно остаётся на вторых ролях.

— На Олимпийских играх в Рио Татьяна Николаевна Покровская и Екатерина Пискарёва несколько раз подчеркнули, кто сделал костюмы для девочек. Это, признаюсь, бывает редко, и это очень приятно. Но, вы знаете, когда ты делаешь работу, ты уже не задумываешься об амбициях, а просто занимаешься делом, которое тебе нравится. И для меня абсолютно неважно, делаю я костюм олимпийским чемпионам или начинающим спортсменам. Главное, чтобы мне были интересны тема и образ.

Безусловно, приятно, когда твой костюм надевает человек, который может его вынести, представить в движении, а когда человек ещё не умеет "ходить", то костюм теряется.

Конечно, у начинающего художника, а я уже давно в профессии, амбиции присутствуют. Мне, например, часто казалось, что у меня кто-то что-то украл, но это проходящий юношеский максимализм. Бывает ведь не только, что про тебя ничего не сказали, но даже присвоили твоё авторство другому.

— Вы сталкивались с подобным?

— Конечно. Говорили всё что угодно… Что придумал Пьер Карден, что сделали в Большом театре. Просто люди говорили то, что считалось престижным, модным. Это, конечно, обидно, особенно когда ты молодая и только в начале творческого пути. Но потом приходишь к пониманию, что неправильно тратить время и силы на ненужные амбиции и обиды.

— Не так давно Алла Шишкина на своей странице в "Инстаграме" опубликовала коллаж из купальников синхронисток и поблагодарила вас за работу. Видели?

— Очень приятно! Не знала… Но ведь я с девочками не первый год работаю. Конечно, бывают костюмы, которые выстреливают, бывают профессионально ровные. Невозможно делать всё на одном уровне, но стараешься. Когда задана такая высокая планка, приходится ей соответствовать. Как можно делать плохо, когда ты работаешь с людьми, которые сами работают на максимуме?! Дело даже не в том, что они претендуют на золото Олимпиады.

Понимаете, когда ты имеешь дело с людьми, которые заряжены на максимум и работают с потрясающей отдачей, то даже если ты в принципе халтурщик, но это не про меня, ты просто не сможешь не работать на полную катушку. Взять хотя бы синхронисток: если вдруг кто-то начнёт халтурить, команда развалится. Они должны работать как единый организм.

В ДОМЕ МОДЕЛЕЙ СПОРТИВНОЙ ОДЕЖДЫ Я БЫЛА ГОТОВА РАБОТАТЬ БЕСПЛАТНО

В мир спорта молодой дизайнер Наталия Большакова попала совершенно случайно, прямо из текстильного института.

— Знаете, я совершенно не мечтала быть дизайнером для спортсменов, — вспоминает Наталия. — Я училась в Московском текстильном институте на факультете прикладного искусства по специальности "художник-модельер", мечтала создавать коллекции одежды и работать в доме моделей. Да, я видела выступления фигуристов по телевизору, любовалась их внешним видом, но я понятия не имела, где им шьют костюмы.

— Однажды на дне рождения своего двоюродного брата я познакомилась с фигуристкой Еленой Батановой, она ещё потом стала женой хоккеиста Ларионова. В общем, я тогда училась на первом курсе института, была совсем молоденькой и, конечно, спросила у неё, где им делают костюмы. "У нас есть специальное ателье, где нам шьют", — сказала она. В общем, мы поговорили, и я про это забыла.

Спустя несколько лет, когда я училась уже на четвёртом курсе, в институт пришло распределение в Дом моделей спортивной одежды. Меня это предложение очень заинтересовало. Ведь это было единственное место в СССР, где одевали все сборные страны. Конечно, я загорелась идеей туда попасть.

— После четвёртого курса я оказалась там на практике. Мне всё безумно понравилось, и, поскольку в институте я училась хорошо, по его окончании я могла выбрать будущее место работы. Естественно, я выбрала Дом моделей спортивной одежды.

— С этого и началась ваша спортивная карьера?

— Да, но мой путь не был лёгким. Когда я туда пришла в 1986 году, оказалось, что места, которое я кровью и потом заработала в институте, нет. Вакансию кому-то отдали. В итоге меня отправили работать в журнал при доме моделей — я должна была… подписывать фотографии. И это был ужас! Мечтала-то я совершенно о другой работе. Конечно, смириться с этим было не в моём характере.

Каждые две недели я приходила к директору и просила: "Пожалуйста, возьмите меня в промышленную группу! Я готова работать бесплатно". Очевидно, этим я его ужасно злила. Видно, он считал меня избалованной девчонкой, раз я готова была работать без жалованья.

— Но потом-то он сдался под вашим натиском?

— Всё как-то постепенно получилось. Спасибо большое художественному руководителю дома моделей Надежде Николаевне Большуновой. Меня приняли, с коллективом у меня сложились замечательные отношения. Все наработки, которые были сделаны за 35 лет существования дома, мне, молодому дизайнеру, просто, что называется, подарили.

Это большое счастье — работать в коллективе профессионалов, которых я считаю своими учителями. Мне посчастливилось работать с таким художником, как Александра Зиновьевна Белецкая.

— Получается, одежду для спортсменов создавали и до "Боско"…

— Да! Поэтому обидно бывает читать в газетах или слышать в интервью, что только с "Боско" всё началось. Это такая глупость! Наш дом моделей "одевал" все Олимпийские игры до того, как развалился Советский Союз! А сейчас получается, что труд целого поколения просто забыли.

Дом моделей, в котором я начинала, занимался спортивной одеждой, а парадной — Общесоюзный дом моделей. Как всё это происходило? Сначала был конкурс. Собирали всех художников, объявляли тему и ставили задачи. Мы делали эскизы, а потом правительственная комиссия выбирала лучшие работы.

— Когда вы впервые предложили свои эскизы?

— В промышленную группу я попала в 1987 году, а тут сразу конкурс на Олимпиаду 1988 года. Претендовать на победу я, конечно, не могла: молодая была, зелёная. Но опыт я получила потрясающий. У меня сохранился эскиз, который я тогда делала.

А победила тогда замечательная Нина Абрамова. Она, кстати, не один раз выигрывала эти конкурсы и одевала сборную, но сейчас этого никто не помнит.

— Над коллекцией художник работал один?

— Нет, что вы! За каждым художником у нас была закреплена конкретная сборная. А поскольку я была самая молодая, мне дали сборные, которые только-только появились. Например, я работала со сборной по бейсболу. Конечно, на основе разработок Нины Абрамовой. Помимо бейсбола и других видов спорта я занималась ещё и фигурным катанием — тогда ведь зимняя и летняя Олимпиады проводились в один год.

— Вам отдали фигурное катание? Им ведь, наверное, хотели заниматься все…

— Одному человеку не под силу одеть всех спортсменов, да и не нужно это никому. Все хотят выглядеть уникальными, а не из одного сундука. Над костюмами для фигурного катания работали почти все художники.

Двое сидели в ателье и занимались только фигурным катанием: это Ирина Проценко, которая делала костюмы для ведущих одиночников и спортивных пар (кстати, первые победные костюмы пары Гордеевой и Гринькова — её работа), и Катя Позднякова, которая давно живёт и творит в Канаде, — она одевала танцы и девочек. Белецкая же делала костюмы ведущим фигуристам, звёздам.

Но спортсмены порой капризные, а мы сидим в доме моделей на плане. Каждая вещь стоит определённое количество часов. Соответственно, в месяц ты должен набрать 200 часов. Проще сделать промышленный образец, чем возиться с тренерами и спортсменами.

Считаю, что мне ужасно повезло, потому что мне достались те, с кем никто не хотел работать по разным причинам.

— Сомнительное везение…

— Не сказала бы… Мне достались потрясающие Кира Иванова, Наташа Лебедева и наши легендарные танцоры — Бестемьянова с Букиным, без пяти минут олимпийские чемпионы.

Дали мне их по одной простой причине… Основные костюмы им делал наш прославленный дизайнер Вячеслав Зайцев, а в доме моделей ребятам шили костюмы для тренировок. А поскольку все наши художницы учились вместе с Вячеславом Михайловичем, им просто не хотелось быть на вторых ролях. Наверное... А мне-то чего? Где он и где я? В общем, я с удовольствием взялась за эту работу.

С того периода у меня сохранилась записка от Бестемьяновой. Я была в отпуске, а она мне оставила листок бумаги с примерно следующими словами: "Уважаемая Наташа! Мы приедем где-то 25 августа. Нам нужны эскизы на "Половецкие пляски". Не могли бы вы сделать?".

Я была в шоке: сама Бестемьянова мне написала. Это были мои первые костюмы, и они понравились заказчикам. В них фигуристы выступали на олимпийских тренировках перед судьями. А это тоже был очень важный момент.

После этого, где-то через год, ко мне начали проситься ведущие фигуристы. Так я стала сотрудничать с замечательным дуэтом Климова — Пономаренко. Мы проработали вместе почти семь лет, стали практически родными людьми. А без привязанности, без хорошего контакта, скажу я вам, невозможно работать.

— На следующий год после Олимпиады позвонили мне Бестемьянова и Бобрин: "Наташа, мы хотели бы купить у тебя эскиз, который вы нам делали на "Танго". Для нашего театра". Я тогда удивилась и сказала: "Я вам его подарю. Он ведь и так ваш". На что они сказали: "Нет, мы хотим купить. Так правильно". Вот такой образец творческой и человеческой порядочности.

В общем, я перерисовала эскиз и приехала к ним домой. А тут другие новости… "Мы уезжаем на гастроли, и нам нужно сделать костюмы в короткий срок", — попросили они меня. Работы было валом, и никто не брался, как потом они мне признались. Я взялась… Как можно было отказаться? Это ведь такой шанс! Я не спала несколько суток, не ела, все мои друзья были задействованы, мех и куски ткани летали по квартире, но мы всё успели в срок.

— Получается, на ваших глазах вершилась история советского фигурного катания…

— За этой историей я начала наблюдать с 1986 года, но до этого были Роднина с Зайцевым и другие фантастические спортсмены. Белецкая, кстати, занималась их костюмами. Приходилось тогда художникам туго, так как таким разнообразием материалов, какое уже было у нас, они не располагали. Хотя и в моё время было непросто.

— Не было тканей, фурнитуры?

— Дом моделей уже закупал лайкру, но все ткани, как правило, были либо чёрного, либо белого цветов. И мы их красили в театральных мастерских. Телесной сетки, которую сейчас активно используют при создании костюмов, тогда, в СССР, вообще не было. Мы покупали в магазинах комбинации и красили их чаем и кофе. Грузинский чай был вне конкуренции! Это были костюмы из серии "голь на выдумки хитра". (Смеётся.)

ФИГУРИСТЫ КАПРИЗНЕЕ СИНХРОНИСТОК

На счету Наталии тысячи костюмов для фигурного катания и для синхронного плавания. Но, по словам дизайнера, работать проще с синхронистками.

— Фигуристы капризнее, потому что фигурное катание — это индивидуальный вид спорта. Люди, которые работают в командных видах, изначально настроены на работу в команде, поэтому они умеют подстраиваться и работать на других. А человек, который работает в индивидуальном виде спорта, как правило, эгоцентрист. И в данном случае слово "эгоцентрист" не несёт негативного смысла, это специфика вида спорта.

И самые капризные — это обычно те, кто ещё ничего не добился в спорте. Вот он ещё никто, но уже "схватил звёздочку". С настоящими же звёздами никаких проблем не возникает. Просто человек, который приложил много усилий, чтобы добиться результата, уважает профессионализм и ценит чужой труд.

Я почти десять лет работала с синхронистками Наташей Ищенко и Светой Ромашиной, и разные были ситуации: были моменты, когда у них были причины быть недовольными моей работой на каком-то этапе, но никогда ни от них, ни от Данченко или Покровской я не слышала неуважительных слов. Они не просто выдающиеся спортсмены и тренеры, они — личности.

Взять хотя бы Олимпиаду в Рио. Перед Играми из-за бесконечных допинговых скандалов девочки были на взводе, казалось бы, сорваться на кого-то легко, но ни разу этого не было.

— У вас есть любимые костюмы?

— Конечно, есть костюмы, которые запали в душу, потому что внесли что-то новое. Допустим, совершенно простые костюмы для Оксаны Грищук и Евгения Платова. Я сделала на их первую Олимпиаду, которую они выиграли. У них были сильные соперники, ведь тогда ещё выступали великие Торвилл — Дин и Усова — Жулин, но ребята оказались лучше со своим рок-н-роллом.

Костюмы у них, повторюсь, на первый взгляд были совершенно простые: мини-юбка (во втором, тренировочном варианте — брюки клёш) и курточка с бюстье у партнёрши и просто рубашка и галстук у партнёра… Это было настолько необычно.

Сейчас все так катаются, но тогда на фоне "фигурных" платьев такое решение было глотком свежего воздуха.

Рождался костюм долго. Сначала мы шили традиционное рок-н-ролльное платье, а потом словно озарение произошло. И получилось, будто они сошли с улицы. Думаю, что этот костюм очень им помог. Считаю, если бы они вышли в традиционных "фигурнокатательных" нарядах, прозвучали бы они совсем по-другому.

То, что мы придумали Климовой — Пономаренко новый стиль, тоже сыграло свою роль. Пересматривая их олимпийские программы, каждый раз в этом убеждаюсь. И пусть это звучит нескромно...

— Я знаю, что вы много лет проработали с олимпийской чемпионкой Мариной Анисиной. Это было интересное сотрудничество?

— Марина очень высоко ценила мою работу, за что я ей благодарна. Ей предлагали свои услуги ведущие французские дизайнеры, но она не хотела рисковать. В итоге мы создали для Марины и Гвендаля очень необычный стиль, где-то на грани китча, но они отличались ото всех.

— Наталия, победные олимпийские наряды пары — ваша работа?

— Нет, уже нет! Все наряды пары до олимпийского выступления были моими, но костюмы, в которых они выиграли Игры, делала уже не я. Просто мы немножко устали друг от друга. Так бывает. Дело в том, что сезон до Олимпиады оказался для спортсменов не очень удачным. Да и к тому же нашлись "добрые" люди, которые сказали Марине, что я работаю с их основными конкурентами, что было неправдой. Всё как-то наложилось одно на другое…

А так мы проработали с Мариной почти десять лет. Я делала ей костюмы ещё тогда, когда она каталась с Ильёй Авербухом, и они в них стали чемпионами мира среди юниоров.

— Анисина для меня совершенно отдельная история. Она очень дорогой и близкий мне человек. Я прилетала на соревнования, держала её за руку. Мы с её мамой вместе жили в отеле, спали на одной кровати. Я была не просто частью команды, я за них переживала, как за родных.

— Вы сильно привязываетесь к клиентам?

— Да, по-настоящему прикипаю к людям. Если ты не любишь человека, ты не сделаешь ему хороший костюм. Спортсмены, с которыми я работаю, — все любимые, но такого, как было с Климовой — Пономаренко и Анисиной — Пьезера, уже не будет. Столько души было в этих отношениях! Больше ни к кому я не была так привязана. Да это и вредно для здоровья. Невозможно находиться в таком колоссальном напряжении и отдавать столько души и внутренней энергии постоянно.

— Я очень много своей энергии вкладываю в работу и очень много делаю своими руками. Может быть, поэтому многие спортсмены считают мои костюмы счастливыми.

— С Ириной Слуцкой вам доводилось работать?

— Да, мы работали много лет. Ира — уникальная спортсменка и уникальный человек. Две Олимпиады она каталась в моих костюмах. И мы очень близки по жизни. Ира была рядом в непростой для меня момент.

— Несколько лет назад у меня возникли серьёзные проблемы со здоровьем. Она как-то узнала об этом, позвонила и предложила встретиться. Ира смогла найти те самые единственно нужные слова, за что я ей невероятно благодарна. До слёз тогда растрогали своей поддержкой и мои любимые Климова — Пономаренко. Помогла с врачами Татьяна Тарасова.

В продолжении интервью художника Наталии Большаковой вы узнаете, легко ли шить костюмы для подопечных великой и ужасной Татьяны Тарасовой, как создаются наряды для синхронного плавания и почему сборным по художественной и спортивной гимнастике необходим дизайнер.