На пути террористов и наркоторговцев. Бой за 12-ю погранзаставу

После распада СССР Таджикистан погрузился в анархию. Страну раздирали на части враждующие кланы, центральная власть рухнула. Наиболее мощной группировкой в Таджикистане стали исламисты. Радикалы сосредоточились на построении царства веры и смогли добиться серьёзных успехов. Отряды Партии исламского возрождения Таджикистана контролировали даже столицу государства — Душанбе.

Среди хаоса островом спокойствия оставались российские воинские части. После краха СССР в Таджикистане осталась расквартированная там 201-я мотострелковая дивизия, охранявшая наиболее важные инфраструктурные объекты и защищавшая беженцев. Помимо мотострелков в Таджикистане находились пограничники. За охрану границы с Афганистаном отвечала особая Группа пограничных войск России в Республике Таджикистан.

Протяжённость таджикско-афганской границы составляла 1387 километров. Это огромное пространство прикрывали лишь 3500 военнослужащих. Рубежи двух государств во многих местах проходили по диким, труднопроходимым горам и пустошам. В это время Россию лихорадило, экономика страны рушилась, поэтому погранзаставы несли службу в исключительно тяжёлых условиях. Не хватало горючего для техники, дров, были проблемы с продовольствием. "Понимаю, что для страны это были тяжёлые времена, но оставить нас без снабжения вообще?!" — возмущался один из пограничников.

Между тем бойцам пограничной охраны приходилось не только преодолевать тяготы быта. Через границу постоянно пытались пробиться из соседнего Афганистана. Радикальные партии Таджикистана черпали помощь у братьев по вере "за речкой": оттуда непрерывным потоком шли оружие, инструкторы и крупные партии наркотиков. Инциденты на границе происходили ежедневно, причём моджахеды наращивали усилия. Если поначалу через границу пробивались только одиночные курьеры и скудно вооружённые группы, то к 1993 году начались уже массовые налёты. Отряды, пробивавшиеся в Таджикистан, не походили на простые уголовные банды: хорошо организованные и дисциплинированные, они шли группами в десятки штыков с пулемётами и гранатомётами.

Нехватка людей и многочисленность нападавших заставили командование усиливать посты. Пограничникам передавали небольшие группы мотострелков 201-й дивизии с боевой техникой. Однако этих маленьких отрядов оказалось недостаточно.

Для моджахедов пограничники были серьёзной проблемой. Хотя они не могли перехватить 100% оружия, наркотиков и боевиков, идущих через границу, они существенно ограничивали поток. К тому же каждая партия опиатов, сожжённая пограничниками, вызывала разлитие желчи у лишавшихся миллионных прибылей афганских наркошейхов. В конце концов "за речкой" решили устранить проблему и хотя бы на время прорубить в Таджикистан полноценный коридор.

Местом для атаки выбрали 12-ю заставу Московского (по названию посёлка Московский) погранотряда, известного также как застава "Сари гор". Застава была слабым звеном в цепочке опорных пунктов вдоль пограничной реки Пяндж. Она простреливалась с окрестных высот, а помощь могла прийти только по одной дороге.

Заставу обороняли 48 пограничников во главе со старшим лейтенантом Михаилом Майбородой. Кроме пограничников там находились трое мотострелков — экипаж БМП. Обычному отряду моджахедов этот кусок был бы, конечно, не по зубам. Однако боевики разработали целую войсковую операцию. В налёте участвовали 250 боевиков, в том числе несколько десятков иностранных бойцов.

Одним из тактических командиров моджахедов стал ещё не знаменитый, но уже подающий надежды арабский боевик Самер Салех ас-Сувейлем, шире известный как Хаттаб, действовавший против советских войск ещё во время Афганской войны. Общее руководство осуществлял местный полевой командир Кори Хамидулло. Отряд располагал отличным арсеналом: два миномёта, четыре безоткатных орудия, 30 гранатомётов. Моджахеды тотально превосходили пограничников численно и по уровню огневой мощи.

Перед рассветом 13 июля 1993 года часовой, клевавший носом на посту, услышал лай пограничной собаки. Боец пустил осветительную ракету — и обнаружил неприятеля, сосредотачивающегося для атаки. Тут же поднялась стрельба.

Моджахеды заняли господствующие высоты и имели полное преимущество. Через несколько минут выстрелами из гранатомётов и орудий боевики уничтожили единственную БМП пограничников, экипаж был убит. Однако боевая машина прикрыла остальных бойцов и позволила занять позиции. Казарма оказалась под перекрёстным обстрелом. Вскоре старший лейтенант Майборода погиб, боем теперь командовал 24-летний лейтенант Андрей Мерзликин.

Оказавшись под ураганным прицельным огнём, Мерзликин и его подчинённые не потеряли головы. Они заняли позиции по периметру базы и активно отстреливались. Пограничники дрались не только храбро, но и осмысленно, прикрывая друг друга. Застава, при всей своей малочисленности, была одной из лучших на таджикско-афганской границе по огневой подготовке, поэтому лёгкой победы моджахеды могли не ждать. Кроме того, незадолго до боя застава получила несколько пулемётов сверх штата — и теперь дорого продавала жизнь.

Душманы подходили практически в упор, закидывая окопы гранатами. Через три часа боя моджахеды вплотную подошли к заставе. Пулемётчик Сергей Борин, уже раненый, погиб в своём окопе, когда по огневой точке выстрелили из гранатомёта практически в упор. Здания заставы горели, патроны начали заканчиваться. Последние атаки пограничники отбивали врукопашную — штык-ножами и шанцевым инструментом.

Через три с половиной часа после начала боя к заставе на помощь отправился резерв Московского погранотряда во главе с подполковником Василием Масюком. На выручку отправился внушительный отряд, включавший танки и установку "Шилка" с батареей автоматических пушек. Его поддерживала небольшая группа таджикских военных. Однако на дороге спасителей уже ждали.

На дороге обнаружили мины, но при попытке их снять сапёров начали обстреливать. Начался тяжёлый бой, причём моджахедов сначала не удалось разогнать даже с помощью вертолётов. Тем не менее деблокирующая группа упорно пробивалась к заставе. До цели оставалось всего четыре километра, но их ещё нужно было пройти. В ближайший к месту боя город — Куляб — аврально гнали дополнительную технику и солдат. После обеда на вертолётах доставили тяжёлые миномёты, и дело пошло быстрее.

В это время Мерзликин понял, что, оставшись на месте, не дождётся помощи: патроны закончатся раньше, а после этого всех уцелевших ждёт неминуемая гибель. Душманы ослабили напор на заставу: вдалеке уже можно было расслышать грохот орудий деблокирующей группы, и боевики пытались сдержать её натиск.

Мерзликин собрал оставшихся в живых. Несколько человек вызвались добровольцами прикрывать общий отход. Все солдаты, пошедшие на прорыв, уже были ранены, сам Мерзликин был тяжело контужен. Однако боевикам бой также дался тяжело, поэтому остатки погранзаставы смогли успешно прорваться под прикрытием оставшихся на месте товарищей. Вдобавок позиции тяжёлого оружия душманов уже атаковали штурмовые вертолёты, так что им было не до расстрела пограничников. После двух часов дня восемнадцать человек пошли на прорыв. Для финального рывка пограничники использовали последний ящик с патронами. В нескольких километрах от заставы они соединились с деблокирующей группой. Пограничники с трудом стояли на ногах.

Раненых начали грузить в вертолёты и отправлять в тыл. Однако бой ещё не окончился. Теперь манёвренная группа пробивалась на разрушенную погранзаставу, чтобы вынести тела и, возможно, выручить тех, кто ещё остался на ней. Вечером отряд ворвался в близлежащий кишлак, давя сопротивление огнём. Затем группа вошла на позиции заставы и в отблесках пожара начала осмотр поля битвы. Они нашли одного живого бойца — тяжело раненного местного из группы прикрытия — и двадцать пять убитых.

Недоставало четырёх человек, но они не погибли. Эти пограничники сумели укрыться и в ближайшие часы поодиночке выбрались к своим. О том, как они сражались, говорит один факт. Пограничники вышли с оружием в руках, но из боеприпасов у этих пятерых выживших остался только один пулемётный короб. Нежелание сдаваться было признаком не только мужества, но и благоразумия: тела погибших были изувечены ворвавшимися на заставу душманами. Отрядному кинологу отрезали голову. Застава была завалена гильзами и иссечена огнём.

Вокруг сгоревшей заставы обнаружили 35 трупов моджахедов, ещё некоторое количество уничтожили деблокирующая группа и вертолёты. В это время на базе погранотряда встречали "вертушки", идущие от заставы. Один из офицеров позднее рассказывал, что больше всего его впечатлил садящийся вертолёт с ранеными, из-под двери которого капала кровь.

За бой на 12-й заставе шестеро военных стали Героями России. К сожалению, четверо из них — посмертно. Однако они сделали главное — не позволили душманам прорваться в Таджикистан. После этого боя стало ясно, что заставы необходимо готовить к настоящим боям с многочисленным, вооружённым до зубов противником. Впоследствии через границу неоднократно пытались прорваться отряды боевиков, в том числе на том же участке. Однако после боя на 12-й заставе пограничные отряды усилили "градами" и гаубицами. Новые попытки прорыва никогда не заканчивались такими потерями: град снарядов охлаждал пыл любого борца за веру и прибыли от героина. Группа пограничных войск России в Республике Таджикистан обороняла границу до 2005 года, группа военных советников находится на этом рубеже до сих пор.