Синдром Павленского. Русское культурологическое оружие

В уютном буржуазном домике Барби кукловоды расставляют сценки из пластмассовых фигурок "либералов", "патриотов", "лоялистов", "реформаторов". А Пётр Павленский просто приходит с канистрой и, облив бензином, сжигает этот кукольный дом к чёртовой матери, а Барби — отрывает голову...

Год назад никто ничего не понял. Когда Павленский поджёг двери ФСБ, почти все подумали, что этот чувак — из тусовки записных борцов с проклятым режимом. Правда, смущал размах акции, поскольку никакой Навальный или Кац на такой фокус в жизни бы не решились. Их протест уютный, с кружкой чая и шоколадными конфетами ручной работы на фарфоровом блюдечке возле лэптопа Mac.

А манифест Павленского тянул на реальный срок… Павленский ничего объяснять не стал, а то, что объяснил, — всё равно никто не понял. Публика привыкла смотреть на мир сквозь медийную парадигму. Новый перформанс возле дверей Banc de France эту парадигму вывернул наизнанку, и политически продвинутые зрители второй день только глотают воздух, не в силах произнести ничего внятного.

Колбасные политэмигранты, что до сих пор впадают в оргазмическое исступление от похода в европейский супермаркет, в своих чувствах оказались оскорблены больше остальных. Они, свидетели и проповедники западного образа жизни, неофиты западных ценностей, столкнулись с подлинным варварством, которое и их, и их ценности объявило говном.

Их по-настоящему корёжит, и это своего рода простой маркёр. Рефлексы лоялистов — примерно так же примитивны. Они такие же интеллектуальные упыри и живут в модели "ты за Путина или против Путина". По идее, Павленский устроил настоящую идеологическую диверсию в логове Гейропы, и потому он — свой. Но назвать его своим язык всё равно не поворачивается — на своего он совсем не похож. Конечно, не похож!

Пётр Павленский — это почти уже совсем забытый в России представитель "левой" культурной фронды. Он — наследник Маяковского, Кручёных, Кандинского и Малевича. Он борец и бичеватель буржуазного ада и истинный практикующий марксист от искусства.

Как Владимир Маяковский мог творить новое искусство только в холодных залах РОСТа и немедленно умер в советском буржуазном мире, так и Павленский ищет свои образы и зрителей на ледяных улицах, а не в тёплых галереях "Гаража" и "Винзавода". Плевать на искусство. Пётр Павленский просто неимоверно крут. Потому что в России это реально очень круто — поджечь дверь на Лубянке. И не менее круто было повторить то же самое с банком Ротшильдов. Вам это подтвердит любой 17-летний пацан. А в 17 лет люди очень хорошо в разбираются в сортах крутости.

И если покопаться в себе, если на самом дне скучного, загнанного жизненной рутиной старика откопать того самого 17-летнего пацана, который когда-то хотел перевернуть весь мир, он вам подтвердит то же самое. А теперь это наверняка скажет и 17-летний француз, немец или датчанин. Потому что и им Пётр Павленский напомнил, что такое быть настоящим "левым". Хотя о чём это я? Любой европейский студент знает, что настоящие "левые" (и это известно всякому европейскому студенту) были только в России: Ленин, Троцкий, Бакунин, Нечаев, Плеханов...

Говоря о Павленском, не нужно вестись на повестку, которую формирует либерально-буржуазная сволочь. Он им изначально враждебен. А для нас — нет. Для ностальгирующих по красному знамени он — свой. Если только они напрягут свои мозги и вспомнят, что СССР — это прежде всего "левый" модернизационный проект. Созданный не для национального государства, не для какой-то политической нации, а для всего мира. Это рывок в будущее, в космос, в небо.

Для русских Павленский — тоже свой. Хотя бы потому, что все европейские газеты пишут о "русском художнике Петре Павленском", и это тоже круто. Потому что русское — снова актуально. И то, что говорят они о русском акционизме или современном искусстве, а не об Айвазовском и Шишкине, для нас не имеет ровно никакого значения. Вообще русским людям пора уже починить свою внутреннюю систему распознавания "свой — чужой". Она должна быть простой, как военная рация. Русские — всегда молодцы. Русские — лучше всех. Говоришь ли ты о русских, воюющих в Донбассе, или о русском художнике в Париже. Потому что они — свои. Всех, кто не согласен, — бей в зубы. Они — чужие.