Будённый. Подлинная история вождя красной конницы

26 октября 1973 года скончался Семён Будённый. Ему удалось не только проделать головокружительный путь от унтер-офицера до маршала всего за два десятилетия, но и стать одним из самых знаменитых и узнаваемых людей в Советском Союзе. Он благополучно уцелел на фронтах Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, был одним из немногих высших военачальников, не угодивших под чистки в РККА в конце 30-х. Он дожил до 90 лет и на закате жизни воспринимался как последний из могикан, живой символ Гражданской войны, всё ещё здравствующий, хотя с тех пор сменилось уже не одно поколение. Лайф выяснил подлинную историю человека, ещё при жизни ставшего легендой.

Семён Будённый родился на Дону в 1883 году. Из-за места рождения и службы в кавалерии многие ошибочно считают его казаком, однако им он не был. Его родители принадлежали к так называемым иногородним. Традиционно на Дону жили казаки, которые за военную службу получали от государства земли. Приезжать на Дон другим людям никто не запрещал, однако землю там они приобрести не могли. Приходилось либо брать землю в аренду, либо работать в торговле. В такой семье и родился Будённый.

Помимо него в семье было ещё шесть детей. Старший брат — Григорий — ещё до революции эмигрировал в Америку, да так и остался там жить. Семёна отдали мальчиком в магазин к местному купцу. Там его обучил грамоте приказчик, работавший у купца. Потом купец решил дать Будённому профессию и отправил помощником к кузнецу. А затем подошёл призывной возраст, и Семён отправился в армию.

Служил он в драгунском полку на Дальнем Востоке, а после окончания службы решил остаться в армии. Участвовал в Русско-японской войне, однако на фронт не попал. Его полк занимался охраной линий снабжения русской армии от набегов хунхузов (кавалерийских банд маньчжуров и китайцев).

Хотя казаком Будённый по рождению не был, у него была настоящая страсть к лошадям. Он разбирался в них не хуже кавалерийских офицеров, слыл весьма способным наездником. У Будённого обычно всегда были хорошие отношения с офицерами, поскольку именно ему они доверяли объезжать своих лошадей.

Сам Будённый в те годы мечтал о том, что после выхода в отставку откроет свой небольшой конный завод, и понемногу откладывал на это деньги. Однако все его сбережения пропали после революции.

В мемуарах Будённого сообщается, что он является обладателем четырёх Георгиевских крестов. Более того, будто бы он даже получил "Георгия" пять раз, но одной награды был лишён за рукоприкладство.

Однако здесь необходимо отметить, что степень участия самого Будённого в мемуарах сравнительно невысока. Во-первых, Будённый всю жизнь писал с сильными ошибками и по мере сил старался этого не делать (сталкивавшийся с ним по службе в РККА Брусилов вспоминал, что Будённый редко сам писал приказы и распоряжения). Во-вторых, к началу работы над мемуарами он был уже достаточно пожилым человеком (почти 80 лет) и вряд ли мог в одиночку осилить огромные по объёму воспоминания. В лучшем случае часть он надиктовал для обработки литературными помощниками. В-третьих, издание мемуаров было официальным, с большими тиражами, а Будённый к тому времени уже был человеком-легендой и, по сути, его образ принадлежал партии, а не ему самому. Так что очевидно, что литературные работники больше сверялись с партийными установками, чем с воспоминаниями самого маршала.

Итак, в мемуарах Будённого сообщается, что своего пятого "Георгия" (хронологически первого) он потерял за рукоприкладство. Якобы он заступился за несчастных солдат перед вахмистром Хестановым и так ударил его, что тот улетел на несколько метров. За это будто бы Будённого хотели расстрелять, но в конечном итоге ограничились только лишением Георгиевского креста приказом по дивизии.

Со стороны в этой полной драматизма истории всё логично. Но при более тщательном рассмотрении подводят детали, из которых ясно, что речь идёт о небылице. Георгиевского креста нельзя было лишить приказом по дивизии. Награда была очень почётной, существовали чёткие критерии её лишения. Лишить этой награды можно было исключительно решением суда. Никаких приказов по дивизии не предусматривалось. Только суд и его приговор. Это правило неукоснительно соблюдалось и ни одному офицеру даже в голову не могло прийти лишить кого-то из нижних чинов заслуженного "Георгия" по своему усмотрению. Это было просто невозможно, такое лишение никогда не было бы признано, а офицеру бы влетело за самоуправство. Кроме того, о каждом лишении награды сообщалось в Капитул орденов, однако таких данных о Будённом до сих пор не удалось найти. Таким образом, если драка Будённого и была, то уж точно не с такими последствиями, которые он описывает.

Но зачем понадобилось выдумывать или приукрашивать эту историю? Дело в том, что в советские времена был сформирован определённый революционно-героический канон. Каждый крупный деятель советского государства в дореволюционные времена обязан был бороться с царизмом. Даже если ещё, что называется, пешком под стол ходил, всё равно должен был по мере сил помогать взрослым разносить листовки или бегать с донесениями. Но у Будённого в биографии не нашлось совсем ничего революционного. Политикой не увлекался, в партиях не состоял, гордился унтер-офицерским званием — вполне добросовестный служака старой армии. Не случайно в огромных мемуарах Будённого 34 годам его дореволюционной жизни посвящено всего несколько страниц. Писать-то было нечего: написать про хорошее — нельзя, выставишь себя "прислужником царизма", писать про плохое вроде бы нечего: в тюрьме не сидел, с каторги не бежал, от царизма ни по одному пункту не пострадал. Вот и пришлось разнообразить свою биографию небольшой "вспышкой революционного насилия" и отобранным "Георгием".

Что касается остальных "Георгиев", то и здесь по поводу двух из них существуют обоснованные сомнения. Дело в том, что эти награды очень тщательно отслеживались. Каждый крест был номерным, и награждение обязательно документировалось. Два Георгиевских креста (четвёртой и третьей степеней) Будённого абсолютно честно им заслужены и не вызывают никаких сомнений. Их номера известны, как и приказы о награждении.

А вот о крестах второй и первой степеней ничего не известно. Конечно, можно предположить, что документы потерялись в смутные годы Гражданской войны или позже. Теоретически это возможно. Но почему в таком случае при аттестации в 1921 году Будённый написал, что имеет только два "Георгия"? Вряд ли он позабыл о них, тем более что "Георгий" первой степени был редчайшей наградой. Может быть, он решил не упоминать их, чтобы не прослыть прислужником царизма? Теоретически и это возможно.

Но всё это в любом случае не объясняет главного — почему он остался вахмистром? Ведь вручение Георгиевского креста первой степени повышало награждённого до звания подпрапорщика (высшее унтер-офицерское звание). Но Будённый так и встретил революцию вахмистром. А это означает, что Георгиевского креста первой степени у него, скорее всего, не было. Известное дореволюционное фото человека, похожего на Будённого, с четырьмя крестами многими исследователями считается позднейшим монтажом.

Таким образом два креста (четвёртой и третьей степеней) у Будённого точно были. "Георгий" второй степени под вопросом. "Георгия" первой степени, скорее всего, не было, как не было и лишения награды приказом по дивизии. До Великой Отечественной Будённый царских наград не носил. После войны несколько раз надевал. По воспоминаниям дочери, это были специально заказанные дубликаты (без номеров), поскольку оригиналы пропали.

Трудно сказать, чья именно это была инициатива. Возможно, и сам пожилой маршал решил прихвастнуть, когда царские награды были реабилитированы. А может быть, партийные идеологи решили сделать заслуженному человеку приятное (в период работы над мемуарами Будённый за десять лет (с 1958 по 1968 гг.) получил три звезды Героя Советского Союза, при том что до этого не имел ни одной).

Согласно мемуарам Будённого, вскоре после Февральской революции он вошёл в дивизионный комитет Кавказской кавалерийской дивизии. Однако в комитетских списках исследователям не удалось обнаружить его фамилии. Будённый никакого участия в политической жизни не принимал. Демобилизовавшись из армии, он вернулся на Дон, и вот тогда и началась его карьера.

Как уже говорилось, Будённый считался иногородним. Большевики, дабы установить свою власть на Дону, опирались именно на эту прослойку, играя на их давних противоречиях с казаками, которым не доверяли.

Как иногородний, Будённый неожиданно оказался в составе местного совета и по его поручению начал формировать отряд из местных жителей для борьбы с казаками, не признавшими новую власть. Казаки скоро разогнали совет, и Будённый с несколькими людьми ушёл в лес. Там его отряд присоединился к отряду Думенко, заместителем которого он и стал. Он тоже был вахмистром прежней армии и тоже выходцем из иногородних, но в отличие от служаки Будённого был не лишён авантюризма, который его в конце концов и сгубил. Будённый сделал выдающуюся карьеру, а Думенко в 1920 году был расстрелян самими большевиками за неуправляемость.

Позднее их отряд разросся до полка и отступил к Царицыну, где и произошла важнейшая встреча в жизни Будённого. Там он встретился со Сталиным, который руководил этой обороной. Впрочем, сам Будённый в 1918 году ещё не играл значительной роли, оставаясь всего лишь помощником командира полка, которым был Думенко, считавшийся в то время более талантливым и способным командиром, чем Будённый.

После ряда принудительных мобилизаций полк разросся до дивизии. Весной 1919 года Думенко получил тяжелейшее ранение, и его уже не надеялись спасти. Новым командиром стал его помощник Будённый. Затем был сформирован корпус и наконец осенью 1919 года — 1-я Конная армия — знаменитые конармейцы Будённого.

Стоит отметить, что её создание стало возможным по инициативе Сталина. Вождь Красной армии Троцкий относился к кавалерии несколько настороженно и не был сторонником крупных кавалерийских соединений. Ведь кавалерия до революции считалась элитными частями, а значит, там служили "реакционные элементы". Про лёгкую кавалерию — казаков — нечего и говорить. Они по умолчанию считались врагами революции, за редкими исключениями. Однако Сталин добился создания армии. В Реввоенсовет (коллегиальный орган управления) армии был введён Ворошилов — доверенное лицо Сталина.

Хотя более поздняя пропаганда и создала вокруг конармейцев имидж непобедимых, порой им доводилось терпеть и поражения. В январе 1920-го они понесли серьёзные потери в боях с белыми, однажды даже потеряв всю артиллерию. А в советско-польской войне их действиям также не всегда сопутствовал успех. Но всё же надо заметить, что конная армия действительно была важной частью РККА, будучи мобильной и мощной ударной силой.

Но были в истории конармейцев и такие страницы, которые не вошли в более поздние советские сборники о будённовцах. Конармейцы стали разлагаться, дисциплина пошатнулась, начались бесчинства и кутежи, что очень сильно обеспокоило советское руководство, возлагавшее на свой главный ударный кулак большие надежды.

После взятия Ростова в начале 1920 года конармейцы предались разгулу и стали требовать возвращения первого командира Думенко (помощником которого в 1918 году был Будённый), в то время уже находившегося в тюрьме. Командующий Юго-восточным фронтом Шорин слал в Москву тревожные телеграммы: "Пребывание частей войск в Ростове, Нахичевани и Новочеркасске и станциях с большими запасами вина сыграло большую роль в отношении боеспособности войск. В особенности это отразилось на Конной армии, где большинство предавалось пьянству, грабежу и насилиям". В свою очередь Будённый слал Ленину телеграммы с жалобами на Шорина, намекая на то, что он — бывший царский офицер, которому нельзя доверять и который отдаёт странные приказы.

Заместитель Дзержинского — чекист Петерс, на тот момент бывший полпредом ЧК на Северном Кавказе и комиссаром Северо-Кавказской железной дороги, докладывал в ЦК: "Армия Будённого разлагается с каждым днём. Установлены грабежи, пьянство, пребывание в штабе подозрительных женщин, по слухам, были случаи убийства наиболее сознательных товарищей. Будённый перестаёт считаться с кем-либо. Бесчинства, творимые им на железной дороге, совершенно невероятны: непрерывные захваты топлива, паровозов, вагонов экстренных поездов, расхищение трофейного имущества. За каждой частью следует хвост вагонов, наполненных женщинами и награбленным имуществом".

Ленин с большой тревогой отнёсся к этим сообщениям и отправил унимать пьянство конармейцев Орджоникидзе: "Крайне обеспокоен состоянием наших войск на Кавказском фронте, полным разложением у Будённого, ослаблением всех наших войск, слабостью общего командования, распрей между армиями, усилением противника. Необходимо напрячь все силы и провести ряд экстренных мер с революционной энергией".

Тогда разложение удалось остановить, но ненадолго. После тяжёлых и неудачных боёв в Польше конармейцы были вновь переброшены на "врангелевский" фронт и по пути опять предались бесчинствам. Особенно отличились части 6-й дивизии, которые устроили грабежи и погромы, а пытавшегося их остановить комиссара Шепелева просто убили на месте. В рапорте его секретаря Хагана сообщалось: "Раздался выстрел из нагана, который ранил тов. Шепелева в левое плечо навылет… Нас снова окружает толпа красноармейцев, отталкивает меня и Книгу от тов. Шепелева, и вторым выстрелом смертельно ранили его в голову. Труп убитого тов. Шепелева долго осаждала толпа красноармейцев, и при последнем вздохе его кричала "гад, ещё дышит, дорубай его шашками". Некоторые пытались стащить сапоги, но военком 31-го полка остановил их, однако бумажник вместе с документами, в числе которых был шифр, был вытащен у тов. Шепелева из кармана".

Реввоенсовет вынужден был констатировать: "направляясь в тыл, полки 6-й кавалерийской дивизии, 31-й, 32-й и 33-й, учинили ряд погромов, грабежей, насилий и убийств. Эти преступления появились ещё раньше отхода. Так 18 сентября совершено было 2 бандитских налёта на мирное население; 19 сентября — 3 налёта; 20 сентября — 9 налётов; 21 числа — 6 и 22 сентября — 2 налёта, а всего за эти дни совершено было больше 30 разбойничьих нападений. В местечке Любарь 29 сентября произведен был грабёж и погром мирного населения, причём убито было 60 человек. В Прилуках в ночь со 2 на 3 октября тоже были грабежи, причём ранено мирного населения 12 человек, убито 21 и изнасиловано много женщин. Женщины бесстыдно насиловались на глазах у всех, а девушки, как рабыни, утаскивались зверями-бандитами к себе в обозы. В Вахновке 3 октября убито 20 чел., много ранено, изнасиловано, и сожжено 18 домов. При грабежах преступники не останавливались ни перед чем, и утаскивали даже у малышей-ребят детское белье….Трудовое население, встречавшее когда-то ликованием I конную армию, теперь шлёт ей вслед проклятия".

Член Реввоенсовета Ворошилов вынужден был признать, что 2\3 состава 6-й дивизии составляет бандитский элемент. После этого Реввоенсовет принял решение расформировать все участвовавшие в погромах части, разоружить, наиболее активных погромщиков и их командиров расстрелять. Однако вмешательство Будённого смягчило наказания. Расстреляли лишь несколько рядовых участников, а командир 6-й дивизии Апанасенко отделался только увольнением с поста. Остальных вернули в части. Порядок удалось восстановить.

Одним из самых громких событий в литературной жизни 20-х годов стала ссора Будённого с писателем Исааком Бабелем. Бабель под чужим именем работал военкором в 1-й конной. После войны он начал публикацию своих путевых дневников, весьма откровенных по своему содержанию. Помимо ярких побед Бабель не скрывал и тёмной стороны конармейцев, подробно описывая все инциденты: грабежи и насилие над населением, казни военнопленных, погромы. Публикация его сборника началась в нескольких изданиях, но гнев Будённого пал именно на "Красную новь".

В весьма грубом письме Будённый назвал Бабеля "дегенератом от литературы", "больным садистом", а сама статья называлась "Бабизм Бабеля в "Красной нови". Писатель в ответ назвал позицию командарма "унтер-офицерским марксизмом" и отказался от полемики.

Вполне возможно, что гнев Будённого был вовсе не его инициативой. Как раз в 1924 году, когда начался конфликт, развернулась яростная борьба между Сталиным и Троцким. И выступление Будённого было частью этой борьбы. Главный удар не случайно был направлен именно на "Красную новь", а не на другие издания, напечатавшие писателя. Дело в том, что редактором журнала был Александр Воронский — очень активный троцкист. И столь грубый наезд со стороны Будённого был началом ревизии истории Гражданской войны.

Ещё в начале 20-х Троцкий считался вождём Красной армии, и его имя упоминалось сразу после вождя Ленина. Это были почти равнозначные фигуры, и огромную роль Троцкого в Гражданской войне никому и в голову не приходило оспаривать. Тогда как роль Сталина была откровенно второстепенной, и кроме участия в обороне Царицына он ничем не запомнился.

Но всего через десять с небольшим лет никто в СССР не подвергал сомнениям, что иуда, двурушник, наймит всех западных и восточных разведок Троцкий, желавший реставрировать буржуазно-помещичий капитализм, делал все, чтобы Красная армия проиграла, и только мудрое руководство товарища Сталина помогло одержать победу.

Кампания против Бабеля была не простой обидой командарма. Это было началом приватизации истории. Она должна была принадлежать только партии, которая сама писала её, как хотела, не нуждаясь в посторонних взглядах. Уже начинала создаваться легенда о непобедимой конармии, играющая на руку Сталину, который был инициатором создания этой армии, в противовес Троцкому, относившемуся настороженно.

Бабель пользовался покровительством Горького, который тогда отстоял писателя. Но миф о непобедимых конармейцах уже начал создаваться. И во многом именно он способствовал тому, что репрессии не затронули маршала.

Маршал Будённый оказался одним из немногих высших военачальников РККА, не попавших под репрессии. Сам он в репрессиях тоже принимал участие, но не такое широкое, как политические деятели. Он входил в состав Специального судебного присутствия Верховного суда, которое рассматривало дело Тухачевского и его ставленников, и одобрил применение к ним смертной казни.

Будённый пользовался полным доверием Сталина. Множество крупных командиров Гражданской войны погибли в конце 30-х. Сталин отчасти нуждался в Будённом, легенда о конармейцах, которые едва ли не в одиночку выиграли войну, укрепляла и культ самого Сталина. К тому же он был ходячей рекламой советской власти: вот простой бедняк, который выбрал правильную сторону, за несколько лет из простого унтер-офицера превратился в маршала и теперь имеет всё, что хочет. Советская власть исполняет мечты трудового народа!

Помогло и то, что Будённый не демонстрировал непомерных амбиций и не лез в политику. После гражданской войны его мечта сбылась. Он получил свой конный заводик. И не один, а сразу все заводы страны. Его назначили курировать коневодство, чем он с огромным удовольствием и занимался.

Будённый был далеко не дурак, в унтер-офицеры в царской армии набирали самых сообразительных и толковых солдат. Но он умел прикинуться дурачком, когда требовали обстоятельства. Бывший секретарь Сталина Бажанов, позднее бежавший на Запад, со смехом вспоминал, как Будённый впервые посетил заседание Политбюро: "Между тем с делами Реввоенсовета кончено. Каменев говорит: "Со стратегией покончили. Военные люди свободны". Сидит Будённый, не понимает таких тонкостей. И Каменев тоже чудак: "Военные люди свободны". Вот если бы так: "Товарищ Будённый! Смирно! Правое плечо вперёд, шагом марш!" Ну, тогда все было бы понятно. Тут Сталин с широким жестом гостеприимного хозяина: "Сиди, Семён, сиди". Так, выпучив глаза и по-прежнему глядя прямо перед собой, просидел Будённый ещё два-три вопроса. В конце концов я ему объяснил, что пора уходить".

Будённый тщательно отработал роль бесстрашного, лихого и прямолинейного рубаки, фельдфебеля-служаки (дескать, наше дело не думать, а работать шашкой и исполнять приказ), из которой старался не выходить на публике. Это тоже помогло ему уцелеть.

Уже в начале 30-х годов стало понятно, что роль кавалерии в будущей войне будет незначительна и она уступит своё место бронетехнике. Казалось, роль Будённого начала падать. Но пока маршал выступал на съездах, рассказывая об осеменении кобыл, других маршалов арестовывали. И в 1937 году он неожиданно стал главой Московского военного округа, а затем и первым заместителем наркома обороны. Так высоко он ещё не поднимался.

В 20-е и 30-е годы о непобедимом Будённом и его конармейцах было сложено столько героических песен, написано столько рассказов и стихов, снято столько фильмов, что Сталин просто не мог не попытаться использовать маршала для поднятия боевого духа. Будённый был назначен командующим Юго-Западным направлением с заданием удержать Киев.

Но это была не его война. Одно дело — с шашкой наголо мчать на лихом коне, когда вся твоя армия насчитывает 10–15 тысяч человек, половину бойцов ты знаешь в лицо, а у противника явный некомплект личного состава и отсутствие артиллерии. И совсем другое дело — командовать целым фронтом, когда на поле битвы сталкиваются сотни тысяч, а у противника и артиллерия, и танки, и авиация. Будённый был харизматичным командиром отряда, но не стратегом и тактиком. Для этого ему не хватало ни образования, ни кругозора.

Сталин достаточно быстро это понял, командующим Будённый пробыл всего полтора месяца и после совета отступить из Киева (к слову, разумного) был снят с поста. Вторая попытка также не удалась. Во главе Северо-Кавказского фронта он пробыл около четырёх месяцев и также был отозван. Будённого вернули в родную стихию, доверив командование кавалерией. Но она уже играла откровенно второстепенную роль. Ни одной удачи у Будённого на этой войне не было.

В последние годы жизни Будённый играл роль живой легенды. Кавалерия окончательно ушла в прошлое. Её роль стала играть бронетехника, и даже в качестве тягловой силы лошадей заменили грузовики и тягачи. При Хрущёве ему нашли место в президиуме ДОСААФ, где он заведовал наградной комиссией. Его не обделяли и наградами, с 1958 по 1968 год он получил три звезды Героя, которых раньше не имел.

После начала хрущёвской оттепели в пику сталинскому культу вновь началась романтизация и героизация Гражданской войны. Это было на руку Будённому, который к тому моменту остался единственным из значимых героев войны. Был ещё Ворошилов, но он всегда воспринимался как сталинский оруженосец и особой славы на полях сражений не получил. А вот Будённый — фигура уровня Чапаева. С той разницей, что Чапаев давно мёртв, а Будённый — живой и выступает перед пионерами и комсомольцами, родившимися через 30 лет после войны. Для которых это смутное время — уже предание старины глубокой. Ещё при жизни о нём начали слагать анекдоты, что явно свидетельствовало о том, что он стал одним из символов советской власти.

Из всех красных командармов Гражданской войны Будённый оказался самым удачливым. Звёздный час маршала пришёлся на вторую половину 1919 — начало 1920 года, и дальнейшие 50 с лишним лет он, по сути, жил на "дивиденды". Он был одним из немногих, кто получил от жизни гораздо больше, чем мечтал. Хотел маленький конный заводик, а получил все заводы страны и "личную" породу лошадей. Мечтал стать унтер-офицером, а стал маршалом. Из всех крупных фигур Гражданской войны только он, Сталин и Ворошилов получили щедрые порции прижизненной славы. Остальные либо рано умерли, либо стали легендами уже после смерти.