В одну Сирию не войдёшь дважды

С одной стороны, просочившаяся в СМИ информация о том, что Россия будет сокращать своё военное присутствие в Сирии, — соответствует действительности. Как никак, одна из главных задач, поставленных перед вооружёнными силами президентом России, — ликвидация террористического формирования по имени ИГИЛ*, а также адептов этой исламистской секты с российскими паспортами — в основном выполнена.

Содержать там боевой гарнизон, заточенный под выполнение операций, предусмотренных горячей фазой конфликта, в тот период, когда сам конфликт постепенно сходит на нет — не имеет ни экономического, ни любого другого смысла.

Уверен, наши военные стратеги это понимают. Сокращать гарнизон придётся, другой вопрос — когда именно, в каком объёме и кого оставить для выполнения ещё нерешённых задач.

По моим оценкам, ощутимое сокращение нашего военного присутствия в Сирии начнётся не раньше весны 2018-го. Во-первых, от ИГИЛ ещё не зачищена полностью приграничная с Ираком провинция Дейр-эз-Зор. Несмотря на громкие успехи САА и наших ВКС — в этой зоне бескрайних пустынь ещё остаётся достаточно боеспособные террористические анклавы.

В подтверждение история с Карьятейном (а это даже не Дейр-эз-Зор, а, казалось бы, давным-давно зачищенная провинция Хомс), где игиловцы в конце сентября одновременно атаковали сразу три блокпоста, появившись будто ниоткуда (как раз из пустыни), — и в течение суток завладели стратегическим городком прямо в тылу САА.

Как показывает практика, такие истории могут повториться и в районе Дейр-эз-Зора. Только цена за каждую пядь земли в этой провинции — несравнимо выше, чем в любой другой области Сирии.

Там нефть буквально из-под земли сочится, и битва за ресурсы, а значит и сокровища Дейр-эз-Зора, возможно, будет посложнее, чем схватка за культурные ценности той же Пальмиры (Жемчужину Пустыни, к слову, тоже пришлось брать дважды, в Генштабе помнят и об этом).

Поэтому наши военно-космические силы ещё ой как пригодятся в эту сирийскую зиму, Дейр-эз-Зор уже месяца полтора освобождают, в Минобороны дальновидно не спешат называть конкретные сроки окончания операции в приграничных с Ираком областях. И правильно, в общем, делают: раненый зверь и перед смертью может укусить так, что мало не покажется.

При этом напомню, что в Сирии мы бомбили не только игиловцев, но и Аль-Каиду* (сколько бы она ни устраивала ребрендинги). Тот же Алеппо, который мы яростно освобождали всю прошлую зиму, находился как раз в подавляющей власти Аль-Каиды, а не ИГИЛ.

Алепповская Аль-Каида в результате сложных переговоров с Эрдоганом на автобусах переехала в Идлиб. И что с ней там делать — пока не очень понятно. Зависит опять-таки же от того, о чём мы договоримся с Турцией, пока что турецкие военные чуть ли ни в дёсны целуются с идлибовскими террористами. Но Эрдоган когда-то и с Асадом семьями дружил. Так что тут ситуация в подвешенном состоянии, и помощь наших ВКС, возможно, пригодится и там.

При этом именно авиация, на мой взгляд, станет тем сегментом вооружённых сил России в Сирии, к сокращению которого приступят в первую очередь. С уменьшением боеспособности ИГИЛ и территориальных владений террористов надобность в высокоточных ударах постепенно отпадает.

Да и в случае чего, авиация — не пехота, от подмосковного Чкаловского до сирийской Латакии на обычном транспортнике часов пять лёту, не говоря уже о боевой авиации. Плюс наличие уже неоднократно опробованных "калибров", которыми хоть из родного Каспия можно боевиков мочить в постройках абсолютно любого типа, позволяет нам совершенно спокойно держать воздушный контингент на расстоянии.

Если в войне на Ближнем Востоке уменьшится роль авиации, то и в подразделениях специального назначения не будет острой необходимости: в основном они и занимались корректировкой огня и поставкой данных по важным целям.

Однако полностью уходить с сирийской земли и из сирийского неба, я уверен, главнокомандующий Вооружёнными силами РФ не собирается в принципе. Ведь, оставив Сирию, мы рискуем потерять её полностью, и тогда все наши военные достижения там — а за два года проделана колоссальная работа — будут сведены к нулю.

Не для того мы перебрасывали такое количество подразделений военной полиции на освобождённые от террористов территории. В этом смысле наши действия симметричны действиям турецкой армии (поддерживающей так называемую Свободную сирийскую армию, оппозиционную Асаду).

Турки в каждом занятом городе создают свои военные комендатуры. Занимаем и мы более твёрдые позиции на сирийской шахматной доске: наша военная полиция также обозначает присутствие по всей отвоёванной местности. И выводить этих парней, как рассказал источник в Генштабе, даже в дальней перспективе никто не собирается: они наш плацдарм в случае очередного витка сирийского конфликта.

Продолжат трудиться в Сирии и наши военные советники, которые подробно консультируют не только правительственные силы Башара Асада, но и некоторые курдские военизированные формирования, а с учётом того как остро встал курдский вопрос в соседнем Ираке — оставить без присмотра это направление в Сирии мы, как важнейший геополитический игрок, просто-напросто не имеем права.

Военные и политические начальники нашей страны в курсе: в одну Сирию не войти дважды. Попробуй уйди оттуда на месяц — и возвращаться придётся совсем в другую страну, не факт, что в такую же дружелюбную и благодарную, как сейчас.