Олимпийское собрание: о чём проговорились чиновники и что делать спортсменам?

Сегодня на Олимпийском собрании в штаб-квартире ОКР спортсмены и их представители единогласно решили участвовать в Играх в Пхёнчхане. Лайф рассказывает, что интересного после собрания сказали функционеры (а такое, как ни странно, было) и как будет продолжаться эпопея с участием российских спортсменов в главном старте четырёхлетия.

Казалось бы, довольно формальное Олимпийское собрание, которое прошло сегодня в Москве, на самом деле не обошлось без интересных заявлений, если обратить внимание на подробности и копнуть чуть глубже единогласного решения ехать в Южную Корею.

Первый момент: в ОКР нет уверенности, что МОК просто возьмёт и допустит всех "чистых" российских спортсменов, вычеркнув тех, кто уже был когда-то наказан за допинг (требование исполкома 5 декабря).

Как отметил в кулуарах собрания пресс-секретарь ОКР Константин Выборнов, "как таковой команды нет, как нет и членства ОКР в Международном олимпийском комитете, поэтому списки участвующих в Олимпиаде от России будет составлять именно МОК".

И на пресс-конференции по итогам собрания Александр Жуков выразил серьёзное беспокойство в связи с критериями отбора "чистых" спортсменов:

— Нам бы не хотелось, чтобы МОК взял и вычеркнул всех лидеров сборных и оставил только четвёртые-пятые номера. Это недопустимо.

Глава Независимой антидопинговой комиссии Виталий Смирнов, сидевший рядом, взялся сам успокаивать Жукова:

— Понимаю, почему так волнуется Александр Дмитриевич, но не думаю, что в МОК на это пойдут.

Особенно упирал Виталий Георгиевич на работу со СМИ, которые, видимо, по советской привычке назвал средствами массовой пропаганды. Мол, всю антидопинговую деятельность надо освещать особо, а то её на Западе не видят.

Да простит ОКР, но не так просто быть средством массовой пропаганды, когда пресс-конференция проходит в подвале здания, где не ловит вайфай, а у некоторых и мобильная связь. Но мы будем стараться.

Как будет решать судьбу россиян МОК — пока непонятно. Однако что известно точно, так это то, что в решении исполкома от 5 декабря есть пункт II. 6, в котором говорится:

— Комиссия, принимающая решение об участии атлета, будет руководствоваться следующими принципами:

...с) любым другим требованием, которое посчитает необходимым для защиты целостности Олимпийских игр.

и VII:

— МОК оставляет за собой право принимать меры и санкции в отношении других персон, вовлечённых в систему.

Словом, юридический механизм для отсева россиян у ведомства Томаса Баха есть.

Ещё одна любопытная деталь: Жуков и Смирнов разошлись в оценке того, считать решение исполкома МОК 5 декабря компромиссом или нет. Жуков на вопрос журналиста сразу покачал головой и заявил, что "никак не участвовал в обсуждении МОК, кроме обращения на первых минутах заседания". А вот Смирнов сказал, что "иногда на компромиссы идти необходимо, поскольку бойкот — это путь в никуда". Если это заявление дойдёт до западных СМИ, то теория о договорённости между руководителями олимпийского движения и Кремлём рискует получить новую жизнь.

Ну и главный момент — о перспективах. После решения о поездке на Игры в Пхёнчхане Россия и МОК переходят непосредственно к деталям формата участия.

15 декабря в Лозанне состоится встреча рабочей группы Международного олимпийского комитета и представителей ОКР. Представители нашей страны в соответствии с заявлением Олимпийского собрания хотят поднять вопрос о двойном наказании для спортсменов, ранее уличённых в применении допинга, и попросить убрать этот пункт из требований МОК. Также немаловажной темой будет форма. Компания ZASPORT уже заявила, что готова сделать экипировку для нейтральных атлетов. Однако перед заседанием исполкома МОК источники утверждали, что поставщиком наших будет Nike. Решать будут и эту проблему.

Судя по настроению наших чиновников, решение исполкома Международного олимпийского комитета в Лозанне было только началом. Теперь России предстоит претворение в жизнь плана "комитетчиков", и не исключено, что в ближайшие два месяца мы ещё не раз столкнёмся с конфликтными ситуациями с МОК, которые покажут, что исполнение его решения от 5 декабря может оказаться куда более сложным делом, чем была борьба представителей России за его принятие в таком виде.