Секс с американской учительницей: 5 позиций

В обществе существует двойной стандарт: если с ученицей переспал учитель-мужчина, то это всеми признаётся отвратительным фактом, а если учитель-женщина спит с подростком, то многие в этом как бы не видят насилия…

При этом важно понимать, что и преступник, и жертва могут не осознавать, что совершают преступление. Да, в момент близости жертва может осознавать, что это неправильно, но это понимание быстро перекрывается физиологией. Тело подаёт другие сигналы мозгу. И в конечном счёте мозг находит оправдание для такого поведения. Это и есть психологическое потрясение, с которым жертва пытается справиться уже потом. Также и сами педофилы часто признаются в том, что идентифицировали свои чувства как любовь.

Кроме того, важно понимать, что и жертва, и её родственники не всегда готовы делиться произошедшим, так как опасаются слухов, сплетен и осуждения со стороны соседей, коллег, одноклассников и так далее. Они зачастую оценивают как более тяжкий ущерб от раскрытия правды, нежели от самого факта преступления.

В начале 2000-х, когда я работал в Минобразования США, истории о сексуальной связи между учителями и ученикам казались редкостью. Но с тех пор произошёл очень тревожный сдвиг. Огромное влияние на это оказывают соцсети и мессенджеры. 20 лет назад не было сетей Facebook, Instagram и Snapchat, а теперь у каждого есть смартфон и почти все имеют аккаунты в соцсетях. Этими неконтролируемыми способами общения и пользуются учительницы-хищницы. Причём женщины-педагоги гораздо чаще используют соцсети для своих грязных делишек, нежели мужчины.

Чтобы остановить эту тревожную тенденцию, школы должны вести целенаправленную политику, регулирующую электронную связь учителей с учениками. Некоторые штаты уже предприняли решительные действия. В Нью-Джерси, например, закон запрещает учителям "дружить" с учениками в социальных сетях без письменного согласия директора.

При этом все контакты между учителем и учеником должны допускаться только через районные зарегистрированные компьютеры. Да, социальные сети — важный инструмент обучения, но должны быть приняты разумные ограничения для защиты детей. Если преподаватель хочет отправить ученику сообщение, он должен отправить копию и его родителям. Приватные сообщения не должны допускаться!

Привлекательная учительница, "соблазняющая" широкоплечего подростка-школьника, — это не только порносюжет, сегодня это и абсолютно нормальная история для телешоу, которое идёт по ТВ и подаётся как нормальный опыт.

Я считаю, что, когда внимание СМИ к учителям-женщинам, совершившим секс-преступление, выше, чем к мужчинам, — это хорошо. Но, к сожалению, журналисты склонны преувеличивать и не всегда отражают суть произошедшего, не учитывают влияние на жертву. В таких публикациях и сюжетах на ТВ должно быть меньше фокуса на романтику и тематических снимков, которые работают на воображение. В реальности такого рода внимание оказывает сильнейший негативный эффект на молодых людей, семьи, да и на общество в целом.

Примечательно, что разные исследования показывают разные данные: например, в США женщины несут ответственность за 19% случаев сексуального насилия. Другие авторы международного научно-исследовательского обзора пришли к выводу, что один из девяти преступников — женщина. И всё-таки, несмотря на эти цифры, официальная статистика зарегистрированных уголовных дел говорит нам, что женщины составляют лишь 1,5% лиц, которые совершили сексуальные преступления.

Мои исследования показывают, что многие (хотя и не все) из этих женщин злоупотребляют из-за своих неудовлетворённых потребностей в близости, которые, в свою очередь, вытекают из проблем в отношениях и из-за чувства одиночества. Тем не менее отношения между учеником и учительницей должны восприниматься точно так же, как отношения между учителем-мужчиной и школьником-подростком. Тут не должно быть другого подхода.

Мы видим эти новости каждый день. "Учительница занялась сексом с подростком", и далее следует реакция неодобрения: "Как ужасно! Учитель воспользовался уязвимостью ученика". Но после многих лет работы учителем в средней школе я увидела это явление с другой стороны. И я, и мои коллеги постоянно сталкиваемся с сексуальным самовыражением учеников. Некоторые из нас реагируют жёстко, некоторые — сдержанно, но все мы в конечном итоге имеем дело с фактом: учителей привлекают за отношения с учениками — ПОСТОЯННО.

Один мой коллега — назовём его Джейсоном — признался, что изначально воспринимал свою тягу к школьнице нормой: "Эта девочка была в биологическом расцвете, и я просто не мог о ней не думать — так устроен наш мозг". Потом Джейсон уволился, дождался, когда ей исполнится 18 лет (ему тогда было 24 года), и теперь они делают что хотят.

Другая моя коллега Андреа рассказывает: "Я никогда не делала никаких поползновений, но я определённо флиртовала с несколькими учениками, которые выглядят довольно зрело для своего возраста".

И Джейсон, и Андреа поделились личным опытом в приватной беседе, а теперь представьте, что бы было, если бы каким-то образом их чувства и мысли стали достоянием гласности... Обоих бы, конечно, привлекли к ответственности, но каковым бы было наказание?

Так вот, искры между учителями и учениками неизбежны, и нужно признать эту истину (а не удивляться каждый раз, когда мы читаем очередной заголовок) и начать решать проблемы, которые на самом деле находятся под нашим контролем. Возможно, лучшим решением будет работать над убеждениями педагогов. Как в случае с моими коллегами — хотя они и признают флирт с учениками, они никогда не переходили к физическим контактам. "Я знаю, что всё это естественные побуждения, но никогда не буду следовать им, — говорит Джейсон. — Уж слишком суровые последствия".

Мой роман с учительницей начался, когда я учился в шестом классе. (История отношений Вилли с учительницей Мэри Кэй Леторно широко обсуждалась в США в конце 90-х). Понимаете, у меня было сложное детство. Я был гиперактивным мальчиком из неблагополучной семьи. Мой отец сидел в тюрьме за вооружённое ограбление, у меня были трудные отношения с матерью.

Тогда я смотрел на миссис Леторно, и мне она казалась идеальной: два сына, две дочери, красивый заботливый муж… Да, всё это она потеряла из-за меня. Я рано стал отцом: Мэри забеременела, когда мне было 13 лет. Затем её посадили в тюрьму, а мне просто сказали, что я не могу её видеть. За решётку она отправилась беременной и родила там нашу вторую дочь.

Хоть я и был отцом двоих детей, мне было очень неудобно осознавать, что сын Мэри всего на два года младше меня. Для меня всё это было испытанием. В итоге я бросил школу и впал в депрессию, начал спиваться. Тогда у меня не было правильной поддержки, никто не помогал мне. Семья, друзья — никто ничего не делал. Единственный человек, который мог меня понять в те дни, был за решёткой.

Сегодня я работаю диджеем и удивляюсь, что до сих пор жив и как-то выкарабкался оттуда, из того периода. Мне кажется, я прошёл через это благодаря детям. Сегодня мне снова нужно побороть себя и убедить дочь, что ей пока не нужен бойфренд…