Серый кардинал при Брежневе

Ранние годы жизни Михаила Суслова покрыты завесой тайны. О них неизвестно ничего. В официальных советских справочниках и энциклопедиях о них написано лишь нескольких строк, а более поздним исследователям так и не удалось ничего раскопать. Согласно официальной версии, Суслов родился в 1902 году. Его отец — стихийный революционер, но, по всей видимости, не большевик. Во всяком случае в партию он выступил только в 1919 году. О нём известно, что он сначала колесил по стране, будучи на заработках, затем незадолго до революции открыл в своём селе кооператив. А в годы Первой мировой верховодил в плотницкой артели.

Вроде бы к беднейшим слоям деревни Суслов не относился. Однако в 16-летнем возрасте оказался в местном комитете бедноты и только позднее вступил в комсомол и партию. Суслов с самых ранних лет питал страстное влечение к подведению всего под один стандарт. Ещё будучи комсомольцем, он разрабатывал какие-то кодексы поведения юного комсомольца, этические нормы и стандарты революционного правосознания молодёжи и т.п. инструкции.

Как только Суслов начал набирать политический вес, его семья таинственным образом исчезла. Его братья и сёстры, а также отец буквально растворились в середине 20-х годов и до сих пор ни одному исследователю так и не удалось отыскать их следов. За исключением матери, которую Суслов перевёз в Москву.

В 1921 году чрезмерно активного молодого человека, который, возможно, уже поднадоел со своими бесконечными кодексами революционера, отправили в Москву, выдав комсомольскую путёвку на учёбу на местном рабфаке. После его окончания Суслов поступил в институт народного хозяйства им. Плеханова, а затем учился в аспирантуре Коммунистической академии. Из Суслова готовили коммунистического управленца и идеолога.

К концу 20-х он наловчился весьма неплохо разбираться в хитросплетениях марксизма и начал преподавать политическую экономию в Промышленной академии — кузнице кадров для советских предприятий. Это стало одним из поворотных моментов в его карьере. В академии он преподавал политэкономию Никите Хрущёву и жене Сталина Светлане Алиллуевой.

В конце 20-х во всех учебных заведениях шли неистовые дискуссии. Схватка за власть перебросилась и в учебные заведения, где сторонники сталинской линии партии и всевозможные троцкисты, зиновьевцы и правые уклонисты нещадно нападали друг на друга. Сталин через жену внимательно следил за тем, что происходит в академии. Именно от Светланы он и узнал о секретаре местной партячейки Хрущёве, активно отстаивающем линию партии. Не исключено, что супруга поведала Сталину и о вежливом преподавателе по фамилии Суслов.

Исполнительный и дисциплинированный Суслов хорошо себя зарекомендовал и вскоре попал в сферу, где его основные качества — дотошный педантизм, зашкаливающая обязательность и ответственность — могли раскрыться наиболее полно. В 1931 году Суслов становится сотрудником аппарата Центральной контрольной комиссии партии и одновременно Наркомата рабоче-крестьянской инспекции. ЦКК занималась контролем за выполнением государственных распоряжений, а рабкрин гонял бюрократов за нерадивость, волокиту и т.п. вещи. В общем, органы имели похожие функции.

Из ревизора в управленца Суслова превратили репрессии. В 1937 году началась масштабная зачистка прежней элиты. Вообще, как выпускник коммунистической академии, Суслов имел все шансы попасть под каток. Но, к его счастью, старым большевиком он не был, крупных постов не занимал, к тому же никогда не был замечен в спорах с партийной линией. Поэтому 1937 год, наоборот, стал для Суслова трамплином.

Он был переведён в Ростовскую область, чьё руководство перед этим было основательно зачищено. Поработав в местном секретариате, в 1939 году Суслов получает первое серьёзное назначение и становится первым секретарём ставропольского крайкома. Выражаясь современным языком, он стал губернатором.

На этом посту его и застала война. Формально, по должности, Суслов входил в состав Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, а также номинально считался одним из руководителей партизанского движения. Номинально — поскольку в действительности руководство партизанским движением полностью находилось в руках НКВД.

Вскоре после освобождения Литвы его перебрасывают туда на должность председателя Бюро ЦК. Надолго в Литовской ССР Суслов не задержался, это была его последняя должность в регионах. В 1946 году Суслова отозвали в Москву, и с тех пор он работал только в партийном аппарате.

Имя Суслова принято ассоциировать с Брежневым, при котором он достиг наибольшего могущества и фактически стал соправителем страны. В меньшей степени его фамилию связывают с Хрущёвым, при котором он тоже играл очень значительную роль. Но на самом деле в число политических тяжеловесов Суслов попал ещё при Сталине. И фактически оказался единственным из этой категории политиков, кто благополучно миновал несколько эпох, не попадал в опалу, а также сохранял и даже наращивал власть на протяжении всех последующих лет.

После войны Суслова назначают руководителем отдела внешней политики ЦК ВКПб. Это было очень высокое назначение. Под давлением союзников Сталин в 1943 году распустил Коминтерн. Но значительная часть его функций была передана партийному отделу внешней политики, который и был создан на базе Коминтерна. Этот отдел отвечал за контакты со всеми коммунистическими и вообще левыми партиями, движениями и организациями в других странах. Это было нечто среднее между партийным министерством иностранных дел и спецслужбой.

Прежде отдел возглавлял бывший глава Коминтерна Димитров. Фигура, известная не только в СССР, но и во всём мире. Пришедший ему на смену никому не известный Суслов, конечно, удивил. Руководить ответственнейшим направлением был назначен, в общем-то, заштатный чиновник, напоминавший чеховского человека в футляре.

Между тем Суслов продолжал стремительно продвигаться по карьерной лестнице. Уже в 1947 году его назначают начальником Управления пропаганды и агитации ЦК. Эту должность он с перерывами занимал почти до самой смерти Сталина.

Суслов начинает превращаться в одного из ведущих идеологов позднего сталинского периода. В 1949-м его назначают главным редактором "Правды". Однако с этого момента его сказочный рост начал замедляться. Суслов перестал быть руководителем международного отдела.

Зато в октябре 1952 года Сталин начал готовить смену своей старой гвардии и одновременно ввёл в состав Президиума ЦК (т.е. политбюро) сразу 16 новых членов — беспрецедентный случай в советской истории. Одним из новичков стал Михаил Суслов.

Таким образом, Суслов стал весьма могущественной фигурой ещё при живом и здоровом Сталине. Другое дело, что на фоне таких мастодонтов, как Берия, Хрущёв, Каганович и Молотов, неприметный Суслов был не слишком заметен.

Однако сразу после смерти Сталина Суслов на время лишился части влияния. Вместе с 14 другими новичками он был выведен из состава президиума захватившей власть сталинской гвардией. Однако вскоре к Суслову пришли и попросили вернуться.

Хрущёв нуждался в нём. Суслова нельзя было назвать аппаратным тяжеловесом первого ранга, но он имел определённый вес в секретариате ЦК. А Хрущёв в своей борьбе с матёрым аппаратчиком Маленковым опирался как раз на партийный аппарат. Тогда как Маленков сделал своей опорой государственный аппарат, а партийный пытался урезать. Суслов не был выдающимся аппаратным интриганом, зато он был очень исполнительным и ответственным чиновником. Своё место знал, на многое не претендовал, в общем, почти каждый руководитель хотел бы иметь такого подчинённого.

Суслов поддержал Хрущёва, и взамен его вернули в состав президиума. Возник взаимовыгодный альянс. На этот раз Суслов уже не покидал президиум\политбюро до самой смерти.

В 1956 году, как один из специалистов по международным делам, Суслов вместе с Микояном выезжали в Венгрию, где на месте должны были определить степень необходимого вмешательства Москвы. Микоян стоял за осторожный и компромиссный подход. Суслов отстаивал жёсткую линию военного вмешательства. В конце концов победила линия Суслова, которая была одобрена Москвой.

В 1957 году Суслов оказал большую услугу Хрущёву. Тогда именно секретариат ЦК отбил его от сплочённой атаки старой сталинской гвардии. Хотя Хрущёв очень не любил быть кому-то обязанным, Суслова он убрать не решался. Ему нужен был такой человек. В своё время Хрущёв, не моргнув глазом, избавился от популярного Жукова. Но практически неизвестный широким кругам Суслов имел просто незыблемые позиции.

Впрочем, политические завихрения в СССР были непредсказуемы. И в 1964 году Суслов играл далеко не последнюю роль уже в смещении Хрущёва. Именно он занимался идеологическим обоснованием смещения партийного лидера. Суслов готовил разгромный доклад с перечислением всех ошибок и прегрешений Хрущёва против партии и марксизма-ленинизма. В случае если бы Хрущёв начал сопротивляться и бороться за власть, Суслов должен был зачитать его на Пленуме ЦК и окончательно сокрушить позиции Хрущёва.

В брежневскую эпоху Суслов наконец выдвинулся на первые роли и о нём узнала вся страна. Фактически он был человеком номер два в стране после генерального секретаря. Поскольку пост секретаря по идеологии считался вторым по важности в негласной иерархии. Брежнев достаточно быстро разогнал всех, кто достался ему в наследство, и расставил на все посты доверенных людей, которых знал по совместной работе в Днепропетровске и Молдавии. Исключением стали два человека: Суслов и Косыгин. Но если последний находился с Брежневым в постоянной конфронтации и они друг друга не очень любили, то в Суслове Брежнев души не чаял. Это был самый незаменимый человек.

После Сталина к власти стали приходить люди, предельно далёкие от идеологии. Они шли в партию уже по карьерным соображениям, а не ради дела мировой революции. В марксистских хитросплетениях они не разбирались. Писания Маркса и Ленина были для них чем-то вроде священных книг, которые им было трудно понять, требовался толкователь. И этим толкователем был Суслов. И при Хрущёве, и при Брежневе Суслов занимался тем, что искал идеологическое обоснование всем реформам и начинаниям. Он имел специальную картотеку с вырезками ленинских цитат. А поскольку Ленин порой писал прямо противоположные вещи, цитатами из его работ можно было обосновать любые партийные начинания — от массовых расстрелов до перехода на капиталистические рельсы.

Впрочем, не стоит считать, что Суслов был только помощником-оруженосцем, который по случаю подыскивал нужные цитаты. Думать так — значит сильно недооценивать роль этого человека. Суслов был влиятельнейшим серым кардиналом Кремля, в значительной степени определявшим государственную политику. С середины 70-х годов Брежнев начал стареть и потерял интерес к государственным делам. На заседаниях он предпочитал рассказывать анекдоты и охотничьи истории. Так что не будет большим преувеличением сказать, что в определённые моменты Суслов был как минимум одним из соправителей Брежнева. Причём порой было непонятно, кто из них главнее.

Весьма характерные воспоминания оставил фельетонист и сатирик Шатуновский. Он нередко высмеивал какие-то явления или даже отдельных людей по согласованию с высшими чинами. На этот раз, заручившись согласием Брежнева, он опубликовал в "Правде" фельетон про "тёщ на служебных "Волгах", в котором едко высмеял ту часть номенклатуры, которая возит своих жён и других родственников на служебных автомобилях по личным делам. Суслов, прочитавший статью, был очень недоволен. Он лично позвонил в редколлегию и "напихал" редактору по первое число. Напрасно журналисты пытались оправдаться тем, что сам Леонид Ильич дал добро на тему. Суслов был непреклонен: "Вы натравливаете трудящихся на партию!" В итоге фельетон был признан ошибочным и вредным.

Впрочем, бывали и противоположные ситуации. Однажды озабоченный кощунством Суслов настоял на том, что ГУМ надо закрыть. Дескать, большой магазин неподалеку от Мавзолея оскорбляет те светлые идеалы, за которые боролся Ильич. Поэтому его надо закрыть, а на его месте открыть какую-нибудь выставку о революции или Ленине. Воспользовавшись отсутствием Брежнева, Суслов провёл этот вопрос через политбюро. Но вернувшийся из отлучки генсек возмутился глупостью этого предложения. "Что за дурак предлагает закрыть ГУМ?" — поинтересовался Ильич на заседании политбюро. Суслов дураком выглядеть не захотел, поэтому вежливо промолчал. А когда Брежнев предложил закрыть вопрос с ГУМом, охотно согласился.

При Суслове секретариат ЦК стал вторым центром власти, наряду с политбюро. В секретариате Суслов обладал огромной властью и зачастую единолично принимал решения.

Интересно, что Суслов в той или иной степени побывал начальником почти у всех советских правителей со времён Сталина. Хрущёву он преподавал политическую экономию в Промышленной академии. Некоторое время Суслов был начальником Брежнева на фронте. Он входил в военный совет Северной группы войск (позднее преобразованной в Северо-Кавказский фронт), в состав которой некоторое время входила Черноморская группа, в которой Брежнев служил заместителем начальника политуправления. А Горбачёв рос на Ставрополье как раз в тот период, когда там верховодил Суслов. И в какой-то степени тоже был его начальником.

Больше всего Суслов напоминал знаменитого чеховского человека в футляре. Даже в самую прекрасную и тёплую погоду он неизменно носил плащ и галоши. В молодости он перенёс туберкулез и с тех пор очень боялся простудиться. Он никогда не позволял своему шофёру превышать скорость автомобиля свыше 60 километров в час и никогда не опаздывал, на работе он был минута в минуту.

Суслов был ужасно вежлив и тактичен. Не ругался матом, никого не оскорблял. Но его запредельная вежливость порой вызывала неприязнь к нему. Из-за чрезмерной сухости Суслова многим его собеседникам казалось, что он маскирует свою неискренность вежливостью.

Всю жизнь он был незаметен, но в последние годы его власть и влияние уже трудно было скрыть. Суслов отвечал за все идеологические вопросы в стране, он лично, в ручном режиме, решал вопросы об издании той или иной книги, прокате того или иного фильма, контролировал содержание СМИ, режиссировал съезды партии. Идеологическая политика Суслова безоговорочно ассоциировалась у всех с запредельным консерватизмом, ретроградством и враждебностью ко всему новому. Суслов воплощал линию партии и лучше любого автора знал, про что нужно писать. Суслов достаточно долго давил на маршала Жукова, требуя от него правок в мемуарах и включения туда упоминаний о героической деятельности Леонида Ильича на фронте.

Хотя Суслов и прослыл крайним сторонником линии партии, в соответствие с которой он пытался привести вообще всю страну, нет никаких свидетельств того, что он был каким-то безумным коммунистическим фанатиком. Известно, что его сын Револий был обладателем самой роскошной в Москве того времени коллекции пластинок группы The Beatles. И ничего не известно ни о каких конфликтах между отцом и сыном на этой почве.

Впрочем, помимо идеологической сферы Суслов был одним из полномочных соправителей Брежнева, особенное в 70-е годы. Без его участия не принималось ни одно серьёзное государственное решение. Единственным человеком, который мог переубедить Суслова, был сам Брежнев. Да и то не всегда.

Суслов был лишён тщеславия. По рангу ему полагалось регулярно публиковать в стране собрания сочинений и речей огромными тиражами. Брежнев не устоял перед соблазном, а Суслов остался равнодушен. Время от времени сборники выходили, но без рекламы и шума, небольшими тиражами.

При Хрущёве Суслов неистово жал руку Солженицыну, но позднее был одним из тех, кто запретил дальнейшие публикации автора и голосовал за его высылку из страны. При том что именно Суслов заблокировал намерения некоторых радикалов реабилитировать Сталина. Суслов разгонял редакцию "Нового мира", но он же покровительствовал полуопальному художнику Глазунову и даже позировал ему для портрета. Идеалом ему представлялась стабильная умеренность без перекосов в какую-либо сторону. Любые резкие шаги влево или вправо безжалостно пресекались. Сталинистов Суслов так же не жаловал, как и антисталинистов.

Суслов формировался как политик в весьма непростые времена. Сначала борьба между различными фракциями и течениями в партии, в которой очень важно было не ошибиться. Потом массовые репрессии. Всё это приучило Суслова быть крайне осторожным, как можно менее заметным, аскетичным и аккуратным. Суслов не лез куда не надо и всегда был готов подстраховать начальство, за что и был особенно ценим руководством.

Суслов умер в январе 1982 года. Несмотря на ряд болезней, он до самого конца не оставил работу и продолжал принимать посильное участие в руководстве страной. Брежнев был ошарашен смертью незаменимого второго секретаря. В знак признания его заслуг Суслов был погребён у Кремлёвской стены, но не в самой стене, а в отдельной могиле, чего удостаивались лишь наиболее выдающиеся деятели партии. В стране был объявлен траур, что случалось только в случае кончины непосредственного руководителя страны (единственное исключение — смерть Гагарина).

Суслов был и по сей день остаётся одним из самых загадочных и малоизученных советских деятелей. По сути, никто не знал настоящего Суслова, кроме него самого. Типичные характеристики Суслова: аскетичный, скромный, сдержанный, вежливый, правильный, аккуратный, осторожный. Но был ли он таким на самом деле или это была только маска коварного серого кардинала Кремля, знал только он сам.