"За спичками". Как нацист и торгаш Ингвар Кампрад построил IKEA

В 2002 году Ингвар Кампрад выпустил книгу "Есть идея! История ИКЕА". В ней основатель империи "дешёвой мебели, которую без мата не соберёшь" рассказал о себе и о пути к созданию крупнейшей в мире торговой сети по продаже мебели и товаров для дома.

Кампрад родился в 1926 году в шведском городке Пьяттерюд.

— Я был первым ребёнком в семье и появился на свет в приходской больнице на границе Эльмхульта. Отец моей матери держал магазин в Эльмхульте и подарил ферму своей дочери Берте в качестве приданого. Двум другим дочерям он также дал небольшую собственность в наследство, а его сыну достался магазин, — так предприниматель объясняет свою тягу к "магазинному делу".

Денег в семье было немного, Кампрадам порой буквально приходилось выживать. Мать мальчика, Берта, сдавала комнаты внаём с разрешения отца.

Ингвар Кампрад очень гордился, что и сам начал приносить деньги в дом с пяти лет. Он вспоминал, как тётя помогла купить первую сотню коробков со спичками на так называемой распродаже "88 эре" в Стокгольме.

— Вся упаковка стоила 88 эре, и тётя даже не взяла с меня плату за почтовую пересылку. После этого я продал спички по цене два‑три эре за коробок, а некоторые даже по пять эре. Я до сих пор помню то приятное ощущение, которое испытал, получив свою первую прибыль. В то время мне было не больше пяти лет, — говорил Кампрад.

После этого он торговал рождественскими открытками и настенными картинками. Продавал пойманную рыбу, собранную бруснику.

— В одиннадцать лет моим главным делом была продажа семян. Это была моя первая крупная сделка, и я заработал достаточно денег, чтобы сменить старый велосипед моей матери на новую гоночную модель. Именно тогда я купил себе печатную машинку, — вспоминал бизнесмен.

Он очень гордился, что с "фермерского детства" умеет доить корову и косить траву. Однако желанием торговать был, по собственному признанию, одержим.

— Трудно представить, что могло вызвать у маленького мальчика большее воодушевление, чем желание заработать деньги и восторг от того, что ты можешь купить что‑то очень дешёво, а продать чуть‑чуть дороже, — говорил предприниматель.

После этого он взял свой первый кредит в $11 и на все деньги заказал 500 авторучек из Парижа.

— По сути дела, это были единственные настоящие ссуды, которые я брал в своей жизни. Умение торговать было у меня в крови, — без ложной скромности заявил бизнесмен.

Родители скептически отнеслись к идее, но мальчик упорно ходил по домам и продавал эти авторучки.

— Во время последнего учебного года в средней школе мой всё ещё детский бизнес начал приобретать очертания настоящей фирмы. Под моей кроватью в школьной спальне в Осби стояла коричневая картонная коробка, наполненная ремнями, кошельками, часами и ручками, — говорил бизнесмен.

— Весной 1943 года мне исполнилось семнадцать лет, и я решил открыть свою собственную фирму, а уже потом поступать в коммерческую школу в Гётеборге. Но для этого мне следовало получить разрешение у моего опекуна, мистера, то есть дяди Эрнста, — вспомнил Ингвар.

Последнее связано со шведскими законами, где у ребёнка есть опекун вне семьи.

— А чё ж ты со всем ентим делать‑то будешь, голубчик? — такой вопрос задал ему опекун по имени Эрнст. В итоге соглашение было достигнуто.

— Основным товаром, на продаже которого я строил свою фирму, были авторучки! Я мог импортировать партии до пятисот штук по очень низкой цене. После этого я разъезжал на поезде по разным городам на юге Швеции, заходил в табачные лавки в Эльмхульте, а также рассылал рекламу своего товара по почте. Кроме того, я импортировал зажигалки из Швейцарии и шариковые авторучки из Венгрии. Шариковые авторучки были новейшим венгерским изобретением и стоили баснословно дорого — около шестидесяти крон (примерно семь долларов) за штуку. Они очень плохо расходились до тех пор, пока на них не упала цена, после чего я стал рассылать по почте тысячи шариковых авторучек, — вспоминал он.

К 1945 году он стал продавать пилы. Покупал за 65 крон, продавал за 90.

Заняться мебельным бизнесом он решил лишь в 1948 году, увидев в газете рекламу фирмы, которую считал своим конкурентом. Просто хотел утереть нос другим торговцам. В окрестностях того места, где он жил, было несколько мелких производителей мебели.

— Я рекламировал кресло без подлокотников из Лиаторпа и кофейный столик из Ольехульта, из двух мест у озера Мёккельн, где делали мебель. Кресло я назвал Руг, так как всегда считал трудным делом запоминание инвентарных номеров товаров. С тех пор в ИКЕА принято давать мебели имена, — писал он.

Первые партии мебели расходились на ура. Дело в том, что Ингвар ещё и отправлял брошюру с мебелью по неизвестным адресам. Сам он говорит, что делал это для "будущих покупателей".

— ИКЕА больше не могла оставаться фирмой, в которой был только один работник. Помощи мамы, папы и моих близких по упаковке и доставке также было недостаточно. В 1948 году я нанял своего первого работника, Эрнста Экстрема, который проработал у меня бог знает сколько времени и вёл бухгалтерию. Через два года штат фирмы вырос до восьми человек, среди которых была потрясающая домработница, которая всех нас кормила, — писал он.

— Я хотел продавать как можно больше мебели по максимально низкой цене. Так продолжалось до тех пор, пока не начали поступать первые нарекания. Именно тогда я понял, что качество тоже имеет значение, — к тому моменту фирма уже год как работала.

Впрочем, торговать "всем подряд" Кампрад и не думал переставать.

— Молодой человек, вам никогда не стать бизнесменом. Сначала вы сказали, что можете купить часы по 50 крон, когда я предложил их вам по 55. А когда я предложил вам их по 52 кроны, вы с радостью согласились, не попытавшись сторговать их за 51 крону и 50 эре. Вам следует запомнить одну вещь — в бизнесе даже десять эре имеют значение, — сказал ему однажды часовщик Гуннар Янсон.

Вскоре ИКЕА стала торговать мебелью без посредников. "В тот раз я предлагал покупателям несколько шкафов, стол с регулируемой высотой столешницы и комод с выдвижными ящиками", — писал предприниматель.

Вообще, изначально шкафы, столы и комоды предназначались для сельских жителей, у которых не было возможности купить сколько-нибудь дорогую мебель.

Тем временем конкуренты не отставали, и в какой-то момент стало окончательно понятно, что придётся выбирать — цена или качество.

— Жалобы на качество сыпались одна за другой, что подрывало репутацию самой идеи торговли по почте. ИКЕА не могла выжить в таких условиях. Главной проблемой покупок по каталогам было то, что покупатели не могли сами пощупать товар, поэтому им приходилось доверять рекламному описанию. Защита прав потребителя была ещё слаба, и продавцы могли легко обманывать покупателя, — писал он.

Весной 1952 года было объявлено, что ИКЕА будет торговать только мебелью. Тогда же, в 1952 году, открылась первая выставка мебели, чтобы покупатели могли потрогать товар.

— Успех был ошеломляющим. И уже пять лет спустя у нас появились средства на открытие магазина. На втором этаже фабрики мы организовали продажу кофе и сдобных булочек. Я боялся, что пол рухнет под таким количеством людей или, что ещё хуже, на всех не хватит булочек. Это было бы ужасно, потому что мы обещали кофе и булочки всем, кто придёт на открытие, — писал он.

Кампрад не раз вспоминал, что стать "королём дешёвой мебели" ему помог... развод. Его мать умерла от рака в 1956 году, а в 1960‑м распался его брак с Керстин Вадлинг.

— Мы поженились очень рано. Моя жена работала секретарём на шведском радио. Мы провели вместе несколько счастливых лет, и Керстин очень помогала мне в первые годы. Но ей не слишком нравилось то, что все силы я отдавал работе и фирме. Ей хотелось другой жизни.

Пара усыновила ребёнка — девочку Аннику. Такое решение было принято после того, как они не смогли завести ребёнка.

Спустя три года после развода он женился во второй раз. В 1963 году его избранницей стала Маргарета Стеннерт. О второй жене он сам практически не упоминал. Известно лишь, что они сыграли свадьбу в Стокгольме и что в браке родилось трое сыновей.

К тому моменту как раз сформировалась концепция разборной мебели. Изначально она была необходима потому, что её можно транспортировать из маленького шведского городка куда угодно.

Кампрад был одержим идеей "семейственности" своего бизнеса. Несмотря на не всегда корректные поступки, он пытался представить всему миру, что огромный коллектив всё же получается сплачивать. В 1970-х он представил даже свою концепцию из девяти заповедей, которую должен был знать каждый сотрудник.

"Расточительность считается в ИКЕА смертным грехом" — один из примеров заповеди.

Также в них говорится, что "ассортимент изделий — это наше основное отличие", "Душа ИКЕА — это живая и реальная сила", "Прибыль создаёт ресурсы", "Простота — это достоинство", "Мы выбираем свой путь" и "Концентрация сил важна для нашего успеха".

— Весьма печально, что первые неудачи мало чему меня научили. Напротив, я продолжал наступать на одни и те же грабли, — писал он.

В 1990‑х ИКЕА потерпела, пожалуй, одно из самых мощных финансовых фиаско. Ответственный за капиталовложения в Европе Ян Аулин заявил, что для компании отлично подходит сибирский лес. В итоге территорию в сто тысяч гектаров арендовали на 99 лет.

— Мы купили и демонтировали лесопилку в Швеции, переправили её в Россию, назначили лесника менеджером и начали работать. Рядом с нами работали японцы. Мы планировали в дальнейшем построить фабрику для переработки лесоматериалов, — заявил бизнесмен.

Позже оказалось, что новаторство обошлось компании примерно в 7,5 миллиона долларов.

— Однако наша собственная нерасторопность в сочетании с активностью русской мафии и непреодолимой советской бюрократией всё пустили под откос.

В 1994 году были опубликованы личные письма шведского фашистского активиста Пера Энгдаля, из которых стало известно, что Кампрад с 1942 года был участником его пронацистской группы "Новошведское движение". Как минимум до сентября 1945 года он привлекал инвестиции и новых участников. По информации Государственной службы безопасности, он являлся членом нацистской партии.

Изначально он называл публикации ложью, а после решил сам "сознаться" во всём сотрудникам. После того как 37 000 работников и миллионы покупателей потребовали объяснений, он написал личное письмо с подписью: "Моё самое большое фиаско".

Основатель компании сравнил свою связь с нацистами в юности с такими же фиаско, как, например, вложение денег в производство телевизоров в 1950-е. Говорил о своей несчастной немецкой бабушке (такая и впрямь была), которой нравился Гитлер (а вот тут возможны сомнения).

— Вы сами были молоды и, возможно, совершали что-то такое, что теперь вам кажется странным и глупым. В этом случае вы лучше поймёте меня. Добавьте к этому то, что всё это произошло сорок-пятьдесят лет назад, — писал он.

— Ингвар любит обниматься с теми, кто ему нравится. А нравятся ему многие. Когда он встречается со своими сотрудниками, то садится рядом с ними и смотрит им прямо в глаза. Я часто видел, как во время разговора он придвигается к своему собеседнику всё ближе и ближе, как будто это два близких друга, — написано в книге.

Кампрад в 2017 году был признан самым богатым человеком в Швеции. К такому выводу пришли эксперты шведского делового еженедельника Veckans Affarer. Его состояние эксперты оценили в $62 млрд. При этом о его экономии, граничащей с жадностью, ходят легенды.

В интервью для документального фильма он говорил, что предпочитает покупать одежду на барахолках. И часто носит что-то купленное на блошином рынке. А также никогда не берёт билеты бизнес-класса. Автомобилю Кампрада было около 20 лет.

— Я пользуюсь им 32 года. Жена считает, что мне нужно новое, потому что материал загрязнился. Но в остальном оно не хуже нового, — сказал он в одном из интервью.

Подчинённых он мог штрафовать, если видел, что они пишут лишь на одной стороне листа и не используют вторую.

Кому именно отойдёт многомиллиардное состояние Кампрада, пока неизвестно. Однако, если говорить о ближайших родственниках, претендовать на него может приёмная дочь Анника от первого брака с Керстин Вадлинг. А также трое сыновей от второго, с Маргаретой Стеннерт: Питер, Йонас и Матиас. Обе супруги мужчины скончались.

Отметим, что в декабре 2013 года Кампрад покинул руководящие должности в ИКЕА. Он передал управление Питеру, Йонасу и Маттиасу.

Как писали тогда шведские СМИ, Ингвар Кампрад заключил соглашение о том, что его дочь Анника Килбом унаследует чуть более 300 000 долларов США, а её братья — компанию ИКЕА. Анника заявила, что не чувствует себя оскорблённой.

В 2012 году он продал права на использование своего бренда — одного из самых известных в мире, — за $11,9 млрд. Его обладателем стали главы дочерней компании ИКЕА — голландской IKEA Systems. К тому моменту у фирмы было 180 магазинов в 32 странах мира.