Демократия по-грудинински

По мере того как ширятся и становятся всё более скандальными его конфликты с журналистами, Павел Грудинин всё меньше напоминает полноценного и серьёзного кандидата, каким он многим, в том числе и мне, казался в начале кампании, способного с достоинством нести информационные риски. Он всё больше превращается в скверный анекдот, в плохую, обременённую родовыми изъянами находку, в которой политтехнологи, считавшие, что сумели изобрести ломающий все шаблоны ход, просмотрели целый ряд бракованных узлов, не подлежащих ремонту.

Конфликт с журналистами Лайфа, которых собиратель чужих земель неловко и безграмотно назвал люциферами (имя падшего ангела, отождествляемого с Сатаной или дьяволом, не может употребляться во множественном числе, поскольку, согласно христианской мифологии, он правит миром в единственном числе), развивался по уже ставшей привычной схеме. Въедливые лайфовцы уже в который раз окрестили Грудинина господином соврамши, раскопав информацию о дорогостоящей недвижимости его старшего сына в Латвии.

Напомню, что изначально знатный латифундист, снисходительно пожимая плечами, отрицал наличие у него и его семьи каких-либо активов за границей. Когда появилась информация о его зарубежных счетах, он крайне путано объяснил это болезнью близкого человека, для оплаты лечения которого зачем-то понадобилось класть на открытый счёт не денежные средства, а ценные бумаги, расплачиваться которыми за что-либо, в том числе и медицинские услуги, быть может, возможно, но крайне затруднительно. Общественность поморщилась, не слишком поверив в эту сентиментальную историю, и сказала: "Ладно, проехали". КПРФ продолжила избирательную борьбу.

Следующий скелет из шкафа выпал, когда журналисты обнаружили у младшего сына красного олигарха особняк стоимостью 800 тысяч евро в Испании. И на сей раз коммунистический выдвиженец сделал всё возможное, чтобы после инцидента появилось максимально мерзкое послевкусие. Он не признал ошибку, не извинился за то, что ввёл публику в заблуждение, а отпёрся от всего по принципу — разве я сторож сыну моему. Может быть, и не сторож, но зачем тогда было городить огород об отсутствии у членов семьи собственности за границей. Неужели нельзя было, прежде чем делать подобные заявления, призвать отроков пред родительские очи и опросить на предмет владения активами, которые могут подорвать веру избирателя в него как в подлинно народного кандидата?

Думаю, и оправдания в духе "сын взрослый и сам решает" едва ли кого-то в чём-то убедили, ибо покупка домовладения ценой почти в миллион долларов, — это ведь не в продуктовую лавку забежать после работы. Такое эпохальное вложение как минимум должно было пройти через процедуру обсуждения на семейном совете, а как максимум — сопровождаться родительским благословением, а то и помощью в изыскании необходимых средств. Впрочем, это всё из разряда хотя и вполне логичных, но всё же гипотез.

Но, увы, этим огорчительным эпизодом дело не ограничилось — скелеты в шкафу никак не желают заканчиваться. Любитель махнуть на Новый год в Швейцарию и покататься на горных лыжах, как выясняется, отнюдь не единственный член семьи, чьё сердце уже не первый год принадлежит Европе. В сравнении с особняком младшего сына за 800 тысяч евро в Испании владения старшего в Латвии выглядят скромно, но есть одно немаловажное обстоятельство. У грудининского отпрыска есть латвийский вид на жительство, позволяющий ему беспрепятственно путешествовать по странам шенгенской зоны и проживать там в статусе обычного гражданина, но без права избирать и быть избранным. Известно, что состоятельные люди в России получают европейские документы именно таким образом: через приобретение элитной недвижимости в прибалтийских лимитрофах.

Надо сказать, что журналисты Лайфа в своём расследовании были достаточно корректны. Ни одного оскорбительного слова в адрес кандидата от народа не прозвучало, хотя факты, ими обнародованные, фигуранта порадовать никак не могли.

В любом случае хранитель семейных секретов имел полную возможность объясниться с представителями Лайфа и прояснить все кажущиеся сомнительными детали. Но самое главное — вернуть себе хоть какую-то репутацию, поскольку, будучи пойманным несколько раз на лжи, он её не то что утратил, а как будто бы написал новую, — наглого и завравшегося рантье, которому, как говорится, плюй в глаза, а всё одно, — к совести не пробьёшься.

Вместо того чтобы высмеять журналистов, поставить их на место или хотя бы заткнуть им рты, как он уже делал, беспартийный проводник интересов КПРФ просто решил не пускать представителей Лайфа на пресс-конференцию. Коммунисты заявили, что их имена неведомым образом испарились из списка. Это ход хороший, но далеко не безупречный. Грандиозного скандала, конечно, не выйдет, но останется опять крайне неприятный осадок, — как это так, публичный политик отказывается отвечать на неприятные вопросы по поводу какого-то воистину уже сказочного состояния, которым обзавёлся и он сам, и члены его семьи. И об их удивительной сердечной связи с европейской недвижимостью. А как же "истинный народный кандидат", обещающий бороться за права трудящихся? Что ему до этих прав, когда чудесные европейские виды так манят к себе всё его семейство?

Я помню недавнюю пресс-конференцию Владимира Путина, на которую были допущены журналисты, которые — это было хорошо известно — собирались наговорить гадостей главе государства. В том числе и слегка безумный украинский корреспондент, который с места в карьер принялся хамить. Какая удивительная разница между политиками, один из которых понимает, как устроена демократия, а другой ничего про это знать не хочет. И чем дальше, тем хуже.