"Принеси мне младенца на обед". Как поймали самого кровавого людоеда Союза

Дело насильника и каннибала Алексея Суклетина прогремело на весь Советский Союз. Вместе с сожительницей он убивал девушек, затем расчленял их и продавал человеческое мясо соседям под видом вырезки. За четыре года он изнасиловал, убил и съел семь человек.

Он родился в годы Великой Отечественной войны, 23 марта 1943-го. Всё детство провёл в госпиталях, так как мать была медсестрой, а отца он не помнил. Сам, впрочем, ничем не болел. Во всяком случае, именно к такому заключению придёт медицинская комиссия, собранная во время расследования дела одного из самых кровавых маньяков в СССР.

После войны семья Суклетиных поселилась в Казани. Мальчик учился в школе, какими-то уникальными знаниями не выделялся, перебивался с двойки на тройку, писали казанские СМИ вскоре после его задержания.

Анес Батаев в книге "Конец кровавого дьявола" описывает, что Суклетин ещё в семь лет задушил котёнка, а в девять — сжёг собаку. Однако подтверждений этому нет. Опровержений, впрочем, тоже.

В подростковом возрасте начал сильно пить, а после становился неадекватным. Как сообщалось, после очередной такой пьянки в 17-летнем возрасте мальчика задержали за изнасилование: февральской ночью он прямо на улице напал на девушку, ударил её по голове "тяжёлым тупым предметом", как писали силовики в протоколах. Затем повалил на снег и планировал надругаться, как в дело вмешался случай, — через глухой двор решили срезать дорогу двое молодых людей. Что творилось в пьяной голове 17-летнего подростка — неизвестно, но, вместо того чтобы убежать, он попросил их "свалить".

Суклетина отвели в милицию, девушка вскоре пришла в себя и рассказала о том, как всё обстояло. На суде он рыдал взахлёб, как и его мать, — давно уже пенсионерка. В далёком 1960 году ему грозил расстрел за изнасилование, однако судьи вынесли крайне мягкий приговор: всего два года лишения свободы.

Его отправили в воспитательно-трудовую колонию для несовершеннолетних. Статья, по которой мальчик попал в места не столь отдалённые, мягко говоря, считается непочётной. Над Суклетиным издевались по полной программе: начиная от забивания носа зубной пастой, заканчивая побоями. Попытки обмануть врачей и хотя бы ненадолго слечь в медсанчасть ничем не заканчивались.

В начале 1960-х он вышел из колонии, но не прошло и двух лет, как вернулся обратно.

В один из дней он встретил двух приятелей. Они хотели выпить, но денег ни у кого не было. Тогда Суклетин вспомнил, что неподалёку живёт старушка, которой как-то его знакомый ремонтировал плитку.

У бабушки не возникло никаких сомнений, — открывать дверь или нет — когда все трое представились "Горгазом". Всё логично: недавно ремонтировали — проверяют. Женщину огрели по голове чем-то тяжёлым, связали и стали шарить по квартире. На одной из полок, спрятанные от посторонних глаз, лежали 80 рублей.

Старушка оклемалась через какое-то время — злоумышленники так экстренно убегали, что даже не закрыли дверь. К пенсионерке заглянула соседка. Когда пострадавшую привели в чувство, она отправилась в милицию.

Всех преступников задержали через несколько часов. Как оказалось, они были совсем недалеко от старушкиной квартиры. На этот раз суд вынес Суклетину практически максимальный срок, возможный за такое преступление, — 12 лет колонии.

В колонии Суклетин, как писал Батаев, довольно быстро стал сотрудничать с правоохранителями — рассказывал милиции всё, что знал, о каждом ЧП. Нередко оказывался в госпитале при колонии (видимо, сокамерники всё же догадывались о его сотрудничестве с органами).

Так прошло 12 лет. После освобождения в 1976 году Суклетин поначалу приехал в родную Казань, однако вскоре после этого перебрался в посёлок Васильево. Единственное место, где он смог устроиться, — сторожем в местном садовом товариществе "Восход". Правда, вскоре его оттуда уволили за прогулы. Тогда Суклетин устроился в другое товарищество "Каенлык", куда его привёл знакомый.

Теперь нужно было решать вопрос с личной жизнью. Ещё в колонии Суклетин зачитывался книгами, выйдя на свободу, он покорял девушек своим умением подобрать слова, начитанностью. Об этом позже вспоминала его сожительница Мадина Шакирова.

23-летняя красавица Мадина Шакирова только рассмеялась, когда 36-летний бывший зек, работающий сторожем, захотел с ней познакомиться. Она была родом из рабочей семьи — мать и отец всю жизнь на заводе. Сама еле-еле закончила школу, какое-то время жила в Узбекистане — работала на местной швейной фабрике, куда помогли устроиться родственники. Потом вернулась домой в Казань, работала сначала помощницей токаря, потом токарем на заводе.

Худенькая, с огромными глазищами, смуглая девушка буквально с первого взгляда влюбляла в себя молодых людей. Но никто ей не нравился. Этот работяга, поговорить не о чем, этот некрасивый, а тот — так вообще…

Поэтому, как получилось, что охранник вскоре после знакомства стал жить с ней, оставалось загадкой и для самой девушки. Через несколько лет она говорила, что была словно загипнотизирована.

Что можно купить на зарплату охранника в садовом товариществе? Да практически ничего, а на ежедневную выпивку, как хотел Суклетин, уж точно не хватит. Тогда он решил действовать "проверенным" методом — грабежом.

Послал девушку с какой-то незначительной суммой в Казань и велел дождаться, пока уедет последняя электричка до Васильева. После уговорить одного из таксистов довезти её за эти деньги, пообещав дома оплатить всё.

Важное уточнение: Дина должна была выглядеть отлично — накраситься, сделать причёску, приодеться. Водителю нужно было жаловаться на мужа-ирода, который уехал "опять по бабам". А после сделать так, чтобы таксист захотел остаться на ночь.

— А потом дело техники, — улыбаясь говорил Суклетин.

Девушка уже сидела дома с таксистом, когда ворвался "муж" Суклетин с другом и принялся избивать водителя.

— Сколько есть денег, всё отдам, отпустите только, — взмолился молодой человек.

У него забрали все деньги, после чего он привёз ещё около двухсот рублей.

В ноябре 1979 года Суклетин пришёл в их маленький перекошенный домик с девушкой — 22-летней Екатериной Осетровой. Полненькая, симпатичная, смешливая.

— Это моя сестра, — представил её охранник своей подруге.

Позже на суде Шакирова не могла объяснить, почему так спокойно реагировала, когда он приводил девушек в дом, и как так вышло, что она стала соучастницей. Компания сидела и пила на кухне, когда хозяин отлучился. Вернулся он, как пишет Батаев, с молотком, которым ударил Катю сзади по голове. После этого он перевязал руки своей жертве бельевой верёвкой и перерезал горло. Кровь капала в корыто, принесённое супругой.

После этого Суклетин стал разрезать кожу и вырывать, вырезать из погибшей органы. Всё это время Шакирова стояла рядом ни жива ни мертва.

— Чё встала, готовить сердце и язык иди, — заорал он на неё. Но, услышав отказ, сам пошёл показывать.

Он заставил девушку попробовать сердце убитой, а остальное съел сам. После этого девушку продолжили расчленять — отделили мясо, разрубили кости. Голову, кисти рук и стопы выкинули неподалёку, кровь вылили за домом.

Часть мяса Суклетин оставил дома, на еду. Что-то отдал собакам. После этого они убрали дом, не оставив, кажется, ни следа.

После этого он просил Мадину приготовить то борщ, то пельмени. То пожарить картошки с мясом. Девушка пыталась отказаться, но Суклетин стал угрожать убийством и тем, что Шакирова окажется по частям в морозилке.

Новый, 1980-й год, новое десятилетие. Но, видимо, на этом всё новое закончилось. Алексей не оставлял мысли разжиться "мясом". В начале января они встретили с Мадиной двух девушек на станции, предложили вместе "еще раз отметить" Новый год. Выпили, посидели. Чтобы не ловить машину, Тане и Лене предложили остаться до утра…

Ночью Мадина проснулась от сильного удара — её будил гражданский муж и тихонько позвал на кухню. Там лежала убитая Таня.

— Вторую я трогать не стал, больно худосочная, — объяснил он, разделывая тело и убирая куски на холод. — Проснётся — и её в расход.

К счастью, девушка проснулась только утром. Ей сказали, что приятельница срочно уехала в Казань, а её будить не стали, — уж больно сладко спала. Лена и представить не могла, что её худоба спасла жизнь.

Мадина вспоминала на суде, что ей очень тяжело было, когда Суклетин убивал и насиловал детей, — жертвами маньяка стали 15-летняя Резеда и 11-летняя Валя.

Резеда была сиротой, он заманил девочку в дом, обещая устроить в общежитие, помочь с учёбой. Даже мальчика, говорил, найдёт. Резеда думала, что терять ей особо нечего, поэтому спокойно поехала к дяде Лёше и тете Дине (так маньяк просил их называть). Когда девочку после традиционных кухонных посиделок Суклетин изнасиловал в комнате, она смогла выйти из спальни и умоляла Мадину её спасти…

Валю, которой было всего 11 лет, Суклетин подловил в Казани около ларька с мороженым.

— Ты, наверное, меня не помнишь. Ну ещё бы — совсем маленькая была, когда последний раз виделись, вот такусенькая, — говорил Суклетин.

Попутно он пытался выяснить имя девочки. После сказал, что позвонит матери, чтобы та не волновалась: "А поехали пока к нам, то-то твоя тётя обрадуется". По пути он рассказывал, как давно не общались, почему, где сам был.

Девочка поняла всё только через несколько часов, но выбраться из дома было уже невозможно: дверь закрыта, а избитая до полусмерти тётя Дина (за то, что пыталась спасти ребёнка) лежала на кухне без сознания. Голову, кисти рук и стопы девочки найдут позже в окрестностях дома правоохранители.

А маньяк стал просить девушку сделать ему подарок… украсть младенца! Только после этого Мадина решилась сбежать к родителям. Рассказать ничего она так и не смогла.

А Суклетин завёл новую девушку — 23-летнюю Лидию Фёдорову. Она много пила и, в отличие от Шакировой, шантажировала любовника. Девушка требовала денег на выпивку, а, в случае отказа, угрожала сдать его в милицию.

— Началось всё летом 1985 года — пропала жительница посёлка на 774 километре Лидия Фёдорова. И, хотя женщина вела асоциальный образ жизни, её долгое отсутствие вызвало вопросы. Недели за две, как прогремела эта история, мы с оперативником Мишей Нечаевым заходили к Суклетину. Попили чайку, поговорили с ним, мол, не видел ли ты Лиду, тот спокойно ответил: "Нет", — рассказывал "Зеленодольской правде" майор в отставке Анатолий Владимиров.

После этого "чайку" Суклетин ушёл в запой. К нему тогда зашёл едва ли не единственный товарищ — Геннадий Углов.

— Срочно надо убить Мадину. Она слишком много знает. А Лидка-то? Да вон она — голова в кастрюле. Хочешь мяска? У неё уже замариновано — ещё бы — столько пить, — еле ворочая языком говорил Суклетин.

Углов вышел из дома и бросился в милицию. Там ему, разумеется, никто не поверил. Ну какая голова, какая расчленёнка? Ты ещё расскажи, что он детей насиловал. А, и это было? Товарищ, вам в дурдом! Однако милиция всё же решилась проверить эту версию.

Первое, что почувствовалось в доме, — трупный запах. Лето было очень жарким, и мясо, которое было на улице, попросту разлагалось. Вскоре судмедэксперт Александр Федюнов в окрестностях дома охранника обнаружил кусок человеческой кожи. В течение ближайших дней правоохранители найдут четыре мешка с человеческими останками.

Уголовное дело возбудили 4 июня 1985 года. Суклетин и не скрывал, что убил Фёдорову. Постепенно, хоть поначалу неохотно, рассказывал об остальных. Оружие убийства — кухонный нож — он продемонстрировал сразу, как только попросили показать, чем он разделывал жертв.

Суклетина сразу увезли в СИЗО. Тем временем местные жители стали вспоминать, сколько раз маньяк приходил с разного рода знакомыми. Набралось около 20 человек. Сторона обвинения позже доказала семь эпизодов убийства и расчленения.

Так как у маньяка всегда было много мяса (рассказывал, что с мясокомбинатом договорился), он продавал его соседям: и вырезку, и котлеты, сделанные то Мадиной, то Лидой, и многое другое.

Шакирову задержали через несколько часов. Поначалу она пыталась отпираться, но, узнав, что её гражданский муж признался во всём, написала почти на 100 листах свои показания.

— Сама я никого не убивала. Резала мясо, готовила пищу из убитых. Мы присваивали некоторые вещи убитых. Пальто, юбку, кофту, туфли, валенки. Я брала только хорошие вещи. Плохие мы сжигали, — выдержка из её показаний.

Девушка писала, что Суклетин может съесть и родную мать. Что он — сущий дьявол и прочее, прочее, прочее. Говорила, что боялась маньяка, а точнее — быть съеденной: "Лучше расстрел".

Он перемешивал угрозы с рассказами об избранности девушки, с рассказами о неком посвящении во что-то таинственное.

После того как зверское убийство Лидии доказали, стало понятно, что высшей меры наказания не избежать. Максимум, что можно сделать, — отсрочить её. Тогда Суклетин начал делать одно за одним сенсационные признания. Причём убийства касались не только Татарстана, но и многих других республик. По расчёту каннибала, проверка займёт долгое время, а новые признания только будут откладывать казнь. Правда, следователи ответили отрицательно на сделанные по всему Союзу запросы, были ли особо жестокие убийства за пределами посёлка.

— В результате кропотливой работы стало очевидным, что указанные заявления являются ложными, — написали позже в материалах его дела.

Тем временем Шакирова созналась в соучастии в пяти убийствах. Суклетин пытался прикинуться сумасшедшим, говорил о провалах в памяти, но все экспертизы признали его здоровым, со связной речью. Разве что немного заторможенной. Он не раз признавался, что не испытывал жалости к убитым. Сожалел лишь о том, что знал: самого сурового наказания не избежать.

Суклетина приговорили к исключительной мере наказания. 29 июля 1987 года приговор был приведён в исполнение. Перед казнью зеленодольский людоед слепил из хлеба женские туфельки и передал их в дар следователю прокуратуры с фотографией, которую сопроводил надписью: "Надеюсь, что от последнего людоеда Татарстана".

Для Мадины обвинение просило также высшую меру. Но адвокат настоял на том, что она никого не убивала. Итог — 15 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Она уже освободилась и даже приезжала в родное Васильево. Однако, где находится сейчас и жива ли, доподлинно неизвестно.