Пожар в Пугачёво. Станет ли Россия пустыней, как Австралия?

В Удмуртии горит несколько сот гектаров, среди которых — территория воинской части в Пугачёво. От пожара рвутся снаряды, что заставило эвакуировать жителей военного городка. Пожар близ склада боеприпасов мог произойти из-за незаконного пала травы. Что не так с нашей привычкой ежегодно поджигать траву? Почему с этим бесполезно бороться и насколько страшными могут быть последствия палов для целых континентов — разбирался Лайф.

Интересно, что пускают весенние палы в России вовсе не инопланетяне или масоны, а граждане нашей страны. Более того, они делают это из благих побуждений. И не только потому, что они не слышали, что именно благими намерениями вымощена дорога в ад. Важнее то, что поджигатели думают, будто после пожара трава лучше растёт. Заодно "сам собой" убирается прошлогодний бурьян, отчего местность выглядит лучше.

Нет, есть и те, кто прикладывает школьные знания к вопросу и смутно догадывается, что на самом деле трава после пожара лучше расти не может, а почва должна обедняться. Даже знаний химии на уровне седьмого класса достаточно, чтобы понять: азотные удобрения в почву вносят не просто так, а потому что азота растениям не хватает. Сами они его из воздуха взять не могут, полагаясь на тот азот, что фиксируют из воздуха почвенные бактерии. Из того же курса химии очевидно, что азот из растений при сгорании возвращается в воздух. Несложно догадаться: почвенные бактерии при нагреве от пала гибнут. Поэтому наиболее сообразительные из поджигателей обосновывают свои действия иначе: мол, "деды поджигали, и я буду".

На самом деле они тоже неправы. "Ещё их прадеды" — если речь о коренных жителях европейской России — очень навряд ли палили траву по весне. Дело в том, что это сейчас наша земля стоит в заметном запустении. До 1913 года всё было совсем иначе. Вот типичное воспоминание крестьянского ребёнка той эпохи, будущего генерала Горбатова: "И мал, и стар — все стремились заработать для хозяйства лишнюю копейку. Для лошади и коровы требовался объёмистый фураж, да нужно было заготовить сена в запас, чтобы продать излишки на базаре, а потому косили траву везде, где она только была: в лесу, на полянах и просеках, и осоку в болоте. Выкошенное в болоте вытаскивали целую версту, идя по пояс в воде".

Само собой, трудолюбивые "деды", готовые косить траву там, откуда её надо тащить по пояс в воде, не жгли траву на следующий год. Потому что нечего было жечь — всё было скошено и продано. Чисто теоретически поджечь могли стерню — низенькие останки растительности после окашивания. Но на практике и это делалось нечасто, да и сгореть от такого "пожара" (у стерни малая сухая масса) никто не сгорал. Человека, который попытался бы поджечь некошеную траву, "деды" просто подняли бы на вилы.

Но были в Российской империи места, где у земли не было достаточно хозяев, — Сибирь. Здесь весенние палы быстро отмечают все приезжие из Европейской России — они бросаются им в глаза. Слово Антону Чехову: "Горит прошлогодняя трава, которую здесь нарочно поджигают. Она сыра и туго поддается огню, и потому огненные змеи ползут медленно, то разрываясь на части, то потухая, то опять вспыхивая". От подобных пожаров опасности практически нет. Выжигали сразу после схода снега, ещё очень мокрую траву — такая большого пожара не даст, Пугачёво не будет. Зато летним пожарам, в Сибири действительно страшным, после такого пала распространяться тяжело.

Если быть совсем честными, то... поджигали растительность и в дореволюционной Европейской России. Но делали это не "чтобы трава была зеленее" (крестьяне не идиоты и догадывались, что это неверное утверждение), а чтобы насолить помещику. Это только в наших учебниках Салтычиха порола крестьян, а те терпели. На самом деле всё зависело от норова самих крестьян. Кто-то терпел порку, а кто-то убивал барина за несколько невежливых слов. Отец Ф.М. Достоевского тоже был помещиком. Как-то в пьяном виде он позволил себе матерно обругать группу случайно шедших навстречу крестьян, после чего они его задушили. И им за это ничего не было. Однако не везде крестьяне сразу убивали помещиков — иной раз их запальчивости хватало лишь на поджог помещичьего поля.

Был и другой вариант — преднамеренный поджог леса, чтобы "выгоревший лесной участок получить в пользование под пашню или воспользоваться им как лесным пастбищем". Ещё одной причиной поджогов (и тоже лесов, а не полей с пригодной для скашивания травой) было то, что законы Российской империи, в отличии от современных, обязывали местных жителей тушить ближайший к ним природный пожар не жалея сил. Не раз "отмечалось их нежелание отправляться за 25 вёрст для тушения лесных пожаров в соответствии с нормами Лесного устава, поэтому они нарочно поджигали любой соседний лес", чтобы их послали тушить ближайший пожар. Боролись они с ним не торопясь — как раз так, чтобы успел сам собой погаснуть пожар подальше.

Как мы видим, крестьянин того времени был в пожарном отношении грамотным человеком. Если уж он что-то и палил, то в заведомо преступных целях, не успокаивая себя сказочками про то, как облагодетельствует этим Родину. Это резко отличает его от сегодняшних поджигателей — людей, куда более слабо информированных.

В известном фантастическом романе выведенные советскими селекционерами хищные ходячие растения — триффиды — после планетарной катастрофы захватывают Землю. Многие думают, что такая экспансия просто фантастика и что в жизни так не бывает (ну, кроме борщевика Сосновского, конечно).

На самом деле первых "триффидов" человек сделал хозяином континента за десятки тысяч лет до того, как советские селекционеры создали борщевик.

Люди прибыли в Австралию морем 68 тысяч лет назад. Они тут же начали использовать огонь для охоты на местных крупных млекопитающих — стена огня гнала тех туда, где их ожидали охотники. Сегодня в Австралии похоже действуют хищные птицы. При пожарах на равнинах они хватают тлеющий сук за негорящий край и бросают в другом месте, подпаливая сухую траву и ловя бегущих от огня кроликов. Но если птицы могут лишь переносить огонь, то человек разводит его сам — и потому вызванные им пожары куда чаще и обширнее.

До прихода человека эвкалипты в Австралии были крайне редки. В древних породах их пыльцу не удаётся обнаружить, да и находок самих эвкалиптов исключительно мало. Зато сразу после появления людей пыльца эвкалиптов распространяется — вместе с углями от искусственных пожаров. Сейчас эти растения занимают "скромные" 75 процентов всех лесов континента. Секрет успеха, как отмечают австралийские учёные, очень прост. Эвкалипт использует весьма эффективное оружие против конкурентов — массовое самосожжение.

В его древесине очень много масел, легко воспламеняющихся и трудно гаснущих. Когда рядом проходит пожар, эвкалипт вспыхивает, как будто его слегка полили бензином, и выжигает близкую к нему растительность. При действительно высоких температурах наиболее насыщенные маслами эвкалипты буквально взрываются:

И это эффект от небольшой эвкалиптовой ветки. Крупные деревья могут быть настоящими бомбами, стоять рядом с которыми при пожаре — самоубийство.

При этом семена эвкалипта находятся в своего рода капсулах, и пока дерево горит, эти капсулы с него падают. Нагрев служит для них стимулом — семена просыпаются и сразу же после пожара первыми начинают прорастать. Сгоревшие взрослые деревья раз за разом способствуют уничтожению других деревьев — а ведь у тех семена лишены капсул и при пожаре, как правило, погибают.

Не надо думать, что эвкалипты умеют только работать камикадзе, гореть да взрываться. У них есть ещё один метод вытеснения "чужих": они крайне быстро и эффективно иссушают землю. Во влажном лесу пожара не будет, то есть конкурентные преимущества эвкалиптов — зачистка от соперников выжиганием — не проявятся. Однако за счёт того, что эвкалипты очень активно теряют воду через открытые устьица на листьях, они предельно быстро лишают воды почву, на которой растут. Их корни как насосы, откачивающие воду наверх, к листьям. В жаркую погоду они испаряют её так быстро, что в воздухе вокруг них образуется своеобразная голубая дымка. Цвет ей придают теряемые эвкалиптом вместе с водой терпеноиды. Из-за этой смогоподобной дымки, в частности, получили свое название Голубые горы в Австралии.

Эффект от распространения эвкалиптов вслед за палами, честно говоря, пострашнее ядерной войны. До прихода людей и пожаров Австралию населяло большое количество уникальных млекопитающих, крупнейшие из которых группировались у водоемов — примерные аналоги бегемотов, сходные по массе. Сегодня их просто не существует. Маловато стало в Австралии и болот, и полноводных рек.

Эвкалипты так быстро высасывали воду из почвы, что 35 процентов Австралии превратилось в пустыню, ещё 35 процентов — в полупустыню. 70 процентов континента опустынено, что делает его самым сухим изо всех обитаемых. Плотность населения там в разы ниже, чем даже в России, треть территории которой покрыта вечной мерзлотой и оттого малообитаема. Победа эвкалиптов — благодаря людям-поджигателям — стоила слишком дорого. В том числе и самим людям. После опустынивания Австралии количество аборигенов, которые могли прокормиться на её территории, мягко говоря, не выросло.

Проклятье деревьев-камикадзе висит и на тех, кто унаследовал землю аборигенов — белых австралийцах. Местная фауна давно адаптировалась к эвкалиптам: та же коала кормится только от них. По уму, неплохо бы проредить эвкалиптовые леса на континенте и высадить там вместо них нормальные деревья, а не взрывающиеся деревья-иссушители. Но, увы, сделать это практически нереально. Экологи поднимут вой до небес — они, как это часто бывает, вообще не в курсе дела, поэтому будут упорно защищать "естественный" эвкалиптовый пейзаж. Им неизвестно, что он никогда не стал бы доминировать в Австралии без катастрофических с экологической точки зрения палов, которые десятки тысяч лет устраивали аборигены.

Все исследователи согласны в одном: использование североамериканскими индейцами огня для выжигания травы весной привело к превращению огромных площадей лесов в прерии. А это способствовало заметному уменьшению количества осадков. Дело в том, что деревья — значительно более активная часть экосистемы, чем мы думаем. Большинство из них выбрасывает микрочастицы, служащие центрами конденсации для влаги. Частицы эти поднимаются с конвективными потоками на километры вверх и служат "семенами" для дождевых облаков. Именно поэтому над Амазонией так часто идут дожди, и это одна из причин, по которой сведение лесов учащает засухи.

И сегодня прерии, созданные усилиями многих поколений североамериканских индейцев, являются одним из самых засушливых сельскохозяйственных регионов на планете. К счастью, континент не имел эвкалиптов, разгром традиционных лесов поэтому не был столь же полным. Да и времени у североамериканских индейцев было не так много. Все бесспорные следы человека в Северной Америке в разы моложе, чем в Австралии.

Когда приход белых вызвал массовое вымирание местных жителей, ситуация резко изменилась. Там, где прерии не пахали, они быстро поросли лесом. Потом, правда, пришла толерантность и уважение к древним традициям аборигенов, поэтому в ряде штатов США выжигание травы по весне с 1980-х попытались возобновить.

Быстро выяснилось очевидное: такими "управляемыми" палами на самом деле часто невозможно управлять. Огонь начинает разрастаться, отчего сгорают дома, люди и случаются иные неприятности. Например, в штате Орегон в 1988 году "контролируемый" пожар создал задымление, от которого на соседней оживлённой дороге стало ни черта не видать. В итоге 23 машины столкнулись, были десятки убитых и раненых. В Орегоне с внедрением мультикультурности поэтому притормозили, но в других штатах всё ещё балуются со спичками. И это несмотря на возражения учёных, обоснованно подвергающих сомнению все эти древнеиндейские практики.

Долгое время практически для всего научного сообщества было загадкой то, что в Европе последнего ледникового периода было как-то слишком мало лесов. Дело в том, что вообще-то при при малых температурах вода испаряется плохо, леса в целом должны быть "на коне". Возьмём современную Сибирь — невооруженным глазом видно, что там довольно много тайги. В палеолитической Европе лесов было крайне мало, причём ни одна климатическая модель и никакие гипотезы палеоботаников не могли растолковать, как это вообще было возможно.

Всё оказалось крайне легко объяснить, когда в моделирование ввели палы. Обычные палы, которые охотники-собиратели устраивали в Австралии и Северной Америке до прихода туда европейцев. Оказалось, что системное выжигание травы раз в несколько лет должно было эффективно "подпаливать" молодые деревья и препятствовать формированию лесов. Без лесов, соответственно, не было частиц, выбрасываемых крупными деревьями и вносящих большой вклад в образование дождевых облаков. Снижение количество осадков дополнительно мешало образованию лесов. Вывод учёных однозначен: европейцы уже в палеолите резко изменили лицо континента, сделав его практически безлесым.

К счастью, после конца ледникового периода устраивать палы стало слишком сложно. Потепление всегда повышает количество осадков — ведь из мирового океана испаряется больше воды и вся она должна где-то выпасть. Дальше помогло появление сельского хозяйства. Как и в дореволюционной России, скоту нужен был корм, траву стали скашивать, а не сжигать, как расточительные охотники-собиратели.

Однако после 1917 года интенсивность скашивания в России пошла на убыль. "Бесперспективное Нечерноземье" стало натурально зарастать травой, которую некому было косить. И, чтобы избежать зарастания бурьяном, многие руководители колхозов стали подзуживать местное население на палы. Да и само население, ленясь косить, легко соглашалось, что проще поджечь траву по весне.

Можно ли справиться с пожарами так, как правительство делает это сейчас? Напомним: ещё в 2015 году Дмитрий Медведев в очередной раз ужесточил ответственность за палы весной. Помогут ли наказания?

Увы, шансов на это ровно ноль. Бороться с разведением огня в дикой природе в Российской империи начали в далёком 1753 году. Однако везде и всегда борьба упиралась в одну и ту же сложность: в деревне нет и не было эффективной полиции. Количество сотрудников власти, реально имеющееся в деревнях, таково, что они в принципе не могут контролировать множество желающих устроить пал каждую весну. Ещё хуже, что иной раз участковый сам выходец из этих мест. Односельчане не поймут, если он начнёт штрафовать их за то, что, по их представлениям, несёт благо.

Проблема России в области борьбы с палами ровно такая же, как, например, в борьбе с ДТП. В теории можно ввести штрафы, как в Австралии, развесить везде камеры и жёсткими полицейскими мерами принудить всех соблюдать порядок. В реальной жизни в США женщина, выкинувшая в окно машины окурок на трассе, получает от полицейских травму половых органов — а в России она не получит за это вообще ничего.

Мы не призываем к такому размаху полицейского контроля над гражданами, как в США или Сингапуре с Австралией. Но стоит признать очевидное: имея такой слабый аппарат государственного принуждения, как у нас, трудно остановить не то что палы, но и значительно более серьёзные правонарушения. Мы не Штаты, наше государство не обладает достаточно эффективным репрессивным механизмом, чтобы заставить граждан на практике исполнять все законы. Честно говоря, у нас с трудом удаётся добиться исполнения даже наиболее важных из них. Соответственно, до палов руки у властей дойдут, оценивая ситуацию оптимистически, никак не в этом столетии.

Единственным теоретически эффективным путём борьбы с палами было бы доведение до населения научных основ проблемы. Например, того факта, что трава после пала зеленее не потому, что лучше растёт, а потому, что её не скрывает сухая прошлогодняя. Или того, что пал вредит почве, не давая накапливаться гумусу. Но, оглядываясь по сторонам, и этот путь следует оценить как полностью нереальный. Весь отечественный научпоп трубит об этом ещё с 1980-х годов, а толку всё равно ноль.

Несмотря на то, что эффективно бороться с палами в России, как мы отметили выше, невозможно, есть во всём этом и некоторая польза. В настоящий момент по планете шагает глобальное потепление — прошлый год был самым тёплым за всю историю наблюдений в нашей стране. Из-за этого каждая весна чуть теплее предыдущей. А потому весенние палы будут давать всё более и более впечатляющие пожары. Бесспорно, это предоставит богатый материал для наблюдений ученым. Возможно, на этой основе они сделают вывод, могут ли люди космического века превратить свою землю в пустыню, как австралийские аборигены...