Рыцари Гражданской войны. Как белые с красными за Якутию воевали

В 1921 году было уже ясно, что белые потерпели поражение в Гражданской войне. В европейской России они были давно разгромлены, и последние части откатывались к Китаю и Тихому океану. Войска Блюхера и Уборевича постоянно наносили удары по оставшимся отрядам белых, вытесняя их за рубеж или принуждая сдаваться. В Приморье оставались только самые упорные солдаты и офицеры белых. Однако, по мере того как уменьшалась территория под контролем белогвардейцев, они переходили к партизанским методам борьбы.

Весной 1922 года из Нельканского района Якутии во Владивосток приехал Пётр Куликовский. От имени тамошних повстанцев он испросил у белого Приамурского правительства боеприпасов, инструкторов и военного руководителя. Куликовский сам был профессиональным революционером, представителем эсеровской партии, и в Якутии он впервые оказался, когда его сослала туда царская администрация за подпольную деятельность. Теперь же он развернул кипучую деятельность по организации повстанческого движения уже против большевиков.

Управлявший с лета того же года белым Дальним Востоком генерал Михаил Дитерихс поддержал идею. Замысел состоял в том, чтобы высадить десант на западных берегах Охотского моря, пройти походом по лесам и пустошам 800 километров до Якутска, взять его и создать в тайге новый центр сопротивления красным.

Этот замысел не то что отдавал авантюрой, но находился где-то на грани разумного: воевать предстояло в одном из самых диких уголков планеты и в одном из самых холодных мест в мире. В экспедиции согласились принять участие более семисот человек. Однако войску требовался командир. Вскоре таковой отыскался.

В это время в китайском Харбине жил Анатолий Пепеляев, один из ярких персонажей Гражданской. Кадровый военный, он отмахал всю Первую мировую младшим офицером и был глубоко уважаем своими солдатами и сослуживцами. Несмотря на молодость, его набор ранений и наград сделал бы честь любому офицеру. Когда началась Гражданская, Пепеляев примкнул к белым и воевал на Востоке. В сентябре 1918 года он дослужился до генерала в 27 лет. Он отлично себя показал: в декабре того же года его войска взяли Пермь. Его отличали не только военные, но и личные качества — взяв в плен более двадцати тысяч красных, он распустил их по домам, включая командиров. Это не была рисовка или попытка заработать политическое влияние: спокойный гуманизм этого человека, отсутствие в нём фанатизма и лютой ненависти к противнику отмечали даже сами красные.

Как бы то ни было, Пепеляев воевал хорошо и вскоре взял кроме Перми ещё и Глазов. Однако наступление армии Колчака на запад в конце концов окончилось провалом — и Пепеляев вместе со всеми был принуждён отступать. Во время этого отступления у него возник конфликт с атаманом Семёновым: тот воевал недостойными методами, воплощая собой худшие черты Гражданской войны.

Поскольку одиозный атаман оказался прямым руководителем Пепеляева, они быстро поссорились, а затем молодой генерал перенёс тиф и в итоге уехал в Харбин вместе с семьёй, думая, что его война на этом закончилась. Однако теперь его нашли и предложили возглавить поход. Пепеляев к тому моменту зарабатывал на жизнь вполне пролетарским способом — возглавлял артель извозчиков. После некоторых уговоров Пепеляев согласился на уговоры Дитерихса.

Отряд, которому предстояло стать последней надеждой белых, состоял из 730 человек, причём включал сразу двух генералов и 11 полковников. Все они были добровольцами из русской диаспоры в Китае или из остававшихся под контролем белых районов Дальнего Востока. Белые имели неплохой запас патронов, правда, без возможности пополнить боекомплект. Продовольствия взяли надолго: отряд мог питаться собственными запасами пять месяцев, а вот зимней одежды на всех не хватало — её предстояло добыть.

В конце августа 1922 года отряд Пепеляева высадился в Аяне, где их ожидали местные партизаны. Сам Аян был маленьким посёлком — полтора десятка хибар и складов на берегу океана. Между тем погода уже начинала портиться: шли проливные дожди, холодало. В Аяне Пепеляев организовал свою тыловую базу.

Белогвардейцы двинулись в глубину континента. Поход шёл в труднейших условиях. Белые шли несколькими группами, собирая по дороге небольшие партизанские отряды. Пока главным противниками были бездорожье и климат: красные реагировали на пришельцев вяло. Однако надежды на всенародное восстание оказались изрядно оптимистичными: как и везде, большинство жителей мечтали, чтобы их не трогали, а белые или красные — всё равно.

Из-за сложностей климата и отсутствия дорог марш шёл медленно. Точкой рандеву всех сил был назначен посёлок Нелькан. Последние отряды пришли туда уже по морозу.

Красный гарнизон Нелькана ушёл оттуда сам, не вступая в бой. Но по дороге к Якутску находился ещё посёлок Амга. В нём белогвардейцев уже ожидал полноценный отряд красных. Местный красный комендант намеревался защищать село до последней капли крови. Обладание Амгой было вопросом жизни и смерти: проигравшие с ранеными на руках едва ли смогли бы отступить через промороженную тайгу без катастрофических потерь. Красных в селе было всего 150 человек, зато у них было много пулемётов, а само село было неплохим опорным пунктом по местным меркам.

Однако в ночь на 2 февраля белые сумели взять Амгу бешеным штурмом. Чудовищный мороз в 50 градусов загнал красных в дома, но белым было некуда деваться. Внезапная атака врукопашную принесла пепеляевцам блестящий успех: часть гарнизона, не успевшая бежать, была уничтожена.

Комендант Амги бежал, жители приветствовали победителей. Однако вскоре Пепеляеву предстояло встретиться с противником по-настоящему серьёзным.

Иван Строд, он же Янис Стродс, был командиром одного из красных отрядов, даже не самого крупного, но вскоре он показал, что энергия и находчивость значат куда больше, чем голая численность. Как и Пепеляев, он воевал в Первую мировую. Кадровым офицером он не был, но по части воинских подвигов не уступал своему белому визави. На фронт он ушёл добровольцем, и за время войны буквально вырубил себе славу и уважение: на его груди красовалось четыре Георгиевских креста, во время войны он дослужился до прапорщика. Если Пепеляев был белогвардейцем без чётких политических убеждений, то и Строд не являлся образцовым большевиком. Красный командир был анархистом и членом ВКП(б) стал лишь через несколько лет после Гражданской войны.

Именно на отряд Строда нацелился Пепеляев. Группа Строда находилась сравнительно недалеко, а численность (около трёхсот человек) была достаточно велика, чтобы её разгром стал болезненной потерей для красных, но и достаточно малочисленна, чтобы, как казалось, её можно было быстро и успешно разбить.

Однако Строд не собирался покорно ждать своей участи. Он сам двинулся на Амгу, собираясь как раз упредить Пепеляева или создать ему угрозу. 13 февраля отряды белых генерала Вишневского и красных под командой Строда столкнулись возле маленького зимовья Сасыл-Сысыы, которое составлял пяток юрт.

Белые раньше поняли, что происходит, и начали бой эффектно. Красные знали, что противник недалеко, но попавших в тепло людей разморило. Белые быстро сняли часовых и начали было захватывать сонных пленных. Однако почти сразу кто-то из красных поднял тревогу, и на подходах к Сасыл-Сысыы начался бой. Драка шла суматошная, красные сумели удержаться и выбить людей Вишневского наружу, но сам Строд получил тяжёлую рану в грудь, а его люди понесли немалые потери.

Однако красноармейцы имели мощный козырь — многочисленные пулемёты. После того как авангард белых отошёл, израненный краском принялся лихорадочно готовить зимовье к осаде. В качестве материала для баррикад использовали необычный стройматериал — плиты смёрзшегося навоза, который якуты использовали как удобрение. Их ставили рядами и поливали водой. Белые, кстати, тоже использовали такую органическую фортификацию, только толкали плиты перед собой на санях в качестве брустверов.

15 февраля подошли основные силы Пепеляева, и в снегах Якутии началась мини-Илиада. Белые отчаянно штурмовали "навозную крепость" на пятидесятиградусном морозе, Строд с такой же отвагой защищался. Французские пулемёты красных ломались от чудовищных условий эксплуатации, стволы работавших чуть не плавились.

Стены из навоза были неважной защитой, так что красные перемещались по своей крепости на карачках. Бойцы Строда для подновления "стен" использовали даже трупы людей и лошадей: только так можно было укрыться от прицельного огня. Правда, белые находились в ничуть не лучшем положении. Красным постоянно посылали предложения о сдаче, которые не получали ответа.

Пепеляев позволил себе завязнуть под Сасыл-Сысыы, и это стало его главной ошибкой. 27 февраля командующий всеми силами красных Байкалов пришёл к Амге — ближайшей тыловой базе белых — с огромной по местным меркам армией в 760 солдат с орудиями. Красноармейцы в упорном ближнем бою выбили белых из слободы. Куликовский, призвавший белогвардейцев в Якутию, покончил жизнь самоубийством. Пепеляеву пришлось тут же сворачивать осаду и отходить, оставив надежду на слишком далёкий Якутск. К этому моменту силы Строда уже были на пределе: из 282 человек к началу осады 63 было убито, 96 — тяжело ранено.

Пепеляев ещё располагал сотнями бойцов, но были почти исчерпаны боеприпасы. Повстанцы-якуты стали разбегаться по домам. Пепеляев собрал отряд и велел уходить открыто тем, кто пожелает. С теми, кто остался в отряде, Пепеляев пошёл назад, на Аян. Погоню красные вели не слишком энергично: им приходилось идти по той же самой морозной тайге, так что на марше Пепеляев потерял лишь двоих. Однако в середине июня, выйдя к океану, он понял, что дело проиграно полностью. Подкреплений и боеприпасов взять было негде, а главное, пока он воевал в Якутии, белые на Дальнем Востоке были полностью разбиты и теперь возвращаться было некуда. Белые собирались уходить через океан, но для этого надо было добыть транспорт. Беглецы собирались строить кунгасы, но красные не собирались давать противнику такую роскошь, как время.

Красные уже знали о том, что белые планируют эвакуацию. К Аяну отправился десант во главе с краскомом Степаном Вострецовым. 15 июня неподалёку от Аяна с двух пароходов высадился отряд. Красные сумели незамеченными подойти к Аяну и взять белых врасплох. Похоже, белые впали в апатию и манкировали караульной службой. Люди Вострецова быстро окружили штаб. Надо отметить, что и Вострецов, и Пепеляев не желали кровопролития. Последовали короткие переговоры, после чего белогвардейцы сложили оружие. Несколько совсем маленьких групп белых ушли в леса и некоторые даже сумели добраться до Японии или Китая. В плен попало 356 белогвардейцев. Гражданская война на Дальнем Востоке закончилась.

Вскоре над Пепеляевым и его отрядом состоялся суд. Как ни странно для идейных антагонистов, Строд, бывший на процессе свидетелем, и Пепеляев — главный обвиняемый — не сказали друг о друге ни одного дурного слова. Строд разочаровал обвинителей, сообщив, что Пепеляев и его люди не зверствовали. Вострецов также призывал помиловать противника:

— У меня есть такая мысль: не время ли выпустить его из заключения? Мне думается, что он для нас сейчас абсолютно ничего сделать не может, а его можно использовать как военспеца (а он, на мой взгляд, неплохой). Если у нас есть такие бывшие враги, как генерал Слащев, который перевешал нашего брата не одну сотню, а сейчас работает в "Выстреле" преподавателем по тактике, — писал он.

Пепеляев и группа его товарищей были приговорены к высшей мере, но в итоге их помиловали благодаря вмешательству "всесоюзного старосты" Калинина.

Однако счастливой не оказалась судьба ни одного из ключевых участников якутской драмы. Пепеляев провёл в тюрьмах все ближайшие годы и в 1937-м был расстрелян в рамках "большого террора". По мрачной иронии судьбы, Строд пережил его лишь на месяц и также был расстрелян в качестве "врага народа". Противников времён Гражданской объединил расстрельный полигон.