Мигрант рассказал, как бежал от режима Ким Чен Ира

Нелегальный иммигрант из Северной Кореи дал интервью австралийской газете, рассказав о жизни в родной стране и о том, как ему удалось из нее бежать.

Мужчина надеется привлечь к себе внимание общественности, ведь 44-летнему Сон Мин Чжону грозит депортация в Южную Корею. По его словам, там северяне подвергаются дискриминации и живут немногим лучше, чем в родной части полуострова.

- На рынке в моем родном городе Чонгджине есть один лавочник, - начинает рассказ Сон Мин Чжон. - Говорят, он подает рабочим человечину с выпивкой.

Беглеца до сих пор преследует мысль, что если бы он остался в Северной Корее, то однажды ему тоже пришлось бы стать каннибалом. И это несмотря на то, что родился он в зажиточной по местным меркам семье военного.

Сон Мин Чжон вырос в промышленном городке, в скромном одноэтажном домике с огородом, где можно было выращивать овощи. Именно это спасло его от гибели в голодные годы (1995–1997 гг.), когда на улицах Чонгджина сотнями падали замертво истощенные люди.

Этот тяжелый период последовал за смертью Ким Ир Сена - богоподобного руководителя, как с первых лет жизни внушали Сон Мин Чжону и всем его сверстникам.

- Еще в детстве меня беспокоила мысль о том, что может случиться, если он умрет... но говорить об этом я не смел, - вспоминает Мин Чжон. - Когда это случилось, оказалось, что не только я не мог представить себе жизнь без Ким Ир Сена.

Вся страна оделась в траур, люди уходили с заводов и полей, чтобы поучаствовать в шествиях плача по "вечному президенту" Северной Кореи.

И даже Сон Мин Чжон, не разделявший искренних чувств большинства его соотечественников по отношению к "великому руководителю", тоже считал, что должен его оплакивать.

Его отец-военный был вхож в круг высокопоставленных партийных деятелей, и будущий диссидент иногда вместе с ним посещал людей, в домах которых можно было почитать иностранные газеты.

Позже появился радиоприемник, по которому Сон Мин Чжон слушал иностранное радио, прячась ночью под одеялом. Закончив школу, он стал торговать алкоголем и табаком на черном рынке. Мужчина очень быстро понял, что ему нет места в Северной Корее.

И вот в 2003 году он осознал, что терять нечего: родители и сестра умерли, пришло время действовать. План побега был удивительно прост. 

Сон Мин Чжон решил перейти границу с Китаем по реке Туманган, так как в некоторых местах ее легко преодолеть вброд, а пограничные укрепления там редки. Зимой и по ночам дозор несут пограничники, но днем в теплое время года им приходится обрабатывать землю, так как казенные пайки слишком скудны.

Однажды утром Сон Мин Чжон, не увидев у реки ни одного солдата, ушел в Китай. Там он прожил год в приграничном поселении северокорейских эмигрантов и даже хотел жениться. Но вскоре китайские власти депортировали его любимую, которая тоже попала в страну нелегально, а потом и самого Сон Мин Чжона бросили в тюрьму.

- Полицейские били меня дубинками по голове каждый день, - вспоминает мужчина. - Снова и снова они устраивали допросы, грозили дать пожизненное за связи с христианскими миссионерами или попытку перебраться в Южную Корею. Но я жил в Китае тихо, и через 20 дней им пришлось передать меня северокорейским властям, а те меня определили в концлагерь.

Через месяц его отправили на строительные работы, и он смог бежать вместе с четырьмя другими заключенными.

- Вот так просто, опять в том же месте, пересекли границу, - усмехается кореец.

В этот раз он наслаждался свободой недолго. Снова попав в тюрьму и зная, что еще одного срока он не переживет, Сон Мин Чжон вскрыл себе вены и очнулся уже в госпитале.

- Мои руки были крепко прикованы к койке, охрана у двери сменялась дважды в сутки, - рассказывает он. - Я подружился с одним охранником из ночного караула.

Однажды ночью Сон Мин Чжон выпил с новым приятелем, и тот заснул. Использовав в качестве отмычки оброненную медсестрой шпильку для волос, кореец расстегнул наручники и бежал через выбитое окно.

Не одолев и двухсот метров, он был пойман охранниками и умолял их забить его до смерти, но не отправлять снова в камеру. Полицейские сжалились и отпустили Сон Мин Чжона с условием, что он никогда больше не появится в этой части Китая.

В марте 2001 года Мин Чжон вышел из аэропорта Сиднея в составе туристической группы.

- Я никогда не думал, что окажусь в Австралии, - говорит он. - Когда я жил в Северной Корее, я даже не знал, что такая страна существует. В Китае, в одном из приграничных городков, я услышал, что это хорошее место. Там же я познакомился с одним местным бизнесменом, у него был большой супермаркет, а еще он занимался контрабандой людей: сделал для меня паспорт и забронировал путевку.

На второй день, во время экскурсии по Сиднею, Сон Мин Чжон отстал от группы и добрался до офиса Управления по делам иммиграции.

- Я зашел в здание и стал выкрикивать по-английски: "Северная Корея! Северная Корея!", - рассказывает кореец. - Меня этому китайский контрабандист научил, а больше я ни слова не знал.

Сон Мин Чжон получил временную регистрацию, поселился в семье выходцев из Кореи в северном пригороде Сиднея и устроился на работу сварщиком в один из городских парков. Однако вскоре он получил отказ в предоставлении политического убежища.

Дело в том, что Южная Корея признает северных корейцев своими гражданами, а австралийское законодательство запрещает выдачу вида на жительство беженцам, которых готова принять третья страна.

Но Сон Мин Чжон не хочет ехать в Южную Корею. По его словам, хоть там и заявляют о желании воссоединить две Кореи, но все же считают северян людьми второго сорта, нередко преследуют и пытаются обвинить в шпионаже.

Поэтому он подал апелляцию, и его адвокат попытается доказать, что Сон Мин Чжон имеет право на гражданство Китая, так как его отец был родом из этой страны. Суд назначен на 30 апреля, в этот день корейцу исполнится 45 лет.

Он чувствует себя в Австралии одиноким и сетует, что там картошка и шпинат хуже, чем те, что он когда-то выращивал у себя в огороде. 

Сон Мин Чжон надеется, что власть в родной Северной Корее сменится. Тогда он обязательно вернется туда, пусть даже уровень жизни там будет гораздо ниже, чем на Зеленом континенте.