"Шаровая молния". Как "Моссад" спас заложников в Уганде

Воскресенье, 27 июня 1976 года. В аэропорту Афин приземляется самолёт компании "Эйр Франс", следующий из Бахрейна. С борта сходят четыре человека — парочка из Германии, и два араба. Они как будто не знали друг друга, однако все четверо ожидали одного и того же рейса — лайнера из Тель-Авива, который приземлился в Афинах, чтобы оттуда лететь в Париж. Обычные люди, не привлекающие к себе внимания. Работавших в этот день в аэропорту гораздо больше беспокоила идущая забастовка работников наземных служб авиации, чем какие-то туристы. Досмотр не велся. Немцы и арабы спокойно заняли свои места в двух противоположных концах лайнера среди 230 пассажиров.

В действительности все паспорта этих четверых были поддельными, а в пакетах с надписью Duty Free лежал целый арсенал — пистолеты, автоматы, гранаты, пластит. Оба немца относились к "Революционным ячейкам" — леворадикальной группе в ФРГ, а оба араба — к "Народному фронту освобождения Палестины". Парижский рейс стал мишенью совместной акции двух террористических групп. Возглавлял налёт молодой человек по имени Вильфрид Бёзе. Как часто бывает, он считал себя идеалистом, и ради торжества справедливости был готов смело шагать по трупам.

Как только самолёт набрал высоту, террористы начали действовать. Немцы вломились в кабину пилотов, размахивая пистолетами; арабы взяли на мушку пассажиров. Никакого сопротивления никто не оказывал, самолёт был захвачен практически мгновенно. Позже одна из пассажирок вспоминала, что даже не поняла, что творится, пока стюардессы не попадали в проход с руками за головой.

Террористы тут же приступили к досмотру пассажиров. Мужчин отделили от женщин, заложников поодиночке обыскали. Террористов интересовали в первую очередь граждане Израиля, которых на борту находилось более 80. Пилотов под угрозой оружия заставили развернуть самолёт: вместо Парижа лайнер направлялся в ливийский Бенгази.

Как только в Израиле узнали о захвате, привели в боевую готовность части спецназа. Но пока было неясно, куда им выступать и что делать. Вопреки репутации "Моссада" как всевидящей и почти всемогущей разведывательной службы, как выяснилось, представления о Бенгази, службе безопасности аэропорта и даже о его устройстве у разведки были крайне туманны.

Пока чиновники обсуждали, что предпринять, на борту шла сегрегация. Террористы заставили пассажиров сдать документы и начали отделять евреев. Вся эта процедура проходила в жуткой духоте. Многим пассажирам уже делалось плохо от нехватки свежего воздуха. Одна из женщин, Патрисия Мартел, находящаяся на последних неделях беременности, упросила террористов отпустить её. Поразмыслив, Бёзе согласился: внезапные роды на борту создали бы ему проблему.

Мартел оказалась первой, кто сообщил какие-то внятные сведения о террористах. Бёзе перенаправил самолёт к новому пункту назначения — в Уганду. Тамошний диктатор Иди Амин согласился принять борт с заложниками и террористами.

Мотивы Амина сложно объяснить. Пришедший к власти в результате переворота, этот тип отличался неуравновешенным характером, завёл в стране эскадроны смерти, учинившие разнузданный террор против политических противников и вообще всех, кто вызывал недовольство; мог застрелить человека просто из хулиганских побуждений и ко всем прочим добродетелям ел человечину. Словом, Амин был образцовым безумным диктатором и разрешение использовать свою страну в качестве базы для теракта было просто ещё одной выходкой в длинном ряду подобных. Лайнер летел в аэропорт Энтеббе, что на берегу озера Виктория. В Уганде террористов ждали ещё четверо палестинцев, а безопасность захватчиков обеспечивал батальон местной армии. По приземлении заложников вывели из самолёта и собрали в заброшенной аэродромной постройке.

Узнав, где находятся заложники, премьер-министр Израиля Ицхак Рабин собрал глав силовых ведомств и велел начать разработку плана спасения. Решающую роль в операции должна была сыграть группа "Сайерет Маткаль", спецназ Генштаба при помощи ещё нескольких армейских подразделений. Однако задача, стоящая перед ними, выглядела чрезвычайно трудно решаемой. Уганда — это не ближний свет, до Израиля от Энтеббе около 4 тысяч километров. А драться предстояло не только с террористами, а ещё и с солдатами, к тому же требовалось вытащить заложников живыми.

Террористы обнародовали требования: 5 миллионов долларов и освобождение 53 боевиков разных террористических групп, главным образом, находящихся в тюрьмах Израиля. Среди сидельцев, которых требовали освободить, были настоящие отморозки, ранее убившие множество людей. Преступники предупредили, что если их требования не выполнят, с 4 июля заложников начнут убивать.

Правда, кроме выдвижения требований, 29 числа террористы сделали неоценимый подарок спецслужбам. Захватчики освободили большую часть заложников — всех, кроме израильтян и экипажа самолёта — авиаторы решили остаться с заложниками в знак солидарности. Во время этой сепарации один из заложников сказал Бёзе, что прошел Аушвиц. Тот ответил: "Я не нацист, я идеалист".

Освобождённых заложников отправили в Париж. Так что теперь количество людей, которых было необходимо освободить, уменьшилось до 106. К тому же на свободе оказалось множество людей, знакомых с обстановкой в аэропорту Энтеббе, знающих, каков режим охраны, сколько террористов, где они находятся, как выглядит изнутри здание, где их держали. Вопрос о выполнении требований террористов быстро сняли с повестки: стоял вопрос только о том, как именно провести силовую операцию. Для того чтобы потянуть время, Рабин объявил о готовности к обмену заложников на заключённых и вступил в контакт с захватчиками.

Команду по разработке плана спасения возглавил полковник Эхуд Барак — будущий премьер-министр. Он порывался лично возглавить акцию, но полковника убедили, что в штабе от него будет больше толку, чем в поле, и в Уганду полетел командир "Сайерет Маткаль" Йонатан Нетаньяху (брат известного политика).

Израильтяне нашли строительную фирму, когда-то возводившую здание аэропорта Энтеббе, у них имелись спутниковые снимки аэродрома. Кроме того, к делу подключили всех, кто когда-либо работал в Уганде, вплоть до туроператоров. Специально назначенные офицеры опрашивали освобождённых заложников. Среди прочего один из бывших пленников, отставной офицер, сообщил чрезвычайно ценные данные, в первую очередь — об отсутствии мин в здании старого терминала, где держали заложников.

В конечном итоге руководству государства предложили несколько планов операции. Предполагался парашютный десант, операция с акватории озера Виктория — при помощи соседней Кении, согласившейся предоставить свою территорию; и наконец, высадка посадочным способом с последующим вылетом домой. Предлагали даже высадить в Викторию боевых пловцов, которые бы добрались до аэропорта. Первоначально высадка с озера рассматривалась как основной вариант. К счастью, кому-то из штабистов пришло в голову уточнить, нет ли каких-нибудь сюрпризов в самом озере. Когда штабисты услышали ответ от офицеров на месте, у них волосы встали дыбом: в озере было полно крокодилов. Рисковать съедением собственной штурмовой группы израильтяне не стали.

Оставался единственный вариант: нападение с воздуха. Итоговый план не просто отдавал авантюрой, а выглядел настоящей русской рулеткой. Предполагалось посадить в Энтеббе тяжелый транспортный самолёт, в котором будет спрятан автомобиль, похожий на машину Иди Амина, и штурмовая группа… замаскированная под негров. Поддельные негры в угандийской форме с поддельной машиной и поддельным диктатором должны были одним броском преодолеть расстояние до здания, где держат заложников.

3 июля в Кению вылетела целая эскадрилья самолётов. Тяжёлые транспортные "геркулесы" везли спецназовцев, транспорт и снаряжение. Отдельный "боинг" использовался в качестве летающего командного пункта, и ещё один нёс медиков и их оборудование. Самолёты шли в режиме строгого радиомолчания. Кения согласилась помочь только при условии строгой конспирации.

Пока самолёты находились в воздухе, пока дозаправлялись в Найроби, пока штабисты вносили последние поправки в план, Иди Амин переживал свой звёздный час. С ним вели переговоры (в действительности ничего не значащие), ему безудержно льстили, короче говоря, диктатору создавали максимально комфортную, расслабляющую среду. Амин корчил героя, уверял, что освобождение группы заложников — его персональная заслуга, словом, наслаждался своим положением. В это время израильские спецназовцы делали странную для их рода занятий вещь. Они… чинили лимузин. Дело в том, что Амин перемещался на эффектно выглядящей машине очень старой модели. В Израиле найти точно такой же было проблемой, и, когда отыскали, обнаружилось, что этот драндулет ещё нужно починить, прежде чем ехать на нём на штурм.

Поздно вечером 3 июля "геркулесы" с десантом начали опускаться на взлётно-посадочную полосу аэродрома Энтеббе. К удивлению израильтян, аэропорт был ярко освещен. Посадка прошла как на учениях. Из недр самолёта выехал поддельный мерседес Амина, в котором сидел Йонатан Нетаньяху собственной персоной в сопровождении пары джипов. Машины фальшивого диктатора на полной скорости двинулись к старому терминалу. Им удалось приблизиться к часовым, но тут что-то пошло не так: спецназовцы начали стрелять слишком рано и стражи подняли тревогу. Нужда в маскараде отпала: штурмовики принялись палить по всему, что могло оказать сопротивление. Кто-то в панике отключил освещение аэропорта — на радость лётчикам второго самолета: им совершенно не улыбалось садиться прямо посреди перестрелки.

Террористы и угандийские солдаты оказались совершенно ошеломлены. Десантники вломились внутрь и благополучно перестреляли преступников. Правда, по ошибке спецназовцы застрелили ещё и одного заложника — тот бросился им навстречу, и беднягу приняли за террориста, в перестрелке погибли ещё два заложника. А прямо на пороге терминала огнём с вышки был убит Йонатан Нетаньяху. Однако на ход операции это уже не могло повлиять. Заложников погнали к самолётам, за ними рысью припустили спецназовцы. Благо отряды, прикрывавшие спасательную операцию, расстреляли угандийских солдат на вышках и стремительно прошлись по территории аэродрома огнём и мечом, уничтожая всё на своем пути. На всякий случай подорвали ещё и несколько истребителей ВВС Уганды. К моменту, когда самолёты с рёвом оторвались от взлётки и взяли курс на Кению, а оттуда на Израиль, на земле осталось 45 погибших угандийских солдат и семь убитых террористов.

Вся операция не заняла и пары часов. Последние самолёты улетели в Кению в первом часу ночи. Правда, на земле осталась одна заложница. Пожилая женщина почувствовала себя плохо, и Амин распорядился перевести её в госпиталь. Теперь её судьба была решена: после эвакуации в больницу вломились офицеры армии Уганды и застрелили старушку. Ярость проигравшего: Амин не просто потерпел полное фиаско, но даже узнал о случившемся уже после боя. Он потребовал созыва Совбеза ООН ради осуждения Израиля. Но там, по сути, полностью проигнорировали рейд на Энтеббе. А сама операция осталась примером блестяще организованного освобождения заложников — одного из самых удачных в истории контреррора.