Дети под прицелом. Как банда Якшиянца захватила автобус с заложниками

1 декабря 1988 года начался для жителей Владикавказа как обычный день. Стандартно он начался и для учеников 4-го класса 42-й школы. На этот день у детей была назначена экскурсия в книжной типографии. Всё прошло благополучно, но погода испортилась, начался мокрый снегопад. Поэтому учительница Наталья Ефимова совершенно не удивилась, когда на выходе их встретил мужчина и сообщил, что школьников ждёт автобус от родительского комитета. Учительница и 32 школьника спокойно расселись по местам.

Как только автобус заполнился, мужчина вышел в салон и объявил: "Вы — заложники". Настоящего шофёра, как оказалось, они захватили ещё раньше. Тут же появилось оружие — обрез и ножи. К первому преступнику в салон вошли ещё четверо. Угонщики действовали слаженно и чётко, без суеты. Один завешивал окна, другой начал расставлять внутри автобуса банки и бутылки с бензином. По дороге захватчики остановили автобус. Как оказалось, главарь хотел сходить за бывшей женой Тамарой и дочерью. Их он тоже объявил заложниками.

Автобус остановился в половине пятого на площади перед обкомом Северной Осетии. Тогда главарь банды посадил перед собой учительницу. Ей он велел писать "ультиматум поганым ментам". На робкое "Я не знаю, как это", террорист буркнул: "Ещё учительница называется. Чему только ты их можешь научить?" Вскоре под диктовку бандита женщина изложила ситуацию: автобус с детьми захвачен вооружёнными людьми, нужна рация для переговоров. К "ультиматуму" преступник велел сделать приписку: "Умоляем, спасите!"

Получив готовую записку, захватчик вышел из автобуса. Мимо проезжали "Жигули", водитель осторожно вёл машину по скользкой от мокрого снега дороге, к тому же как раз здесь ему нужно было сделать поворот. Так что, увидев впереди силуэт неизвестного мужчины, водитель успел затормозить. Однако сказать он ничего не успел. Бандит выпалил в лобовое стекло из обреза у шофёра над ухом, водителя засыпали осколки. Бросив на сиденье "ультиматум", преступник вернулся в автобус. Шокированный и дезориентированный, истекающий кровью водитель тут же погнал машину в сторону ближайшего милицейского патруля. В 17:30 осетинские милиционеры поняли: в столице республики происходит что-то неординарное.

Руководил преступниками тридцативосьмилетний Павел Якшиянц. Он родился в маленьком городке Шуша в Нагорном Карабахе. Его отец руководил фабрикой в Средней Азии, был депутатом в ташкентском горсовете. Однако сын оказался человеком совершенно другого склада личности. Под суд Якшиянц-младший впервые попал семнадцати лет за кражу и после этого совершал всё более тяжкие преступления — третий срок он отсидел уже за разбой.

Характер у него был скверный, неуравновешенный, Якшиянц отличался амбициями и болезненным эгоизмом. Вдобавок к этому букету "добродетелей" будущий угонщик с 15 лет колол себе эфедрин. Его сообщники обладали примерно такими же героическими биографиями — отсутствие постоянной работы, мелкие судимости, наркотики.

Якшиянц сколотил банду, участники которой жаждали денег и славы. Захват заложников не был для позднего СССР чем-то невиданным, однако маленькие дети до сих пор не становились жертвами таких преступлений.

Идея Якшиянца захватить в заложники именно школьников была изуверской, но вполне логичной: лобовой штурм при таких вводных исключался, к тому же детей легче контролировать.

Милиционеры, подошедшие к автобусу первыми, ещё не поняли, насколько серьёзна ситуация. Двери были заблокированы, так что стражи порядка попытались вскрыть их при помощи отвёртки. В салоне заорали благим матом, милиционер поднял глаза и увидел наставленное на него ружьё: "У нас полный автобус динамита, в автобусе заложники — дети, в салоне бензин, немедленно рацию!"

Рацию передали. На связь с террористами вышел замминистра внутренних дел Северной Осетии полковник Батагов. Якшиянц назвал себя и изложил требования: миллион фунтов стерлингов, миллион долларов, золота ещё на миллион и самолёт. На размышления — сорок минут, дальше бандиты каждые полчаса обещали убивать по ребёнку. Кроме того, бандиты потребовали наркотиков, а также захотели получить ещё одного преступника — старого знакомого Якшиянца по фамилии Кривоносов, который в этот момент сидел в тюрьме. В обмен на Кривоносова Якшиянц обещал отпустить кого-нибудь из детей. В обмен на наркотики принял еду и тёплые вещи для заложников.

С Кривоносовым у террористов вышла первая накладка. Сиделец наотрез отказался участвовать в эскападах старого приятеля и заявил, что лучше отсидит своё. Батагов не преминул напомнить Якшиянцу, что встречу с Кривоносовым ему организовали, так что кого-то отпустить надо. Якшиянц, как раз вколовший себе эфедрина, подобрел и отпустил одну из девочек — Эвелину Чебакаури. Малышку била крупная дрожь, она уже почти не могла себя контролировать, так что бандит решил, что это только упростит дело. Через некоторое время он отпустил заодно жену и дочь.

Взлётная полоса в Осетии была маленькая, а Якшиянцу требовался крупный самолёт для дальнего перелёта. Поэтому автобус отправился в Минеральные Воды. За автобусом шла карета скорой помощи, милицейские машины — и длинная колонна автомобилей с родителями. Пока в наступившей темноте по декабрьской дороге к Минводам тянулась колонна машин, в Минеральные Воды прибыл самолёт с группой "Альфа".

С этого момента переговоры с преступниками вёл командир альфовцев полковник Геннадий Зайцев. Ашники провели рекогносцировку в аэропорту, расставили снайперов и разработали план освобождения. Пока ситуация совершенно не радовала. Якшиянц не походил на человека, который даст слабину, а штурм был слишком рискованной затеей. Атаку решили оставить в качестве экстремального варианта.

Зайцев же занимался наиболее трудным делом — говорил с лидером захватчиков. Полковник уточнил, куда именно собираются лететь террористы. Якшиянц заявил, что полетит в любую страну, которая не станет их выдавать. В качестве таковых он назвал Пакистан, ЮАР и Израиль. Якшиянц не собирался бросаться в омут головой и хотел получить гарантии от официальных лиц соответствующих стран. Ил-76 в Минводах уже стоял, осталось только решить, куда он полетит.

Как только в эфире прозвучало "Пакистан", советский посол в Исламабаде был тут же уведомлён о происходящем. На дворе стояла глухая ночь, но дипломат немедля бросился связываться с местными официальными лицами. Однако здесь вышла заминка. Якшиянц пустился в рассуждения о геополитике и заявил, что, раз в Пакистане находятся базы афганских душманов, а посол этой страны всё равно в Москве, ему такое гостеприимство не требуется. Планы поменялись на ходу: Якшиянц захотел лететь в Израиль.

Это решение выглядит откровенно идиотским. В короткой истории Израиля было множество терактов с захватами заложников, и в Тель-Авиве к захватчикам не испытывали никакой симпатии. Однако Якшиянц черпал знания об этой стране из передач про израильскую военщину и не верил, что правительства СССР и Израиля могут найти общий язык. Тем более что между странами не было даже дипломатических отношений.

Однако советская консульская группа в Тель-Авиве работала уже год. Она прибыла туда, чтобы утрясти вопросы о статусе проживающих в Израиле граждан СССР, и теперь ей пришлось выступить в новом качестве. Разбуженный звонком из Москвы консул Мартиросов тут же вышел на связь с МИД Израиля. Там отреагировали быстро и почти сразу согласились принять самолёт.

В это время Зайцев вовсю торговался с бандитами по поводу условий перелёта. Полковник хотел получить детей в целости и сохранности. Якшиянц требовал новых заложников — то членов Политбюро, то Раису Горбачёву, то собственную жену, которую недавно отпустил. Зайцев кротко и терпеливо, но настойчиво возражал по поводу дополнительных заложников, а вот супругу террориста пытались уговорить вернуться, но женщина наотрез отказалась.

Якшиянц отказался улетать без заложников. Зайцев предложил экипаж самолёта, но преступник заявил, что лётчики — это готовые пожертвовать собой бойцы и он в такую гарантию не верит.

Часы утекали, в Тель-Авиве дипломаты обсуждали детали приёма самолёта с бандитами, в Москве офицеры КГБ собирали валюту на выкуп, а Зайцев продолжал увещевать Якшиянца, давая время на решение всех вопросов.

Под утро альфовец Валерий Бочков сообщил Зайцеву, что мешки долларов в Минводах. Казалось бы, напряжение начинает спадать. И в этот момент Якшиянц взбрыкнул: он потребовал автоматы. Как он сам объяснил, по прилёте ему нужно будет убедиться, что он прибыл в "заказанную" страну, и оружие банда сдаст, когда поймёт, что действительно находится в Израиле.

Это была проблема. Вооружать террористов в любом случае было нежелательно. Зайцев пытался как мог отвлечь внимание Якшиянца от вопроса об оружии. К делу снова подключили жену преступника Тамару. Поговорить женщина не отказалась и, надо отдать должное, очень старалась выбить из террориста хоть какие-то уступки. Постепенно тон Якшиянца смягчался, от угроз отрезать уши учительнице он перешёл к более конструктивному разговору.

Многочасовой диалог завершился компромиссом. Зайцев уговорил Якшиянца отпустить детей в обмен на пистолеты, один автомат, бронежилеты и пилотов в качестве заложников.

Обмен проходил нервно. К автобусу отправились подполковник КГБ Шереметьев и альфовец Бочков, одетые в гражданское. Преступники тыкали офицерам в грудь оружием, пытались задержать заложников, но дети один за другим покидали автобус. Затем к автобусу подошли лётчики. Бандиты обыскали их, отправились к самолёту… и тут Якшиянц в очередной раз взбрыкнул. Он потащил в самолёт 11 оставшихся у него детей и учительницу. В обмен на них он потребовал новую дозу наркотиков — и свою бывшую жену.

На этот раз Тамара согласилась — после того, как ей обещали позаботиться о дочери. Шереметьев и Бочков с облегчением выгрузили на бетонку последних детей и учительницу. В самолёте остались только жена Якшиянца и экипаж. Пилотов заковали в наручники — кроме командира Александра Божкова. Затем передали мешки с деньгами.

Чего Якшиянц не знал, так это того, что, пока шли переговоры с ним и его группой, переговоры шли ещё и с Израилем и там банду ждут отнюдь не с цветами. Якшиянц был уверен, что добился всего, чего хотел. На радостях он даже принялся совать купюры бортинженеру.

Самолёт сел в аэропорту Бен-Гурион по темноте. Преступники растерялись. Они находились в чужой стране, не зная языка, на скупо освещённой взлётке. К самолёту подошли сотрудники местной службы безопасности. Растерянные угонщики пытались объясниться с израильтянами, те уточнили, кто из присутствующих — экипаж, и лётчики ускользнули из самолёта.

Авиаторов встретил лично министр обороны Ицхак Рабин, который задал несколько вопросов об обстановке на борту. В это время Якшиянц начал догадываться, что приём его не порадует. Однако самолёт был уже заблокирован грузовиками, а ни одного заложника в распоряжении бандитов уже не оставалось. Якшиянц попытался дать взятку в миллион долларов местным спецслужбистам, лишь бы получить возможность улететь в ЮАР, — те только плечами пожали. Банду Якшиянца без всякого сопротивления разоружили и поместили под арест.

В это время в Бен-Гурионе приземлился самолёт с полковником Зайцевым и другими офицерами "Альфы". Их встретили советский консул и израильский дипломат Яков Кедми. Начались переговоры о передаче бандитов СССР. Израильтяне хотели получить гарантии, что преступников не подвергнут смертной казни. Ситуация осложнялась тем, что в кнессете нашлись люди, предлагавшие не выдавать террористов "поспешно". Так что консул Мартиросов и Зайцев решили не затягивать процесс и дали все гарантии на месте. В ночь на 4 декабря два самолёта с террористами, альфовцами, бывшими заложниками, деньгами и оружием вылетели в Москву. Бандиты не знали, куда направляются самолёты: их везли с завязанными глазами в наручниках.

Якшиянц стоял на декабрьском ветру на взлётно-посадочной полосе и разглядывал надпись: Шереметьево. Осознав, что дело кончено, он спросил: "Что со мной будет? Расстреляют?"

"Пряников дадут", — ответил кто-то из альфовцев.

Якшиянца приговорили к 15 годам лишения свободы, остальные террористы тоже получили крупные сроки. Позднее Якшиянц попытался бежать из тюрьмы — неудачно. Татьяну Ефимову вскоре наградили орденом за мужественное поведение в плену. А для "Альфы" и дипломатов эта история стала примером успеха, достигнутого без стрельбы.