Кровь на целине. Как усмиряли комсомольский бунт на "второй Магнитке"

Посёлок на месте Темиртау появился в начале ХХ века, когда туда перебрались семьи поселенцев, получивших землю по столыпинской реформе. Постепенно посёлок рос, число жителей увеличивалось. Но главным толчком к разрастанию посёлка в город стала война. После немецкого наступления, в результате которого была потеряна значительная доля промышленности страны, там началось строительство металлургического завода. В начале 50-х завод решили превратить в колоссальный комбинат, одно из крупнейших металлургических предприятий в СССР. Место было удачное, в случае очередной мировой войны — труднодосягаемое. Так появился Темиртау.

Рабочих рук требовалось очень много, а использовать принудительный труд заключённых было уже невозможно по политическим соображениям, поскольку при Хрущёве сталинская практика репрессий была осуждена, а в лагерях провели широкую амнистию, порядком их разгрузив. Если в последний год жизни Сталина в лагерях находилось 2,5 миллиона человек, то к концу 50-х годов осталось меньше миллиона.

Чтобы решить проблему с нехваткой рабочих рук, власти прибегли к двум старым испытанным методам: комсомольские путёвки и оргнабор. Комсомольцев заманивали в основном пропагандой. В молодёжных журналах стали регулярно публиковать красочные и завлекательные статьи, рисовавшие прекрасный город будущего и головокружительные перспективы Темиртау. Молодёжь заманивали комсомольской романтикой, неизменно сравнивая строительство завода с легендарной Магниткой.

Строительство Магнитогорска (крупного промышленного города) буквально с нуля было особым предметом гордости советской индустриализации и важным элементом советского мифа об ударном труде и преобразовании природы. В молодёжных журналах Темиртау именовали "казахстанской" или "второй Магниткой". Тысячи комсомольцев ехали со всей страны, окрылённые предвкушением приключений.

Но была и другая категория людей, приехавших на стройку. Их набирали по оргнабору. Как правило, это была неквалифицированная или низкоквалифицированная рабочая сила. Выходцы из колхозов или же люди, имевшие некоторые проблемы с законом, для которых возможность затеряться на стройках на другом конце страны была предпочтительна.

Обычно комсомольцы свысока смотрели на завербованных по оргнабору. Те, в свою очередь, нередко сколачивали некоторое подобие банд и начинали устанавливать блатные порядки (среди завербованных почти всегда находились люди с криминальным прошлым).

Всего за год до событий в Темиртау на другой стройке в Карагандинской области вспыхнул такой конфликт, что дело дошло до генерального прокурора СССР Руденко и ЦК. В строительном городке завербованные установили блатные порядки, и весь городок оказался в их власти.

Таким образом, в Темиртау было всё для того, чтобы конфликт разгорелся. Молодые комсомольцы, увлечённые романтикой социалистических строек и не представлявшие, с чем им предстоит столкнуться. И завербованные по оргнабору, готовые конфликтовать в любой момент.

В 1958 и начале 1959 года в Темиртау прибыло несколько десятков тысяч строителей. На месте оказалось, что далеко не всем хватает места (из-за несогласованности на стройку приехало значительно больше людей, чем требовалось), местные власти не позаботились о том, чтобы обеспечить строителей не то что комфортными, хотя бы человеческими условиями жизни. Несколько тысяч строителей, приехавших на ударную стройку, обнаружили, что жить им предстоит прямо в брезентовых палатках без малейших удобств. Проблемы с бельём, отсутствие достаточного количества врачей, больниц, рабочих столовых и магазинов, антисанитария — всё это было лишь частью проблем, с которыми они столкнулись. Главной были перебои с питьевой водой. Воду привозили в палаточный городок из более старой части города в автомобильных цистернах, но хватало вдоволь далеко не всем.

Из-за несогласованности различных ведомств работы на отдельных участках нередко останавливались на несколько дней. И тогда оставшиеся без работы строители страдали от безделья (возможностей для досуга было немного). Начиналось пьянство, азартные игры, драки.

На местах власти уверяли, что проблемы временные и вот-вот всех расселят в комфортные общежития. Однако лучшее, что ждало строителей, — это наспех сколоченные деревянные бараки без всяких удобств, в которые их переселяли на период холодов. Летом же они вновь возвращались в палатки.

Периодически на стройку приезжали крупные начальники, поскольку она считалась делом государственной важности. Были там и первый секретарь местной компартии Беляев, и председатель Совета министров КССР Кунаев, причём всего за несколько месяцев до начала беспорядков. Однако они посещали только те объекты, где дела шли хорошо, а потом рапортовали в Москву, что всё идёт по плану.

Ещё больше разжёг страсти приезд организованной группы болгар. В Темиртау их приехало более тысячи человек. И вдруг оказалось, что в городе есть места для их размещения. Болгар расселили в общежитиях, что вызвало негодование у живших в палатках строителей: "Нам говорили, что мест нет, а для болгар нашлось".

Атмосфера в палаточных городках накалялась с каждым днём. Крайне плохие бытовые условия, регулярные простои на работе, приводившие к снижению заработной платы, скученность и неорганизованность досуга — всё это в конце концов привело к настоящему восстанию.

Вечером 1 августа 1959 года группа строителей вернулась в палаточный городок. По одним данным, с рабочей смены. По другим — с танцев. И в очередной раз люди столкнулись с нехваткой воды. Такие перебои не были редкостью, но этот случай стал последней каплей, переполнившей чашу терпения. Несколько десятков человек отправились к столовой, которая уже была закрыта. Возле неё стояла автоцистерна с квасом. Недолго думая, разгорячённые рабочие перевернули её, разбили и выпили весь квас. Узнав о происходящем, к ним стали присоединяться и другие рабочие из палаточного городка, и вскоре собралась достаточно крупная толпа.

Когда квас закончился, рабочие решили "восстановить справедливость", посетив ещё и столовую. Двери выломали, окна разбили, сопротивлявшегося сторожа побили. За всем этим наблюдали пять милиционеров, которые не вмешивались в происходящее из-за очевидного численного превосходства рабочих. Ворвавшись в столовую, те начали прямо на ходу утолять голод, поедая всё, что находили.

Разгромив столовую, удовлетворённые рабочие начали расходиться. Но тут прибыло милицейское подкрепление. Рабочие бросились врассыпную, но милиционерам удалось поймать двух подвернувшихся под руку молодых людей.

Разбежавшиеся рабочие начали будить спящих соседей по городку, призывая их пойти выручать задержанных товарищей. Потому как задержали их явно несправедливо, ведь это было "восстановление справедливости", а вовсе не банальное хулиганство.

Услышав про ночное "веселье", стали подтягиваться криминальные элементы. Но было достаточно и тех, кто не участвовал в разгроме столовой, но примыкал к восставшим в знак протеста против ужасных условий жизни в городке, считая это действенным способом донести свою позицию и добиться улучшений. Завербованные и комсомольцы жили в разных палаточных городках. Основной движущей силой беспорядков стали как раз обитатели городка завербованных. Однако к ним присоединилось достаточно значительное количество комсомольцев. Позднее, когда началось усмирение беспорядков, было задержано более 70 комсомольцев (треть от общего числа задержанных по горячим следам).

Толпа численностью порядка 500 человек (по минимальным оценкам) отправилась к пункту милиции. Она перевернула милицейский автомобиль и разбила несколько стёкол в здании городского отдела. Однако нескольким оставшимся на месте милиционерам удалось успокоить заведённую толпу. Милиционеры заверили собравшихся, что задержанных здесь нет, и они разошлись по палаткам.

Казалось, что ситуация успокоилась. У столовой и горотдела разместили небольшую группу солдат для охраны. Но днём 2 августа беспорядки перешли в ещё более горячую фазу. На этот раз поводом для недовольства стала питьевая вода, которую привезли в цистерне. Кому-то показалось, что жидкость имеет розовый оттенок. Снова поднялся шум, начались поиски врача, чтобы тот освидетельствовал воду. Но поскольку с врачами в палаточном городке были проблемы, врача так и не дождались. Узнав, что милиционеры до сих пор не отпустили двоих задержанных ночью рабочих, толпа отправилась к горотделу.

Здание забросали камнями, разбив стёкла. Солдатское оцепление смяли, но обошлось без жертв. Затем на короткий момент агрессия затихла и негодующие жители палаточных городков отправили группу парламентёров для переговоров с милицейскими чинами. Требования были простыми — отпустить задержанных накануне. В случае отказа толпа намеревалась взять отдел милиции штурмом и силой вызволить товарищей.

Милиционеры пообещали отпустить задержанных. К этому моменту толпа распалась на три крупные группы. Первая, случайно примкнувшие под воздействием эмоций строители, намеревалась разойтись по палаткам, считая, что она добилась своих целей. Вторая группа, преимущественно из обитателей комсомольских палаток, выступала за то, чтобы дождаться освобождения задержанных и только после этого разойтись. Третья, в основном сформированная из обитателей палаток завербованных, была настроена наиболее радикально. Она агитировала взять штурмом универмаг и другие магазины, чтобы "грабить награбленное".

К ночи 3 августа состав толпы изменился. Прибыло подкрепление из городка завербованных. Часть комсомольцев вернулась в палатки, другая часть находилась поблизости от места сбора, но никаких активных действий не предпринимала. Наиболее радикально настроенные комсомольцы примкнули к завербованным, которые ночью начали штурм универмага.

Захватив магазин, они начали растаскивать всё, что попадалось под руку, начиная от одежды и заканчивая колбасой. Прибывшая на место группа солдат попыталась отбить магазин, завязалась схватка, причём в отдельных случаях применялось огнестрельное оружие с обеих сторон (строители нашли на одном из складов несколько охотничьих ружей). Появились первые раненые.

Непосредственные свидетели столкновений бросились в палаточный городок за подмогой, объясняя встречным, что в городе солдаты, которые расстреливают рабочих. Толпа, регулярно получавшая подкрепления, отступила из магазина и направилась на городской рынок, который также был разгромлен. Ещё было подожжено здание столовой, с которой и начались беспорядки в городе. Всю ночь прямо на улицах происходили столкновения, солдат и милиционеров забрасывали камнями.

Местные власти явно не справлялись с ситуацией. Милиции и солдат было слишком мало. Попытка использовать для разгона дружинников и проверенных рабочих-коммунистов с завода провалилась, толпа быстро обратила их в бегство.

О беспорядках уже знали даже в Москве. И в тот момент, когда толпа растаскивала колбасу из универмага, экстренно комплектовался сводный отряд. В окрестностях города не было крупных воинских частей, поэтому решено было использовать солдат из конвойной охраны лагерей. Именно они составили костяк отряда. Кроме них присутствовали также курсанты пограничного училища и школы милиции. Самолётами солдат перебросили в Караганду, откуда перевезли на грузовиках, экстренно мобилизованных у городских предприятий.

Поздним вечером 3 августа в город вошла армия. Точнее, более тысячи вооружённых солдат, имевших приказ стрелять на поражение. Они первым делом взяли под охрану стратегические объекты в городе, а также начали патрулирование местности. Ночью всё ещё происходили столкновения, но их накал был уже ниже, чем накануне. Большая часть восставших была напугана таким количеством жертв и не желала продолжения. Лишь самые радикальные по-прежнему призывали к продолжению боёв. Впрочем, появление в городе армии кардинально изменило расклад сил. Значительная часть бунтующих была задержана той же ночью при содействии прибывших солдат по наводке местной милиции. 4 августа городские власти окончательно взяли ситуацию под контроль.

Беспорядки в Темиртау оказались одними из самых кровавых в мирное время. Погибло 16 человек. Для сравнения, в Новочеркасске в 1962 году погибло 26 человек. Все жертвы были со стороны строителей. Из числа милиционеров и военнослужащих были только раненые. В общей сложности в беспорядках с обеих сторон пострадало несколько сотен человек.

Всего было задержано около 200 человек. Большую часть задержанных вскоре отпустили. Несколько десятков человек были наказаны за участие в массовых беспорядках, часть получила условные сроки, другая часть — несколько лет заключения. Семерых приговорили к смертной казни, но двоим позднее смягчили наказание до 15-летнего заключения.

5 августа в Темиртау прибыл Брежнев. Казахстан был для него не чужим регионом, всего несколько лет назад он возглавлял республику и сохранил тесные связи с местной элитой. Вскоре после его визита в магазинах Темиртау появились редкие и дефицитные товары, было налажено снабжение строителей водой, обитателей палаток стали переселять в общежития.

В Москве крайне болезненно отреагировали на эти события. Впервые в советской истории в массовые беспорядки оказался вовлечён комсомол — будущая партийная смена. Криминальные элементы, конечно, сыграли свою роль. Но и участие комсомольцев было отнюдь не эпизодическим. Из девяти главных вожаков беспорядков лишь трое имели криминальное прошлое. Из числа задержанных по горячим следам треть оказалась образцовыми комсомольцами. При этом гораздо большее количество обитателей комсомольского городка сочувственно относилось к выступлению (до определённого момента), но не принимало активного участия в беспорядках.

Поэтому неудивительно, что в Москве негодовали. Тем более проверки подтвердили, что строители действительно жили в невыносимых условиях, а местные руководители даже не предпринимали попыток успокоить восставших. Почти всё местное начальство, не только партийное и милицейское, но и начальники организаций и трестов, которые должны были заботиться об обустройстве строителей, были уволены. Первого секретаря Карагандинского обкома не только уволили, но и исключили из партии. Министра внутренних дел Казахской ССР Кабылбаева сняли с поста и отдали под суд за превышение полномочий при усмирении беспорядков. Но в итоге оправдали. Глава Казахстана Беляев был серьёзно понижен в должности и переведён в Ставрополь руководить местным обкомом, а через несколько месяцев отправлен на пенсию.