Экстремисты на потоке. Как силовики Алтая делают план на мемах

Вчера у барнаульской студентки Марии Мотузной было первое судебное заседание по делу об экстремизме. Девушку судят даже не за репост — за сохранённые в альбоме в соцсети картинки. На одной — мужчина, напоминающий Иисуса, с сигаретой во рту, два других мема о чёрном юморе. Три лайка могут обернуться для девушки шестью годами колонии.

Барнаульские силовики всерьёз взялись за зачистку города от терроризма. Среди других опасных экстремистов, находящихся под следствием, 19-летний Даниил Маркин, сохранивший мем с актёром из "Игры престолов" с надписью "Джон Сноу воскрес", а также 38-летний строитель Андрей Шашерин, на страничке которого оперативники обнаружили иронические картинки со священнослужителями. Все они ещё до суда внесены в список террористов и экстремистов, у них заблокированы все счета.

С высокой блондинкой Машей встречаемся у "нулевого километра" — это самый центр Барнаула. Девушка нам ещё по телефону пояснила: мама против съёмок в квартире. Поэтому устраиваемся на лавочке у фонтанов, достаём ноутбук и первым делом открываем "Твиттер", где сейчас она в топе. И популярность в соцсетях с каждым днём растёт. На удивление — не за счёт модельных параметров и откровенных фото, а привлекая внимание к методам работы полицейских:

"Всем привет, меня зовут Маша, мне 23 года и я — экстремистка", — поделилась в "Твиттере" студентка. Теперь этот тред облетел новостные порталы не только России, но и мира.

8 мая этого года рано утром к Марии Мотузной пришли с обыском. Забрали технику и телефон и увезли в отдел. Это потом девушка узнала, что в народе это место зовут центром "Э" и шутками она теперь не отделается.

— Они мне сказали: "Вот до тебя девушка выпендривалась, и ей дали условный срок". Что если я подпишу признательные показания и явку с повинной, то у меня не будет ни судимости, ничего. Я просто заборы покрашу — и всё. Я говорю, конечно, мне судимость не нужна. Дали лист бумаги, где я под их диктовку написала, что признаюсь: я размещала, я оскорбляла, я прошу прощения. Столько раз я мечтала вернуться в этот день, чтобы всё по-другому сделать. Я понимаю сейчас, что всё обвинение строится только на моём признании, — вспоминает Маша.

Позже девушка подписала бумаги, что согласна и на особый порядок рассмотрения дела. То есть суд в этом случае не приглашает свидетелей, не изучает доказательств и выносит решение сразу же. Только потом, посоветовавшись с юристами, девушка поняла, что никакими покрасками забора и не пахнет. А грозит ей теперь реальный срок до шести лет. Марии вменяют две статьи: "Возбуждение ненависти либо вражды" (282 УК РФ) и "Оскорбление чувств верующих" (148 УК РФ).

— Здесь в виде этой иронии, грубоватой сатиры осуждение духовенства, — поясняет Мария. — Мы знаем, есть такой слой. Некоторые живут не как верующие. Это про то, что уже до абсурда доходит выманивание денег у людей.

— Про эти картинки в экспертизе сказано, что якобы я испытываю превосходство над негроидной расой, — показывает на картинку с темнокожим ребёнком Мария. — Ну да, это тупая, может быть, но всё же шутка. Чёрный юмор. Но ты же, естественно, не желаешь этим детям голода или чего-то плохого. Я не создавала их, не подписывала. Они просто хранились у меня в альбоме. Я не ставила даже лайки.

Заявление на Мотузную написали студентки кафедры уголовно-правовых дисциплин филиала РАНХиГС Анастасия Битнер и Дарья Исаенко. На своих страницах в сети "ВКонтакте" девушки выставляли фото в полицейской форме и писали, что проходят практику в суде. Активно постили фото из ночных клубов. Но после шумихи вокруг уголовного дела свои аккаунты студентки удалили. Примечательно, что они же выступают свидетелями обвинения по аналогичному делу, фигурантом которого является студент Даниил Маркин.

Съёмная "бабушкина" квартира недалеко от центра Барнаула. На полках у компьютера среди наспех прибранного беспорядка — объективы от Canon, джойстик от игровой приставки Sony и повестка в суд. 19-летний Даниил Маркин учится на режиссёра в "Кульке" (так здесь называют Академию культуры и искусств) и подрабатывает фотографом в свободное время. Среди десятка мемов, не понравившихся оперативникам, наибольшее удивление интернет-сообщества вызвал вот этот — с персонажем из "Игры престолов" :

В квартиру Даниила пришли с обыском в июле прошлого года. Изъяли компьютер, флешки, роутеры. Параллельно проводили обыск в квартире родителей в другой части города. У мамы случилась истерика, женщина на несколько секунд потеряла сознание ещё при оперативниках.

— Они не могли понять, что всё это происходит только из-за сохранённых картинок, — сидя за компьютером, говорит Даниил. — Им только адвокат на следующий день к вечеру смог объяснить, что это действительно только из-за скринов фотографий, которые, возможно, никто даже не видел.

По словам студента, когда следователи привезли его в отдел, сразу же потребовали во всём сознаться.

— У нас на тебя уже всё есть, все IP-адреса. Сознавайся. Я сказал: да, это сохранил я, но цели кого-то оскорбить у меня не было. И если есть какие-то оскорблённые лица, готов перед ними искренне извиниться. И в течение всего года я отказывался от дачи показаний согласно статье 51 Конституции РФ, дающей право не свидетельствовать против себя.

Об уголовном деле Даниил в течение этого года особо не распространялся. Об этом знали его друзья и однокурсники, которых сторона обвинения допрашивала как свидетелей. Но когда Мария опубликовала свою историю, парень с ней связался. Ребята встретились, и оказалось, что объединяет студентов не только общая статья. В обоих делах колесо правосудия закрутилось с заявления одних и тех же оскорблённых девушек.

— Они сказали, что просто сидели во "ВКонтакте" и случайно наткнулись на страничку этого молодого человека — то есть меня, — пересказывает показания студенток Даниил. — Просто так, наверное, заинтересовались, что всю тысячу моих сохранённых фотографий пролистали. Но когда начали спрашивать, куда именно они пошли, какой участок, отдел, они растерялись и запутались в своих показаниях. Понятно, что они сделали это для своей какой-то выгоды. Возможно, у них были проблемы по учёбе и так они решили закрыть свои долги, вот такими доносами.

После резонанса интернет-пользователи начали "копать" и под самих оскорблённых студенток Битнер и Исаченко. Узнали, что они активно посещают ночные клубы. У одной из них есть татуировка в виде креста на руке, хотя по христианским канонам делать метки на теле запрещено. Сейчас обе девушки удалили свои аккаунты из соцсетей, а несколько дней назад написали в полицию заявление об угрозах.

Мы пытались поговорить с девушками. Дозвонились до Анастасии: "Я на работе, неудобно говорить, — ответила девушка, — могу вечером поговорить". Но ни вечером, ни на следующий день трубку она уже не брала.

— Это не такие уж кощунственные фотографии по сравнению с теми, что есть в Интернете,— смотрит на картинки барнаульский священник Александр Микушин. — Меня лично они не задевают. Хотя кого-то, возможно, новообращённого, они могли бы обидеть.

Священник не верит, что Даниил или Мария намеренно разжигали ненависть к православным христианам или оскорбляли чувства верующих. Возможно, где-то они встретились с нехорошим поведением священнослужителей, может, начитались малограмотной литературы.

Отец Александр и сам активно пользуется соцсетями, следит за новостями в Интернете. Говорит, с удовольствием бы поговорил с ребятами. Священника тревожит участь ребят, которым грозит тюрьма. С другой стороны, его беспокоит и то, что теперь началась и травля девочек, написавших заявление.

— Человека за решётку отправлять за то, что он картинки у себя разместил вот такого характера? Я не знаю. Конечно, мы должны прощать. Христианство — религия милосердия. А сейчас вот началась война. А мы за мир, — говорит он.

Вместе с Даниилом и Марией в чёрном списке экстремистов оказался и 38-летний барнаулец Андрей Шашерин. Среди его "грешных" мемов — коллаж, высмеивающий скандал с дорогими часами патриарха Кирилла, и картинка с изображением богатой церкви с золотыми куполами, на контрасте с которой стоит развалившийся дом. У мужчины со следствием дела обстоят ещё хуже — помимо всего прочего, Андрея хотят поместить в психиатрический стационар.

В отдалённом спальном районе Барнаула на детскую площадку выходит семья. Пятилетний Дима идёт за руку с мамой и папой. В свободной руке папа несёт экспертизы по своему уголовному делу. Андрей Шашерин всю жизнь проработал строителем. Теперь калымит где придётся, потому что перспектива устроиться официально появится не скоро. Если вообще появится. Счета, как и у других подозреваемых по 282-й статье УК, заблокировали без предупреждения. На карты с кредитом начисляется пеня, потому что положить на неё деньги тоже нельзя. Но это только малая часть проблем.

В марте в квартиру Шашериных нагрянули оперативники и бойцы СОБРа. Мужчину скрутили, надели наручники и увезли в отдел. При обыске забрали лишь два телефона. Никакой другой техники просто-напросто в семье не было. Год назад в деревянном доме, где проживала семья, произошёл пожар, и они взяли в ипотеку небольшую квартиру.

— Я вообще не поняла, что происходит, — говорит супруга Андрея Елена Шашерина. — Я просила объяснить причину, почему Андрея уводят. Но они даже не представились. Потом увезли и меня на допрос.

В отделе у кабинета лицом к стене уже стоял Андрей в наручниках. С семи утра и до обеда мужчина так и стоял, пока шли допросы его жены и отца.

— Мне хотелось побыстрее узнать, что вообще произошло. Когда меня завели в кабинет дознавателя, начался откровенный шантаж: либо ты отсюда едешь в СИЗО, либо сотрудничаешь с нами, подписываешь всё, что мы тебе скажем. В течение полутора-двух часов они меня обрабатывали. Но я растерялся, не хотел в тюрьму: у меня жена и ребёнок. Написал, что они просили: явку с повинной и показания против себя дал под их диктовку, — вспоминает Андрей.

Позже, когда Андрей проконсультировался с юристами, он отказался от явки с повинной и от данных ранее показаний.

— Понял, что меня развели как дурака при фабрикации этого дела, — говорит Андрей. — Меня вообще нет ни в каких соцсетях. В 2010-м в "Одноклассниках" сидел, потом взламывать начали, и я удалился. Больше не регистрировался нигде. Они предъявили вообще фотографию с моих водительских прав на каком-то документе, а внизу были картинки.

Андрей за эти полгода обращался в прокуратуру РФ и Центральный Следственный комитет. Но все обращения оттуда спускали на места.

— Жену незаконно задержали, меня незаконно в наручники заковали, там нарушений масса просто. Нарушения при обыске были. Прокуратура отписывается, что никаких нарушений не найдено, Следственный комитет тоже. Про наручники причём все молчат. Даже когда полицейские пишут объяснительные, то про наручники там ни слова, — рассказывает Андрей.

Бесплатный адвокат по назначению, по словам мужчины, действует исключительно в интересах следствия. А на услуги юриста у семьи нет средств. Все ходатайства Андрей составляет сам, в одиночку прорабатывает линию защиты. Теперь у него новая беда: следствие настаивает на его принудительном лечении в психиатрической больнице.

— Им просто предъявить нечего, они хотят признать меня невменяемым и закрыть дело, — считает Андрей Шашерин. — Алгоритм действия этот уже давным-давно отработан: когда человека закрыть невозможно, его определяют в стационар. А там любой диагноз могут написать.

Знакомые помогли Андрею собрать деньги на независимую психиатрическую экспертизу. Московские врачи признали мужчину вменяемым. Но вот примут ли экспертизу к рассмотрению, ещё большой вопрос, говорит Шашерин.

Пока он видит только один вариант — Европейский суд по правам человека.

— Здесь одни проигрыши у людей. Силовики за звёздочку работают, друг друга прикрывают. И следователи, и прокуроры. Против меня одного столько сил собралось, а с системой очень трудно воевать. Но руки опускать нельзя — тут без вариантов. Иначе затопчут, — добавляет Андрей.

Почему барнаульские силовики так яростно взялись за борьбу с экстремизмом? В Алтайском крае, в отличие от других регионов России, такого рода преступления были редкими.

— Нет почвы для религиозной розни, сепаратизма и прочих проявлений экстремизма, — недавно заявил местным журналистам инспектор отдела процессуального контроля Следственного управления СКР по Алтайскому краю Максим Подкопаев.

В 2016 году Алтай оказался в группе регионов, показавших отрицательную статистику по выявлению преступлений экстремистской направленности. И, как это обычно бывает, уже в следующем году местные силовики "исправились" и выявили, если взять данные Генпрокуратуры, аж на 73% больше преступлений экстремистской направленности.

— У нас задача номер один — борьба с экстремизмом, терроризмом. А статья много лет мёртвая была, — комментирует происходящее адвокат Роман Ожмегов. — Но когда вопрос ставится наверху, почему в вашем регионе нет таких преступлений, а у нас, допустим в Центральной России, их очень много, то, соответственно, смотрят, ищут, находят человека, на которого можно надавить. Здесь срабатывает поговорка "Был бы человек, а статью мы вам подберём". Получается — да, полицейское государство. Ни свободы слова, ни свободы мнения, ни свободы личной переписки.