"Её разорвало на части". Полицейский, убивший девушку, отделался лёгким испугом

16 ноября 2017-го. 32-летняя Мария Седунова в девять вечера возвращалась домой от своей подруги по обочине трассы М-55 в районе села Ильинка. Через несколько минут — сильный удар. Иномарка с визгом улетела вдоль трассы, а на дороге остались только осколки лобового стекла и оторванные конечности Марии. Утром тело девушки привезли в местный морг по частям.

— В фильмах ужасов такого не бывает. Верхняя часть туловища после аварии упала ему (водителю, сбившему Марию. — Прим. ред.) на колени. А он с ней так и уехал. Ноги остались до утра лежать на асфальте, — рассказывает Иван Фёдоров, отец погибшей Марии Седуновой. Всё время с момента трагедии он пытается добиться наказания виновного, который оказался полицейским.

Село Посольское находится на самом берегу Байкала. Восемь улиц, несколько сотен жителей. У озера стоит старейший мужской монастырь. Чистый, пока не знающий туристического варварства берег. Невероятная красота. И нищета. После запрета ловить рыбу местные выживают как могут.

Небольшой деревенский дом. Иван Степанович предупреждает: "Не пугайтесь: стройкой занялся, так хоть немного полегче, отвлекаешься". Пенсионер сейчас живёт один. Измученный и уставший, он старается не показать вида приезжим гостям. В разговоре стойко держится, даже когда речь заходит о подробностях той трагедии, что случилась в его семье год назад.

— Моя дочь домой шла. Он ведь даже не остановился. Они ехали 150 км/ч, пьяные. Сергучёв этот, помощник следователя, и его друг. При ударе бортом лобового стекла её перерезало на две части. Она... Её верхняя часть на колени ему упала. Ноги на асфальте остались. При такой скорости — её как косой травинку, — рассказывает пенсионер.

За рулём "тойоты", которая сбила Машу, был полицейский Глеб Сергучёв. На пассажирском сиденье находился его товарищ. Удар был такой силы, что осколки стекла разрезали тело девушки пополам. Верхняя половина туловища залетела внутрь салона через лобовое стекло. После чего водитель и его пассажир уехали с этим фрагментом тела, пока машина не заглохла. Ноги погибшей так и остались лежать на асфальте.

В восьмидесяти километрах от места аварии они подожгли автомобиль, но пылающую машину заметили местные жители. Пожарные, потушив огонь, обнаружили страшную находку. Пламя не стёрло улики. Сам водитель, когда проспался, явился в отдел на следующий день. С повинной. Анализ крови водителя не проводили. Свидетели несколько раз меняли показания, и спустя год дело закрыли. Следствие пришло к выводу, что водитель невиновен.

Спальный район Красноярска. На детской площадке маленькая Ариша беспощадно гладит бедного соседского кота, за ней приглядывает старшая сестра Ульяна, вот-вот уже первоклашка. На лавочке сидит их тётя, родная сестра погибшей Марии. Свою дочь Ирина Сурикова уже вырастила и отдала замуж. Племянниц она взяла под опеку сразу после трагедии.

— Это наша мама, — подбегают к нам девочки и обнимают Ирину. — Но у нас есть ещё одна мама, её зовут Маша, — добавляет старшая.

— Не могу до сих пор пережить это всё, — еле слышно говорит Ирина и подносит к глазам платок.

— Мама, ты опять будешь плакать? Не плачь, — говорит Ульяна и ещё крепче обнимает свою тётю, ставшую второй мамой. За ней повторяет младшая сестра.

— Я не буду больше плакать, не буду. Вот так мы и живём, дружно, — переводит разговор Ирина, лишь бы снова не сорваться. — Садик нам вот дали.

Ирина перевезла детей к себе в Красноярск. В Бурятии теперь остался один отец. Его супруга, мама Ирины, не пережила горя и скончалась через 4 месяца после гибели Марии. Младшая Ариша, конечно, пока многого не понимает, но старшая успела настрадаться. Сначала трагически умер папа, потом маму сбила машина, затем умерла бабушка.

— Девочки стали называть меня мамой по своей воле. Как-то раз я от температуры немного слегла, а Ариша подбежала с испуганным взглядом: "Мамочка, ты заболела? Как мама и бабушка?" Она постоянно боится, что со мной тоже что-то случится.

Следствие установило, что за рулём "тойоты" в момент аварии действительно находился сотрудник полиции, старший сержант юстиции, помощник следователя Глеб Сергучёв.

Когда дети отходят, продолжаем с Ириной тяжёлый разговор.

— Рядом с Сергучёвым в машине сидел его друг. Он изначально показания давал, что ехали 130 км/час. Лобовым стеклом её разрезало пополам, и Маша... Верхняя её часть упала к пассажиру прямо на колени. А они как ехали, так и уехали.

Ноги лежали на асфальте всю ночь. Проезжающие сфотографировали последствия страшной аварии. Они приобщены к делу.

— Эти фотографии, выпавшие останки — это так страшно. Второй фрагмент с её головой попал в морг только на следующий день, — говорит Ирина.

После столкновения водитель не позвонил в экстренные службы. С останками поехал прочь от места ДТП в сторону соседнего села Большая Речка. Там машину подожгли. Водителя и пассажира след простыл.

Сергучёв сначала заявлял, что машина якобы воспламенилась сама, однако эту версию опровергла техническая экспертиза.

Согласно выводам эксперта, "очаг пожара располагался в салоне автомобиля, а точнее в передней части. Наиболее вероятной причиной пожара явилось тепловое воздействие на горючую поверхность салона в виде источника открытого огня".

Иван Степанович, открывая копию материалов уголовного дела, поясняет:

— У них двигатель заклинил, вот они и остановились, это было прямо на улице. Так могли бы вообще исчезнуть в неизвестном направлении. Они подожгли машину и скрылись. А люди-то увидели, что горит, вызвали пожарную, — рассказывает он.

Сам же Сергучёв, по словам отца, поехал к бабушке, жившей неподалёку от места аварии. Она позже призналась односельчанам, что тот "опрокинул от испуга рюмку водки". Однако в уголовном деле нет экспертизы ни на алкоголь, ни на наркотики.

— Сбил так жестоко, пытался уничтожить улики. Но какими надо быть. Даже не думали, что так получится. Как будто всё не с нами. Тяжело говорить, — и тут Иван Степанович не выдерживает, по суровому лицу стекают слёзы. Мужчина, потерявший сначала дочь, а затем супругу, с трудом находит себе место.

— Вот для внучек я и ремонтирую дом, — показывает на стройку из подручных материалов Иван Степанович. — Только это мне и помогает ещё держаться.

Пенсионер переводит дух и продолжает. Оказывается в этой трагедии была ещё одна смерть.

— В момент аварии ноги дочери отбросило на лобовое стекло встречной машины, в которой мужчина вёз беременную женщину в роддом. Экспертиза позже показала, что он не был причастен к наезду. Но он просто не понял, что случилось, наверное. Решил, что это он виноват. А когда вернулся домой, повесился, — рассказывает отец Маши.

Сам же Сергучёв не отсидел ни дня в СИЗО. Спустя несколько месяцев после аварии он добился в Верховном суде возврата ему водительских прав.

— Год этот со смерти моей дочери проходит, и я от посторонних людей узнаю, что он так же ездит пьяный за рулём. На берегу Байкала его видели. Ему вернули права. Как так? А мне хоть бы бумажку какую-то дали. Всё говорили: "На доследовании, на доследовании". И вот я узнаю, что дело закрыли.

— Уголовное дело прекращено в связи с отсутствием признаков состава преступления, — отвечал на вопросы недоумевающих журналистов Бурятии Виктор Тушкаев, заместитель руководителя СО по Кабанскому району СУ СК РФ по Республике Бурятия.

Выводы следствия были основаны на выводах автотехнической судебной экспертизы с учётом судебно-медицинской экспертизы трупа. Также был проведён следственный эксперимент на этом участке дороги с участием Сергучёва. Согласно выводам экспертизы, скорость автомобиля не превышала 90 км/час, то есть разрешённой скорости на федеральной трассе.

Удивительно, но такому жестокому поступку, как оставление места ДТП с фрагментом тела, тоже нашлось объяснение: "состояние аффекта".

— Непосредственно после наезда у Сергучёва развилось временное психическое расстройство в форме аффективно-шоковой реакции, которую он купировал самостоятельно через несколько часов, — добавляет Виктор Тушкаев. — В период временного расстройства психической деятельности он не мог осознавать характер общественно опасных действий и руководить ими.

Сергучёва по результатам служебной проверки уволили из органов внутренних дел. Связаться с ним нам не удалось, но известно, что он ушёл работать в частную охранную фирму. В МВД на наш официальный запрос ответили, что наказание понёс и начальник Сергучёва, глава следственного отдела ОМВД по Прибайкальскому району. За ненадлежащее исполнение должностных обязанностей его привлекли к дисциплинарной ответственности. От остальных комментариев ведомство отказалось.

Близкие Маши не понимают местных силовиков и готовы добиваться правды.

— Нам от этого Сергучёва ничего не надо, Машу уже не вернёшь, — говорит Ирина, сестра погибшей.

Женщина не подавала гражданские иски в отношении Сергучёва. Его мама первые четыре месяца после аварии отправляла по 3–4 тысячи на воспитание детей. После того как дело закрыли, Ирина написала жалобу в Генпрокуратуру и Следственный комитет.

— Мы будем бороться, — добавляет она. — Хотим показать, какое у нас правосудие в Бурятии.

Ранее Life уже публиковал материал о безнаказанности полицейских в Улан-Удэ. После чего в регион направили комиссию МВД для проверки информации о гибели людей. Мы надеемся, что статья поможет обратить внимание компетентных органов и на эту ситуацию.

— Я найду в себе силы бороться, из последнего найду, — сидя на стареньком диване, говорит Иван Степанович. — Я как будто никто, как будто бы никто. Везде деньги. Он бы лучше эти деньги детям отдал.

Средств на хорошего адвоката у Ивана Степановича нет. Пенсия 10 тысяч, из которых 5 он отдаёт за коммуналку. Раньше, говорит, хоть рыбалка была подспорьем. Но пенсионер не жалуется, добавляет, что у многих ведь и того меньше.

Прежде чем попрощаться, Иван Степанович отводит нас к самому красивому месту в его деревне. Берег Байкала, на котором живописно раскинут храм. И, пока мы изумлённо разглядывали природу, он тихонько собирал красивые камушки. Перед тем как я села в машину, Иван Степанович бережно вложил мне их в руку и пожелал удачного пути. И долго, до тех пор пока наша машина не скрылась с глаз, махал на прощание.