Злобный разгильдяй. Как "золотой мальчик" превратился в главного русофоба

Джон Сидни Маккейн III принадлежал к самой белой кости американского истеблишмента — его дед и отец служили в Военно-морских силах США и дослужились до звания адмирала. Да и сам Маккейн родился 29 августа 1936 года на авиабазе ВВС США в Панаме. Неудивительно, что Джон отправился по стопам отца и деда и поступил в Военно-морское училище США в Аннаполисе.

Однако во время обучения он не мог похвастаться дисциплинированностью и показал все повадки, присущие золотой молодёжи. Ежегодно он получал не менее 100 выговоров — за нарушение Устава, нарушение формы одежды, несоблюдение воинской дисциплины, а также хамство в адрес командования.

Любой другой курсант после этого вылетел бы вон из стен учебного заведения, но авторитет отца и деда прикрывал грехи разгильдяя. Да и отец ощущал свою вину — пока Маккейн-второй пробивался к адмиральскому чину, семья постоянно меняла место жительства, так что Маккейн-третий за семь лет обучения сменил аж 20 школ. В итоге из 899 выпускников академии 1958 года Маккейн имел 894-й результат.

Впрочем, совсем уж безнадёжным Маккейн не был: он неплохо знал английскую литературу и историю, а также стал чемпионом училища по боксу.

После выпуска из училища Маккейн объявил отцу о том, что он разочаровался во флотской карьере. И пошёл учиться в лётную школу, чтобы стать пилотом на авианосцах.

Вскоре молодого лётчика отправили проходить подготовку на знаменитую американскую авиабазу Пенсакола во Флориде, где Маккейн раскрыл себя во всей красе: он то в пьяном виде устраивал гонки по шоссе, распугивая добропорядочных обывателей, то устраивал многодневные загулы в стриптиз-барах в компании с местными девицами с пониженной социальной ответственностью.

Сам Маккейн в своей биографии позднее честно напишет, что в это время "напрасно губил молодость и здоровье".

Когда же на одной из тренировок Маккейн разбил самолёт, лишь чудом оставшись в живых, командиры приложили все усилия, чтобы перевести "золотого отпрыска" из Пенсаколы на базу Корпус Кристи в Техас, где Маккейн вскоре по глупости разбил ещё один самолёт. Другого лётчика после подобных фокусов выгнали бы из армии с волчьим билетом, но в случае с Маккейном утрату казённой техники списали на отказ двигателя.

В 1960 году Джон Маккейн стал пилотом палубного штурмовика авианосца USS Intrepid.

Чуть позже его перевели на авианосец USS Enterprise, который в 1962 году участвовал в блокаде Кубы во время Карибского кризиса.

После очередного происшествия — Маккейн "приводнил" самолёт мимо палубы авианосца — командование отправило его служить туда, где не было и шанса встретиться с потенциальным противником, — в Испанию.

Но и в Европе Маккейн нашёл место для "подвига" — он любил распугивать местных крестьян, пролетая на бреющем полёте над какой-нибудь деревушкой, чтобы от рёва реактивных турбин в домах вылетали стёкла. Однажды во время такого полёта на сверхнизкой высоте истребитель Маккейна врезался в линию электропередачи. Каким-то чудом самолёт не разбился, но из-за этого происшествия целый городок остался без света.

После этого Маккейна спешно отправили в США, где он был назначен инструктором на базу Key Field ВМС в городе Меридиане, что в штате Миссисипи.

В Меридиане Маккейн вновь выкинул фокус, от которого его папаша чуть было не пережил инфаркт. Он женился на разведённой топ-модели Кэрол Шепп из Филадельфии, которая подрабатывала стриптизёршей в местном стриптиз-клубе. В этот город она попала вместе с мужем, который бросил девушку с двумя детьми — пятилетним Энли и трёхлетним Дагом. Выяснилось, что Кэрол закрутила быстрый роман с Маккейном и забеременела. Маккейн оказался джентльменом и предложил оформить отношения. Вскоре у пары родилась дочь Сидни.

Но вскоре Джон понял, что тихая семейная жизнь не для него. Используя связи отца, который к тому времени стал уже командующим Военно-морскими силами США в Европе, он добился перевода на боевую службу — на авианосец USS Forrestal, где Маккейн пилотировал штурмовик Douglas A-4 Skyhawk.

В 1967 году USS Forrestal направили к берегам Вьетнама, где США намеревались бомбардировками принудить правительство Северного Вьетнама отказаться от помощи коммунистическим повстанцам Юга.

29 июля 1967 года на авианосце Forrestal произошёл крупный пожар, вызванный самопроизвольным пуском авиационной ракеты Zuni. Угодила она в топливный бак штурмовика Маккейна, который позже так описал этот инцидент: "В то субботнее утро в июле, когда я сидел в кабине моего А-4, готовясь ко взлёту, ракета попала в топливный бак под моим самолётом... И хотя механизм безопасности боеголовки ракет не позволил ему взорваться, от удара ракета разломала внешний топливный бак. Топливо разлилось по палубе и моментально вспыхнуло... Я убежал от пожара, спрыгнув прямо на горящую палубу с носа самолёта. Я знал, что у меня есть всего несколько секунд, прежде чем от пожара детонируют бомбы, подвешенные под крыльями моего самолёта..."

В итоге Маккейн получил только лёгкие ожоги и вывих лодыжки, хотя при тушении пожара и от взрывов бомб на авианосце погибло более 130 человек. Forrestal отправили в ремонт, а выздоровевшего Маккейна перевели на авианосец USS Oriskany, где ему дали простое задание — бомбить Ханой.

Джон Маккейн успел сделать 22 боевых вылета, пока 26 октября 1967 года в небе над Ханоем его самолёт не встретила советская зенитная ракета С-75.

Сбил его советский подполковник Юрий Трушечкин, который много лет спустя вспоминал:

— Когда передвижные зенитные ракетные комплексы С-75 только появились во Вьетнаме, то первые два года боевые расчёты на них были полностью советскими. В СССР тем временем стали готовить по полной программе вьетнамцев-ракетчиков, включая стрельбы на полигоне. Вскоре братья по оружию приняли технику у наших специалистов и сами сели за ракетные пульты. Офицеров из СССР направляли им уже на подстраховку. На ЗРК С-75 боевой расчёт состоял примерно из 80 вьетнамцев и семи русских. Причём "спецы" переезжали из дивизиона в дивизион.

Мы, ракетчики, не видим результаты пусков: ракеты улетали от места пуска на 25–30 километров. А вот в тот день самолёт упал всего в пяти-шести километрах от позиции. Лётчик катапультировался, и нам было видно, как он спускался на "крыле" — новой по тем временам форме парашюта. Его взяла группа захвата.

Через некоторое время переводчик принёс на позицию его документы и сферу — лётный шлем, какой-то блок аппаратуры и "флаг нищего" — это такая бирка, где на нескольких языках было написано, что он, американский гражданин, потерпел бедствие, просит оказать помощь. Также среди вещей была лётная книжка — это две сложенные пополам картонки. На ней фломастером было написано: "Джон Сидни Маккейн". Открыл её — там разлинованные графы, в которых были записаны даты проверки парашюта. Последняя отметка была сделана накануне вылета.

Как вспоминал сам Маккейн, сломавший при жёсткой посадке обе ноги, из болота его вытащили местные крестьяне, которые хотели его забить мотыгами прямо на поле. От расправы пилота спасли солдаты — американский лётчик считался ценным военнопленным. Да и сам Маккейн умолял сохранить ему жизнь, сообщив, что его отец является высокопоставленным адмиралом США. Маккейна в тот же день перевезли в элитный лагерь для военнопленных, который иронично назывался "Ханой Хилтон", где положили в больницу, в которой он провёл шесть недель.

После этого Маккейна поместили в образцово-показательный лагерь для пленных "Плантация", который находился на северной окраине Ханоя. Три месяца он был в камере с ещё двумя американцами, которые ухаживали за ним.

Кстати, во Вьетнаме тех пилотов, которым посчастливилось выжить после встречи с советскими зенитными ракетами, ожидали далеко не радостные перспективы. Сколько было во Вьетнаме "пилотов в пижамах" — пленных американских летчиков, — Ханой до сих пор хранит в секрете. Известно, что более 800 пилотов на той войне пропали без вести. Очевидно, что некоторые из них умерли в тюрьме, где лётчиков содержали в ужасных условиях, без медицинской помощи.

Но, как вспоминал бывший начальник "Ханой Хилтон" полковник Чан Чонг Дует, хорошее обращение с Маккейном объяснялось тем, что он сразу же начал сотрудничать с вьетнамской, а затем и с советской разведкой.

— Маккейн был моим другом, — вспоминает Дует. — Мы часто спорили о том, нужна ли была эта война. Он всегда был очень откровенен и высказывал консервативные взгляды. Иногда он учил меня английским словам. После того как его освободили, я следил за его карьерой.

Маккейн в своих воспоминаниях писал, что в середине 1968 года, когда его отец стал главнокомандующим ВМФ США во Вьетнамском театре военных действий, ему предложили досрочное освобождение. Но только с одним-единственным условием: он должен был выступить перед журналистами с осуждением агрессии США.

Также, как утверждал Маккейн, он понимал, что его освобождение вьетнамцы хотели использовать в пропагандистских целях: показать другим американским пленным, что власти США сначала будут добиваться освобождения "блатных", а уж потом всех остальных.

И Маккейн отказался, потребовав, чтобы вьетнамцы сначала освободили всех пленных, взятых в плен до него: "Я не приму ни условно-досрочного освобождения, ни особой милости от врага".

За отказ от сотрудничества Маккейна, по его собственным словам, начали избивать каждые два часа на протяжении многих дней.

"Я узнал, что все мы узнали там: у каждого человека есть свой порог терпения, — писал Маккейн. — И этот порог боли дошёл до меня, когда я мечтал о самоубийстве".

Однако, когда Джон Маккейн пытался реализовать свои президентские амбиции, в ветеранском движении США возникла организация "Ветераны Вьетнама против Джона Маккейна", участники которой обвинили политика в предательстве во время его нахождения во вьетнамском плену. Организация направила по почте избирателям в штате Южная Каролина листовку, в которой утверждала, что кандидат-республиканец "повернулся спиной к соратникам-военнопленным, чтобы спасти собственную шкуру".

Отсидев во вьетнамских лагерях пять с половиной лет, Маккейн вернулся на Родину как герой и был принят лично президентом Ричардом Никсоном.

Дома тем временем произошли большие перемены: жена Кэрол во время очередного загула попала в аварию, после которой от её модельной внешности остались одни воспоминания. Маккейн, заявив, что их брак был ошибкой, подал на развод.

Его новой супругой стала некая Синди Лу Хенсли, дочь крупного бизнесмена, владельца пивоваренной компании.

В 1984 году у Маккейна и Синди родился первый ребёнок — дочь Меган, спустя два года — сын, Джон Сидни Маккейн IV, а в 1988 году — младший сын Джеймс.

В 1982 году 46-летний Джон Маккейн в звании капитана вышел в отставку с военной службы и был избран в Конгресс от штата Аризона. В политику он пришёл по совету тестя, который был давним спонсором Республиканской партии. В те годы президенту Рейгану как раз были нужны твердолобые антикоммунисты. Маккейн с его биографией героя войны, прошедшего "вьетнамский ГУЛАГ", был как нельзя кстати.

Спустя четыре года он перебрался в Сенат США, где работал в комитетах по делам индейцев, по делам вооружённых сил, торговле, науке и транспорту.

В начале своего пребывания в Сенате Маккейн оказался вовлечён в громкий политический скандал, связанный с деятельностью банкира Чарльза Китинга, являвшегося одним из спонсоров республиканцев (всего Китинг финансово поддерживал избирательные кампании пятерых сенаторов-республиканцев). Выяснилось, что за счёт банкира Маккейн и его семья совершили как минимум девять поездок на курорты, а когда у Китинга начались финансовые проблемы, Маккейн неоднократно встречался с чиновниками финансовых ведомств, убеждая их оказать помощь Китингу. Поддержка со стороны Маккейна, как и других сенаторов, не привела ни к каким результатам, кроме морального ущерба для самих политиков: финансовая компания Китинга обанкротилась, а сам банкир был осуждён на пять лет тюрьмы. Маккейн избежал тюремного срока только из-за своих военных заслуг.

В 2000 году Джон Маккейн решил баллотироваться в президенты, но проиграл команде Джорджа Буша — младшего предвыборные "праймериз" — выборы официального кандидата на съезде Республиканской партии.

Интересно, что руководивший тогда предвыборной кампанией Буша известный политтехнолог Пол Манафорт провернул против сенатора настоящий грязный приём. Дело в том, что накануне выборов его супруга Синди Маккейн привезла из бангладешского детского дома под управлением миссионеров матери Терезы больную трёхмесячную девочку, нуждающуюся в медицинском лечении в США. Маккейн решил удочерить девочку, назвав её Бриджит, но ничего не сказал об этом журналистам.

Но люди Манафорта распространили слух о том, что у Маккейна есть незаконная дочь от связи с афроамериканкой. В результате против Маккейна ополчились все консерваторы и христианские проповедники и сенатор был вынужден отказаться от участия в выборах.

Самого Манафорта он при этом назвал "помоечной крысой" и "лживым ублюдком".

Впрочем, обмен оскорблениями нисколько не помешал Маккейну нанять того же Манафорта с его компанией в 2008 году, когда главным соперником республиканцев был мало кому известный сенатор от штата Иллинойс Барак Обама.

Именно Манафорт и убедил Маккейна взять жёсткий антироссийский курс, заявив о необходимости создания "нового ООН, без России и Китая". Дескать, необходимо создать новую организацию, которая бы определяла политику "демократической части мирового сообщества". Такой организацией, по мнению Маккейна, могла бы стать "Лига демократий", объединившая в своих рамках "более сотни демократических государств".

В то же время эта предвыборная кампания Маккейна запоминалась тем, что его предвыборный штаб направил властям России просьбу о финансовой поддержке избирательной кампании сенатора — именно такое официальное письмо пришло в Постоянное представительство Российской Федерации при ООН.

В ответ российское постпредство распространило пресс-релиз: "Мы получили письмо от сенатора Джона Маккейна с просьбой о внесении финансового вклада в его президентскую кампанию. В этой связи мы хотели бы повторить, что ни российские официальные лица, ни Постоянное представительство Российской Федерации при ООН, ни российское правительство не финансируют политическую деятельность в иностранных государствах".

Сконфуженный Маккейн заявил, что письмо было направлено из-за ошибки программы почтовой рассылки.

Кстати, сам Маккейн, проигравший в итоге президентские выборы, был уверен, что в его проигрыше виноваты музыканты группы ABBA, запретившие сделать ему свой хит Take a Chance on Me гимном предвыборной кампании. Маккейн настолько любил эту песню, что обещал, что в случае его победы Take a Chance on Me будет звучать во всех лифтах Белого дома. Известно также, что перед важными публичными выступлениями он слушал эту песню на большой громкости. Но музыканты группы ABBA Бенни Андерссон и Бьорн Ульвеус запретили использовать эту песню в политической рекламе, не желая, чтобы их музыка ассоциировалась с республиканцами.

Впрочем, официально он обвинил в проигрыше Россию и президента Владимира Путина — тезис о том, что русские хакеры вмешались в ход выборов, уже бродил в головах американского истеблишмента. Именно тогда Маккейн стал грозить Москве российским вариантом "арабской весны" и повторением судьбы Каддафи.

Когда же в 2013 году Владимир Путин выступил со статьёй-предостережением в The New York Times, Маккейн решил ответить ему выступлением в… "Правде". Видимо, сенатору никто не сказал, что со времён его нахождения в плену во Вьетнаме в России произошли определённые перемены.

Пожалуй, именно этот факт наиболее красноречивым образом говорит и о личности самого покойного сенатора Маккейна, и об интеллектуальном уровне нынешней американской русофобии вообще.