Конец правозащитной эпохи

С Людмилой Алексеевой ушла целая эпоха правозащитного движения, каким оно сформировалось в 60−70-е годы прошлого столетия, — движения романтического, прекраснодушного, полного детской веры в то, что права человека и политические свободы, а не коммунистическая идеология вверяют обществу ключи к лучшему будущему. Диссидентское сообщество в СССР представляло собой странную и в высшей степени неоднородную смесь. Здесь можно было встретить любой человеческий типаж: людей, придавленных раз и навсегда какой-то одной идеей, откровенных авантюристов, играющих с судьбой в кошки-мышки; ультрарадикалов с разными идейными платформами; расчётливых дельцов, скрупулёзно собиравших доказательства того, что они подвергаются преследованиям, чтобы с ними податься в эмиграцию на Запад. Было много асоциального элемента и тех, кому, по словам академика Сахарова, требовалась добрая помощь психиатра.

Но в этой причудливой массе попадались люди, которые действительно готовы были нести голову на плаху ради собственных убеждений. Они знали, что им это грозит потерей научной карьеры, вообще работы, свободы или родины, и готовы были приносить себя в жертву. Они действительно считали, что долг каждого человека — это служение обществу. В этом смысле они продолжали традицию народничества или даже больше — всего революционного движения XIX века, начиная с декабристов. Могу предположить, что Людмила Михайловна принадлежала как раз к этой славной кагорте. Её правозащитная деятельность лишила её работы и карьеры археолога, ей пришлось, чтобы избежать лагеря, эмигрировать вместе с семьёй в США, но после перестройки она вернулась в Россию, чтобы содействовать реформам и демократизации.

Будучи основательницей Московской Хельсинской группы, она относилась к тому рафинированному, сформированному в период после оттепели типу правозащитника, который был уверен в том, что от советских властей надо требовать выполнять те обязательства, которые они формально взяли на себя. Эти люди были уверены, что если заставить руководство СССР обеспечивать права, закреплённые за гражданами Конституцией, то победа демократии в стране окажется неизбежной. Они же призывали строго разграничить политическую деятельность и правозащитную, поскольку считали, что последняя должна быть укоренена в области чистого права.

Этот взгляд на вещи был императивен, бескомпромиссен и отчасти верен. Действительно, сегодня становится совершенно ясно, что правозащита — это чисто юридический казус, требующий подходить к закону не с политическими воззрениями, а с исключительным намерением использовать этот закон для защиты человека. И права могут быть не только гражданскими, но и потребительскими, экономическими, культурными, национальными и прочее. Были в этих шестидисятнических мечтах и моменты, опровергнутые ходом событий. Абсолютная вера наперекор коммунистическому догмату в то, что именно свобода во всех сферах — политике, экономике, общественной сфере — является источником благополучия и идеальных форм общественного быта, сегодня кажется простосердечным, но нелепым заблуждением. Беспредельная экономическая свобода и сопутствующие ей рынок и конкуренция легко трансформируются в социал-дарвинизм, который приобщает человека и общество ко всем ужасам капитализма, описанных Максом.

Неограниченные политические свободы вырождаются в погромы, как нынче в Париже, губительную миграцию, которой подверглась Европа, позитивную дискриминацию белого мужчины традиционной половой ориентации и беспредельные репрессивные практики, используемые с согласия либеральных элит феминистками, представителями ЛГБТ-сообщества на Западе против большинства населения и его ценностей. Время доказало одну очень простую истину: свобода справедливости не равно справедливость. Шестидесятники были уверены в обратном.

Были в судьбе Людмилы Михайловны светлые, вызывающие симпатию и уважение моменты. Она искренне пыталась найти контакт с российской властью, чтобы изменить положение дел в стране к лучшему: с 2002 года она работала в Комиссии по правам человека при Президенте РФ, которая впоследствии была преобразована в Совет по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Она действительно пыталась не дать втянуть себя в политическую деятельность. Посчитав, что Гарри Каспаров, будучи одним из лидеров коалиции "Другая Россия", дискредитирует принцип равноудалённости Всероссийского гражданского конгресса, сопредседателем которого она была, от любых политических сил, Алексеева решила покинуть руководство ВГК. Один из самых серьёзных её поступков — это письмо, написанное в соавторстве с председателем правления общества "Мемориал" Арсением Рогинским в 2003 году. Оно было адресовано послам США и Великобритании с требованиями прекратить боевые действия в Ираке и перейти к мирным способам урегулирования конфликта. В письме содержался категорический протест против вторжения в Ирак, правозащитники писали, что руководители антииракской коалиции "разрушают основы современного мирового порядка".

Последние годы деятельности Людмилы Михайловны, да и российского правозащитного сообщества в целом продемонстрировали, что, когда речь заходит о России и русских людях, права человека внезапно теряются, а вместо них правозащитные активисты начинают защищать имущественные и национальные права иностранных государств. Так было, когда в 2014 году Алексеева потребовала от российского руководства вывести российские войска с Украины и прекратить оказывать поддержку сепаратистам Юго-Востока.

Как же так, Людмила Михайловна?! Строго говоря, российские войска на регулярной основе на Украину не вводились, поэтому требование было сформулировано некорректно. Что же касается сепаратистов, так дело же идёт о почти трёх миллионах жителей Донбасса, которые решили противостоять нацистскому перевороту! Разве у них не было на это права? И разве у них нет права на жизнь, которое ежедневно попирается украинской армией? Вообще, после 2 мая в Одессе, когда в Доме профсоюзов сгорели сторонники Антимайдана, лично для меня всякая правозащитная аргументация потеряла силу. Это чудовищное преступление должно было стать приоритетным кейсом для правозащитников из разных стран, в том числе и из России. Но не стало.

Ушла Людмила Алексеева, а вместе с ней ушла и эпоха, нравственные основания которой не выдержали проверки временем. Пусть земля вам будет пухом, Людмила Михайловна! Вспоминайте там иногда о погибших детях Донбасса.