Такая сыновья любовь. Фельдшер — о том, как дети оставляют матерей в больнице

— Ваша больная лежит в стационаре сверх положенного. Выписывать когда собираетесь? — Заведующий отделением придвинул женщине-врачу стул. — Присаживайтесь.

— Да я и рада бы, — поблагодарив, врач присела. — Вот только как и куда? Адрес есть, но ключи от дома сын ей не оставил, когда госпитализировал. И одежду с собой забрал.

— С сыном связывались?

— Разумеется. Сын, как он говорит, вечно в разъездах. Военный. Объясняет, что не может всё бросить и приехать за мамой. Обещал — как только, так сразу.

— А другие родственники?

— Других нет.

— Понятно, — заведующий вздохнул. — И если я правильно понимаю, прописана она в тьмутаракани, а квартира сыну принадлежит. Значит, привезти её домой и взломать дверь квартиры, чтобы ей туда попасть, законного права не имеется.

Женщина-врач сокрушённо кивнула.

— Да уж. Народ нынче грамотный пошёл. Как она вообще к нам попала, раз прописана не здесь?

— По квоте. Сын пробил.

— Опять эти квоты, — заведующий поморщился. — Больная сама-то что говорит?

— Больная домой хочет. Сыну каждый день названивает, забрать просит. Нормальная бабуся. Шустрая, — врач улыбнулась.

— Ладно. Оставьте мне номер телефона сына. Попробую сам. А то страховая мне уже плешь проела с этой больной. Грозят штрафы на больницу наложить.

— Вообще трубку перестал брать? — фельдшер с интересом слушал рассказ жены. — Вот гадёныш. А заведующий что?

— А что заведующий? Заведующий то же самое. Мужик-то он ничего, но неделю как с цепи сорвался. Грозит все штрафы на нас повесить из-за этой больной. Прям не знаем, что делать.

— Да уж. Народ нынче грамотный пошёл, — фельдшер в точности повторил слова заведующего, от чего жена непроизвольно рассмеялась. — Ладно. А бабуся, говоришь, адекватная? Домой хочет?

Жена утвердительно кивнула.

— Телефон сына с собой? Мне запиши. И адрес бабуси, где она по паспорту прописана, — фельдшер прочитал адрес и наморщил лоб. — И не такая уж тьмутаракань. Вполне цивилизованный городишко. И квартирки там не дешёвые. Окей.

Фельдшер спрятал бумажку с адресом в портмоне: я завтра на сутки. Спать всё равно не дадут, так что будем думать. Да… бабушку попроси, чтоб телефон отключила.

***

— Что это было? — Жена с порога насела на фельдшера с расспросами. — Как ты умудрился?

— Судя по реакции, фельдшер шутливо отбивался от объятий: больную сын забрал домой?

— Ещё как забрал! Ровно в восемь утра, как штык. При параде! Весь в погонах! С цветами персоналу и малюсенькой премией лечащему врачу. Маму чуть не на руках в такси отнёс. Прям лучший сын в мире! Заведующий аж сознания от счастья чуть не лишился!

— Ну вот видишь. А вы на сына баллоны катили. Оказывается, хороший дядя, маму любит.

Жена подозрительно посмотрела на мужа.

— Как ты это сделал? Надеюсь, ничего криминального? А то знаю я тебя…

Телефон зазвенел ровно в четыре утра, вырывая душу из путешествия по снам.

— Добрый день, — незнакомый мужской голос был вежлив, но не заискивал.

— Четыре утра — это ночь, — голос отставного подполковника выражал недовольство.

— Бога ради, простите. Совсем забыл. У вас же другой часовой пояс. Давайте я потом перезвоню.

— Что вы хотите? — окончательно проснувшийся отставной подполковник решил не прерывать разговор.

— Ваша мама просила передать, что завтра в пять вечера её выписывают из больницы и переводят в санаторий для престарелых. О финансах просила не беспокоиться, поскольку денег от продажи её квартиры на всё хватило.

— Квартиры? — отставной вояка беспокойно заёрзал. — Она продала квартиру? Кому? Когда?

— Мне. Да вы не волнуйтесь. Мой поверенный всё организовал для вашей мамы в лучшем виде. Завтра к пяти приедет машина, перевезёт её в санаторий для пожилых. Очень хороший санаторий. Будете её там навещать. На квартиру все документы готовы. Завтра же поверенный всё от моего имени подпишет. Поверьте, я так рад, что буду жить в этом городе. После пятнадцати лет Заполярья ужасно хочется тепла…