Ночные покатушки. Фельдшер — о странных авариях

— Аварии, они разные бывают. Как и те, кто в них участвует. Большие, небольшие, с пострадавшими, без пострадавших. Но такой дебилизм я первый раз видел. Авто.

Короче, дают нам ночью вызов.

Пострадавший — велосипедист на трамвайных путях. Несёмся быстрее собственного визга. Мы ж по-другому не можем. На всякий чих как подорванные. Тем более на авто. Приезжаем… и ничего не находим. Пусто. Ни машин, ни трамваев, ни пострадавших. Что за чёрт? Объезжаем всю округу — пусто. Зря только окружающих сиреной пугали.

Отзваниваемся. Диспетчер требует ещё поискать. Мы ж поисковые, блин… Объясняем: ночью трамваи не ходят. Без толку. Ищите, говорит.

Ну ладно. Будем искать. Не торопясь, заглядывая за каждый куст. Хоть чуток передохнём. Если что — скажем, сильно искали.

И нашли ведь!

Неподалёку, на бордюре у трамвайных путей, сидят угрюмые двое и обиженно зыркают друг на друга. Рядом велосипеды валяются. Лет по двадцать. Да не велосипедам! Мальчик и девочка. Нет. Это ты не прав. Это в наше время в 20 лет были юноша и девушка. А сейчас и в тридцать девочка и мальчик. Так я ж не по физическому развитию сужу. По умственному. Ну так вот. Сидят грустят. У девочки нос расквашен. Но кровь уже остановилась.

— Где пострадавший?

— Я пострадавшая!

— Где авария (на жаргоне СМП — АВТО)?

— Нет никакой аварии.

Тут и гайцы подъехали. Тоже с маяками, с сиреной. Как настоящие.

Полчаса всей командой выжимали показания, пока получилось что-то членораздельное. Вот так, они теперь и в скорую звонят. По-моему, их и в школах говорить нормально не учат.

У них любовь. И они очень любят кататься по ночам на велосипедах. Обычно по тротуару ездили, по дорожкам специальным. Но в этот раз кому-то из них пришла идея.

— А давай по рельсам, пока ночь! Трамваи же как-то ездят!

Полнолуние в действии.

Сказано — сделано. Поехали. Прям по железному рельсу, друг за дружкой. Довольные. Счастливые, как трамваи. Мальчик вырывается вперёд, девочка отстала. Кричит: подожди! Мальчик тормозит, разворачивается и разгоняется навстречу подруге по той же трамвайной рельсе. Девочка затормозила, но слишком поздно, да и ширина рельса не оставила свободу для манёвра. Мальчик вообще не тормозил. Короче, лобовое. Велики в одну сторону, велосипедисты в другую. Девочка носиком об рельсу бух! В итоге: нос распухший, девочка плачет. Мальчик бегает вокруг пострадавшей, охает и не находит ничего умнее, как вызвать скорую на ДТП. А там диспетчер сразу: где произошло? Что произошло? Сколько пострадавших?

И завертелась машина оперативного действия.

Нос я у барышни, кстати, посмотрел. Ничего страшного. Кость цела. Ну, чуток покровил и всё. Распух, конечно, немного, но через день как новый будет.

Лейтенант гаишников выругался на влюблённых чуть не матом, плюнул и уехал. А мы ещё минут двадцать девицу успокаивали.

— А успокаивали-то зачем? — слушатели веселились: — Взяли бы с гаишника пример, плюнули да тоже уехали.

— Злые вы, — врач подлил в остывающий чай кипятку. — Добрее надо. Это ж любоффь! А поговорить? А успокоить? А уверить, что и с кривым носом многие живут долго и счастливо? А мальчику нашатыря дать понюхать после того, как ему мой фельдшер рассказал, что кривоносая жена, по преданию, всегда приносит семье удачу.

*В содружестве с Дмитрием Шишковым, коллегой и другом.