Финал маньяка: Почему накануне казни Чикатило имитировал безумие

Серийного убийцу успели казнить до вступления в силу моратория на смертную казнь, хотя сам Чикатило прилагал экстраординарные усилия, чтобы отсрочить свой приговор и оттянуть время. Сначала он умело затягивал следствие, а затем устраивал беспрецедентные представления на заседаниях суда. Даже когда смертный приговор уже был ему вынесен, маньяк не смирился с ним и всеми силами пытался добиться отсрочки.

Чикатило был арестован ещё в СССР, а судили его уже в Российской Федерации. Маньяк был схвачен в ноябре 1990 года, а судебные заседания по его делу открылись в апреле 1992 года. Ещё на этапе следствия он всеми силами затягивал процесс. То он категорически отказывался давать показания по отдельным эпизодам, то в последний момент вспоминал о новых убийствах, которые следователи не связывали с ним. Когда убийства "закончились", Чикатило начал выдумывать несуществующие эпизоды, на проверку которых уходило время. В результате следствие затянулось, материалы были переданы в суд только в 1992 году. Всё это время Чикатило находился в одиночной камере.

Во время заседаний зал был переполнен, а охране то и дело приходилось успокаивать родственников жертв, которые пытались прорваться к клетке с убийцей и требовали от судьи отдать им его на растерзание.

На первых заседаниях Чикатило продолжил линию на затягивание времени. Он утверждал, что в деле неверное количество эпизодов, что следователи напутали и их должно быть 70. Новые эпизоды Чикатило брал на себя в надежде, что судья отправит дело на доследование. Когда он понял, что тактика на затягивание не работает, он сменил её.

Теперь маньяк пытался предстать в образе жертвы и вызвать жалость. На одном из заседаний Чикатило выдал почти двухчасовой монолог о своей жизни. Глухим голосом он рассказывал о том, как все вокруг всю жизнь третировали его и не ценили, какой он ранимый и несчастный импотент, что он никого не хотел убивать и всё это получилось случайно. Когда судья наконец прервал его и потребовал ответить на конкретно заданный вопрос, сколько человек он убил, Чикатило, замявшись, назвал цифру 55 (следствию удалось доказать 53 убийства). Стоит отметить, что, хотя Чикатило неоднократно утверждал, что с детства обладал слабым здоровьем и психикой и постоянно падал в обморок, в зале суда ему ни разу не пришлось оказывать медицинскую помощь, в отличие от многих родственников жертв.

Позднее он начал утверждать, что ничего не совершал, а стал жертвой происков ассирийской мафии, по указке которой и было сфабриковано уголовное дело против него. А судья подкуплен мафиози и с ними заодно. По словам Чикатило, он встал на пути ассирийской мафии, когда начал бороться с незаконной установкой кооперативных гаражей под окнами его дома путём написания многочисленных жалоб в компетентные ведомства. После этого за ним стали следить бойцы мафии. Поняв, что его не сломить, они сфабриковали против него дело. Он утверждал, что он боец на баррикадах с красным флагом против мафии, которая подкупила всех вокруг, и требовал отвода судьи.

Увидев, что его попытки вызвать жалость не работают, Чикатило начал готовить легенду о своём сумасшествии, заявив, что он страдает тяжёлыми психическими заболеваниями, но история его болезни по злому умыслу судьи скрыта от общественности, чтобы представить его злодеем и убийцей. Кроме того, он утверждал, что в одиночной камере его облучают радиацией через стену. А также заявлял, что он красный партизан и, убивая людей, выполнял "приказы командира партизанского отряда", который велел ему "брать языков" и доставлять их в лес.

На одном из заседаний Чикатило неожиданно стащил с себя штаны и продемонстрировал всему залу свои половые органы. Он пытался раздеваться до тех пор, пока судья не пригрозил, что, если Чикатило продолжит такие выходки, охрана будет реагировать на его бесчинства применением спецсредств.

Чикатило то безучастно молчал несколько заседаний подряд, то агрессивно набрасывался на родственников жертв и вступал в словесные перепалки с судьёй, то выкрикивал ругательства и оскорбления, за что его неоднократно выводили из зала суда.

Маньяк зевал, делая вид, что ему всё происходящее совершенно не интересно, корчил безумные гримасы, начинал невпопад хохотать и петь "Интернационал" или пускать пену изо рта. Практически каждая его выходка сопровождалась негодованием родственников жертв, присутствовавших в зале суда.

Летом 1992 года Чикатило вновь сменил тактику, представ в образе украинского националиста, пострадавшего от козней коммунистической тирании. Если на первых заседаниях он общался на правильном русском языке без какого-либо акцента, то теперь перешёл на украинский и делал вид, что не понимает русского языка. Он начинал выкрикивать лозунги: "Хай живе вильна Украина!" Или кричал: "Свободу России и Украине!" Или распевал украинские песни (особой популярностью у него пользовалась "Распрягайте, хлопцы, коней").

Затем маньяк начал выдавать себя за беременную женщину. Чикатило выкрикивал, что он "честная хохлушка", на которую "повесили" чужие грехи, что "она" не подписывала никаких признаний, а все подписи добыты от неё жестокими пытками. Потом "она" стала утверждать, что её накачали наркотиками по заказу всё той же ассирийской мафии, после чего заставили подписать какие-то бумаги.

Вдобавок Чикатило стал заявлять, что он беременный, и жаловаться на конвоиров, которые "бьют беременную женщину дубинками прямо по животу".

Во время зачитывания приговора Чикатило периодически делал вид, что не может стоять, поэтому его удерживал конвоир, прислонив к решётке клетки. Поначалу Чикатило пускал пену изо рта и изображал невменяемость, но чем ближе был итоговый вердикт, тем агрессивнее он становился. Он начинал выкрикивать ругательства, рассчитывая, что его удалят из зала и это позволит затянуть время. Последние слова судья Леонид Акубжанов произносил под непрерывное глухое бормотание Чикатило.

Приговор о смертной казни зал встретил бурными овациями и аплодисментами. Чикатило в ответ на вопрос судьи, ясен ли ему вердикт, выкрикнул: "Мошенник!" В тот момент, когда маньяка выводили из зала суда, он прокричал: "Свободу России и Украине!" Это были его последние слова на суде.

15 октября 1992 года Чикатило был приговорён к смертной казни. Обжаловать приговор ему не удалось, и он был доставлен в Новочеркасскую тюрьму дожидаться исполнения приговора. Однако Чикатило не пал духом, а, наоборот, развил бешеную активность. Он буквально завалил жалобами все возможные инстанции, писал во все СМИ и подал прошение о помиловании президенту Ельцину.

Письма и жалобы Чикатило писал с тем расчётом, чтобы его приняли за сумасшедшего. В них было много рассуждений невпопад и подчас абсурдные требования и просьбы. В одном из писем в СМИ он писал: "Надо было смириться с участью несчастного, униженного ягнёнка, импотента-инвалида. <…> Надо было ещё усерднее молиться и изучать наследие Сергия Радонежского, Марины Цветаевой, а я был заражён — изучал 55 томов Ленина.

Маша Распутина поёт: "Отпустите меня в Гималаи насовсем, а не то я завою, залаю и кого-нибудь съем". Меня травили, морили голодом, холодом, облучали, пытали, казнили, унижали, издевались — в результате этого преследования я не выдержал и обо...ся, и теперь меня же за это выставили на посмешище и поругание… Я прошу сослать меня, как Наполеона, погубившего миллионы жизней, на остров — необитаемую вулканическую скалу Северной Курильской гряды — или к тиграм уссурийской тайги. На диком островке я буду питаться мхом и божьей росой".

Вместе с тем он демонстрировал прекрасное понимание актуальных трендов. В первые годы после распада СССР разоблачение коммунистического режима было "на гребне волны", и он пытался выдать себя за жертву системы. В прошении о помиловании, отправленном президенту, он писал: "Разве после такой порции отравы-марксизма можно быть нормальным, ориентироваться в жизни? Я один-единственный, кто безусловно верил в скорую победу коммунизма во всём мире, я был фанатик коммунизма, а остальные только агитировали, слушали и притворялись. И вот моя трагедия совпала с кризисом коммунизма. Я жертва и орудие этого монстра. <…> Ассирийская мафия доконала меня. Вынудила меня перейти к партизанским методам защиты против всех, кто шёл в партизанский лес, преследовал меня, всех агентов мафии я направлял как языков к командиру партизанского отряда. Я защищал свою честь и свою хату на баррикаде до последнего. Прошу перевести меня в Москву, где можно говорить правду об этом странном, сенсационном деле. <…> Хочу пожить в новой, возрождённой, свободной России, при новой конституции, где гарантированы все свободы и права человека, когда наша Россия возвращается в число цивилизованных народов после коммунистической тирании".

Однако все эти попытки ему не удались. Никакого политического преследования в деле Чикатило не было, и это было очевидно всем, даже ему самому. 14 февраля 1994 года, почти через полтора года после вынесения приговора, его расстреляли. Преступника вывезли из тюрьмы на автомобиле к месту казни. Предварительно ему сообщили, что после многочисленных прошений и требований ему назначили новое обследование и его повезут в Москву. Возможно, Чикатило с самого начала догадывался, куда его везут, а может, понял это только в самый последний момент.

Перед тем как зачитать приговор, прокурор предложил Чикатило подписать одну из книг, написанных о нём. "Чтоб больше не было таких, как я", — написал маньяк на развороте книги. Это были последние слова, написанные его рукой.

После этого прокурор ещё раз зачитал приговор и объявил, что его прошение о помиловании было отклонено президентом. Конвоиры ввели Чикатило в помещение, где проводились расстрелы. В 20:00 он был казнён. После этого его смерть засвидетельствовали врач, прокурор и представитель милиции.

Сразу после казни ходили слухи, что иностранцы предлагали баснословные деньги за мозг маньяка и будто бы его расстреляли каким-то особым способом (по традиции, принятой в СССР, казнили выстрелом в затылок), но это, скорее всего, популярный миф. Чикатило был погребён на кладбище Новочеркасской тюрьмы в безымянной могиле, как и все смертники.