Бойня в Корюковке. Геноцид, о котором почти не знали в СССР

1–2 марта 1943 года посёлок Корюковка был стёрт с лица земли немецко-венгерским карательным отрядом. Жертвами нацистов стали до семи тысяч жителей посёлка, что делает эту бойню самым массовым преступлением против мирного населения в период Второй мировой войны. Корюковской трагедии до недавнего времени не уделялось значительного внимания, и долгое время она оставалась в тени Хатынской трагедии, которая произошла на три недели позже, но была менее кровавой.

Корюковка была весьма крупным посёлком в Черниговской области. До революции это было достаточно богатое поселение, там работал завод знаменитого сахарного магната Лазаря Бродского. В посёлке было несколько школ, больница, ресторан, железнодорожная станция. С осени 1941 года он находился под контролем оккупантов.

В феврале 1943 года в наказание за то, что жители села помогли продуктами местным партизанам, нацисты взяли около ста заложников из числа жителей села, намереваясь их расстрелять.

В то время на Черниговщине действовало достаточно крупное партизанское соединение под командованием первого секретаря черниговского обкома Фёдорова. Фёдоров с 16 января находился в Москве, и командование принял его первый заместитель Николай Попудренко.

Узнав о взятии заложников, партизаны стали настаивать на их освобождении, тем более что у некоторых из них арестовали родственников. В посёлке размещался небольшой гарнизон, чуть менее 100 человек. Преимущественно венгров.

Утром 27 февраля партизаны с трёх сторон вошли в город, атаковали гарнизон и уничтожили его. Согласно донесениям отряда в центральный штаб, в бою было уничтожено 78 венгерских и немецких солдат и ещё 9 взято в плен.

Разгромив гарнизон, партизаны освободили заложников, забрали продовольствие, оружие и боеприпасы (2 пулемёта, более ста винтовок и 2500 патронов). После этого они взорвали железнодорожные эшелоны на станции, немецкие автомобили и склады и ушли в лес.

На следующий день в посёлок приехали немцы. Они оценили ущерб, посчитали число убитых, но никаких враждебных действий против местного населения не предпринимали. Однако уже 1 марта из Щорса в Корюковку прибыл специально сформированный карательный отряд.

Основу карательного отряда составляли солдаты 105-й венгерской лёгкой дивизии, которых выделил генерал Золтан Алдя-Пап. По некоторым данным, присутствовали также отдельные члены печально известной зондеркоманды 4a, замеченной в Бабьем Яру.

Некоторые источники также сообщают об участии в карательной акции сил местной вспомогательной полиции. Этот вопрос остаётся весьма сложным. Никаких конкретных данных об участии какого-либо подразделения шуцманов нет. К тому же это было несколько нетипично для немцев, которые старались разделять карателей и жертв по этническому признаку, то есть в Польше и Белоруссии действовали украинские шуцманы, на Украине — польские, и так далее.

Прибыв в Корюковку, нацисты объявили сбор местных жителей под предлогом проверки документов. Посёлок был окружён, местом сбора назначены помещение ресторана и колхозный двор. Как только накопилось достаточно большое число, нацисты начали расстреливать людей. Другая группа нацистов отправилась прочёсывать посёлок в поисках укрывшихся. Они врывались в дома, убивая всех, кого находили внутри. В отдельных случаях они не стреляли, а забивали жертв прикладами. Многие укрывались в погребах, но туда бросали гранаты. Несколько сотен человек укрылись в церкви, однако это их не спасло. Они были убиты вместе со священником.

Расправа продолжалась до вечера. Но на следующий день нацисты вернулись, чтобы расправиться с теми, кто успел убежать накануне. На этот раз они сжигали все дома, какие попадались на пути. К вечеру 2 марта Корюковка была практически стёрта с лица земли. Из 1300 домов уцелело лишь несколько.

Но и этого нацистам показалось мало. И через неделю они вновь нагрянули в посёлок, чтобы убить тех, кто сумел бежать в соседние деревни или лес, но позже вернулся на пепелище.

Точное число погибших до сих пор не установлено. Наиболее популярная цифра — 6700 убитых. Для сравнения, в Хатыни, которая стала символом жестокости нацистов к местному населению, погибло 149 человек.

Точное число погибших трудно установить потому, что немцы убитых не считали. Часть казнённых похоронили уцелевшие жители, ещё часть трупов была сожжена фашистами. Несколько сотен жителей посёлка сумели спастись: кто-то укрылся в лесу или в соседних деревнях, некоторые спрятались в погребах, несколько человек были ранены, но выжили после расстрела. Массовые захоронения казнённых находят до сих пор.

Разные исследователи оценивают численность погибших в диапазоне от полутора-двух до семи тысяч человек.

Приказ о проведении карательной операции отдал глава 399-й главной полевой комендатуры Бруно Франц. Венгерских солдат для участия в карательной акции выделил венгерский генерал Золтан Алдя-Пап.

После войны Алдя-Пап был осуждён в Чернигове и приговорён к 25 годам лагерей. В 1955 году он был передан венгерской стороне и вскоре освобождён по состоянию здоровья. Эмигрировал в Индию. Там увлёкся эзотерикой и стал просветлённым гуру. По другой версии, стал священником-миссионером. Умер в Голландии в 1987 году в возрасте 92 лет.

Что касается Бруно Франца, то он фигурировал в одном из судебных процессов в послевоенной Германии, однако осуждён так и не был. Умер в 1961 году.

Споры о том, могли партизаны вмешаться и защитить местных жителей или нет, не утихают до сих пор. Партизаны уже к вечеру 1 марта узнали о произошедшем в посёлке, и многие из них порывались отомстить нацистам, однако Попудренко запретил предпринимать какие-либо активные действия. Спасти убитых они не успели, а мстить он не решился.

Эта необычная пассивность командира отряда объяснялась несколькими причинами. Во-первых, для боя с достаточно крупными силами противника (порядка 300–500 человек) требовалось больше оружия и боеприпасов. Захваченные у разбитого гарнизона трофеи были не настолько велики.

Во-вторых, через несколько дней должен был вернуться командир соединения Фёдоров, и партизаны должны были совершить рейд на Волынь. Наконец, ещё один немаловажный фактор — будучи заместителем командира, Попудренко не решился на самостоятельные действия без Фёдорова. Одно дело — атака маленького гарнизона, и другое — бой с крупным соединением противника в условиях нехватки боеприпасов, не санкционированный командиром и высшим начальством.

Вдобавок Попудренко, судя по всему, просто растерялся. Ни партизаны, ни местные жители не ожидали столь жестокой реакции немцев. Иначе местные жители не стали бы два дня дожидаться приезда карательной команды, а ушли бы в лес или соседние сёла.

Нельзя сказать, что Корюковскую трагедию скрывали, на региональном уровне про неё никогда не забывали. Тем не менее общесоюзным символом жестокости оккупантов стала именно Хатынь, где число жертв было на порядок меньше.

Версия о том, что в советское время не хотели лишний раз напоминать об участии в карательных акциях советских граждан — коллаборационистов, выглядит весьма сомнительной. Как раз в Хатыни советские шуцманы были на первых ролях, поимённо известны практически все участники расправы, тогда как с Корюковкой такой ясности до сих пор нет, но в любом случае наиболее активную роль там играли немцы и венгры.

Более вероятна другая версия. Когда в СССР началось увековечение памяти погибших, каждая из республик, наиболее пострадавших во время оккупации, получила свой мемориальный комплекс общесоюзного масштаба. В Белоруссии был построен Хатынский мемориальный комплекс. В Латвии — Саласпилсский мемориал. На Украине наиболее кровавые расправы проходили в Бабьем Яру, где и был создан мемориал. Об этих трагических событиях писали книги, снимали фильмы, записывали песни, благодаря чему о них знал каждый житель.

Все остальные трагические события становились региональной историей. В память о погибших устанавливались памятники и мемориальные комплексы, проводились памятные мероприятия на местном уровне, но общесоюзной известности они не имели. Вероятно, именно по этой причине Корюковская трагедия долгое время находилась в тени Хатыни и Бабьего Яра и о ней почти ничего не было известно широким кругам.