Лётчик расшифровал Лайфу переговоры экипажа "Аэрофлота" и диспетчеров
Во вторник появилась расшифровка переговоров экипажа "суперджета" с диспетчерами в момент трагической посадки в столичном аэропорту Шереметьево. Лайф с помощью экспертов расшифровал действия экипажа во время посадки.
Фото: © Flickr/SuperJet
Судя по расшифровке переговоров, которые появились в Сети, экипаж "суперджета" предупредил землю об аварийной ситуации на борту, однако оценивал ситуацию как штатную. Именно поэтому диспетчеры не забили тревогу и не стали поднимать специальные службы. Когда до экипажа дошло, что происходит, и он запросил помощь, драгоценное время было упущено. Судя по переговорам диспетчеров и спасателей, около горящего самолёта царил хаос: пассажиры бегали по полю, никто не мог понять, сколько людей спаслось и кто остался в горящем салоне. По версии же аэропорта, аварийный лайнер, загоревшийся после посадки, был потушен за 18 минут, а пожарные расчёты и спасатели прибыли на место происшествия уже через одну минуту, с опережением нормативов.
Заслуженный пилот России, лётчик-испытатель Вадим Базыкин в беседе с Лайфом прокомментировал переговоры экипажа с землёй и последние минуты полета "суперджета". По его мнению, это рабочие переговоры достаточно вменяемых людей.
КВС: "Pan-Pan, Pan-Pan, Pan-Pan! Рабочее гнездо. Аэрофлот 1492. Москва, подход. Москва, подход. Просим возврат. 1492, потеря радиосвязи — и самолёт горит в молнии".
— Это когда в самолёт попадают такие разряды (имеет в виду молнию. — Прим. Лайфа), — рассказывает Базыкин. — Это зрелище грандиозное. Самолёт светится (не горит) ещё несколько секунд. Этой фразой он констатирует, что это не пожар, а свечение.
По мнению эксперта, диспетчер всё идеально отвечал: "Аэрофлот 1492. ИЮ, снижайтесь. Эшелон 80".
— Сигнал Pan-Pan — это бедствие, означает, что с ним что-то случилось (Pan — воздушное судно терпит бедствие, но угрозы жизни нет), — говорит Базыкин.
Далее пилот просит превосходство, теперь он становится номером один среди бортов во всей московской зоне, его срочно надо сажать. Единственное, там нет высоты, дистанция — 20. Это значит, что ты сходишь с эшелона перехода. Для Шереметьево точка входа для 10 километров — необходимо быть на высоте круга 500 метров.
Фото: © Moscow News Agency photo via AP
Диспетчер: "Аэрофлот 1492, есть возможность по общему каналу связи работать?"
— Это говорит о том, что общий канал, как все, работает, а они используют резервный. Значит, линия вышла у них из строя и существует резервная частота.
Лётчики начинают разбираться, к чему приведёт очень сильное свечение самолёта.
— Они понимают: их электроника начинает рушиться, всё отказывает и бог его знает, что произойдёт. Они думали, что самолёт откажет в управлении, они же понимают, что на компьютере сидят, но они также знают, что можно и выключить это всё [компьютер] и на ручке садиться, но у них сейчас пока одно — будет нарушено управление. Они боятся такого же случая, как с Ан-148 или с Боингом-737. Они принимают решение прекратить полёт. Это правильно — срочно следовать по кратчайшему расстоянию на аэродром, — пояснил эксперт.
КВС: "Снижаемся, 60 Шереметьево круг. Аэрофлот 1492".
— Он [пилот] говорит: "Не успеваю". Видимо, по высоте не успевает снизиться, надо кружок ещё сделать. Это всё говорит о том, что они адекватные и работоспособные.
Диспетчер: "Аэрофлот 1492. Справа курс 160. Какая-нибудь помощь необходима будет?"
— Диспетчер обязан задавать такие вопросы. Диспетчер тем самым проверяет состояние пилота. Если тот способен спокойно и адекватно отвечать на эти вопросы, значит, он видит, что экипаж в спокойном состоянии.
Диспетчер: "Только проблемы со связью, вас правильно понял?
КВС: "Связь и потеря автоматического управления самолётом".
— Отключил отказ управляемости, или он сам отключился... пилот взял ручное управление.
Фото: © Следственный комитет РФ
В данной ситуации их, наверное, обвинят, но не они виноваты. Честно, я ожидал худшего, у них рабочая обстановка. Единственное, он описал это свечение. Возможно, он впервые его увидел.
У меня много вопросов по организации и подготовке. Я от "Аэрофлота" не ожидал, что не разрешат заходить в самостоятельном режиме, не думал, что это настолько серьёзно.
"Самолёт горит в молнии" — начало тревоги, рождающей панику. Молния нападает на самолёт металлическим звуком и свечением — не ослепляющим, но плазменным. Входит в приборы, зажигая (не поджигая) их, и обязательно выходит из самолёта. Если экипаж подготовлен, должен проявить себя колкой фразой.