Твоё место — у борща! Блогер — о "женском счастье" Михаила Боярского

Место женщины — в роддоме. А потом — на кухне. И снова в роддоме. Сказал на днях Михаил Боярский, когда его спросили о карьере дочери Елизаветы, актрисы (интервью для канала "А поговорить?"). "Я просто очень рад, что у Лизы двое детей, а всё, чем она занималась, — это романтическая юность", — так отреагировал актёр на вопрос, какими ролями дочери он гордится (а также сказал, что ролями дочери не гордится, потому что гордиться нечем).

—То есть вы хотите сказать, что у женщины главное предназначение — это дети? — спросили его.

— Ну, если она хочет быть полноценной женщиной, то да. Я не видел счастливых актрис. Ну даже Быстрицкую взять — ни детей, ни нормального ухода, мучения, одиночество… — отвечает Михаил.

Дочь Боярского позже заявила: "Пусть он и прокомментирует, а я пойду с детьми играть, потому что он абсолютно прав".

В общем, с ними обоими трудно не согласиться. Нет такой роли у Елизаветы, которой даже самый добрый человек мог бы гордиться. Возможно, дети у неё получаются лучше.

А если говорить о женской полноценности, то интересно понять — жизнь с изменщиком, абьюзером и тираном считается за женское счастье? "Был период, когда он пытался запретить мне работать, часто возмущался: "Я пришёл — тебя нет. С какой стати я должен сам разогревать себе обед!" — из интервью полноценной женщины, жены Михаила, актрисы Ларисы Луппиан. "Деньги всегда были только у него. Как же мучительно их выпрашивать даже на самое необходимое!". Или вот: "Я старалась никакой работы не упускать: и в театре, и на телевидении вела программу. Каждый раз подлаживалась под его настроение, умоляла, отпрашивалась".

В какой-то момент Лариса давала много таких интервью, которые, безусловно, намекают: быть несчастной в личной жизни намного лучше, чем быть востребованной актрисой. Муж изменяет и поколачивает? Ну да, зато полноценная!

Знаете, иногда у людей хватает ума, чтобы скрывать нечто стыдное. А не признаваться на всю страну в том, как бил своих жён — ну, как Андрей Кончаловский. И это не раскаяние, о нет. Скорее, наоборот — такая мужская доблесть.

Михаил Боярский в свои не такие уж древние 69 лет говорит как древний старик, который в глубоком маразме всё хвалит Гитлера и с которым вроде бы бесполезно спорить, потому что в следующую секунду он узнает в тебе свою маму.

Может, если бы он больше занимался дочерью, она и играла бы лучше. "Однажды я повезла Серёжу в школу, оставив с Мишей годовалую Лизу. Возвращаюсь и слышу, что дочка за дверью плачет, звоню в дверь — никто не открывает. Пришлось перелезть через соседский балкон (четвёртый этаж, между прочим) и разбить балконное стекло. Передо мной открылась страшная картина: Миша спит как убитый после ночной гулянки, а Лиза рядом захлёбывается в плаче" — ещё цитата Луппиан.

То есть ты мужику — борщи/котлеты, детей, работаешь, а он за это пьянствует и тискает других женщин. Отличный, просто распрекрасный мир, в котором у каждого мужика есть инкубатор и домработница в одном пакете.

С одной стороны, вот сейчас, в 2019 году, такая ересь сразу кажется смешной, а человек, который её произносит… очень-очень устаревшим. Но когда-то же они говорили такое гордо, а все девушки, насмерть влюблённые в Боярского, мечтали о том, как бы бросить всё, родить ему детей, быть его рабой любви — и терпеть все такие унижения. Несколько поколений женщин выросли на этих ужасных установках. И многие до сих пор во что-то такое верят, потому что верили их матери. Это типа религии: чем хуже, тем яростнее ты хочешь внушить эти догмы всем окружающим.

Так хорошо, что теперь есть Интернет и на каждую глупость мгновенно появляется сто тысяч уничижительных комментариев, и все эти фразы, какое у женщины место, уже не зависают тучей. Может, даже женщины старшего поколения, возраста Михаила, немного одумаются и вместо борща приготовят своему собственному Д'Артаньяну, у которого единственный мужской половой признак — усы, хорошую взбучку.