День защиты детей. Кто и что им угрожает

В этот день обычно принято вспоминать о самых несчастных, самых обездоленных детях — тех, что остались (или были оставлены) без родителей и живут в приютах. Вам расскажут об их тяжёлой жизни, нехватке лекарств, одежды, игрушек. Покажут их, маленьких взрослых, самостоятельно убирающих свои кроватки, строящихся на обед, рисующих, клеящих поделки, а может, даже латающих свою протёртую одежду — мама не зашьёт, папа не поможет. Запрещённый приём: ради приехавшего журналиста детей могут выстроить в ряд и заставить хором петь песню про мамонтёнка. А какой-нибудь мальчик, который не боится камеры, расскажет вам, что уже не помнит маминого лица, но иногда по ночам ему снится её голос. Тут вы заплачете.

Но у большинства из нас за этим плачем немедленно наступит успокоение и облегчение: слава богу, мы сами не сироты. Слава богу, наши дети накормлены, одеты, пристроены в нормальный сад и хорошую школу, у них есть игрушки, есть в "Инстаграме" семейные фотки из торгового центра, где "папа-мама-я — счастливая семья" обнимаются на фоне пластмассовой горки, есть телефон и планшет, а сами они — в соседней комнате, довольные, тыкают в этот самый планшет своими маленькими пальчиками. Собственно, она так и работает — журналистика, вышибает эмоцию затем, чтобы сразу успокоить. Заставить ценить то, что имеем, почувствовать, что у нас и наших детей всё неплохо и даже прекрасно.

Между тем этот год подарил нам уже несколько историй о детях-маугли: когда малыши при живых родителях содержались в условиях, в которых бы выжила не всякая собака. Когда 10 марта в квартиру маленькой Любы на Ленинградке вошли люди в форме, — они обнаружили там не сироту, а дочку живой матери, у которой были жильё и работа. В доме даже были игрушки, только они валялись на полу среди гор мусора и грязи, а яркая резиночка для волос (тоже купленная мамой) намертво вросла в её шею.

Ещё один шестилетний мальчик из Подмосковья несколько дней прожил рядом с трупом бабушки, которую он всё это время пытался разбудить: родители уехали, никому не было дела. А малышку из Кирова уже не спасли. Девочка была оставлена одна дома на неделю — она звала маму, ела стиральный порошок и в итоге умерла от обезвоживания. Труп ребёнка обнаружила бабушка, которая приехала поздравить внучку с днём рождения — ей должно было исполниться три года.

Но даже не это самая дикая подробность истории. Мать, которой не было дома, в тот день запостила в своём инстаграме фоточку себя и дочки: хештег "Сегодня твой день", хештег "Совсем большая", хештег "Моя жизнь", хештег "Будь самой счастливой и здоровой". Под постом — многочисленные поздравления.

Наши мамы и бабушки родились в СССР. Они растили нас при Горбачёве, выстаивая километровые очереди за самыми необходимыми продуктами, они пеленали нас в марлю и таскали в кружки и секции. Они растили нас в девяностые, бегая с работы на работу, продавая семейные ценности, занимая и перезанимая. И это я ещё нарочно не вспоминаю ни войну, ни блокаду. Они пережили всё это, чтобы мы, дети сложной, живущей от потрясения к потрясению страны выросли людьми и жили наконец так, как им, замученным этой бесконечной борьбой, самим пожить не довелось. И самое странное — так и случилось.

Когда говорят о благосостоянии общества, имеется в виду то, как долго его члены могут оставаться детьми. Если так, то у меня для вас хорошая новость: благосостояние нашей страны таково, каким оно точно не было в последние сто лет и о каком ни наши мамы, ни наши бабушки не могли и мечтать. И одновременно это новость плохая, потому что те, кто оставляли малышей одних в захламлённых квартирах, и есть то самое поколение благополучных инфантилов — дети, у которых у самих уже есть дети.

Дети непосредственны и очаровательны, как цветы, но это только половина правды. Вторая половина — в том, что дети жестоки и эгоистичны, что они не способны представить себе последствия своих действий, себя считают центром вселенной, а окружающий мир — своими игрушками. И чем дольше жизнь не показывает им, что это не так, тем дольше они пребывают в этом состоянии и при этой вере.

Матери всех этих маугли, постящие в "Инстаграме" фотографию малыша с сердечками и хештегами, пока настоящий малыш умирает от голода в запертой квартире, — это и есть наше первое "поколение стабильности", поколение, которое, как Питер Пэн, однажды решило, что ему можно не расти.

Но, конечно, случаи с маугли — это экстремальные, предельные выражения тенденции. Мы читаем и смотрим про них репортажи, как смотрели бы ужастики или всё те же документалки про детдома, а после облегчённо вздыхаем — наши дети накормлены и напоены, они за стенкой играют в планшет.

Кстати, сколько именно времени ваш маленький сын или дочка проводит с этим планшетом? Не правда ли, с их изобретением жить стало удобнее: это практически как кнопка, которой ребёнка можно "выключить", чтобы не мешал и не отвлекал? Можно даже смело уйти из дома на час-другой — он точно не заметит.

А как много времени вы с ними проводите? Когда вы в последний раз разговаривали о чём-то интересном — так, чтобы долго, захватывающе, как с вами когда-то говорили ваши родители? Что именно ваш ребёнок смотрит там, во что играет?

И, честно задав самому себе эти вопросы и честно ответив на них, ответьте и на последний: кто больше нуждается в защите первого июня, равно как и во все остальные дни года? Несчастные детдомовские дети, растущие без родительского тепла, но за которыми круглые сутки смотрят чужие, но профессиональные люди? Или вот эти маленькие существа, нужные родителям только как картинка в "Инстаграме", как фон для фото и повод для хештега? Забытые в отелях, на улицах, в запертых квартирах? Или просто — за вашей же стенкой?