"Хрупкая надежда" на мир: Владимир Зеленский разблокировал минский процесс?

Владимир Зеленский — плод сразу двух политических эпох: предыдущей, которую условно можно назвать постмайданной, и новой, наступившей в момент, когда он одержал победу на президентских выборах. Эти периоды уже существенно отличаются по своим приоритетам, но и накладываются друг на друга. В своём видеообращении новый украинский лидер заявил следующее: "Мне кажется, это первый шаг к стабильному прекращению огня по всей линии разграничения, который произошёл благодаря разблокировке минского процесса… Я не хочу обещать, что уже завтра будет мир и мы прекратим войну. Но мне кажется, что хрупкая надежда на начало завершения горячей фазы войны появилась".

Фактически глава украинского государства продолжает пребывать в плену политической риторики времён Петра Порошенко, хотя принимаемые решения этой риторике в корне противоречат. Использованное Зеленским выражение "хрупкая надежда" означает, что ситуация зависит не от Украины, а от неких фигурантов, развязавших войну и намеренных продолжать боевые действия. И это отнюдь не анонимная сила. Стереотипы предыдущего политического курса были хорошо усвоены нынешним президентом Украины. Уже не раз он назвал Россию "оккупантом и агрессором", который несёт ответственность за военный конфликт в Донбассе.

Между тем поступки Зеленского выпадают из этой мифологии. Стоило украинской стороне выполнить договорённости и отвести вооружения, как Донецк с Луганском ответили симметричными действиями. То есть, по сути дела, установление мира целиком и полностью зависит от Киева. ЛДНР готовы беспрекословно выполнять все без исключения пункты Комплекса мер по имплементации минских соглашений.

Но публично признать этого Зеленский не может, поскольку за каждым его шагом пристально наблюдают националисты, которым давно уже стало ясно, что события в стране приобретают крайне нежелательный для них характер. Они считают мир абсолютно неприемлемым, будучи убеждены в том, что только войной и победой можно добиться возвращения мятежных областей в состав Украины.

Разведение войск — это не единственное свидетельство в корне меняющейся ситуации. Сегодня глава президентской администрации Андрей Богдан заявил, что Донецку и Луганску можно разрешить использовать русский язык как региональный, если они признают себя территорией Украины. Едва ли Донбасс с благодарностью воспримет это предложение. Русским он пользуется не как второстепенным, а как основным языком, и ни в каком разрешении для этого не нуждается, ибо такой порядок закреплён законодательством народных республик.

Но сам разговор на эту тему меняет положение вещей на Украине. Дело в том, что языковой вопрос был закрыт окончательно при Порошенко законами о государственном языке и образовании. Русский фактически изгонялся из всех сфер жизни, а статус регионального языка был отменён. Скажи такое Богдан при предыдущей власти, ему бы не миновать уголовного преследования за бытовой сепаратизм. Получается, что тема русского языка как второстепенного, но разрешённого в русскоязычных регионах возвращается в политическое пространство.

Признаки того, что Киев совершает реальные шаги по направлению к миру, множатся ежедневно. Хотя есть и противоположные приметы. К примеру, обстрелы Донецка уже принимают столь интенсивный характер, что заставляют жителей города вспоминать о 2014–2015 годах. Это ситуация двоевластия, когда набранная при Порошенко инерция всё ещё продолжает толкать события в заданном направлении, а новый президент пока не перехватил в полной мере рычаги управления страной и не в состоянии поэтому заметно менять порядок вещей.